Зеленый форум: HP Fanfiction

Шторы на окнах не пропускают в комнату ни лучика света. Полумрак чуть ощутимо пахнет пылью и засушенными цветами. В углу комнаты кровать под пышным балдахином, чьи, возможно некогда яркие краски, сливаются в сумерках в серые тени. Фигурка, упрямо выпрямившаяся на стуле рядом с кроватью. Голос, точнее, бесцветная тень голоса из-под балдахина:
- И зачем это было надо?
- Надо! – тихая настойчивость в голосе.
- Зачем, дитя?
- Просто… Просто была весна. В воздухе пахло цветами, и губы, если их облизнуть, казались сладкими от пыльцы. Ночью перед этим прошел дождь, но с утра на небе не было ни облачка. И солнечные зайчики играли в догонялки… В такой день никто не должен умирать.
- Никто, - согласился голос с кровати. – Прерванный показательный обряд малефициума… И чего тебе это стоило?
- Не знаю. Какие пустяки, - в словах звучит легкая бравада, делая их почти убедительными. – Ну, голова поболит по ночам. Но, скорей всего, ничего не будет…
- Тебя исключили из школы, - не вопрос, не осуждение. Просто констатация факта.
- Да, - улыбка. – Зато у нас теперь есть кошка.
- Котенок. Черный, я думаю.
- Конечно. Вряд ли им пришло бы в голову принести в жертву белого котенка, - насмешка над неизвестными ими.
- Ты все еще хочешь продолжить свое образование?
- Да, конечно. Ничего не изменилось.
- Ничего не изменилось… - пепел старой боли в голосе. – Возьми письмо на столике и отправь совиной почтой. Директор Хогвартса, магической школы Англии славится своей терпимостью и широтой взглядов.
- Да, бабушка, - почтительная благодарность.
- Остаток лета ты можешь посвятить совершенствованию своего английского.
- Да, бабушка, - улыбка сквозь преувеличенное послушание.

***

Этой ночью Геримионе снился какой-то неуютный сон. Какая-то ерунда, она, кажется, собиралась в дорогу, торопясь, чтобы успеть. Но совершенно не знала, что взять с собой. Книги не лезли в чемодан. Зубная щетка почему-то должна была храниться в холодильники, но ее там не нашлось. А отправляться в дорогу без зубной щетки казалось совершенно невозможным… К этому времени она уже ясно понимала, что это сон, и, сделав над собой усилие, проснулась. В спальне было непривычно свежо и светло. Гермиона натянула повыше одеяло и перевернулась на другой бок, лицом к окну, которое всегда аккуратно зашторивали на ночь. И тут обнаружилась причина всех странностей. Окно неожиданно оказалось распахнуто свету луны и ночной прохладе, и в нем, облаченная лишь в холодный шелк ночной рубашки сидела их новенькая одноклассница, только неделю назад распределенная на их факультет курсом младше, Тереза Малевич.
Недовольная, Гермиона вылезла из постели. Хотелось спать, но, во-первых, она как староста просто не могла допустить такого нарушения распорядка. А, во-вторых, возможно новенькой требовалась ее помощь.
- Что случилось? – спросила Гермиона, стараясь, чтобы ее голос звучал заботливо.
- Вчера был последний теплый день этой осени, - тихо сказала Тереза, продолжая задумчиво глядеть вдаль. - Завтра, когда мы проснемся, небо будет затянуто облаками, а к обеду западный ветер принесет холодный дождь. Эта ночь - последняя теплая ночь этого года, - Тереза, наконец, повернулась к Гермионе и та увидела на ее лице мечтательную полуулыбку.
- И это повод чтобы не спать? – недовольно буркнула Гермиона.
- Там, откуда я родом, магглы считают, что в такую ночь – последнюю теплую ночь в году, ведьмы купаются в лесных озерах и забирают с собой все летнее тепло.
- К чему ты это?
- Ну, мы же ведьмы, - Гермиона показалась, что ее собеседница сдерживается, чтобы не рассмеяться. – Неужели ты не хочешь сохранить на всю зиму тепло прошедшего лета?
- Ты что, издеваешься?!
- Нет! Что ты!
- Это глупое суеверие магглов.
- Возможно, но оно чудесно!
- А купаться надо голой или можно в ночной рубашке? – деловито осведомилась неизвестно когда проснувшаяся Луна Лавгуд.
- Да ты что, голой! – возмущенно накинулась на нее Тереза. - Голой ты моешься в ванной. А купаться надо нагой ну или, в крайнем случае, обнаженной.
- Тогда пошли, - легко согласилась Луна.
- Вы куда? – подозрительно осведомилась разбуженная их разговором Парвати.
- Купаться нагими при свете полной луны, - пропела Тереза и закружилась на месте.
- Зачем?
- Сегодня последняя теплая ночь перед долгой осенью и холодной зимой. Мы заберем тепло и красоту прошедшего лета и сохраним его для себя.
- Это какой-то ритуал?
- Да, магглский. Надо просто верить в это и все.
- Я тоже про это слышала. Говорят, если искупаться в такую ночь, то весь год будешь красивой и желанной, - сообщила Лаванда.
- Да? – искренне удивилась Тереза. А потом уверенно кивнула. – Значит, так оно и есть…
Вода в озере оказалась неожиданно теплой, куда теплее холодного ночного воздуха. И из нее совершенно не хотелось вылезать, а хотелось блаженствовать, наслаждаясь волшебной невесомостью собственного тела…

***

В тот день зелья вел, заменяя своего внезапно прихворнувшего коллегу, профессор Снейп, и в аудитории сгустилась привычная предгрозовая тишина. Джинни Уизли, поддавшись всеобщей нервозности, лихорадочно листала учебник, пытаясь найти страницу с заданной на дом темой. Нужная страница, кажется, пряталась.
- Итак, - начал профессор, не потрудившись поздороваться, - на дом вам было задано зелье Авессалома-Пти, известное также как зелье счастливых снов. Как вы, узнали бы, прочитав соответствующую главу в учебнике, это зелье принадлежит к группе разрешенных к применению антидепрессантов и является модификацией уже изученного и благополучно забытого вами миротворящего зелья. Мисс Малевич, не соизволите ли вы напомнить нам рецептуру.
- Да профессор, - кивнула Тереза, поднимаясь, - ну конечно же, она была новенькой и не знала, что как учитель зелий Снейп еще ужаснее, чем как преподаватель ЗОТС. – На рассвете после безлунной ночи надо выйти из дома и под ближайшим деревом зачерпнуть в стакан замороженного безразличия. Потом подставить его лучам солнца до тех пор, пока оно не обернется слезами раскаяния. Затем взять по щепотке горечи потерь и обманутой надежды. Тщательно их растворить и добавить три капли предательства…
- Мисс Малевич! – резко оборвал ее профессор.
- Простите, - Тереза искренне смутилась. – Я что-то перепутала?
- Нет, - голос профессора щедро источал яд. – Вы совершенно точны в вашем собственном стиле. Но, мисс Малевич, мы не средневековые алхимики. Будьте добры выражаться научным языком, если, конечно, имеете представление о том, что это такое.
- Да профессор, - понуро кивнула Тереза и замялась на мгновение. Джинни показалось, что она хотела что-то возразить, но легко передумала и продолжила отстраненным голосом. – Оптимальным временем для приготовления зелья Авессалома-Пти являются рассветные часы. Необходимо взять двести миллилитров дистиллированной воды и подвергнуть их непродолжительному воздействию солнечной радиации. Затем добавить десять миллиграмм измельченного хинина и…
Дальше Тереза рассказывала точно по учебнику, и Джинни невольно отвлеклась от ее монотонной размеренной речи. Потому что набрать стакан безразличия и добавить в него горечь потерь – это было бы так… волшебно. Но шел урок зелий, и Джинни, строго следуя рецептуре, отмеряла, взвешивала, нарезала, добавляла, не забывая замечать время на часах. Не ждать же на самом деле, пока слезы обратятся в вино, и без остатка растворятся в этом вине детский смех и весенняя зелень… Она так увлеклась, что не заметила момент, когда новенькая неожиданно вскочила и, пряча руки, поспешила к выходу из аудитории.
- Мисс Малевич, вы нас уже покидаете?! – голос Снейпа заставил Джинни вздрогнуть и уронить жалобно звякнувшую серебряную ложечку.
- Я… простите профессор, - Тереза беспомощно подняла покрытые жуткими красными пятнами руки. - Мне надо в больничное крыло, - и быстро выскочила за дверь.
В гриффиндорском общежитии Тереза появилась уже вечером, чуть бледная, но она и всегда не отличалась особенно здоровым цветом лица. Спросила у Джинни домашнее задание, но вместо того, чтобы взяться за учебники, уселась на пол возле камина и принялась играться со своим голенастым кошачьим подростком.
- А что с тобой случилось-то? – Джинни на правах почти подруги уселась рядом. – Снейп такой злой был до конца урока.
- Да так, ерунда, - Тереза улыбнулась и мотнула головой. – Аллергия. Появилась новая. А я и не знала.
- Разве так бывает? – искренне удивилась Джинни.
- Да бывает, - Тереза щекотала животик своего кота, а тот лениво ловил ее пальцы лапами с тщательно убранными коготками. – Но я тут сама виновата. Влезла в чужое заклинание, вот и поплатилась. Но так было надо.
- А что за заклинание? – Джинни на самом деле было интересно, и к тому же хотелось как-то проявить сочувствие.
- Да ерунда, - улыбнулась Тереза, а потом неожиданно спросила. - Джин, а ты не можешь мне пообещать кое-что? Просто на всякий случай.
- Я, - это было неожиданно и непонятно, но Джинни не могла не согласиться. – Да, наверное. А что именно?
- Ну, вот видишь, Барсик, - Тереза перекатила своего черного кошака поближе к Джинни и он недовольно махнул лапой. – Вырастет, Барсом станет. Он хороший, правда. Возьмешь его, если что?
- Если что? – удивленно переспросила Джинни.
- Если меня не станет, - спокойно пояснила Тереза.
- Уедешь куда? – уточнила Джини.
- Джин, не притворяйся! – покачала головой Тереза. – Я не это имею в виду. И ты все поняла.
- Ты что, боишься, что можешь умереть? – ошарашенно прошептала Джинни.
Последнее слово, он выговорила так тихо, что вряд ли Тереза расслышала. Но та, вероятно, все поняла, потому что кивнула и так же спокойно добавила:
- Не боюсь. Просто знаю. Моя бабаушка… Знаешь, она великая волшебница, - Тереза мечтательно улыбнулась. – Когда я родилась, моя мама умерла и я тоже. Но бабушка захотела, чтобы я жила, и придумала меня. Она ведь умеет совершать чудеса.
- И? – заворожено спросила Джинни.
- И ничего, - Тереза опустила глаза. – Моя бабушка уже старенькая, а это чудо – оно ведь только для нее. Ладно, не бери в голову, - Тереза легко тряхнула головой и поднялась на ноги. – Пошли на улицу, пока дождь не кончился.
- Но ведь промокнем! Посмотри, все в замке сидят!
- Зато во всем свете будем только мы и этот дождь. Пойдем, не пожалеешь!
И Джинни пошла. И действительно не пожалела, потому что воздух пах палой мокрой листвой, и чуть слышно шелестел осенний дождь, глуша все остальные звуки и даря осенний чуть грустный покой. Под шум дождя так легко было не брать в голову этот странный разговор с Терезой. Так же легко как не помнить о смерти, если тебе шестнадцать.
Вспомнила о своем почти обещании Джинни уже позже. Когда, две недели спустя за завтраком ее соседка Тереза прочитала принесенное совой письмо. Поднялась, неловко смахнув рукой стакан с тыквенным соком. А на удивленный возглас Джинни, махнула рукой, судорожно сжимающей свиток, и проговорила невнятно:
- Моя бабушка… Я должна успеть…
Потом прошла несколько шагов, схватилась за воротник так, словно хотела его разорвать и упала на пол.

***

В лазарете ее тело казалось совсем незаметным под теплыми одеялами. Кожа не сильно отличалась белизной от подушек, и только волосы выглядели живыми, наполненными теплым солнечным светом. Неразлучная троица решила навестить приболевшую новенькую сразу после квиддичной тренировки. Первой тренировки в этом году. После квиддича и Гарри и Рон чувствовали себя совершенно измотанными, но их глаза, кажется, еще сияли восторгом полета. Сдерживаясь, чтобы не начать перебрасываться шуточками и пересмеиваться, они заглянули в палату. Оказалось, что у Терезы уже был посетитель. Профессор Снейп. Он сидел у кровати, как нахохлившийся черный ворон. Руки он устало сложил на коленях.
- Я уже начал работу над зельем, - говорил он тихо. – Думаю, первый вариант будет готов завтра к вечеру и…
- Спасибо, - рука Терезы выскользнула из-под одеяла и бестелесной бабочкой легла поверх рук профессора. – Если вы сварите мне лекарство, это будет чудом. Но, знаете, я ведь верю в чудеса, - и она улыбнулась светло и радостно.

В день похорон шел дождь… Возможно, последний дождь в этом году перед первым снегопадом.