Зеленый форум: HP Fanfiction

В кабаке человек с серьезным и хмурым лицом всегда кажется трезвым, а значит, автоматически неприятен. Вошедший незнакомец по хмурости получил бы высший балл, поэтому на его слова: «Господа, позвольте, я вам сыграю одну мелодию...» моментально последовал «Ступефай» сразу с трех сторон.

Потом кабатчик говорил аврорам, привычным к разборкам в этом заведении и появлявшимся обычно к шапочному разбору: пришел один псих, сказал, что сейчас сыграет, и разнес мне кабак.

Авроры покачали головами: «В следующий раз придумай чего поинтереснее!» и отбыли, не став и регистрировать происшествие. А зря.

Когда мрачный человек осторожно поднялся с земли и меланхолично вытащил из рукава волшебную палочку, присутствующие с интересом смотрели на чужака-самоубийцу, пошедшего против целого заведения, битком забитого недружелюбными личностями сомнительного происхождения.

Незнакомец оценивающе оглянулся, безошибочно угадал пославших в него заклинание, и тут-то все и началось.

Противники летали как кегли, сбивая столы и круша легкую плетеную мебель. После того как в помещении не осталось ничего неразбитого и никого способного разговаривать, мрачный человек то ли материализовал, то ли вытащил из пространственного кармана связку колб различного размера и окраски и принялся выстукивать на них нечто мелодичное и чарующее.

Отыграв все, что запланировал, человек коротко поклонился и отбыл, оставив в побежденных смутную тоску по сбывшемуся, но уже прошедшему чуду и желание, чтобы это чудо повторилось... Можно даже при обязательном условии предварительного рукоприкладства.

Поэтому когда на следующий день хмурый человек появился и сказал, что хочет сыграть, решительных возражений в виде заклинаний не воспоследовало. Отыграв свое и получив оглушительные аплодисменты за музыку плюс пару сиклей за работу, под подозрительным взглядом кабатчика незнакомец сел и преспокойнейшим образом заказал себе сливочное пиво и бифштекс.

Подходить к нему никто не решался, внешность его к особым разговорам не располагала, поэтому довольно быстро – буквально через пару-тройку выступлений – он стал такой же неотъемлемой принадлежностью кабачка, как столы или барная стойка. Правда, кабатчик все же рискнул разок предложить ему постоянную работу, но тот с ледяной холодностью отклонил предложение. Больше желающих сводить близкое знакомство с человеком, который может разнести заведение вдребезги, при этом ни на йоту не меняя хмуро-неприязненного выражения лица, словно выполняя неприятную, но необходимую работу, не нашлось.

Где и чем жил незнакомец, помимо ежевечерних выступлений, никто не знал. Да, пожалуй, и не особо интересовался.

А стоило бы.

Жил, а точнее – ночевал – он в обычном семизамковом магическом сундуке, снабженном комнатой, совмещавшей функции спальни, лаборатории и кабинета. Не подземелье, конечно, да и вытяжка оставляет желать лучшего: даже специально просверленные дырки помогали слабо.

Да и соседство, мягко говоря, удручало...

Однако особо выбирать было не из чего.

Являться в Хогвартс после публичных обвинений, брошенных Поттером, было бы верхом идиотизма, авроры разыскивают его по всей магической Англии. Да и немагической, вероятно, тоже. Но они-то ищут алхимика, Упивающегося Смертью, профессора Хогвартса...

А не менестреля на закрытой магической улице, подрабатывающего на жизнь игрой на эрзац-ксилофоне, смастеренном из любимых профессорских колб! Кстати, за эти «подработки» тоже следует поблагодарить Поттера. В Гринготтс не сунешься, авроры мигом засекут, а с наличностью после покупки этого передвижного жилья туговато... Но ничего, это ненадолго.

– Милый, конечно ненадолго!

Тьфу, черт! Кажется, последние слова он произнес вслух – и «сожительница» моментально отреагировала, зараза!

– Отстань, а? – без особой надежды в голосе спросил Северус, – и без тебя тошно, хоть вешайся, а еще ты тут нервы мотаешь.

Привидение обиженно засопело.

Ссориться с ней было небезопасно: характер у Миртл был еще тот, и при варке следующего зелья она могла запросто прыгнуть в кипящую субстанцию... Ей-то ничего, что призраку сделается? А вот сам Снейп может при этом сильно пострадать, так что хочешь не хочешь, а приходится соблюдать вооруженное перемирие. И чего этой малолетней давноумершей в Хогвартсе не сиделось? А ведь подслушала, зараза этакая, их предпоследний разговор с Дамблдором, вцепилась не хуже клеща: «Вы та-а-а-кой хмурый! Это так романтично! Вам все равно умирать, так составили бы мне компанию, я тоже плакать люблю...» – а услышав предложение заткнуться, завопила: «А то всем расскажу, что услышала!!!» М-да...

Такая карта, как говорится, не бьется. Пришлось забрать это чучело с собой, ей без помещения никак.

Зато вместо сигнализации работает, хоть вовсе сундук не закрывай. Один домушник... или сундушник? В общем, после того как она поговорила с одним из злоумышленников, тот больше не слышит. Контузия, вероятно, но он-то Северус Снейп, а не санитар Сент-Мунго, чтоб домушника, покусившегося на сундук, еще и от контузии лечить, пусть спасибо скажет, что там вместе с Миртл Пушка не было. Хотя куда милой зверушке до этой истерички?

Снейп на минуту задумался, что, возможно, с Пушком ему было бы легче найти общий язык, чем с этой вечной плаксой. От цербера мысли вяло перетекли к блаженной памяти Тюрбанистому Квиррелу, а уж от того к Темному Лорду.

Да-а-а, туго приходится, когда Лорд вызывает и метка горит, обезболивающие зелья почти не помогают, обрывающие не намного лучше, да что делать? Нельзя ему к Лорду, никак нельзя.

Добро Северус был бы на лордвольдемортовской стороне, а так...

Когда Снейп узнал, что его, одного из первых Упивающихся, использовали как хоркрукс, то совершенно растерялся.

Он помнил, как Лорд его вызвал к себе, приказал подойти ближе и, кажется, чем-то плеснул в лицо. Дальнейшее было сокрыто тьмой беспамятства, а после подозрительной дряни еще и в голове гудело, как с похмелья. Все, что Снейп мог с уверенностью сказать, – когда он пришел в себя, ритуал уже был закончен и тело маггла, принесенного в жертву при создании хоркрукса, лежало посредине пентаграммы сломанной куклой...

И после этого Дамблдор все удивлялся, что Снейп невзлюбил Гарри Поттера! Кому приятно знать, что одновременно с взрослением этого гадкого ребенка приближается твоя смерть? А если еще и притом не только не иметь возможности сбросить мелкого пакостника с Астрономической башни, так еще и всячески его охранять да защищать... Снейпа передернуло от отвращения.

Все можно бы пережить, да только одна хитрая птичка по большому секрету шепнула, что Лорд прознал о поттеровских походах за хоркруксами и решил поменять их. О, да, Том Риддл – великий ученый магического мира, что ж ему за книгами не сидеть и не решать по одной проблеме за раз? Тому же Фламелю удалось побороть собственные страхи путем создания философского камня, жил, пока ему это не надоело в буквальном смысле.

Альбусу Дамблдору удалось стать самым запоминающимся волшебником столетия, правда, светлым волшебником, но все же...

Нет, этому потребовалось сразу и бессмертия, и власти, и можно без магглов.

А теперь и того хуже. Лорд придумал способ переместить часть души из хоркрукса в другой резервуар. Правда, с неутешительными последствиями: во время изъятия души хоркрукс разрушается необратимо. То, что его ожидает преждевременная смерть, Снейп знал давно, но при этом умереть не по собственной воле, а быть разбитым, как пустая бутыль из-под сливочного пива? Явный перебор. И вот тогда-то Северус посоветовался с Дамблдором по этому поводу. Не надо быть мадам Трелони, чтоб угадать полученный ответ.

«Мальчик мой, ты сам не хуже меня понимаешь, что должен сделать. Да, и учти: в заклинание создания хоркрукса включены особые охранные чары. Их лучше не пытаться снять, а уничтожить вместе с резервуаром. Так что тебе придется хорошенько все обдумать. И сделать это надо срочно, как только мы осуществим легализацию моей смерти. Мне давно в санаторий надо, видишь, руку запустил, да еще последствия распития всякой гадости, для того явно не предназначенной...» Старый гад, сам на курорт, а его Плаксе Миртл сватает!

Северус опять рыкнул, но вспомнил, что гриффиндорцы рядом закончились, и зло сорвать не на ком.

Не на эту же малохольную скандалистку всех собак спускать! Вот был бы у меня ручной василиск, висела бы она милым серым неподвижным облачком. И главное – не вякала бы под руку каждые пять минут. И угораздило ее подслушать... Снейп поймал себя на том, что пошел в своих сетованиях на жизнь по второму кругу. Но что поделать, даже покончить с собой необходимо абсолютно экзотическим способом, а именно – нарваться на нечто смертельное, и при этом на прямое самоубийство наложено жесточайшее табу.

Но лучше так, чем терпеть от призрака вечное: «А почему бы тебе не повеситься? То есть, веревка, табуретка, мыло, а потом ап – и мы уже вместе плачем в нашем сундуке!» Убил бы! То есть оживил бы, а потом убил. И так несколько раз. Снейп вспомнил, как в качестве первой попытки пошел к брату Хагрида – решил, что проще всего обругать его, как первокласника-гриффиндорца, а потом просто постоять на месте и подождать, пока его раздавят. Ага, как же. То есть Снейп его, конечно, нашел, и даже обругал. Потом еще раз обругал, потом еще и еще... Этот недоумок вместо того, чтоб прийти в бешенство, стоял и слушал, словно первогодка сказку на ночь.
То ли ругательства были неправильными, то ли они напомнили недоумку чего из детства... В общем, когда Снейп решил разозлиться по-настоящему и швырнул в великана самую мощную Серпенсортию, на какую был способен, великан рассмотрел шестиметровую ядовитую тварь, уцепил ее за голову и съел... Не кормит Хагрид его совсем, что ли? Но дразнить благодарного за неожиданный ужин великана Северусу расхотелось, и он решил поменять вариант «поругаться с великаном» на «пнуть гиппогрифа».

Впрочем, из-за отсутствия в обозримом пространстве гиппогрифов планы пришлось менять, и они плавно перетекли в «искусать оборотня в полнолуние», благо, последнее было уже очень близко. Однако Миртл взбрело в голову позвать оборотня волчьим воем. Невинно хлопая глазками за толстыми стеклами очков, эта вечно плачущая идиотка объяснила: «Оборотней в полнолуние может привлечь только песня волчицы...».

Нет, быть разодранным оборотнем на куски Снейп еще согласился бы, но изображать для оборотня самку – это явный перебор. А так как оборотней было несколько, алхимику пришлось срочно вспоминать свои студенческие привычки (и не надо про то, что тогда он напоминал тощего ободранного кота!) и влезть на ближайшее дерево. Наблюдая при этом, как набежавшие на зов «самки» оборотни устроили разборку, выясняя, кому же из них будет принадлежать эта самая волчица. Многое повидал в свою шпионскую бытность Северус, но такого страха, как в ту ночь, он не припомнил бы. Причем боялся он в основном того, что его найдут и в нем эту самую вожделенную персону опознают.

Когда луна зашла, он еще часа три не мог поверить своему счастью и разжать руки, крепко вцепившиеся в ветки.

Однако необходимости самоубиться никто не отменял, не зря за ним охотятся все, кому не лень и с обеих сторон...

После мучительных размышлений Снейп понял, как это можно сделать и одновременно избавиться от приставучей Миртл. Никто еще не слышал, чтобы призраком становился человек, упавший за Завесу. Проблема одна – только чтоб не самому за нее падать, иначе заклятия на запрет самоуничтожение хоркрукса могут сработать, и ничего не получится. Ему когда-то рассказывали о варварском способе магглов в старину зубы рвать: привязать зуб к двери, постучать, и открывающий дверь вырвет тебе зуб, даже не подозревая об этом...

– Милый, а куда мы направляемся?

– В министерство. Миртл, у меня просьба: когда я скажу, пошуми немножко, чтоб кто-нибудь двери в помещение открыл...

– Для тебя, любимый, – все, что угодно!

Снейп с огромными предосторожностями пробрался в министерское здание. Хорошо, что магический глаз не входил в обязательную форму аврора, а мантия-невидимка, которую он столь предусмотрительно позаимствовал у директора перед отбытием (хоть какая-то от старика должна быть польза!), облегчила ему дорогу.

И вот, все готово, табурет стоял у самой Завесы, Снейп влез на только что сотворенный предмет мебели и встал в максимальной близости от Арки, опираясь на сиденье только носками туфель. Ткань её, развевавшаяся, казалось, сама по себе, неприятно касалась ног. Одно малейшее движение – и он свалится туда. Но самому этого делать никак нельзя. Для последнего толчка добротная веревка была протянута от табуретки и привязана к ручке ближайшей двери.

– Миртл, ДАВАЙ!

Что вытворило привидение, так и осталось загадкой, но дверь тут же распахнулась, и Снейп свалился за завесу.

Пару секунд Северус соображал, умер ли он уже или придется еще немного подождать. Но, раз еще сохранилась способность мыслить, похоже, он жив. Или нет?

И бывший профессор приоткрыл один глаз.

Его взору предстал огромный зал, в котором шел самый натуральный пир. Застольные речи, чоканье кубков, пьяные вопли... Где-то недалеко развлекались дракой на саблях. Полуобнаженные девушки, разносящие вино и блюда. И полуобнаженные юноши. Ужас-ужас. Кажется, он не туда попал. Или это загробный мир?

Из-за стола к нему рванулся странно знакомый человек. Глаза с сумасшедшим блеском, длинные волосы, затрапезный вид и довольно злобное выражение лица. Блэк.

Только Блэка ему в загробном мире и не хватало.

– Слушай, Сопливус, я тебя в жизни насмотрелся, так ты еще и после смерти меня преследуешь? – с пол-оборота завелся Блэк, не давая вставить ни звука. – Не мог по-другому помереть, решил ко мне за Завесу свалиться? Гад ты мелочный, вот ты кто! Ромео недоделанный! А ну пошел вон отсюда!

Сириус решительно уцепил Снейпа, развернул к себе спиной и дал такого пинка, что тот пулей вылетел из-за Завесы в реальный мир.

Неудачливый самоубийца тяжело поднялся, оглядываясь по сторонам и потирая пятую точку, пострадавшую от столкновения с бешеной собакой.

Странно. Он был один. И даже авроров, потревоженных Миртл, не наблюдалось.

– А куда табуретка делась? – задал он совершенно дурацкий в настоящий момент вопрос.

– Я в коридоре пошумела, прибежали авроры, осмотрели здесь все, пока ты за Завесой был, и, покривившись: «Практиканты балуются? Или опять духи шалят? Пошли разберемся», эванескнули табуретку вместе с веревкой. А почему ты мне не сказал, что хотел не повеситься, а за Завесу уйти?! Ты что, не знал, что оттуда привидениями не возвращаются? Оттуда вообще не возвращаются! Как ты мо-о-ог! Убила бы тебя, как ты можешь со мной так поступа-а-а-ать!

У Миртл начался очередной сеанс слезоразлива, и Снейп, шикнув на нее, чтоб ревела потише, решил побыстрее убраться из министерства, пока его и правда авроры не заметили.

Д-а-а-а. Бывает, что когда привяжешь зуб к дверной ручке и постучишь в дверь, получаешь этой самой дверью по лбу. Надо просто обращать внимание на то, куда же эта самая дверь открываться будет.

Но что ж делать-то?

Где его еще могут убить быстро и с гарантией?

И тут Снейпа осенило: Хогвартс!

Пока Минерва считает, что он, Северус Снейп, заавадил ее супруга, и пока она не знает, что тот благополучно отлеживается в виде особо грязного и нечищеного котла в снейповских апартаментах, она может вполне спокойно и мирно, можно сказать, по-домашнему, в рамках старой борьбы Домов заавадить зельевара.

Ну, а что еще было делать Снейпу со старым маразматиком, чтоб он и цел остался, и Волдеморту или его шпионам на глаза не попался, и чтоб не бродил по Хогвартсу, клянча у домовых эльфов лимонные дольки...

Надежда на скорый и не слишком мучительный финал вспыхнула в Снейпе с новой силой.

Привычно аппарировав в окрестности Хогвартса, Снейп потихоньку стал пробираться к Астрономической башне.

Минерва вечно дежурила там по вечерам, гоняя парочки, желающие поцеловаться в укромном уголке при свете звезд.

Снейп быстро поднимался по ступенькам, стремясь к поставленной цели. На смотровой площадке башни, как обычно, целовались. Но когда глаза Северуса привыкли к темноте и различили, что именно происходит...

Обычное место для обжиманий прочно оккупировали Минерва со своим мужем, который, зараза, должен был быть котлом, а не шляться на свиданья к благоверной по ночам!

– Дорогой, я так счастлива, что ты жив... Неужели, если бы семикурсники не взяли бы тебя в качестве котла и не попытались использовать по прямому назначению – то есть для варки зелий, – ты бы не трансформировался обратно в человека и не показался мне? Я бы так и думала, что Северус тебя убил?

– Минни, деточка...

– Альбус, это бессердечно! Нет, я помню, что всегда ревновала тебя к нему, но это же не повод поступить с Северусом так жестоко! Он остался один! На улице! Без средств к существованию!

– Ну, хочешь, мы его вернем, и ты его усыновишь? – спросил Дамблдор лукаво.

– С ума сошел? Или у тебя передозировка глюкозы? Первый раз за последние годы Гриффиндор получает все баллы, которые заслуживает, а ты решил Снейпа вернуть? Найди его и пристрой где-нибудь.

Северус пошатнулся от щедрости гриффиндорского декана. Он даже, возможно, устоял бы на ногах, но мимо него пулей пронесся полукнизл, и последнее, что слышал Снейп, летя с Астрономической башни, был вопль Минервы: «Косолапус, прекрати свою дурацкую ревность! В конце-то концов! Альбус мой муж, и не тебе между нами стоять...».

Дальше Северусу было все неинтересно. Вот он, момент истины...

Однако упасть ему не дали.

– Фоукс, скотина ненормальная! Я ж почти смог, почти добился своего, а ты... – хрипел Снейп, задыхаясь в когтях своего заботливого спасителя.

За что был клюнут за ухо. Впрочем, вполне нежно.

– Ну, Минерва, я тебе это еще припомню... – бурчал Снейп себе под нос, потихоньку остывая от неожиданной развязки. То есть припомнил бы, если бы не... Впрочем, не все потеряно, он к Макгонагалл призраком являться станет! Каждый вечер. Разведет их с Дамблдором к чертовой матери! И останется тогда старая кошка с Косолапусом своим...

Добурчать ему не дали. Фоукс довольно небрежно забросил его в распахнутое окно и улетел по своим фениксячьим делам.

Снейп встревожено оглядывался. Уж попал так попал. В самое гнездо, так сказать, место сборищ Ордена Феникса. Гримаульд-Плейс, 12.

Зараза, а не птица, и с чисто Альбусовым чувством юмора.

С другой стороны, может, хоть здесь его заавадят спокойно?

Снейп осторожно приоткрыл дверь в какую-то комнату. Спальня. Ф-фух. Можно спрятаться, отдохнуть и хоть немножко подумать.

На застеленной постели лежала самая обычная шоколадная лягушка, запакованная. У Снейпа аж слюнки потекли: он и забыл, когда последний раз ел. С предвкушением, достойным какого-нибудь первокурсника, а не зельевара и шпиона с солидным послужным списком, Северус распаковал лягушку и поднес к губам.

– Не ешь меня, дорогой, я тебе еще пригожусь!

От неожиданности Северус уронил шоколадку. Это кто сказал?

И тут его взгляд упал на шоколадное земноводное. Нет, то, что шоколадки анимированные и прыгают натурально, – это полбеды. Но данная конкретная конфета еще и болтала! То есть – кажется. Бежать! Срочно бежать отсюда!

– Поцелуй меня, Иван-царевич... – мерзкая тварь сложила губки бантиком, неприятно напомнив осчастливленную кентаврами Амбридж. У Снейпа от ужаса начали подкашиваться ноги. И тут хлопнула дверь в ванную, из которой вышел распаренный Люпин в одном полотенце, интимно мурлыкавший под нос:

– Я злой, ужасный серый волк, и я в царевнах знаю толк...

Че-е-ерт! Попасть в спальню Люпина... То-то он всех шоколадками угощает! Извращенец!

Однако и у «извращенца» глаза неожиданно налились кровью:

– Что ты себе думаешь! Как же так можно? После всего, что между нами было!

Снейп от ужаса стал задыхаться. Значит, среди той толпы оборотней, под деревом был Люпин? И тот опознал его как самку оборотня? Иначе с какой стати бы этот Мародер хренов стал устраивать Северусу сцену ревности? Но, в конце концов, Снейп ему ничего не обещал!

– Я... Люпин... то есть Рем... – Надо срочно объяснить этому придурку, что его надежды совершенно напрасны. Но слов, способных успокоить взревновавшую псину, не находилось. И как объяснять теперь, что он не самка, после идиотского воя Миртл?

– Как ты могла, в конце-то концов? – завопил потерявший терпение оборотень.

Ну это уже чересчур! Ладно сцена ревности от съехавшей крыши, но называть Снейпа в женском роде?

Пока Северус пытался подобрать наиболее язвительную и ядовитую из возможных реплик, произошло нечто непредсказуемое. Та самая шоколадная болтливая и любвеобильная земноводная стала неожиданно быстро расти и изменяться, и через пару секунд перед Снейпом стояла Тонкс, которая включилась в перепалку с не меньшим энтузиазмом:

– Слушай, ты! Я говорила тебе, что при превращении в анимированное неживое у меня искажены зрение и слух?! Нет, тебе воплощения сексуальной фантазии захотелось! А ты подумал, что меня могли попросту съесть?

Люпин же продолжал бушевать:

– Нет, я пошел в душ, возвращаюсь и что здесь застаю? С кем ты любезничаешь?

– Мог бы и никого не застать, если б я не успела заговорить! Или если бы он меня поцеловал! Да я бы после этого навеки принадлежала расколдовавшему меня Снейпу! Ты соображаешь, что творишь?

Снейпу неслегка поплохело от подобной картины: кроме призрачной Миртл за ним по пятам бродит еще и аврор Тонкс... Бр-р-р! Но он мужественно подавил приступ паники вместе с желанием элементарно завизжать от ужаса, как мандрагора. Держась за стеночку и с трудом вспоминая, как нужно дышать, Северус выбрался из спальни. Дальше разбор полетов может продолжаться и без него, а авадить его все равно тут никто не захочет – слишком уж они друг другом заняты,

И еще он понял: до конца жизни он не сможет съесть ни одну шоколадную лягушку, как бы ни был голоден. Все-таки, что волк, что лягушка – свиньи оба, вместе с их сказочными фантазиями.

Просочившись из спальни, где разгоралась семейная сцена, Снейп стал осторожно пробираться мимо соседних комнат, прислушиваясь, нет ли кого еще, чтоб не влипнуть в еще какую-нибудь очередную разборку.

Миртл и та куда-то запропастилась, а так можно было бы ее на разведку послать.

– Миртл! Миртл! – позвал Снейп тихонько, неизвестно на что надеясь.

– Да, любимый?

Снейп тихонько зарычал про себя, но, если он хочет добиться от привидения помощи, придется терпеть.

– Посмотри, пожалуйста, нет ли кого в той комнате, я должен точно знать, что мне теперь делать.

– Сейчас, дорогой, – Миртл послала Снейпу воздушный поцелуй. Того передернуло, но от комментариев Северус смог воздержаться.

Совсем скоро очкастое и прозрачное недоразумение вернулось:

– Там та живая, противная и лохматая, которая у меня угол арендовала пять лет назад. Вместе с её рыжим. Выясняют степень прочности кушетки.

– Кто-о-о? – Снейп чуть не подавился собственным вопросом. – Какой угол? Где?

– Как это где? В моем туалете.

– А, Грейнджер! Отлично! Уж она-то меня точно убьет! Из-за Альбуса вряд ли, а вот за потерянные баллы...

– Не думаю, – пожала плечами Миртл, – пока что они как раз обсуждали твою роль в войне, и она утверждает, что ты дедушку не бил, потому что ты его любил.

– А рыжий? Что он-то говорит?

– А, этот? Ну, кроме «сальноволосый урод» и «Будь моя воля, я бы его котлы заставил чистить, если уж авадить нельзя»? Почти ничего.

Тут голоса разговор перешел уж совсем на повышенные тона, и Гермиона Грейнджер выскочила из комнаты, кутаясь в короткий банный халат с низким вырезом.

Да что же это такое! Банный день на Гриммаульд-Плейс, что ли?

– Профессор Снейп? Вы здесь? – от неожиданности гриффиндорская зазнайка горячо зашептала: – Профессор, я знаю, вы ни в чем не виноваты. Дамблдор жив! Это я была в числе тех, кто поставил на огонь котел. Остальным память стерли, но я уговорила их, что никому ни слова не скажу. И я думаю, что вы специально хотите, чтобы вас убили, потому, что вы думаете, что вы – хоркрукс! Иного объяснения быть не может! Вы бы или вернулись в Орден, или пошли к Вольдеморту!

Черт! Теперь Северус точно знал, что чувствовал Люпин, когда Грейнджер сообщила ему, что знает о его оборотничестве. Убил бы заучку. Снейп развернулся и аппарировал по первому попавшемуся адресу.

Первым попался адрес Малфой-мэнора.

Сначала Снейп расстроился, а потом подумал: либо Нарцисса меня заавадит за то, что ее сына не уберег, либо отдохну, ночь проведу, как человек, а не в любимом сундуке с навязчивым привидением.

И пошел беседовать к Нарси.

Та была в простом домашнем платье и занималась тяжким трудом – составляла меню в Малфой-мэноре на завтра. Снейп никогда не решился бы побеспокоить ее в столь ответственный момент, но сейчас было не до великосветских реверансов.

– Нарцисса, я пришел просить у тебя прощения. Я не смог уберечь твоего сына, и, хоть он не убил Дамблдора, он не сможет больше появляться в Хогвартсе.

Он протянул ей свою волшебную палочку и опустился на одно колено, готовый принять свою судьбу, какой бы она ни была.

– Ты вправе заавадить меня, я не справился...

Звук открываемой двери и вопль появившегося Люциуса оказались для Снейпа полной неожиданностью.

– Нарцисса! В моем доме, в моей гостиной, почти у меня на глазах этот гад делает тебе предложение руки и сердца? Значит, раз я в Азкабане, он решил, что все можно? Это уже слишком!

– Люци, твоя ревность переходит все допустимые границы! Я понимаю, что ты меня любишь, но сцены ревности при посторонних – это полное отсутствие хорошего вкуса. К тому же Северус не делал мне предложение...

– Конечно нет. Склонив голову и преклонив колено, да к тому же протягивая тебе свою волшебную палочку, он расспрашивал тебя о погоде за последние два дня!

– Люциус, прекрати!

– Да я его сейчас отдам домовым эльфам в подмогу! И скажу перед этим, что он представитель ГАВНЭ и пришел их освобождать!

Нет, Снейп и раньше предполагал, что Люциус, вопреки тщательно поддерживаемому имиджу холодного и невозмутимого аристократа и не менее тщательно поддерживаемым самим Люцем сплетням о его неземной страсти к Темному Лорду, втайне любит свою жену, но чтоб так?

Пулей Северус выскочил из гостиной, не заботясь более, чем именно закончится скандал в доме Малфоев.

И наткнулся на Драко. Успел только отметить про себя: «Слишком сильно изменился Драко за это лето».

Младший Малфой подскочил к профессору с горящим взглядом:

– Северус, я давно хотел тебя просить, женись на мне!

– Да вы что все, с ума посходили? Мальчика от девочки отличить не в состоянии? И чего это тебе за меня замуж приспичило?

– А у меня сезон начинается.

– Обострение? – осведомился Снейп. – В таком случае – это не ко мне. Обратись в Сент-Мунго, в скорую психологическую помощь. Если еще не поздно.

– Северус, о чем ты? У меня первый сезон спаривания, когда я выбираю себе партнера...

– И что, так туго с партнерами, что ты на профессоров кидаешься? По-моему, тебе все же в Мунго обратиться надо.

– Северус, я вейла! У меня в этом году первый сезон спаривания, когда я выбираю себе партнера. Это происходит один раз и на всю жизнь. А ты мне нравишься!

– Тогда тебе не повезло, я в ближайшее время умереть должен, так что личная жизнь у тебя закончится, не начавшись.

– Да? – расстроился Драко, – что же мне делать?

– Пойди Поттера поищи, ты его с таким напором минут за шесть уговорить сможешь. Вы составите прекрасную пару.

– Он тоже вейла?

– Нет, он тоже псих.

С этими словами Снейп аппарировал.

Он оказался в единственном месте, где еще не побывал, – на кладбище в Годриковой Лощине. У могилы родителей этого мелкого пакостника Поттера.

Умирать надо было срочно, но как? Может, лучший враг – Джеймс – поможет? В конце концов, ненависть тоже сильное чувство.

После такого бесконечного дня Северус был вполне готов составить компанию плаксе Миртл в сундуке. Или в ее туалете – как захочет призрачная новобрачная. Лишь бы не видеть всех этих законченных психов. Только как же добраться до Поттера?

– Ты звал меня, дорогой? – тут же ответом на все его мысли прозвучал голос прозрачной любительницы поплакать.

– Послушай, мне нужно поговорить с Джеймсом Поттером, он лежит в этой могиле. Ты не могла бы его позвать?

– А ты после смерти составишь мне компанию? – подозрительно спросила Миртл.

– Да.

– Обещаешь?

– Честное слизеринское.

– Ну, смотри. Обманешь – я тебя найду.

С этими словами Миртл нырнула в могильную плиту с надписью «Джеймс Поттер». Не было ее долго, зато возвращение сопровождалось воем, криками, и появлением выскочившего следом за ней рыжеволосого призрака. Что характерно, из другой могилы – рядом.

«Лили», – с ужасом понял Северус.

– Ах ты мелкая совратительница! На чужого мужа позарилась? Да я тебе все твои крысиные хвостики с бантиками повыдергаю! Ишь чего удумала, Джеймса ей подавай! Изыди, а то я тебе дам, наконец, повод для слез!

И, не обратив на Снейпа никакого внимания, Лили отправилась обратно. Слышно было только:

– Спи дорогой, это приходил рекламный агент по продаже уцененных пылесосов...

Северус даже не удивился очередной неудаче. Перебрав в уме все испробованные варианты, он понял: фантазия истощилась. Напрочь. Что ж делать-то?

– Северус, что ж делать-то?

– А ничего не делать, – устало сообщил он.

– А дальше что? Только к этой рыжей истеричке меня больше не посылай! Я только попыталась разбудить Джеймса Поттера... А он такой лапочка! Ну, разок поцеловала, подумаешь?

– Поцеловала? – Снейп не удивлялся уже ничему. Ну, подумаешь, все с ума сошли – Миртл что, должна стать исключением?

– Не ревнуй, дорогой, не ревнуй! Меня теперь туда гиппогрифом не затащишь!

– Эх, был бы под рукой гиппогриф – все было бы намного проще, – вздохнул Снейп. Неэстетичность смерти от когтей гиппогрифа больше не играла ни малейшей роли.

– А чем тебе тогда вот этот не нравится? – Миртл ткнула пальцем куда-то ему за спину. Северус оглянулся. И обомлел. На лужайке неподалеку пасся Клювокрыл. Все. Выход найден.

Тяжело поднявшись, Снейп направился к птицеконю. Подойдя поближе, он поклонился и сообщил гордому животному:

– Ты козел. И имя у тебя дурацкое. И Поттер твой шибанутое кенгуру, а Хагрид – павиан-переросток...

Снейп говорил, особо не выбирая слов. Главным было оскорбить животное. А потом Снейп опустил голову, подставив шею. Он надеялся, что мощный клюв с первого удара лишит его жизни.

Щелк-шелк-клац-щелк, – защелкал клюв.

– Придурок, больно же! Что ты творишь, неужели так трудно шею перекусить?

Клювокрыл сплюнул и повернулся крупом.

Голова болела жутко, но больше никакого вреда, увы, Снейпу не причинили.

– Мерзкая скотина! – буркнул он и аппарировал к себе в сундук.

– А тебе идет, – поделилась наблюдениями Миртл. – Глянь в зеркало. Красавчик!

Снейп посмотрел. И еще посмотрел. И снова посмотрел...

От его прекрасных волос осталась только полоска от лба к затылку. Злые черные глаза на стриженом черепе странно не гармонировали с несколько оттопыренными ушами.

– Какие же вы все сволочи! – пробормотал Снейп и потерял сознание.

Очнулся он от поскуливаний Миртл:

– Ну, ну, еще немного, уже почти... Нет, не удалось! Северус, у тебя почти получилось! Скажи, зачем ты очнулся?

Снейп сплюнул и попытался сообразить, что же делать дальше. Правда, с такой прической его ни одна живая душа не признает. Считать Клювокрыла живой душой Северус отказался наотрез. Бездушная скотина, до сих пор из-за него голова болит!

Вариантов было немного, а точнее – всего два. Закончить преображение облика, переделав одежду наподобие той, что носит Локхарт, – уж в таком виде никто и никогда его не найдет, либо восстановить волосы с помощью зелий, найти какое-нибудь занятие и ждать, чем дело закончится.

Снейп выбрал второй путь.

Конечно, волосы – это не кости, но тоже процедура не слишком приятная.

Но последствия общения с гиппогрифом были устранены.

И вот он, беглый профессор зельеварения, развлекает публику самого низкого сорта игрой на ксилофоне из колб...

С начала выступлений Снейпа прошло совсем немного времени, когда однажды в бар ввалился Поттер. Ну что ж, главное - что Волдемортову хоркруксу конец, а что смерть его ждет бесславная... бывает и хуже.

Поттер же был зол, палочкой целился Снейпу в грудь и говорил совершенно предсказуемые вещи:

– Северус Снейп, за убийство Альбуса Дамблдора, за шпионаж в пользу Волдеморта вас приказано арестовать.

– Да пошел ты! Козлина нездешний, Ступефай тебе в оба уха! Притопал, весь кайф обломал! Фурункулюс твои очки, ботаник! – понеслось из-за столов.

– Круцио, милейший, – меланхолично сказал кабатчик, взмахнув палочкой. – Какую музыку загубил!

Поттер от неожиданности еле успел увернуться от заклинания.

Если Снейпа в первый день здесь приняли неприветливо, то Поттер с его манерой везде влезть без... стука, был принят еще более холодно.

Пока он прыгал по залу, напоминая пьяную саранчу, Снейп спокойно констатировал:

– Дурак ты, Поттер! Пришел тут, вечер людям испортил. Как здесь хорошо было, спокойно, публика просто отменная, музыку любит. А тут ты со своими воплями!

– Да как вы смеете! – заорал Поттер, начиная уже самому себе напоминать обкуренного кузнечика. – Это вы убили Дамблдора!

– Да пошел ты! – рявкнул Снейп. – Да, это я убил старого маразматика. И Сириуса за Завесу тоже бросил я. Кстати, когда я его видел последний раз, он даже не поинтересовался, как твои дела. И на тебя я с первого курса слюни пускал, все думал, когда ж ты дозреешь, чтоб тебя совратить можно будет! Или усыновить, да мозгов тебе немножко вбить в тупую башку, чтоб хоть иногда соображал, что творишь!

Люди в зале притихли. Кто мечтательно слушал перечисление подвигов странствующего менестреля, кто пытался сообразить, сколько же правды в сказанном Снейпом. Некоторые оценивающе посматривали на Поттера: что ж в нем такого есть, чтоб ИХ музыкант на этого психа глаз положил?

Снейп же холодно смотрел на Поттера. Все. Кажется, этого будет достаточно. Хотя, пожалуй, нет: Поттер в ярости и не соображает, что творит. Кажется, придется добавить:

– И вообще, мне Джиневра Уизли нравится!

Снейп выдернул свою палочку и с трудом сломал пополам. Звук треснувшей деревяшки отозвался в тишине подозрительно громко.

Черт, так и есть. Это одновременно с хрустом палочки прозвучал хлопок аппарации. Вот теперь, когда Снейп безоружен, только Вольдеморта здесь и не хватало.

Темный Лорд почему-то рванулся к Снейпу с явным намерением отобрать обломки зельеварской палочки в тот самый момент, когда Мальчик-со-Шрамом договаривал свое «Авада Кедавра».

– Не-е-е-ет! – раздался дружный рев множества глоток, в котором совершенно потонул рев Вольдеморта.

Зеленый луч ударил в грудь самого темного из всех темных волшебников столетия. Волдеморт упал.

Снейп потыкал Лорда носком туфли. Потом прощупал пульс.

– Конец света, – только и смог пробормотать он.

– Только конец тьмы, Северус, – деловито сообщил аппарировавший в кабак спустя секунду после падения Лорда Дамблдор. – Гарри, оставь Северуса в покое. Я жив, и он мне даже руку вылечил. Северус, я ж тебе когда еще говорил палочку сломать? Я понимаю, жалко, сентиментальные воспоминания...

Эпилог

– Говоришь, тебе Джинни нравится? Изменщик! Как ты мог со мной так поступи-и-ить!

Вопли Миртл сначала все приняли за вой явившейся к кому-то баньши. Поэтому никто и не успел помешать ей на сумасшедшей скорости плюхнуться в котел с пуншем. Всех, кто не успел спрятаться под столом или за барной стойкой, обда