Зеленый форум: HP Fanfiction

Глубоко в душе Снейп понимает, что безнадежно, по уши влюблен: он ходит только на те квиддичные матчи, в которых участвует Малфой. Берет с собой побольше печенья и конфет, когда они идут гулять, на тот случай, если Люциус позабудет взять еду. Снейп сидит в Большом зале, не в силах вымолвить ни слова, он молча ждет Малфоя, возвращающегося с квиддичной тренировки, раскрасневшегося и возбужденного, расслабленного от усталости. Иногда, глядя на Люциуса, Снейпу кажется, что его сердце вот-вот лопнет от боли, смешанной с восторгом.

***

Он такой высокий и стройный, а его волосы… Снейп мучительно подбирал сравнение в течение нескольких дней, а потом решил: его волосы похожи на облако – они такие же воздушные, легкие, светлые и какие-то прохладные на ощупь. И глаза тоже необыкновенные. Серебристо-туманные, с какой-то золотинкой по краю радужки. А как Люциус двигался – едва покачивая бедрами, корпус откинут назад. Как можно было не влюбиться в юношу, который настолько самоуверен, что это казалось преступлением против окружающих, юношу, который словно родился в воздухе и решил не спускаться на грешную землю?

Малфой явно не совсем человек, наверняка на какую-то часть вейла, хотя бы на одну восьмую. Люциус никогда в этом не признавался, но Снейп сам вычислил. По цвету волос, по любви к полетам, по тому, как мало он весил – на добрую треть меньше, чем молодой человек в его возрасте. Конечно, с птичьими-то костями. И руки у него были чуть длиннее нормы, и зрение очень острее, что делало его непревзойденным ловцом. И повышенный метаболизм клеток – Малфою становилось плохо вплоть до падения в обморок, если он не ел хотя бы раз в пять часов. Вот почему творить магию ему удавалось так легко и при этом так сложно ее контролировать. Снейп чувствовал, как от Малфоя исходит природная магия. Когда он дотрагивался до Люциуса, каждый раз покалывало затылок. А что касается аморальности поведения…

Ну что ж.

Возможно, это наследие его прабабки-вейлы или напрочь лишенного совести отца, а может – Люциус сам по себе такой. Последнее вполне вероятно. Снейпу казалось, что если бы Малфой был Адамом, то к тому времени, как явился сатана и организовал ад, Малфой бы уже соблазнил Еву, поубивал половину животных в райских кущах забавы ради и понадкусывал каждое яблоко. А змея пришпилил бы к яблоне рогатиной, когда тот появился, опоздав к основной раздаче.

…Они были какими-то ну очень дальними родственниками – седьмая вода на киселе. Четвероюродные или что-то вроде того по матери. Корни семьи Принс уходили глубже в века, зато у Малфоев были деньги и родовое поместье. Северус впервые увидел его в Хогвартс-экспрессе, но они не общались до той самой ночи, когда он обнаружил Люциуса, опирающегося о стену ванной комнаты, а в гостиной тем временем праздновали его же день рождения. День рождения Малфоя всегда был затяжной и масштабный, празднество в слизеринской гостиной было в полном разгаре, но сам Люциус был здесь – смотрел на пустую ванную сквозь полузакрытые щелочки глаз.

В ванной царил полумрак, а кожа Люциуса казалась белой, будто светилась. Внутри него плескалась смесь ярости и скорби, как горящее масло внутри лампы, красота и магия словно сочились сквозь поры. Северусу казалось, что Малфой пытается потушить этот сжигающий его изнутри огонь, прислоняясь лбом к холодному кафелю стен. Его кожа была ослепительной, словно раскалилась до бела, и Снейп подумал, что если вытянуть руку и дотронуться до него, то можно обжечься. Вместо этого Северус вымыл руки, вытер их прямо о мантию и повернулся к Малфою, чтобы извиниться за ранний уход с его вечеринки. И тут Люциус улыбнулся ему какой-то нечеловеческой улыбкой.

Улыбнулся и чуть наклонился к нему. У него были острые, «вампирские» клыки.

– Не хочешь поцеловать меня на ночь, приятель?

Снейп помнил, что ответная улыбка вышла жалкой, он отчаянно пытался контролировать неожиданно накатившее на него странное чувство. Ему казалось, что он падает с самой высокой башни в Хогвартсе вниз, во внутренний дворик, и видит, как земля приближается с огромной скоростью, отражаясь в туманно-серых с золотинкой глазах. Мелькание зеленой вспышки, глаз поймал движение где-то справа, дверь ванной открылась – но он слышал только шум крови в ушах и чувствовал странную боль в груди. Северус не ощущал даже собственного сердцебиения – а билось ли вообще его сердце?

– Ты уверен, что хочешь этого, Малфой?

– А почему нет? – Люциус рассмеялся, а потом с какой-то непонятной нежностью наклонился к нему и прижался губами к его рту. Сначала это был легкий поцелуй – чуть заметное прикосновение, и мягкость, и жаркое дыхание.

А потом Малфой проник языком в его рот и стал целовать по-настоящему, сильно и жестко, жестоко; Снейпу казалось, будто его хотят сломать. И тогда Северус понял, что Люциус на самом деле целует не его.

– Ты даже не похож на него, – сказал вдруг Малфой, отстраняясь. На лице его было написано отвращение и ненависть. Он сплюнул на пол. – И целоваться как он ты не умеешь, да и страшен порядком.

Снейп помнил затопившую его в тот момент жестокую радость – он-то боялся, что Малфою что-то нужно именно от него. Нет, не дурак же он хотеть, чтобы Люциус получил это. Слишком опасно. Но вкус губ Малфоя, жар и ненависть, исходящие от него настоящим потоком… Снейп был уверен, что увидел бы это, осмелься он открыть глаза в тот момент.

– И что? – прошептал Снейп, решаясь, с силой притягивая Малфоя и чувствуя, как циркулирует кровь в запястьях, которые только сейчас отпустил Люциус. – Сейчас здесь с тобой я. Так?

…Потом Малфой снова ушел праздновать, а Северус еще раз помыл руки и поднялся в библиотеку, чтобы перечитать заданный параграф по Чарам и выучить тридцать восемь способов применения растертого низлевика. Ощущение прикосновений Люциуса постепенно исчезало, словно испаряясь с кожи. К утру оно совсем исчезло, остался разве что синяк на бедре – Люциус куснул сквозь мантию. В душе Снейп заметил на ноге только побледневшие кровавые точки, там, где зубы Малфоя прикусили кожу.

В награду себе за то, что смог во время вечеринки уйти в библиотеку, к завтраку Снейп спустился со сборником эссе по гуморальному балансу в разбавленных водой зельях. Чай был горячим и крепким, и Северус густо намазал маслом несколько тостов, сделав из них сэндвич. Он собирался почитать за едой Де Лаудера**, рекомендующего пиретрум*** для подавления огненного компонента в крови дракона.

А потом пришел Малфой и уселся напротив него.

– Утро доброе, Снейп, – поприветствовал его Люциус. – А ты действительно оказался обычной соской...

Северус растерянно заморгал, уставившись на Малфоя: тот выглядел как обычно. Очень светлые волосы, бледные, почти бесцветные глаза, кожа немногим темнее, чем у Кровавого Барона. Черная школьная мантия, синие круги под глазами.

Снейп откусил от сэндвича и глянул на Малфоя поверх книжки:

– Вот как тебе показалось прошлой ночью?

Люциус окинул его взглядом:

– Ой, да какие только глупости люди ни творят по ночам – это же ничего в итоге не значит, сам знаешь, – Малфой помолчал, потом стал намазывать булочку маслом. – Признайся, ты ведь вчера впервые в жизни целовался, а, Сопливус?

Снейп повернулся, кинув привычный взгляд на Джеймса Поттера за гриффиндорским столом, а потом снова посмотрел на Малфоя, чье лицо всего секунду сохраняло странное выражение.

И Северус расплылся в злобной усмешке:

– Действительно, какие только глупости ни творят люди…

Днем Малфой зашел в его спальню, после уроков, но до начала квиддичной тренировки слизеринцев. Люциус запер заклинанием дверь, подошел к Северусу, сидящему за столом, и уставился на него сверху вниз.

Снейп неохотно поднялся, медленно, с ленцой. Дотронулся до губ Малфоя. На его подбородке, под челюстью, красовались уродливые синяки от пальцев, губа была разбита, и на руке Северуса осталась кровь. Снейп провел по его щеке, дотронулся до век, прикрывших блестящие глаза, и Малфой с каким-то странным всхлипом поцеловал его.

Вот, значит, как, подумал Снейп. У причины было следствие, а у этого следствия возникло последствие…

***

Со вчерашнего вечера идет дождь, но сейчас, с заходом солнца, лить вроде перестало. Снейп силится понять, как можно ощущать себя настолько одиноким, когда ты слышишь биение чьего-то сердца. По ощущению сердце Малфоя бьется у него в горле, как будто тикают часы, и каждый раз, когда Люциус вдыхает, Снейп ощущает холодок на обнаженной коже бедра. Когда Люциус выдыхает, по коже скользит тепло, а Северус наблюдает, как поднимается и опускается его грудь. Ну вот, он сидит посреди огромной кровати в прекрасно обставленной комнате, сбылось его самое заветное желание, а ощущает он себя на редкость паскудно.

С того памятного дня рождения Люциуса, завтрака на следующее утро и первого визита Малфоя в его комнату прошло немногим более девяти месяцев. Снейп умеет хорошо контролировать себя с тех пор, как понял, что такое эмоции, а теперь еще и умеет молчать о самом главном, и когда сердце сжимается, а потом начинается колотиться так, будто вот-вот взорвется, Северус делает над собой усилие, и его лицо разглаживается, дыхание замедляется, а сам он продолжает гладить волосы Люциуса.

У Малфоя действительно красивая комната: что бы Люциус ни говорил о своем отце, вкус у Абраксаса отменный. Огромная кровать под балдахином со стойками в виде грифонов, в отблесках пламени гаснущего камина можно разглядеть стол красного дерева, за которым Люциус должен заниматься, но не делает этого, ломберный столик и стулья с гнутыми ножками – всё для приема гостей. Рядом с камином большое кресло со скамеечкой для ног – идеальное место для чтения, но Малфой этим не увлекается. На полу толстый ковер с изображением единорога и оленя, бегущих сквозь лес. Ковер в зелено-серебристых тонах – цветах Малфоев. Если присмотреться, в ветвях можно заметить белок и маленьких птичек, а если терпеливо последить, затаив дыхание, то можно приметить крадущуюся за деревьями нимфу.

Но Снейп в курсе, что Люциус нетерпелив. Он не умеет ждать, он хочет всё и прямо сейчас, а еще лучше – вчера. А вот Северус точно знает, что со временем сможет добиться желаемого. Он гладит легкие серебристые волосы, зная, что может хоть всю жизнь ждать ответного чувства, и что однажды единорог перестанет преследовать оленя в зеленых лесах. Однажды этот день наступит.

Снейп переводит дыхание, стараясь не дышать слишком глубоко, чтобы не потревожить спящего Малфоя.

Fin

___________________
**Уильям де Лаудер (1380 – 1425) – епископ Глазго, лорд-канцлер Шотландии.
***Пиретрум (лат. Pyréthrum) – род многолетних травянистых растений семейства Астровые, или Сложноцветные. Научное название род получил из-за полезных свойств некоторых своих представителей, оно происходит от греческого слова pyretos («жар», «лихорадка»).