Зеленый форум: HP Fanfiction

Я потянулась, разминаясь, и открыла глаза. Рон, как и ожидалось, сидел рядом, мотор привычно гудел, а тело, как это регулярно бывало по утрам уже который день, все затекло. Зевнув, я дотянулась до палочки, оставленной на приборной доске и, схватив ее, пробормотала парочку заклинаний, умывая лицо и освежая дыхание.
Рон сонно потер глаза и искоса взглянул на меня:
— Выспалась?
Кивнув, я откинулась назад и чуть сползла вниз, чтобы устроиться удобнее. Рон улыбнулся и потрепал меня по плечу.
— Скоро доедем. Отдохнем.
Я снова кивнула.
— Хочешь есть? — спросил Рон, ероша волосы. — Я бы не отказался от пары сэндвичей. И горячего чая.
— Остановись в какой-нибудь забегаловке, — предложила я, поправляя ворот майки. — У нас закончилось даже печенье.
Он засмеялся и указал на бардачок:
— Там должна быть карта. Посмотри, куда мы можем заехать.
Выудив широкий, чистый сначала, лист бумаги, я постучала по нему палочкой. Сразу же отобразилась целая сеточка дорог, затем карта сама нашла ту дорогу, по которой мы ехали сейчас. Зажглись красным расстояние до ближайшего города и время, за которое можно было до него доехать, учитывая нашу скорость. Я произнесла нужные чары, и синим мигнуло сразу несколько точек. Я выбрала ближайшую и ткнула в нее пальцем: карта мгновенно отозвалась, показывая нужную информацию.
— «У Пэм», — прочла я. — «Круглосуточно, горячая домашняя еда». Подойдет?
— Звучит неплохо, — согласился Рон. — Передай бутылку с водой, а?

***

Мы были в дороге уже шестой день. И это было девятнадцатое заведение, в котором мы побывали за это время: каждый день завтрак-обед-ужин и один незапланированный перекус, когда мы слишком устали, чтобы ехать дальше.
Это путешествие было нашим первым с Роном отпуском. Совместным отпуском.
Я до сих пор не знаю, как я согласилась на подобную авантюру: без плана, без подробного маршрута, без намеченных остановок… Просто в какой-то миг я поняла, что если хочу действительно побыть с Роном наедине, то есть только один выход: уехать именно таким образом. Так, чтобы никто не мог дергать нас по каминной сети или, скажем, присылать каждые полчаса сов.
Чтобы никто не спрашивал, когда свадьба, сколько детей мы хотим, почему мы до сих пор не помолвлены — мы могли остаться вдвоем только без этих вопросов, без поторапливающих взглядов, без любопытных глаз и тому подобного. То есть, я так полагала, когда собирала вещи и думала об этой поездке.
Я — мы — оказались правы. Мне кажется, мы никогда не были так близки, как это было в последнюю неделю. Все было практически идеально, даже несмотря на то, что Рон так и не научился действительно водить, и просто следил за чарами, наложенными на машину. И мне даже это чудилось замечательным — это было настолько в духе Рона, просто сесть в автомобиль, не подумав о правах, дороге, магглах, ни о чем, что не оставляло бы меня в покое все время.
Я даже была готова предложить превратить подобное путешествие в ежегодное: мне слишком нравилось просыпаться рядом с Роном, чувствовать его руку на своем плече, видеть с утра первым его улыбку. Только открываешь глаза — а он рядом, смотрит на тебя с такой любовью, что сердце щемит, и улыбается, спрашивая, в порядке ли ты.
Это было впервые, когда мы действительно вели себя как влюбленная пара: до этого нам никогда не хватало времени.
И это было единственно верным решением: уехать, остаться действительно вдвоем, думать своей головой — это я ценила больше всего.
Вот почему не сказала ни слова, даже когда увидела машину, на которой нам предстояла путешествовать: это была купленная еще пару лет назад Артуром «Кортина» восемьдесят второго года. В целом, было хорошо, тем более что Рон был рядом.
Собственно, ради этого мы все и затеяли: чтобы побыть рядом.
И мы ведь даже не обговаривали все это, просто как-то одновременно пришли к этой мысли: нам нужно остаться вдвоем. Путешествие, машина, дорога — все это получилось само собой.
Иногда мне кажется, что нам с Роном даже не надо обсуждать хоть что-либо: порой думается, что у нас одинаковые мысли. Вернее, разные, но то, как мы ощущаем все, как мы сходимся во взглядах на самое важное — на нас — совершенно одинаково.
Это как будто, если бы у нас была одна душа, одно целое «я», которое просто поделили пополам и разместили в двух телах.
— Тебе кофе или чай? — спросил Рон, отвлекая меня от размышлений.
Мы сидели в том самом кафе, «У Пэм», за столиком у окна и пытались сделать заказ. Самой Пэм, кстати, нигде не наблюдалось: за стойкой готовил кому-то омлет тучный повар, а нас обслуживала официантка, на бейджике которой было написано «Мэнди».
— Кофе, — чуть помедлив, ответила я. — Переночуем здесь?
Рон взглянул на здание мотеля, темнеющее в сумерках напротив забегаловки, и кивнул:
— Хорошая идея.
Вернулась Мэнди и принялась расставлять на столе тарелки. Я подвинула к себе чашку и сделала первый глоток. Рон откусил кусок от своего сэндвича и отпил из кружки с чаем.
— Что-нибудь еще? — спросила Мэнди, ставя рядом с блюдом с картофелем-фри кетчуп. На ее безымянном пальце блестело золотом обручальное кольцо, и я в очередной раз подумала: а не совершаем ли мы с Роном ошибку? Может, стоило как все: жениться, и непременно с пышной, как у Джинни и Гарри, церемонией, с лентами, хлопушками, нарядными гостями. Переехать в большой дом загородом, воспитывать детей, возить их по выходным к Молли и Артуру. Успокоиться, прекратить жалеть о том, что мы с Роном даже ни разу не побывали на свидании.
Рон накрыл своей ладонью мою, лежащую на столе.
— Все хорошо? — заботливо спросил он, подаваясь вперед.
Я посмотрела на него и вдруг отчетливо поняла: все просто замечательно. И все правильно. Мы все делаем так, как надо. Как надо нам.
Кивнув, я улыбнулась уголками губ и снова взялась за кофе.

Когда тарелки опустели, я вытащила из сумки кошелек и расплатилась по счету. Рон следил за тем, как я справляюсь с маггловскими деньгами, с таким видом, словно я создавала крестраж, не меньше. Усмехнувшись, я потянула его за рукав.
— Идем.
Мы перешли пустую и широкую дорогу. Мотель был серым и неприметным, без ярких надписей и рекламы. Получив ключи, я первая зашагала по коридору и, остановившись у нужной двери, распахнула ее. Рон уронил сумки у самого входа и, разувшись, устало плюхнулся на кровать. Я присела рядом и, прильнув к нему, сонно спросила:
— Не будешь переодеваться?
Рон неопределенно помахал рукой и через минуту уже спал. Улыбнувшись, я выскользнула из его объятий и взмахом палочки наложила запирающее заклинание. Стянув с себя свитер и джинсы, я нацепила ночнушку и забралась под одеяло к Рону. Прижавшись к нему, я закрыла глаза и сразу провалилась в сон.

Я проснулась от мягкого поцелуя. Моргнув, я взглянула на Рона, наклонившегося ко мне. Он улыбнулся и, еще раз прикоснувшись губами к моей щеке, вытянулся рядом, обвив меня руками.
— Еще рано, — чуть виновато сказал он. — Я не хотел тебя будить.
— Ничего, — зевнула я. — Я не против.
Он уткнулся носом в изгиб моего плеча и пробормотал:
— Поедем с утра?
Я кивнула и обняла его за шею.
Мы снова уснули.

***

— Как называется эта песня?
Я сделала чуть громче и пожала плечами, не зная, что ответить Рону. С маггловской музыкой у меня было так же плохо, как у него. Нет, я, конечно, читала биографии музыкантов таких известных групп, как «Beatles» или, скажем, «Queen», но этим все и ограничивалось: я могла назвать вам точные даты, когда они родились, женились, выпустили первый альбом, но я не могла сказать, что за песня играет на радио. Никогда.
— Жаль, — вздохнул Рон. — Мне она нравится. Тебе?
Кивнув, я вытянула из бардачка карту и снова постучала по ней палочкой.
— Мы заблудились, — сообщила я, помедлив. — Мы сбились с дороги, потому что вчерашний маршрут…
Рон коротко взглянул на меня, только собираясь что-то сказать, но я опередила его.
— Ты прав, — буркнула я неохотно. — Никакого маршрута.
Он улыбнулся и пробормотал очередное заклинание, чуть увеличивая скорость.
— Вот бы полетать, — мечтательно бросил он. — Как ты?..
— Нет, — резко оборвала я его. Чуть резче, чем хотелось бы, но я действительно испугалась, что он сейчас нажмет на ту-самую-кнопку, и машина поднимется в воздух, и я окажусь не в силах контролировать хоть что-нибудь, потому что…
— Все-все, — примирительно бросил Рон, заставляя меня успокоиться. — Мы никуда не летим, правда. Видишь?
В подтверждение своих слов он поднял обе руки, словно сдаваясь, и я нервно выдохнула, барабаня пальцами по подлокотнику.
— Извини, — проговорила я неуверенно. — Просто полеты не…
— Не твое, я знаю, — спокойно ответил Рон, снова хватаясь за руль. — Жаль, — повторил он, приоткрывая окно и впуская в душный салон немного свежего воздуха.
Я закрыла глаза и откинулась назад. Рон легонько погладил меня по голому локтю.

Когда наступил вечер, оказалось, что мы застряли посреди пустыни: куда ни посмотри, была одна дорога. Я поежилась. Мы распахнули дверцы, и я сидела боком, опустив ноги на асфальт.
Небо было темным, и дул прохладный ветер. Я нагнулась вперед, чтобы упереться руками в колени, и посмотрела на Рона.
— Что будем делать?
Он зевнул и сел обратно в машину, на заднее сидение.
— Переночуем здесь, — сказал он, взмахивая палочкой: салон увеличился, и Рон с удовольствием вытянулся на узком когда-то диванчике. Задняя стенка отъехала на приличное расстояние, диванчик расширился, а потолок чуть поднялся, давая больше места. Ткань все еще мерцала синими искрами, когда Рон позвал меня.
— Иди сюда, — сказал он, и я послушно вылезла из автомобиля и хлопнула дверцей.
— Это глупо, — пробурчала я. — С нами может что-то приключиться. Вдруг тут звери какие-нибудь или?..
Рон засмеялся, и я фыркнула в ответ. Действительно, перспектива, что на абсолютно пустой маггловской дороге нас настигнет кто-нибудь, вроде мандрагоры, была довольно надуманной: со всем остальным мы справились бы.
Я забралась к Рону, и мне пришлось повозиться, чтобы устроиться хоть как-нибудь: магия, конечно, помогла с пространством, но превратить машину в гостиницу не могла, так что было довольно узко и темно. Я уселась на колени к Рону, впервые за все наше путешествие — а может, вообще впервые, — чувствуя себя на удивление живой и бодрой. Рон поднял на меня глаза и коснулся моей щеки кончиками пальцев. Я улыбнулась и сползла чуть вниз, чтобы стянуть с себя майку.
Рон, потянувшись, положил руки мне на плечи. Я выгнулась и прильнула к груди Рона. Он обхватил мое лицо ладонями и поцеловал.
— Я уже и не думала, что буду скучать по обычной кровати, — пробормотала я. — После того года в лесу.
Он усмехнулся, уголком рта, и снова прикоснулся к моим губам своими. Я вздохнула и обняла его за шею, позволив поднять себя повыше. Рон опустил руки на мои бедра и сжал пальцы.
— Теперь хотя бы повод приятнее, — заметил он. — Мы мотаемся по стране не потому, что нас хотят убить.
— Практически, — доверительным шепотом сказала я. — Не подумай ничего такого, но… Но решать за нас — это примерно то же.
Рон потянул меня на себя, расстегнул молнию на моих джинсах и стащил их, вопросительно посмотрев на меня — всего на миг, но этого было достаточно, чтобы меня хватило через край.
Было очень неудобно, тесно, но оно того стоило: глядя на Рона, я чувствовала, как сжимается мое сердце. Бьется быстро, остро, гулко, стучится о ребра, заставляя задыхаться. Я буквально купалась в любви Рона. Я ощущала ее в каждом его прикосновении, она горела на моей коже с каждым его поцелуем, она находила отражение где-то глубоко внутри меня, и ее было так много, что я могла только зажмуриться и поддаться ей. Забыть об этой длинной дороге, о том, что мы оставили позади — чепчики от Молли на Рождество, свадебные фотографии Джинни и Гарри, чужие обручальные кольца — и жить нами. Нашей любовью, пусть даже и такой: на заднем сидении паршивой, старой машины, жадной и очень, очень нужной.
Я сняла с Рона свитер и прижала ладони к его груди, растопырив пальцы. Его сердце стучало совсем близко, казалось, что оно у меня в руке. Что оно мое: одно целое с моим собственным.
Рон, словно услышав мои мысли, быстро кивнул, будто говоря: да, оно твое. И меня затопила такая волна нежности, что на глазах выступили непрошенные слезы.
— Эй, — тихо позвал меня Рон, — эй, что не так?
Я помотала головой, упираясь лбом о его плечо, и пробормотала:
— Все даже слишком хорошо.
Он провел ладонью по моей спине, зацепился пальцами за кончики волос, лаская их, и приподнялся на локтях. И вдруг посмотрел на меня так, что у меня сбилось дыхание.
— Ты такая красивая, — как-то слишком просто, не делая мне комплимент или что-то в этом духе, сказал он.
Это было много лучше комплимента: видеть его таким — из-за меня. Он прикоснулся губами к моей шее, скользнул поцелуем вниз, нежно прихватывая губами тонкую кожу на ключицах, и вдруг засмеялся:
— До сих пор не могу поверить, что ты со мной.
Я закрыла глаза. Внутри меня все горело огнем, и я так хотела сказать ему, что нет, это мне повезло, что это я не могу поверить своему счастью, но не могла выдавить из себя ни слова. Я просто потянула его за руку, предлагая поменяться местами, и он, в очередной раз поцеловав меня, послушно отодвинулся, позволяя мне улечься. Нависнув надо мной, он обвел подушечкой большого пальца контур моих губ, дотронулся до скул и медленно опустил ладонь вниз, касаясь впадинки на груди. Наклонившись, он прижался поцелуем к моему животу, и я вдруг подумала: а что, если когда-нибудь я буду носить под сердцем ребенка Рона? Как он будет ко мне относиться тогда? Что-нибудь изменится? Я совершенно не хотела даже помышлять о таком, но не могла избавиться от мысли: а вдруг Рон будет любить ребенка больше меня? Что, если он посвятит все свое время и внимание ему, а мне ничего не останется?
Он неожиданно оторвался от меня и, подняв голову, пристально посмотрел на меня.
— Гермиона, — негромко позвал он. — Я и ты… — Он вздохнул и погладил меня по внутренней стороне бедра. — Мы — одно целое. Во всяком случае, так кажется мне. Я никогда не забуду ни этого, — он неопределенно помахал рукой, и я поняла, что он имеет в виду наше путешествие, — никогда не забуду, как дорога ты мне — и это никогда не пройдет. Не для меня.
Я моргнула, облизнула пересохшие губы и крепко его обняла, притягивая обратно к себе.
— Я знаю, — пробормотала я. — Для меня все так же, правда. Просто я…
— Просто поверь мне, — перебил он. — Я знаю, как ты боишься кого-либо потерять, и это… нормально, после того, что случилось с нами, но я никуда не денусь.
Черта с два. Я верила ему, но это счастье, переполнявшее меня, было слишком большим, чтобы я просто расслабилась. Я не хотела это терять.
Рон улыбнулся уголками губ и кивнул:
— Я тоже не хочу. — Я удивленно вскинулась, и он тихо засмеялся: — У тебя все написано на лице. — Он посерьезнел и продолжил: — Мы это не потеряем, правда. Клянусь.
Рон — это я сама. Нет, конечно, мы не слишком-то похожи, но он знает меня, как облупленную, а я знаю его. И он словно вторая моя половина, отсутствие которой я не замечала, пока Рон не появился в моей жизни. Он — это мой двойник, который чувствует, как я, который понимает меня, как никто другой.
Он — причина, по которой мне хочется просыпаться по утрам, несмотря ни на что.
Я сама потянулась к Рону навстречу. Возиться с одеждой в тесном салоне было не слишком-то удобно, но мы справились. Рон скользнул наверх и поцеловал мое запястье, прежде чем я сцепила руки у него за спиной, не позволяя отодвинуться от себя. Я выгнулась, когда он произнес мое имя, чтобы сцеловать его с губ Рона. Он мягко ответил на поцелуй и, дождавшись, пока я обхвачу ногами его талию, скользнул, наконец, в меня.

***

— Когда мы будем возвращаться?
Рон коротко взглянул на меня и рассеянно пожал плечами.
— Давай отправим Гарри открытку? — предложил он задумчиво. — Им будет приятно.
— И… что это будет за открытка? — я посмотрела в окно. Унылый пейзаж, несколько тусклых деревьев на фоне серого неба, и виднеющаяся вдали деревенька: всего с десяток белеющих в тумане домиков. И больше ничего.
— Мы на пути к Карлайлу, — сверившись с картой, сообщил Рон.
— Эта дорога рискует получить приз «Скучнее не придумать», — фыркнула я. — Несмотря на всю важность Карлайла. Ты знал, что это очень интересное место? Одно время это был самый близкий к Шотландской границе английский город, а одно время — наоборот. Представляешь?
— Здорово, — зевнул Рон. — Я проголодался. А ты?
— Рональд Уизли! — возмущенно посмотрела я на него. — Это больше, чем здорово! Это показывает историческую ценность города, как…
Рон что-то пробурчал, вероятно, извиняясь, и я умолкла. Есть и впрямь хотелось, так что я вытянула карту из под брошенных на панель вещей: солнечные очки, ручка, моя книга, телефон, купленный нами еще год назад, просто так. С тех пор, как я приобрела его, там появились только номера моих родителей, и еще Гарри. Бесполезная и довольно шумная штука, однако с точки зрения технологий — большой шаг вперед. Хотя Артур немного поколдовал над ним, стараясь добавить функций, но ничего не добился и долго восхищался крепостью маггловских изобретений.
— А куда мы едем? — вдруг спросила я. — Знаю, у нас нет маршрута или планов, но… когда мы остановимся?
— Тебе надоело? — нахмурился Рон. — Можем хоть сейчас повернуть обратно. Если хочешь.
Я покачала головой и поправила задравшийся край юбки. Она была коричневой, широко плиссированной, и я подумала о Джинни, как она говорит, что я все еще выгляжу, как ученица Хогвартса, а не девушка-двадцати-четырех-лет. Она произносит это скороговоркой, как одно слово, и мне всякий раз становится неудобно, будто я в чем-то действительно виновата.
Хотя я устала оправдываться и приводить в пример великих женщин, ставших действительно знаменитыми благодаря своему уму и нисколько не заботившихся о своем внешнем виде.
— А мне нравится, — буркнул Рон немного застенчиво. У него покраснели кончики ушей, и румянец грозил залить его с кончиков пальцев до корней волос.
— Что?.. — недоуменно приподняла я брови, и он махнул рукой:
— Мне нравится, как ты выглядишь. Ты просто совершенство. — Он скорчил забавную рожу: — А от мантий Джинни, как говорит Джордж, случается эпилептический припадок. Малиновый, серьезно?
Я закусила губу, чтобы не расхохотаться.
— Джинни говорит, что этот цвет отлично подходит для поднятия настроения, — тем не менее серьезно сказала я. — Цветовая магия…
— Это не цветовая, а магия «Вырви глаз», — обернувшись, заявил Рон. — Тебе идет желтый.
Я подтянула ворот канареечного свитера чуть повыше, чтобы спрятать нос — якобы замерзла. На самом деле, краска, которая появилась у меня на щеках, могла поспорить с той, что мучила Рона.
Он вздохнул, поерзал, устраиваясь удобнее, и спросил:
— Так значит, Карлайл. Какая там история?
Я улыбнулась уголками губ.

***

— Мы едем слишком долго, — пробормотала я. — Тут сказано, что можно доехать за шесть часов.
— Мы петляли, — ответил Рон спокойно. — Вот если бы просто решили доехать до Карлайла — другое дело. А можно было бы и аппарировать.
Открытки хлопали крыльями, мрачно поблескивали окошками темного замка, блестели достопримечательностями — и это на фоне шумных сов. Я вытянула наугад одну и, не разглядывая картинку, отдала ее Рону.
— Пусть будет эта, — сказала я. — Поехали уже, голова болит от этого, — я махнула рукой в сторону птиц, которых кормил худенький парнишка.
Рон кивнул и, выудив перо из чернильницы, стоящей на стойке, начеркал пару строчек, и отдал картонку парнишке вместе с монетами. Тот привязал открытку к лапке сипухи, на которую я указала.
— Идем, — попросила я, вложив свою ладонь в ладонь Рона.
Он не спорил, и я в который раз почувствовала это странное единение с Роном. Внутри меня разлилось странное тепло, и когда он тихонько погладил большим пальцем мой мизинец, у меня вдруг в глазах защипало. Я нарочно попыталась выглядеть как можно серьезнее, но Рон, кажется, все понял. Во всяком случае, когда мы сели в машину, наколдовал мне платок и, ни слова не сказав, протянул его мне. Я отвернулась, пытаясь скрыть глупую улыбку.
Сипуха вылетела как раз тогда, когда мы выезжала на дорогу.

***

Перед нами было море. Серое, холодное, несмотря на то, что солнце старательно припекало, и бескрайнее. Действительно, как бы я ни вглядывалась, я не могла заметить ту тонкую черту, которая отделяет небо от толщины вод.
Дул ветер, и я заворачивалась в куртку Рона, пытаясь сохранить хоть частичку тепла. Рон обнял меня за плечи и вместе со мной смотрел на волны, бьющиеся о каменный берег под нашими ногами. До порта было далеко: мы остановились за городом, не доехав до Турсо.
— Наверное, пора обратно? — медленно сказала я, не поворачиваясь к Рону.
Он сильнее сжал пальцы на моих плечах и уткнулся носом в изгиб шеи, на секунду прижавшись губами. Поцелуй вышел ледяным, и я вздрогнула. Рон потер ладонями мои руки, пытаясь согреть, и пробормотал:
— Наверное. Джордж один зашивается, думаю.
Я кивнула и откинулась назад, устраивая голову на груди.
— А мне в Министерство. Отчеты надо проверить, да и вообще… Там такой бардак.
— Когда тебя нет, — согласился Рон. — Хотя не только там: бардак везде, где тебя не хватает. В моей жизни, во всяком случае.
Улыбнувшись, я закрыла глаза и вдохнула терпкий, горький запах моря. Я вдруг подумала, что теперь никогда не смогу ассоциировать Рона — нас — с чем-то еще, помимо этого аромата.
— Что будет, когда мы вернемся? — спросила я, продолжая жмуриться. — Я даже представлять не хочу.
— Я тоже, — проговорил Рон. — Ну, можем какое-то время скрываться в «Ужастиках», там нас точно искать не будут.
Я засмеялась, и он улыбнулся: я скорее почувствовала, чем увидела это.
Почему-то стало очень тепло.
— Послушай, — вдруг слишком неуверенно сказал он. — Я знаю, ты считаешь, что они торопят нас, я знаю, что у нас все вышло как-то криво, — я нахмурилась и повернулась к нему лицом, не понимая, к чему он клонит.
Он вздохнул, сосредоточенно рассматривая меня, и неожиданно крепко прижал к себе.
— Считай, что это такое предложение, — выпалил он, отстранившись. — Самое неудачное и незапланированное, не спорю. Но я действительно хочу, чтобы ты стала моей женой.
Я открыла рот, потом глупо закрыла его.
— Не потому, что так нужно, — взъерошил свои волосы Рон. — То есть… Наверное, так и нужно, но только с тобой, понимаешь?
Он сжал мою ладонь в своей, заливаясь краской до самых корней волос.
— Звучит очень глупо, да? — чуть виновато пробормотал он. — Я просто не умею говорить, как надо. Но ты… — он провел пальцами по моей щеке. — Ты — лучшее, что со мной случалось. Пожалуйста, соглашайся.
Я не могла выдавить из себя ни слова, так молча и стояла, не в силах придумать, как объяснить ему, что чувствую.
Наконец, каким-то неведомым образом, когда он уже начал смотреть на меня с такой тоской, что сердце билось чаще в два раза, я сумела вытолкнуть сквозь губы одно короткое:
— Да.

***

— Я ни за что не расскажу им сразу, — заявила я, откручивая от бутылки крышку. — Что начнется, когда они узнают…
— Они подарят нам что-нибудь красивое и очень бесполезное, — внимательно следя за дорогой, сказал Рон. — Ну, там, блюдца с надписями типа «почти молодожены» или пепельницу, играющую марш Мендельсона. Думаю, Джин отыграется за тот галстук, что мы презентовали Гарри: он будил ее своими поздравлениями пять недель, пока не выдохся.
Я съехала вниз по сидению, с ужасом представляя все те поздравления, что нас ждут. А уж про мантии и говорить нечего — Молли, Флер и Джинни не успокоятся, пока не затащат меня в каждую лавку, торгующую пусть даже носовыми платками.
— Я буду похожа на торт, — грустно сказала я. — Мне не идут красивые платья.
— Глупость, — фыркнул Рон. — Стоит вспомнить, какой ты была на Святочном Балу…
— Ты меня тогда так и не пригласил, — подразнила я его. — А потом ревновал.
— Я был дураком, — спокойно ответил Рон. — Хочется надеяться, что с этого дня — больше ни одного Крама не будет в твоей жизни. Даже игрушечного.
— Это очень эгоистичный и шовинистический шаг с твоей стороны, — надулась я. — К твоему сведению, простая дружба между мужчиной и женщиной тоже вполне возможна.
— Не с тобой, — отрезал Рон. — Никто не удержится.
Я опустила голову, чтобы он не заметил моей улыбки.
— Когда вернемся, можем спалить фигурки, что остались после прошлогоднего Чемпионата, — тихо предложила я, стараясь не расхохотаться.
Рон, впрочем, не сдержался.

***

В день свадьбы Джинни преподнесла мне пижаму, на которой кружились в танце многочисленные маленькие я и Рон.
В целом, не так ужасно. Хотя я и впрямь напоминала торт. А Рон — пингвина.
Оно того стоило.