Зеленый форум: HP Fanfiction

Здесь всегда царили темнота и холод вместе с настойчивым запахом сырости и плесени. Наверху комнаты были убраны с тяжеловесной роскошью: мягкие ковры, огромные гобелены, на столах - золочёные фруктовницы с виноградом. В гостиных по углам были расставлены расписные китайские вазы, тяжелые бархатные портьеры скрывали арочные окна, а узор лепнины под потолком повторял родовой герб Малфоев. Луна не успела увидеть и сотой доли этого великолепия, но то, что удалось разглядеть, ярко отпечаталось в её памяти. Из огромной парадной залы запомнилась только длинная мраморная лестница, остальное же сливалось перед глазами в одно холодное зелёное месиво с проблесками окон. А после был длинный серый коридор в подземелья.
Луна открыла глаза и вздохнула: в подвале было тесно, сыро и грязно, от неровного пола исходил почти могильный холод. Мистер Олливандер чувствовал себя не слишком хорошо: кашлял, трясся мелкой болезненной дрожью и время от времени жадно припадал к кувшину с холодной водой. Сейчас он забылся тревожным сном, и Луна, нащупав возле подноса проржавевший старый гвоздь, наугад выцарапывала на полу сказочные цветы. Она искренне сожалела, что не может увидеть нарисованное, но в голове роились самые красочные образы.
Раздался стук, послышались торопливые шаги. Ещё пара мгновений - скрипнула дверь, замерцал огонёк волшебной палочки, и на пороге их темницы возникла высокая худая фигура.
- Здравствуй, Драко, - приветливо сказала Луна. Она любила, когда он приходил: казалось, что младший Малфой, единственный среди Упивающихся Смертью, обладал хотя бы каплей человечности. Его бледное лицо не выражало ничего, кроме безумной усталости, а в глазах плескался страх.
- Ты, наверное, плохо спишь? - участливо спросила Луна. - Знаешь, тебе помог бы отвар из мухозла...
- Замолчи, Лавгуд, - прервал Драко, - меня это не интересует. - Он нагнулся и поставил на пол поднос с мисками.
- Ладно, - покладисто согласилась Луна. - Но я подумала, что без этих синяков под глазами тебе будет лучше.
- Тебе какое дело? - огрызнулся Драко и повернулся к выходу.
- Никакого, - несмело улыбнулась Луна. - Прекрасные цветы вянут быстро, а среброкрылы живут только день. Это печально.
- Что? - поколебавшись, Драко шагнул к двери и резко, отчаянно ухмыльнулся. - Ты чокнутая, Лавгуд, просто чокнутая, - заключил он и вышел.
По коридору послышались торопливые шаги, раздался громкий металлический лязг. Луна испугалась, как бы Олливандер не проснулся, но тот только страдальчески поморщился. Вновь повисла тяжёлая гнетущая тишина.
Из противоположного угла послышался тихий шорох, по каменному полу заскребли крошечные коготки. В ногу сидящей Луны ткнулось что-то тёплое. Она осторожно протянула руку и нашарила маленький хвостатый комочек. Прикосновение испугало грызуна: он легонько пискнул и метнулся обратно в свой угол.
- Эй, - жалобно позвала Луна, - не убегай! Тебе ведь тоже страшно и одиноко, да?
Она снова взяла гвоздь, представляя, что держит мягкую, длинную, обильно смоченную водой кисть, и мысленно же обмакивая её в густую краску. Под её руками на каменном полу распускался цветок дивной синевы.
Драко показался ей... странным? Он будто бы всё спал, совсем как мистер Олливандер, и никак не мог проснуться. А может, просто не знал, что еще не поздно пробудиться, что жизнь продолжается. Потухший взгляд, испуганное лицо и плотно сжатые губы – вот и все, что осталось от младшего Малфоя.
Девушка разгребла на полу мелкое каменное крошево и попыталась пусть не увидеть, но почувствовать свой рисунок. Пальцы водили по выцарапанным тонким линиям, а воображение уносило ее далеко-далеко от жуткой камеры и угнетающей кромешной тьмы. Туда, где среди прочих дверей есть одна с бронзовым молотком в виде орла, который так легко и приятно холодит разгорячённую ладонь. Туда, где между книжных стеллажей, что чуть левее камина и мягких синих кресел, в высокой и узкой арочной нише стоит статуя Ровены. Туда, где было тепло и пахло домом…

- Вы должны поесть хоть немного, - в отчаянии уговаривала Луна, - пожалуйста, мистер Олливандер...
- Не могу больше, - слабо прошептал старик и отвернулся.
- Представьте, что это сливочная тянучка, - продолжила Луна, - или всевкусные орешки. Или ириски из "Сладких историй".
Олливандер сильнее запахнулся в рваную мантию, поежился, но немного безвкусной холодной каши всё-таки проглотил. Возле миски послышалось шевеление. Луна несмело улыбнулась, протянула руку и осторожно взяла в ладонь маленького зверька: тот не сопротивлялся, только тихо пищал и щекотал усами пальцы.
- Привет, - Луна осторожно погладила гладкую шёрстку. - Как тебя назвать?
- С кем ты говоришь? – спросил старик и зашелся надсадным удушливым кашлем.
Луна помогла ему накрыться жалкими остатками плаща и доверительным тоном сказала:
- Это мышонок. Он, кажется, голоден.
Зачерпнув немного из своей миски, она бережно поднесла к мордочке зверька вторую ладошку. Тот, поколебавшись, все-таки нырнул любопытным носом в кашу и с жадностью начал есть. Луна хихикнула от щекотки.
- Интересно, какого ты цвета?
- Грызуны не различают цветов, только оттенки серого, - раздался тихий голос мистера Олливандера. – Наверное, поэтому и сами обладают неприметным окрасом. Это их маскировка.
- Только оттенки серого? – она разочарованно вздохнула. – Тогда я назову тебя Слепыш. Жаль, что ты никогда не сможешь увидеть цветной мир.
Она с сожалением закусила губу, но тут мышонок затрепетал в ее ладошке, заскреб лапками и спрыгнул с замерзшей руки. Луна сразу поняла, почему зверек так испугался – через мгновение блеснула полоска света, дверь отворилась, и в узком проеме возник знакомый худощавый силуэт.
- Драко, - Луна склонила голову набок, рассматривая его бледное измождённое лицо.
- Я не хочу с тобой разговаривать, - юноша неприязненно поморщился и подошел ближе. – И не называй меня по имени.
- Почему? – удивилась девушка.
- Потому что, - он несколько мгновений колебался, - мне неприятно слышать свое имя от осквернительницы крови.
- Осквернительницы крови? – Луна засмеялась. – А чем же я её осквернила?
- Ты якшалась с грязнокровкой, поттеровской подружкой, - ожесточенно произнес Драко. – Чистокровным волшебникам не пристало…
- А чем моя кровь лучше, чем кровь Гермионы? – светлые глаза расширились в искреннем изумлении.
- Тем, что она не грязная, - отрезал Драко.
- И у Гермионы не грязная, - заверила его девушка. – Я сама видела, тогда, в Министерстве. Она красная, как и у всех.
- Дура. Грэнджер не является потомком ни одного из магических родов, даже самого жалкого и никчемного, как твой.
- А разве это важно? – она недоуменно пожала плечами. – Что же такого в том, чтобы быть потомком магического рода?
- Как правило, Лавгуд, это дает определенный статус в обществе, - словно глупому маленькому ребенку взялся объяснять Малфой. – Это приносит уважение и почет не только среди хогвартсовских недоумков, но и где бы маг ни оказался. Но конечно, тебя с твоей жалкой фамилией и вместе с еще более убогой семейкой рыжих нищебродов всё это не касается.
- А не всё ли равно, как к тебе относятся те люди, до которых тебе нет никакого дела? Мне, например, важно лишь то, что скажут мои друзья и папа, но я об этом вовсе не задумываюсь. Просто потому что знаю - они обо мне ничего плохого не скажут, - мечтательная улыбка озарила ее лицо. - А ты, наверное, очень боишься чужого мнения, раз для тебя это настолько важно.
- Ты не понимаешь, - на его лице отразилось крайнее раздражение. – Высокое положение в обществе дает тебе власть над другими.
- Зачем тебе она? – Луна округлила глаза и вопросительно взглянула на Драко.
- Как - зачем? – не понял тот. И умолк, пытаясь подобрать слова и в ужасе понимая, что ничего не приходит в голову. Но наконец нашелся и не слишком уверенно произнес: - Власть дает возможность делать все, что заблагорассудится.
- Разве? А, по-моему, власть – это огромная ответственность, - девушка безуспешно старалась поймать взгляд серых, обычно таких холодных глаз. Но теперь в них была растерянность. Казалось, это длилось всего лишь секунду, может две, но Луна успела заметить. Он нахмурился и отвернулся.
- Зато властью можно злоупотреблять, - его голос звучал излишне самоуверенно. – Иначе в ней действительно нет никакого очарования.
- Так ты ищешь в ней свободу? Знаешь, вот сильных виверн считают символом свободы, но вольных виверн в наши дни совсем не осталось.
Драко молчал, не оборачиваясь, но и не порываясь уйти. Он и сам не понимал, почему не оглянется, не выплюнет ей в лицо ядовитое «заткнись, лунатичка», не развернется и не хлопнет дверью. Мысли, раньше такие простые и логичные, теперь смешались и спутались, в голове царил какой-то удушливый беспорядок. Она вывернула все наизнанку. Сумасшедшая.
- А знаешь, что самое забавное? – мягко проговорила Луна, поднимаясь с грязного пыльного пола и подходя ближе. – Ты имеешь власть надо мной, но я свободна, а ты – нет.
- Не дотрагивайся до меня! – Драко резко сбросил ладонь девушки со своего плеча. – Я же запретил тебе со мной разговаривать!
Она замолкла и, вновь склонив голову набок, спокойно наблюдала за тем, как он забирает тарелки.

С каждым прошедшим днём Луна всё больше привыкала к мысли, что просидит в этом подвале до самой смерти. Заключение угнетало, сырые стены, казалось, всё сильнее смыкались вокруг, а затхлый холодный воздух стал почти привычным. Драко не появлялся уже два или три дня: время в подземельях текло медленно, и невозможно было точно сказать, который час и время суток. Вместо младшего Малфоя теперь приходил низенький неприятный волшебник, который вечно скалил зубы в неуверенной ухмылке и по-крысиному подёргивал носом, принюхиваясь Он забавно оглядывался по сторонам, щурился в свете волшебной палочки и дёргался от каждого шороха. Луна старалась с ним не разговаривать - волшебник напоминал ей старую мерзкую лысеющую крысу.
Она всё ждала Драко и думала, почему тот не появляется - обиделся? Занят? Заболел?
- Когда же он придёт? - невольно вырвалось у неё, и мистер Олливандер зашевелился и переспросил: - Твой новый друг? Как бишь его... Слепыш?
- Я не о нём, - покачала головой Луна, худенькими пальцами перебирая пуговицы мантии, - но Слепыш тоже давно не приходил. Я соскучилась.
Старик не ответил - только прокашлялся и перевернулся на другой бок. Разговаривал мистер Олливандер всё реже - в последнее время его одолевали долгие приступы надсадного кашля и слабость.
Луне ничего не оставалось делать, кроме как мечтать. Мысли походили на большой воздушный шар или даже корабль - лёгкие, невесомые, они уносили её далеко-далеко, в шотландские горы или валлийские равнины. Не так важно, куда именно - главное, на свободу. Иногда она представляла, что отправляется в экспедицию в Болгарию - смотреть, как драконы кружат над острыми утёсами. Папа обещал поговорить с профессором Флитвиком, чтобы тот позволил Луне задержаться после рождественских каникул в поездке, но этой мечте не суждено было сбыться.
Луна так замечталась, что не заметила, как скрипнула дверь и на пороге показался знакомый силуэт, в слабом волшебном свете напоминающий привидение.
- А нам уже принесли обед, - тихо сказала она, кивая на тарелки. - Или ты забрать его пришёл?
- Забрать? - повторил Драко. - Нет.
- А зачем? - с любопытством спросила Луна. - Тоже соскучился?
- Тоже? - он осёкся. - Нет. - И снова повторил: - Нет.
Драко заколебался: объяснить, почему пришёл, он не мог даже самому себе. Маленькая белобрысая девчонка, от которой после проведённых в заключении дней остались только огромные серебристые глаза, перевернула всё вверх дном. Чокнутая. Лунатичка. Парой слов, сказанных вечно отрешённым голосом, она была способна поставить в тупик кого угодно. Её худые пальцы словно разжимали холодные когти страха, которые обхватывали сердце Драко с такой силой, что то и билось словно через раз, с опаской. Внутри стало совсем пусто - пусто и призрачно светло, как в огромном зале, где в арочные окна светит полная луна.
- Ты тогда сказала, что свободна, - наконец произнёс Драко, - почему?
- Если запереть в клетке полевых зеленоглазок, они через какое-то время исчезнут, - пожала плечами Луна, рассматривая вытянутое бледное лицо собеседника. - Многие почему-то думают, что они умирают, но на самом деле зеленоглазки возвращаются в свои норы и больше не попадаются. Понимаешь, они просто сидят в клетке и мечтают о доме - а потом оказываются свободны. Им ведь нельзя запретить мечтать, правда?
Драко молчал, сгорбившись и покусывая губы. Волшебную палочку он вертел в руках, и по серым стенам калейдоскопом танцевали блики света.
- Если свобода - всегда результат, то почему они попадаются? - наконец спросил он.
Луна прикрыла глаза и пояснила, слабо улыбаясь:
- Например, когда мама была жива, она всё время была чем-то занята. Каждую минуту. То уборкой, то чтением, то заботой обо мне или папе - о нём всегда надо заботиться, он может неделю не завтракать и думать, что всё ещё понедельник. Она любила что-то искать - в книгах, в газетах, в экспедициях, даже в ручьях и под кустами...
- Она тоже искала разных нелепых созданий? Этих... кизляков?
- Дело не в них, - мягко возразила Луна. - Она просто искала.
- Нашла?
Луна пожала плечами, но её лицо просветлело.
- Наверное, нашла, потому что её уже нет. Когда находишь то, что тебе действительно нужно, искать дальше нет смысла.
Драко поежился от холодного сквозняка. Луна ждала, но вместо ответа он молча развернулся и вышел. На пороге, в полоске света у его ног, промелькнула маленькая хвостатая тень, и дверь тут же захлопнулась.
- Он убежал, - грустно сказала Луна.
- Ты о сыне Малфоев? - мягко спросил из своего угла старик.
- Слепыш убежал, - огорчённо пояснила она.
- Он же убежал открывать для себя новый мир, - ободряюще сказал мистер Олливандер и добавил сквозь надсадный кашель: - Он теперь свободен.
- Но здесь тоже можно найти оттенки серого, - возразила Луна. - А там искать гораздо сложнее.
Она нашарила на полу гвоздь - ржавчина отслаивалась и крошилась на пальцах - и решила нарисовать ещё что-нибудь, неважно, драконов ли, Хогвартс, или прячущихся в норах зеленоглазок.

Fin.