Отправлено: 06.11.09 00:34. Заголовок: ВС 10: "Подлинная история Гарри Поттера, не рассказанная им самим", Джоан Роулинг, НМП, PG-13, драма
ВС 10: Авторский фик № 6, тема: "Так далеко они еще не заходили"
Название: Подлинная история Гарри Поттера, не рассказанная им самим Автор: Ikarushka Бета: Irnerius Гамма: Mummi Герои (Пейринг): Джоан Роулинг, НМП, джен Рейтинг: PG-13 Жанр: драма, "псевдо-РПС" Саммари: История одной сказки Предупреждения: Скрытый текст
нецензурная лексика, смерть персонажа
Дисклеймер: Персонажи "Гарри Поттера" принадлежат J. K. Rowling & "Warner Brothers". Уважаемая J. K. Rowling принадлежит самой себе. Команда святого Брутуса не извлекает никакой выгоды, кроме читательских баллов.
Отправлено: 06.11.09 00:34. Заголовок: Тем летом он часто ..
Тем летом он часто приходил в "Николсон". Столь же часто, как и я сама посещала это тихое кафе, островок унылого покоя посреди шумного мегаполиса.
Худой подросток с вечно взъерошенными волосами, в круглых очках, поношенных джинсах и всегда в нелепых, будто с чужого плеча, рубашках. Он неизменно занимал один и тот же столик у окна. Заказывал печенье и тыквенный сок. Иногда доставал из рюкзака книги, похожие на учебники, и читал – впрочем, чаще он просто разглядывал страницы, подолгу не переворачивая их. Иногда часами смотрел в окно, теребя и кусая коктейльную соломинку.
Бывало, черкая в тетради бессмысленные каракули, я думала о нем. Мальчишки проводят каникулы, гоняя мяч с друзьями на каком-нибудь пустыре или развлекая подружку походами в кино и кафе-мороженое. Этот странный парень почему-то предпочитал компанию хмурого бармена, усталой официантки и тридцатилетней женщины в состоянии затяжной депрессии, изливающей на бумагу свою тоску и отчаяние.
В день, когда мы познакомились, он, казалось, был в приподнятом настроении и против обыкновения заказал себе пинту светлого пива. Угрюмый Том наградил его неприязненным взглядом:
– Не мал еще? Наберешься – сдам полисмену.
– У меня сегодня день рождения, сэр.
Меня не удивило это совпадение. В нем мне почудилась своего рода ирония или даже рука судьбы. Я написала короткую записку, пририсовав в конце улыбающуюся рожицу, сложила листок самолетиком и метким движением послала его в полет к соседнему столику. Самолетик приземлился аккурат рядом с кружкой пива.
Привет, я Джоан, и у меня сегодня тоже день рождения. Отпразднуем вместе?
Парень поднял на меня удивленно-восхищенный взгляд. И улыбнулся – по-мальчишечьи, задорно. Так началась наша странная дружба.
***
– Здорово рисуете.
– Это всего лишь глупая рожица.
– Вы поэтому постоянно с тетрадкой? Там рисунки, да? Можно посмотреть?
Он протянул руку к моей тетрадке, но я опередила его:
– Нет. Здесь нет рисунков.
– А. Извините.
– Здесь что-то… вроде дневника. Только и всего.
Несколько минут он молчал, выводил пальцем на запотевшей кружке какие-то узоры. А потом поднял глаза – глубокого зеленого оттенка, не по-детски серьезные – и спросил:
– У вас же что-то случилось, да? Вы… потеряли кого-нибудь?
Вот так, сходу – по больному месту. Подросток пристально смотрел на меня, а я была слишком шокирована, чтобы не ответить:
– Можно сказать и так.
– Он умер?
Я вздрогнула.
– Нет, нет. Что ты. Мы… расстались.
На его лице отразилось чуть ли не разочарование. Мне стало не по себе.
– Тогда не страшно. Только смерть не оставляет выхода.
Он сделал паузу, пристально глядя через стекло кружки, словно стараясь разглядеть что-то в прозрачном желтоватом напитке. Затем посмотрел на меня и сказал:
– Вы красивая. И добрая. У вас все будет хорошо.
Это прозвучало так… авторитетно. Я засмеялась.
– Поверьте, я знаю. Я немного прорицатель, – он улыбнулся.
– Ну, раз так, то за свое будущее я отныне спокойна. Может, поговорим о тебе? Ты так и не представился.
Он внимательно на меня посмотрел – точь-в-точь как до этого в кружку.
– Меня зовут… – он слегка замялся, – Гарри. Гарри Джеймс Поттер.
– Что ж, Гарри Джеймс, твое здоровье!
– И ваше, Джоан!
***
– Итак, сколько тебе исполнилось?
– Шестнадцать, – он хитро прищурился. – И я не спрошу, сколько исполнилось вам.
– Почему ты здесь? В шестнадцать лет принято справлять праздники вместе с друзьями.
Гарри сник.
– Мои друзья… Я увижусь с ними в сентябре, в школе.
– Уехали на каникулы?
– Вроде того. А мне… надо просто немного подождать. Иногда так бывает – надо просто подождать, правда?
Он смотрел на меня как-то беспомощно, словно ждать – последнее, чего ему хотелось.
Я немного смешалась.
– Конечно.
– Здесь хорошо ждать.
Он вздохнул и замолчал, уставившись в окно. Надо было что-то сказать, и я спросила:
– Где ты учишься?
Все еще глядя на улицу, мальчик ответил:
– Вы похожи на мою маму. Если я вам… все расскажу, вы поверите?
Что-то очень тревожное было в его словах, неправильное. В сознании пронеслась мысль – нужно закрыть эту тему, взять свою тетрадь и уйти. Но в голосе и во всей позе подростка было столько безнадежности… Я не смогла.
И ответила: "Да". Как оказалось, шагнув в пропасть.
***
Так в мою жизнь вошел мальчик-который-выжил. Мальчик-волшебник с зигзагообразным шрамом на лбу и его невероятный сказочный мир. Мир завораживающий, играющий красками, жутковатый и прекрасный. Мир, о котором хотелось забыть или остаться в нем навсегда.
Когда Гарри рассказывал о своих приключениях, он преображался. Глаза его горели, и мне чудилось, что в них я вижу все, о чем он говорит, как на экране.
Мы стали встречаться – в кафе, в городских парках – и в эти встречи он рассказывал мне свою удивительную историю.
Взрослая женщина, давно выросшая из сказок, не могла верить ему. Не должна была. Наверное, стоило разобраться; узнать, где он живет, поговорить с его родителями. Но я убедила себя, что это всего лишь игра, что фантазии Гарри – странные, но, в сущности, безобидные. В каком-то смысле – дар. Я приняла его правила и ни разу не спросила о его истинной жизни. Я стала его благодарным слушателем и… другом.
Гарри нашел себе друга в лице той маленькой девочки, которой я когда-то была и которая, оказывается, все еще жила во мне. Девочки, которая ловила каждое слово Гарри, верила Гарри, восхищалась им и отчаянно хотела, чтобы ее герой победил силы зла.
Наши встречи были наполнены невесомым, хрупким, тревожным счастьем. Гарри открывал мне свой мир, шаг за шагом, описывая годы учебы в Хогвартсе.
Он вел себя как все подростки – порой смеялся и шутил, иногда впадал в меланхолию или дерзил. Но ни разу не вышел из роли. О своей миссии Избранного он рассказывал со спокойной, суровой решимостью – словно пугающая судьба действительно тенью следовала за ним.
Я понимала, что так не может продолжаться долго. Приближалась осень, Гарри должен был пойти в школу, где бы там он ни учился. Я малодушно предполагала, что на этом все и закончится – наши встречи, солнечные прогулки и его восхитительная сказка. Но катастрофа случилась раньше. В конце августа.
***
В тот день мы праздновали отъезд Гарри в школу – в "нашем" кафе, лакомясь его любимым пирогом с патокой. Гарри всегда поражал меня своим аппетитом, как будто дома его и впрямь недокармливали.
– Поверить не могу, завтра я снова увижу Диагон-аллею и своих друзей, – он буквально сиял.
Накануне я долго не могла уснуть. Я думала о том, что, возможно, пришла пора расставить все точки над "и". Поговорить с Гарри – настоящим. Достучаться до него. И теперь я почти решилась. Взяла его за руку:
– Гарри, я…
Он посмотрел на меня серьезно.
– Я не могу, Джоан. Правда, я очень хотел бы взять тебя с собой. Показать "Дырявый котел", и лавку Олливандера, и "Все для квиддича"… Познакомить с Роном и Гермионой. Но я… О, черт!
Он схватился за голову и застонал.
Гарри рассказывал мне о головных болях, которые, по его словам, были результатом связи с Волдемортом. Я считала их частью его игры; но то, что я видела сейчас, не походило на симуляцию. Впрочем, я уверена, что он никогда не стал бы специально пугать меня.
– Гарри, что происходит? Ты в порядке?!
Конечно, он не был в порядке. Он взглянул на меня – его глаза, затуманенные болью, стали мутно-болотного цвета:
– Я… Мне надо… надо… выйти.
Он поднялся и, шатаясь, пошел по направлению к уборной. До туалета он не дошел.
Будто в замедленной съемке, я смотрела, как он оседает на пол. Меня охватила паника – настоящий, липкий ужас.
Том уже вызывал скорую помощь.
***
Полчаса в холле госпиталя, куда Гарри доставила "скорая", показались мне вечностью. Наконец ко мне подошла медсестра.
– Пациент стабилен, но еще несколько часов он проведет в отделении интенсивной терапии. Вы его мать? Нужно заполнить карту.
– Нет, я… знакомая.
– Имя мальчика.
– Гарри Джеймс Поттер.
– Телефон и адрес родителей?
Я ничего, ничего не знала о нем.
– Я не з… Постойте. Подождите минуту.
Внезапно я вспомнила о рюкзаке Гарри. Том протянул мне его, когда я выбегала из кафе, и теперь он висел у меня на плече. Там могли быть его документы. Я открыла рюкзак и высыпала содержимое на скамейку.
Плащ-дождевик, осколок зеркала и лист бумаги, сложенный вчетверо – вот и все сокровища, что носил с собой Гарри. В кармане обнаружилось немного денег и визитная карточка мистера А. Т. Стэнлера, владельца фирмы по производству дрелей "Граннингс".
Осознание того, насколько далеко зашла наша игра, накрыло меня с головой. Может быть, для Гарри она вообще не была игрой. Впрочем, оставалась возможность, что это простое совпадение. Я подошла к телефону и набрала номер.
– Алло, здравствуйте, мистер Стэнлер?
– Я вас слушаю.
– Извините, пожалуйста, если вопрос покажется вам странным… Вы знаете Гарри Поттера?
"Вернон Дурсль", если это был он, несколько секунд тяжело пыхтел в аппарат. Потом раздраженно ответил:
– Что за шуточки?! Кто вы такая?
– Вы меня не знаете. Меня зовут Джоан Роулинг. Я беспокою вас, потому что с мальчиком по имени Гарри Поттер случился приступ. Его отвезли в Королевский госпиталь. Вашу карточку я нашла у него в рюкзаке. Если вы знаете…
– Никуда не уходите. Мы с женой скоро будем.
И он повесил трубку.
***
Я узнала их, будто старых знакомых. Вот они, отрицательные персонажи его сказки. Одышливый толстяк с багровым лицом пробурчал невнятное приветствие. Сухопарая блондинка натянуто улыбнулась и, поговорив с медсестрой, подошла ко мне. Ее муж остался стоять в стороне.
– Мисс Роулинг? Я Дэйзи Стэнлер. Мы так благодарны вам за помощь. Наш бедный мальчик… Если бы не вы… Можно задать вам пару вопросов?
Ее физиономия была слаще праздничного торта.
– Конечно, миссис Стэнлер.
– Вы давно знакомы с моим племянником?
Я не стала выдавать ей нашу маленькую тайну.
– Я не знакома с ним. Ему стало плохо в кафе, я успела спросить, как его зовут, пока он не потерял сознание.
Она вздохнула, как мне показалось, с облегчением.
– Ах, у вас золотое сердце. Извините моего мужа, если он был резковат с вами. Он так много работает, а, хм… Гарри доставляет нам столько хлопот. Бедняжка, он сирота. Его родители погибли в автокатастрофе, когда он был совсем крошкой. Мальчик отделался травмой, но с тех пор у него проблемы со здоровьем. Нам даже пришлось отдать его в спецшколу. Летом мы стараемся не выпускать его из виду, но разве удержишь подростка дома? Не посадишь же его под замок, – и она удрученно развела руками.
Я чувствовала, насколько фальшива ее тирада, во мне закипала злость. Но я нашла силы сочувственно кивнуть головой.
– Мы навестим его завтра. Всего хорошего, мисс Роулинг. Спасибо вам еще раз.
Слащаво улыбнувшись напоследок, она направилась к мужу.
***
На следующий день я вернулась в госпиталь. В приемном покое мне сообщили, что пациент по имени Гарри Джеймс Поттер у них не значится.
Вечером, размышляя о моем юном друге, я вспомнила его рассказ о тетушке Мардж, а также фразу "Петуньи" о спецшколе. И открыла городской телефонный справочник. Школа закрытого типа для подростков с преступными наклонностями имени Святого Брутуса нашлась на 1589 странице.
***
Я приходила в "наше" кафе почти каждый день в надежде встретить Гарри, но он не появлялся. Мое беспокойство росло. Может, он все еще болен? Или не хочет видеть меня, теперь, после моего невольного вмешательства в его "реальную" жизнь? Или ему нельзя уходить из школы, а родственники не забирают его на уик-энд?
Через пару недель я решила наведаться в школу имени Святого Брутуса в день посещений и разыскать Гарри.
Привратник, регистрирующий посетителей, известил меня, что ученика с таким именем в списках нет и отказал в пропуске. Я испытала острое разочарование.
– Могу я увидеть кого-нибудь из преподавателей?
Он посмотрел на меня с подозрением, но все же позвонил дежурному педагогу.
– Мистер Льюис примет вас через пятнадцать минут. Подождите во дворе.
Бывший монастырский двор, огороженный внушительными каменными стенами, можно было бы назвать живописным, если бы здесь было побольше зелени. По двору слонялись воспитанники. Некоторые сидели на скамейках, общаясь с посетителями. В дальнем конце двора шумная компания играла в футбол. Я решила не тратить время даром и остановила пробегавшего мимо подростка, примерно одного возраста с Гарри.
– Эй, парень, ты случайно не знаешь темноволосого мальчика в очках, растрепанного такого.
Он посмотрел на меня… хм. Заинтересованно. Буквально раздел с ног до головы.
– А вы ему кто?
– Родственница.
– Ага. И даже имени его не знаете? Заливайте.
Я достала фунт. Он ловко выхватил бумажку и быстро спрятал в карман.
– Саймон Уилер, с шестого курса. Дадите еще – позову.
Я высыпала из кошелька мелочь:
– Хватит с тебя.
Мальчишка взял деньги и побежал куда-то на задний двор с криком:
– Эй, Уилер, к тебе там какая-то телка пришла!
Через несколько мгновений из-за восточной стены показался Гарри. Он увидел меня и остановился в паре метров. Я развела руки в приглашающем к объятию жесте, наблюдая, как меняется выражение его лица – от настороженно-недоверчивого до восторженно-счастливого.
– Оо. Смотрите-ка, пацаны! Саймон Ебанутый нашел себе маамочку!
Я обернулась. На поваленном дереве несколько недорослей резалось в карты. Теперь они оставили свое занятие и, гогоча, пялились на меня. Светловолосый подросток, поймав мой взгляд, гаденько ухмыльнулся и засюсюкал, хамски, глядя мне в глаза:
– Мамотек тлахать нехолосо, Саймон!
Я задохнулась от гнева, а он продолжил развязным тоном, обращаясь к Гарри:
– Ведь ты пялишь эту сучку, Уилер?
И, обернувшись к одному из приятелей:
– Сэмми, кажется, я продул. Он все-таки не педик. С меня пятерка.
Он напрасно отвлекся, потому что в этот момент Гарри налетел на него и повалил с дерева. Мой друг успел отвесить мерзавцу пару ударов тяжелыми бутсами по лицу, прежде чем на него навалились два бугая. Гарри сопротивлялся отчаянно, молча, пытаясь укусить того, кто держал его в захвате.
– Отпустите его, – сказала я как можно спокойнее.
– Сначала отсоси! – подал голос ублюдок, поднимаясь с земли.
– Пореже вылизывай толчки, парень. У тебя невозможно грязный язык.
Маленькая дрянь потрясенно смотрела на меня, когда за моей спиной раздался спокойный голос.
– Что здесь происходит?
Лапищи, удерживающие Гарри, моментально разжались. И тут он сделал то, чего я никак не ожидала.
– Зачем, зачем ты пришла?! Ты все испортила! – он орал на меня, по перекошенному от ярости лицу текли злые слезы. – Я ненавижу тебя! НЕНАВИЖУ!
Слова его били по мне – хлестко, больно. Внезапно он как будто успокоился, сделал глубокий вдох. Ощерился по-волчьи и тихо сказал:
– Убирайся.
Потом развернулся и быстро пошел к зданию школы.
Мне хотелось провалиться сквозь землю или быстро-быстро сбежать отсюда. В груди разливалась парализующая немота. Такая предшествует спазмам, сопровождающим рыдания. Однако надо было сохранить достоинство. Они все смотрели на меня – сволочные подростки, ошеломленные посетители, преподаватель с усталым помятым лицом. Я обратилась к нему, протягивая рюкзак:
– Здесь вещи Г… мистера Уилера. Вас не затруднит передать ему?
Он кивнул и, видимо, хотел что-то сказать, но я перебила его:
– Этот молодой человек, – я кивнула в сторону белобрысого, – оскорбил меня и затеял драку. Надеюсь, вы разберетесь.
Не дожидаясь ответа, я покинула это чертово заведение.
Отправлено: 06.11.09 00:36. Заголовок: *** После посещени..
***
После посещения школы меня одолевали противоречивые чувства: обида, злость, боль и жалость. Но сильнее всего был страх. Страх за Гарри. То есть, Саймона – я привыкала думать о нем как о Саймоне.
В белокуром негодяе мне не стоило труда узнать школьного врага Гарри Поттера. И меня прошибал холодный пот при мысли: что еще в фантазиях моего друга было реальностью? Смерть товарища? Гнусные издевки учителей? Преследования какого-то маньяка?..
Через две недели после инцидента в Святом Брутусе я, по обыкновению зайдя в кафе, увидела Саймона и испытала невероятное облегчение. Я не сразу подошла к нему. Надо было собраться с мыслями – как вести себя? Как разговаривать с ним после случившегося? Несколько минут я стояла в дверном проеме и наблюдала. Казалось, он был спокоен. Сидел за своим столиком, жевал соломинку и рассеянно черкал что-то на салфетке.
– Привет.
Он вздрогнул и смял бумагу. Потом посмотрел на меня и выпалил:
– Прости меня.
В его глазах отражалась такая смесь отчаяния и надежды – я не могла его оттолкнуть. Подошла к нему и потрепала по взъерошенной голове.
– Я не сержусь.
Он прильнул ко мне, как котенок.
– Я скучал по тебе.
– Я тоже… Саймон.
Мальчик тут же отстранился. Я села – не напротив, как обычно, а рядом с ним.
– Ты хочешь, чтобы я продолжала называть тебя Гарри?
Он покачал головой и тихо ответил:
– Не надо. Наш психолог говорит, что я должен перестать отождествлять себя с ним. Я должен… стараться.
– Ты ходишь к психологу?
– Профессор… мистер Льюис. Ты его видела. Тогда.
Я вспомнила усталого мужчину, сочувственно и немного виновато смотревшего на меня. Выходит, он не преподаватель. Психолог? В историях Гарри психологов не наблюдалось.
– Он расспрашивал меня о тебе. Задолбал. Хотя вообще он ничего. Только у него самого с головой проблемы. Алкаш.
Слова были неожиданно злыми.
– Не надо судить людей за их слабости, Саймон. Ты же не хочешь быть жестоким. Таким говнюком, как твой однокашник… ээ…
– Дрейк, – мрачно подсказал он, и вдруг восхищенно улыбнулся:
– А ты здорово его заткнула!
– Есть небольшой опыт общения с зарвавшимися негодяями, – польщенно ответила я.
Внезапно он посерьезнел и требовательно спросил:
– Но ты же не поверила Дрейку? Нет? Может, я и гребаный шизофреник, но я не педик!
Я опешила. После всего, что произошло – Саймона волнует это? Я поспешила его успокоить:
– Нет-нет. Конечно, нет. И… Саймон, я не считаю тебя шизофреником. У тебя просто… богатое воображение.
– Ну да. Я просто опасный субъект с криминальными наклонностями и богатым воображением.
– Криминальными наклонностями?
– А как, ты думаешь, я попал в эту хренову школу?
– Я думаю, что твои родственники хотели от тебя избавиться.
– Вообще-то, не совсем так. Я делал… кое-что. Кое-что нехорошее.
Он поболтал ложкой в чашке с кофе и неохотно, после паузы, продолжил:
– Они всегда меня ненавидели. Когда я был маленьким, часто думал: почему? За что? Я запирался в чулане и воображал, что все могло бы сложиться по-другому. Для меня. Понимаешь? Я подумал: а что, если бы я вдруг стал волшебником? Вот бы я им показал! Тогда я и придумал Гарри Поттера. Услышал имя в каком-то фильме… С тех пор я всегда спрашивал себя: а что бы сделал Гарри? Например, меня всегда бесила уродливая стрижка, которую навязывала мне тетка. Если бы я был волшебником, был Гарри, я бы взял и отрастил себе волосы заново. В следующий раз, когда меня подстригли, я откопал в кладовке старый парик и вышел в нем к завтраку. Тетка сначала испугалась, а потом чуть копыта не отбросила от злости.
Саймон недобро ухмыльнулся.
– Забавная шутка, ничего не скажешь.
– А потом я рассказал Тедди. Ну, что на самом деле я волшебник. И что если он будет меня задирать, я выращу на его толстой заднице свинячий хвост, и всякое в этом духе. Это было большой ошибкой. Братец поверил мне, жутко испугался и наябедничал родителям. Дядя так меня выпорол, что я раскололся. Рассказал им про Гарри. Стэнлер сказал, что я ненормальный и он всегда знал, что мое место в психушке. Последней каплей стала история в зоопарке. У Тедди был день рождения. Я разговорился с удавом – он казался таким одиноким и несчастным. Прямо как я. Когда кузен начал издеваться надо мной, я толкнул его на стекло террариума. Оно треснуло, а этот, как его… боа-констриктор бросился на него. Братец натурально наложил в штаны. Дядя хотел отправить меня в колонию. Но тетя сказала, что знает место для таких, как я. Так я попал в Брутус. Они все говорят, что мне еще повезло. Мол, наш директор вроде был знаком с моей мамой, а то бы меня не взяли даже в этот дурацкий интернат.
Он замолчал, пристально рассматривая что-то в чашке с кофейной гущей. Я не знала, что сказать. Сказка про Гарри Поттера обернулась ко мне своей реальной, не слишком привлекательной, стороной. Много о чем я хотела бы спросить Саймона, но боялась, что мои расспросы окончательно расстроят его. К тому же за окном смеркалось.
– Тебе нужно сегодня вернуться в школу? – я спросила скорее для того, чтобы нарушить неловкое молчание.
Саймон оторвался от чашки и рассеянно сказал:
– Школу? Ну да. Наверное, меня уже ищут. Я удрал.
– Удрал?!
– Да ладно. Не в первый раз.
Я вспомнила высокую монастырскую стену.
– Как это тебе удается?
Он порылся в рюкзаке и достал уже знакомую мне карту.
– Вот здесь, смотри. Подземный ход.
– Это действительно карта твоего отца? Он тоже учился в Святом Брутусе?
Он нехотя ответил:
– Неа. Я сам ее нарисовал. За пару лет изучил этот долбаный монастырь, как свои пять пальцев.
– Хочешь, я провожу тебя?
Саймон наконец-то улыбнулся:
– Мне кажется, это я должен проводить даму!
Я не стала возражать – подумалось, что он может болезненно отреагировать на чрезмерную опеку.
Саймон отлучился, когда к нашему столику подошла Эмили – принесла счет и собрала пустые чашки. Официантка занесла руку над смятой салфеткой, но я опередила ее:
– Оставьте.
Она удалилась и я развернула бумагу, исписанную мелким, неровным почерком. Там была только одна, многократно повторяющаяся, фраза.
Я не должен больше лгать
***
От "Николсона" до дома, где я снимала комнату, было где-то с полчаса пешком. На пятой минуте заморосил дождь, а на десятой мы уже существенно промокли.
– О! Подожди!
Саймон остановился и выудил из рюкзака дождевик. Он накинул его поверх наших голов, и мы направились дальше. Мальчик захихикал:
– Вот и пригодился плащ-невидимка Гарри Поттера!
Он сказал это так… иронично? Словно сам смеялся над своими фантазиями. И меня осенило.
– Я знаю, что мы сделаем, Саймон. Мы напишем книгу. Книгу о мальчике-волшебнике.
– Шутишь?! Я понятия не имею, как пишутся книги.
– Я помогу тебе.
Он скептически хмыкнул.
– Увидишь, все получится. Только у меня одно условие – ты больше не будешь убегать из школы.
– Учитывая частоту "дней посещений", мы будем писать ее лет десять.
– Возможно, мне разрешат навещать тебя чаще. Говоришь, твой психолог "ничего"? Ты передашь ему, что я хочу с ним встретиться и мой телефон, а я поговорю с ним, идет?
Пару минут Саймон обдумывал мое предложение, а затем решительно ответил:
– Идет!
У подъезда моего дома мы расстались. Напоследок он помялся и сказал:
– Джоан. Понимаешь, я… я не знаю, какой конец будет у нашей книги.
– Мы что-нибудь придумаем, Саймон. И он будет счастливым. Обязательно.
***
Через пару дней мне позвонил психолог Саймона. Я предложила ему встретиться в "Николсоне" пятничным вечером.
В кафе я сидела уже с обеда – набрасывала план нашей с Саймоном работы.
– Мисс… Роулинг?
Я оторвалась от своих заметок. Он стоял у моего столика и теребил полы потрепанного пиджака.
– Джоан, – я протянула руку и он неловко пожал ее. Его ладонь была влажной.
– Терри Льюис. Я служу в интернате Святого Брутуса на должности школьного психолога.
– Спасибо, что пришли. Присаживайтесь.
Вблизи он выглядел моложе, чем мне показалось в нашу первую встречу. Я отметила, что он ненамного старше меня и его даже можно назвать симпатичным. Его лицо было… располагающим – умным и добрым. Из тех лиц, что внушают доверие.
Мистер Льюис заметно нервничал, и я внутренне сжалась, готовясь к плохим новостям.
– Как там Саймон? С ним все в порядке?
Он торопливо забормотал:
– Да-да, с ним все хорошо. То есть, нормально. Он в школе.
Я выдохнула. Льюис сказал:
– Вы извините меня? Я закажу себе выпить. Вас чем-нибудь угостить?
Выслушав мой вежливый отказ, он отошел к барной стойке и вернулся с порцией виски. Сделав приличный глоток, виновато улыбнулся:
– Тяжелая неделя.
Кажется, выпивка помогла ему расслабиться.
– Уилера даже не наказали за недавний побег. Во вторник мы сняли его со школьной ограды. Но этот негодник все равно как-то умудрился удрать. – Льюис улыбнулся. – Так хотел встретиться с вами?
– Я не знала, что он сбегает из интерната.
– Вы об этом хотели со мной поговорить?
– Нет. Я прошу вас о помощи. Я хотела бы навещать Саймона в школе раза два в неделю. Вы можете достать для меня такое разрешение?
– Видите ли, это не совсем моя юрисдикция… – Неловкая пауза. – Мисс Роулинг. Я должен задать вам один вопрос.
Я выжидающе посмотрела на него и получила в ответ изучающий, неожиданно цепкий взгляд.
– В каких отношениях вы состоите с Саймоном?
Вот оно что. Меня подозревают в связи с пятнадцатилетним мальчиком. Осознание этого факта было очень неприятным, и ответила я жестче, чем, наверное, следовало:
– В дружеских. Я мать, мистер Льюис. И я не сплю с детьми, мистер Льюис.
Он смутился.
– Простите, Джоан. Но я должен был спросить. После вашего визита я попытался поговорить с Саймоном, но он ничего не рассказал о вас. Он скрытный юноша и часто бывает очень упрямым.
– Мы познакомились в этом кафе полтора месяца назад. У него был день рождения, и он справлял его в компании кружки пива.
Мой новый знакомый из Святого Брутуса посмотрел в свой опустевший стакан и повторил заказ.
– Почему он так остро отреагировал на ваше появление в школе?
Я пожала плечами:
– Возможно, он не очень гордится тем, что учится в заведении для малолетних преступников? Он никогда не рассказывал мне подробностей о своей школе. В конце августа мальчик попал в больницу. Я волновалась и поэтому разыскала его.
– Ах да, я слышал об этом случае. Эти его приступы. Последствия детской травмы. Он рассказывал вам?
– Нет. Мы чаще общались на отвлеченные темы. У нас с ним возник… небольшой литературный проект.
Льюис выглядел крайне удивленным:
– Литературный проект?
– У Саймона впечатляющее воображение. Я предложила ему написать книгу. О волшебнике по имени Гарри Поттер.
Льюис на минуту задумался. На его лице отразилась внутренняя борьба. Сделав еще один щедрый глоток, он будто бы пришел к какому-то решению.
– Вижу, вы знакомы с его… фантазиями. Боюсь, здесь замешано не только богатое воображение. Родители Саймона погибли в автокатастрофе, когда ему было чуть больше года. Мальчик тоже был в машине, он получил черепно-мозговую травму. Мы не можем утверждать с уверенностью, но, похоже, она отразилась на его… психическом состоянии. Вы не замечали странностей в его поведении?
Я напряглась. Здравый смысл советовал довериться Льюису. Но почему-то казалось, что, если я сделаю это, то предам друга.
Мне требовался тайм-аут. Я взглянула на вновь пустой стакан собеседника и махнула Тому:
– Два виски, пожалуйста!
Льюис посмотрел на меня с уважением.
– Нет, не замечала.
– Видите ли, Саймон иногда совершает очень опасные поступки и склонен оправдывать их своими фантазиями. Он неугомонный мальчик, постоянно встревает в какие-то истории. Хуже всего, что он вовлекает в них других детей. На первом году обучения он заманил двух сокурсников в школьный подвал – хранилище старых вещей – детям вход туда, конечно, запрещен. Там он разбил большое зеркало и весь изранился. Его приятели вскоре признались, что играли в волшебников. Будто бы пытались добыть философский камень. Меня пригласили в школу после другого случая. Кто-то исписывал зловещими надписями стены школы – знаете, такой красной краской из баллончика. Что-то про темную комнату и живущее в ней чудовище. Учитывая предыдущие инциденты, заподозрили Саймона. Но его невозможно было поймать за руку, и он отнекивался до последнего. Дело прояснилось только тогда, когда в туалете, внутри сливного бачка, нашли запечатанную в пленку тетрадь. Что-то вроде дневника, где Саймон описывал, как он убедил свою подружку рисовать на стенах для него и… общался с неким господином по имени Том Риддл.
Тут Льюис прервался и сделал еще один заказ.
– За те три года, что я работаю в школе, с Саймоном мне так и не удалось добиться сколько-нибудь значительных успехов. Он очень замкнутый, достучаться до него практически невозможно. Иногда он проговаривается о чем-то, когда испуган или злится. Когда погиб Салливан, все решили, что это несчастный случай. А Саймон сказал, что они выполняли на крыше какой-то квест и Салливан не просто сорвался с высоты, а его убил… темный маг. Я тогда сказал директору, что мальчику нужна серьезная врачебная помощь. Возможно, специализированное учреждение. Но он не захотел об этом слышать. Он… по-своему заинтересован в Уилере.
Не буду отрицать, я ожидала чего-то подобного. И все равно рассказ Льюиса словно обухом по голове ударил.
– Не хватает только беглого преступника, – прошептала я.
Льюис услышал меня. Но, видимо, он был уже изрядно пьян и уловил только часть моей фразы. Неуверенным жестом подхватив стакан с подноса подошедшей официантки, он продолжил:
– Что вы, Рори Дорн не был преступником. Он действительно отсидел пару раз за дебоширство, но и только. Я немного знал его, со школы. Когда Рори вернулся из Америки и они с Саймоном подружились, казалось, мальчику это пошло на пользу. Вот только зачем было таскать крестника по кабакам… Этой весной Дорну проломили башку в пьяной потасовке. Он умер на руках у Саймона.
– Сириус погиб?! – не сдержавшись, воскликнула я.
– Я вижу, Саймон рассказывал вам об этом. Удивительно. После смерти Рори мальчик настолько замкнулся в себе, что даже его родственники – надо сказать, они не слишком интересуются племянником – не на шутку обеспокоились. Сириус… – Он горько хмыкнул. – Какое странное прозвище.
Льюис задумчиво покрутил стакан.
– Знаете, Джоан… В идее арт-терапии есть рациональное зерно. Я попытаюсь убедить директора дать вам разрешение.
***
Терри Льюис сдержал обещание, и я получила особое разрешение на посещение школы. Вскоре Саймон и я начали воплощать идею, столь удачно, как мне тогда представлялось, меня посетившую. Мы встречались в школе два раза в неделю – мистер Льюис разрешил нам пользоваться его кабинетом.
Помню момент, когда я впервые принесла наброски первых глав нашей с Саймоном книги – в них рассказывалось о том, как Гарри Поттер получает письмо из школы магии и волшебства. Саймон прочел текст и состроил скептическую гримасу:
– Будто для салаг.
– Ты в одиннадцать лет был не таким уж взрослым, – возразила я.
– Но я вовсе не был настолько забитым! А дядя все же не такой придурок, чтобы везти всю семью на какой-то там остров, – скривился мой "соавтор".
Я осторожно ответила:
– Саймон. Мы рассказываем не совсем о твоем дяде, верно? И не совсем о тебе. Мы пишем сказку о мальчике-волшебнике по имени Гарри.
Он вздохнул.
– Хорошо, я знаю, знаю, да. Я должен перестать думать, что он – это я. Я на самом деле так не думаю.
Что ж, он действительно преуспевал в этом. Мы обсуждали с ним персонажей нашей книги, и он действительно чаще всего смотрел на них "со стороны". Нередко – в основном, с моей подачи – мы вносили в повесть что-то новое. Наше повествование обрастало историями, никак не связанными с реальной жизнью Саймона. Впрочем, костяком его были воспоминания мальчика, и многие из них по-прежнему оставались его болью.
– Он дрался, как лев! А потом… потом…
Саймон вдруг замолчал, порывисто поднялся из кресла, подошел к камину и встал спиной ко мне. От Льюиса я знала, что случилось с его крестным. Но в рассказах Гарри до этого никогда не упоминалось о смерти Сириуса. Я поняла, что теперь момент настал, и с ужасом ждала его. Саймон продолжал молчать, глядя на огонь. Я тоже встала и подошла к нему, обхватив его за плечи, чувствуя, как они мелко дрожат.
– Саймон. Если хочешь, мы… можем его спасти.
Он вырвался из моих объятий и яростно закричал:
– Нет! Мы не можем! Никто не сможет! Ты просто дура, если не понимаешь этого!
Я испугалась: Саймон срывался в истерику. Я снова притянула его к себе и почти насильно – он отчаянно отбивался – обняла.
– Успокойся. Успокойся же.
Он как-то внезапно расслабился и зарыдал – по-детски, сильно, с судорожными всхлипами. Я хлопала его по спине, баюкая, как маленького.
Когда Саймон упокоился, он посмотрел на меня и серьезно сказал:
– Знаешь… думаю, возможно, я еще увижу его. Я… встречусь с ними со всеми. Правда?
Я поцеловала его в растрепанную макушку:
– Конечно, Саймон. Конечно.
***
На одну из наших последующих встреч он принес пару потертых фотокарточек и протянул мне. На первой была изображена красивая пара. Мужчина держал на руках улыбающегося младенца, а женщина дразнила ребенка погремушкой.
– Твои родители?
– Ага, – Саймон грустно улыбнулся, – у меня есть только эта. А вот крестный.
Со второй фотографии улыбался невероятно красивый мужчина – настолько обаятельный, что у меня даже слегка сбилось дыхание. Кажется, Саймон это заметил, потому что сказал:
– Красивый, да?
– Очень.
– Хотел бы я быть похож на него. Ты так на него смотришь.
До меня не сразу дошел смысл сказанного.
– Что?
– Ничего.
Саймон быстро выхватил у меня карточки и, отвернувшись, начал засовывать их обратно в рюкзак. Руки его дрожали.
– Саймон?
– Мне пора.
Я решила не настаивать на продолжении щекотливого разговора.
– Увидимся в субботу?
– Угу.
По-прежнему не глядя на меня, он пошел к выходу. У двери он обернулся – его лицо сильно покраснело.
– Джоан, я просто подумал, может, ты… я… может, я когда-нибудь смогу понравиться тебе? Мне… очень хотелось бы этого.
Он быстро вышел из комнаты, не дожидаясь моей реакции.
***
Мысль о том, что Саймон может быть влюблен в меня, сначала шокировала. Позже, по размышлении, вызвала смятение и где-то на задворках сознания – к моему ужасу – польстила.
Знакомство и общение с Саймоном внесло в мою жизнь столько волнений и потрясений… Я совсем не учла, что мой юный друг – уже далеко не маленький мальчик. Я вспомнила о подозрениях Льюиса, а также о том, как часто прикасалась к Саймону – обнимала его, ерошила волосы, журя или утешая, целовала в макушку. И решила, что, по крайней мере, физический контакт с ним нужно ограничить. А при случае – как можно более осторожно развеять его иллюзии.
Впрочем, в последующие дни Саймон ни словом не обмолвился о своем "признании". Я, как обычно, приносила ему наброски для первой истории (а мы решили, что их будет семь, по числу годов обучения в школе), он их читал и кое-где поправлял меня. Также мы обсуждали дальнейшее развитие событий – его теорию, или теорию профессора Дамблдора, о "хоркруксах".
Но я не могла не заметить, что день ото дня Саймон становится все беспокойнее. Я предполагала, что это из-за наших "отношений", то есть – его чувств ко мне, и решилась на серьезный разговор.
– Почему ты так нервничаешь? Что-то случилось, Саймон? Ты не хочешь поговорить со мной об этом?
– Да. Я… я и сам хотел рассказать тебе. Видишь ли, я думаю, что Драко Малфой принял метку.
Сказать, что его ответ меня удивил – значит, ничего не сказать. С минуту я ловила ртом воздух. Он вскочил и, лихорадочно меряя шагами комнату, продолжил:
– Я уже давно об этом думаю. Я знал, что тебе эта идея покажется бредовой.
Я пристально посмотрела на него.
– Саймон, ты что… снова поссорился с Дрейком?
Он раздраженно тряхнул головой.
– Я думал, мы пишем книгу!
Вслед за тем добавил, тихо и злобно:
– Вообще-то, я с ним никогда и не мирился.
***
В мыслях я часто возвращаюсь в ту осень.
Что я тогда упустила? Могла ли я вообще что-то изменить в этой истории? Правильно ли я поступила, когда…
Тот день я провела в отделе социального обеспечения, оставив Джесс на попечение Ди. Я собиралась забежать в нашу комнатку, привести себя в порядок и отправиться к сестре за дочерью. Никакое "шестое чувство" не подсказывало мне, каким кошмаром обернется вечер. Боюсь, на уроках профессора Трелони я была бы худшей ученицей.
На полу перед дверью моей комнаты сидел Саймон, рядом валялись его очки. Я бросилась к нему. Его трясло.
– Саймон!
Он закрывал лицо ладонями, мне с трудом удалось отвести их. Мальчик не плакал, но в его взгляде царили смятение, безумие и страх.
– Вставай, Саймон, слышишь?
– Я убил его.
Только после этих слов – сказанных им четко, с какой-то потусторонне-зловещей ухмылкой – до моего понимания дошел факт: Саймон перепачкан в крови. С ужасом подумав, что кто-то из соседей уже успел вызвать полицию, я открыла дверь и втолкнула мальчишку в комнату.
– Я убил Драко Малфоя.
– Что?!
– Я не знал, что это за проклятие! Не знал.
Саймон сел на кровать и раскачивался взад-вперед, обхватив голову. Я плеснула ему в лицо водой из графина.
– А теперь, Саймон, расскажи мне все по порядку.
Через десять минут я попыталась дозвониться до мистера Льюиса – безуспешно. Тогда я позвонила в школу и представилась родственницей мистера Дрейка.
– Все в порядке. Дрейк жив. Он даже не сильно пострадал. Тебе надо вернуться, Саймон.
– Я не вернусь туда. Лучше умереть.
Я села рядом и обняла его.
– Не говори так.
– Они отправят меня в тюрьму…
– Мы найдем тебе адвоката.
– … или психушку.
– Успокойся. Я не допущу этого, обещаю. Ты веришь мне? Веришь?
Он молчал. Я набрала в миску теплой воды, взяла полотенце.
– Снимай рубашку.
Он покорно разделся до пояса. Я обтерла его лицо и шею. Все это время он сидел безучастно. В гардеробе отыскалась рубашка-"унисекс", которая пришлась ему впору.
– Ты должен вернуться в школу, Саймон. Я пойду с тобой.
Он обреченно прошептал:
– Я мог бы… сбежать… в Америку.
– Бегство – слабость. А ты сильный, я знаю. И верю в тебя.
***
Когда привратник школы Святого Брутуса увидел нас, его глаза округлились.
– Уилер, мне велено отвести тебя в кабинет директора.
Я твердо ответила:
– Ведите. Я пойду с ним.
Пока мы шли по темным монастырским коридорам, я обдумывала тактику поведения. Я не была знакома с директором интерната, но надеялась, что с ним можно было поговорить… откровенно. Рассказать о фантазиях Саймона, о нашей "терапии". Если директор школы и впрямь похож на профессора Дамблдора, то…
– Мистер Принс! Я привел Саймона Уилера.
– УИЛЕР!
Директор с порога схватил Саймона за грудки и навис над ним.
– Отпустите! – Саймон разом вынырнул из апатии, в которой пребывал всю дорогу, начал брыкаться и даже попытался укусить мужчину. – Отпустите меня!
– Да ты хоть понимаешь, что натворил?! Я не смогу выгородить тебя на этот раз, ты это понимаешь, мальчишка!
Я смотрела на них – меня словно оглушило "ступефаем". Видя безумную ненависть в глазах мужчины и удовлетворенно-садистское выражение лица привратника, я подумала: кто из нас в этой комнате безумен больше всего?
– Я вас ненавижу! Отпустите! Какого гребаного хрена вы постоянно вмешиваетесь в мою жизнь! Какого хрена вы взяли меня в свою гребаную школу!
– Заткнись! Ты напал на ученика, с ножом! Ты… ты… опять мне скажешь, что это воля твоего вымышленного Директора?! Или твоего… Волан… Волдеморта?!
Он тряс Саймона, как тряпичную куклу. Я очнулась от оцепенения и кинулась разнимать их:
– Отпустите его, вы!
Принс будто пришел в себя. Он отпустил Саймона – которого тут же крепко ухватил за руку привратник – и неприятно осклабился:
– Мадам писательница, надо думать.
Саймон дернулся. Директор уловил его движение и обернулся:
– Заприте его в отдельной комнате. Хорошенько заприте. С утра приедет полиция для расследования дела. Советую тебе, Саймон, хорошенько поразмыслить о том, что ты им скажешь.
Он слегка кивнул помощнику и брезгливо добавил:
– Разыщите, наконец, Льюиса. И постарайтесь привести его в чувство. Он может быть нам полезен.
Привратник повел Саймона прочь из кабинета. Принс остановил их жестом.
– И да, мистер Уилер. Постарайтесь запомнить, что единственный директор здесь – это я. А Волдеморт – исключительно в вашей голове.
Мальчик побледнел. Я окликнула его и улыбнулась через силу:
– Саймон! Все будет хорошо. Я навещу тебя завтра.
Он тоже улыбнулся – спокойно, но горько – и потер шрам на лбу.
– Все было хорошо, Джоан. Все было просто замечательно.
***
Когда они ушли, директор сел за стол и начал сосредоточенно просматривать какие-то бумаги.
– Кхм, – сказала я.
– Вы все еще здесь?
– Я приду завтра утром.
– Нет.
– Что?!
Он поднял голову от бумаг и пронзил меня изучающим взглядом.
– Что слышали. Ноги вашей больше не будет в моей школе, – спокойно промолвил он.
– Но… почему?
– Почему?! – внезапно взревел он и рывком открыл один из ящиков стола, достав из него пачку бумаги. Я узнала копию своей рукописи, которую оставляла Саймону.
– Терапия? Это вы называете – терапией?! Я поверил этому идиоту Льюису, что вы действительно можете помочь мальчишке!
– Послушайте…
– Нет, вы меня послушайте! Он больной, но никогда – слышите! – никогда не нападал на людей с ножом!
Как ни странно, я видела в его глазах боль.
– Я приду завтра. Я не оставлю его.
Этот человек удивительно быстро переходил от истерики к спокойствию – возможно, деланному. Он протянул мне рукопись.
– Забирайте это и убирайтесь.
– Нет.
– Хорошо. – Он развернулся в кресле и швырнул листы в камин; их тут же начало пожирать пламя. – Просто убирайтесь.
***
Я не спала всю ночь, но под утро меня сморил крепкий сон. В полдень меня разбудил телефонный звонок – Льюис сообщил, что ждет в "Николсоне".
Когда я вошла в кафе, Том из-за барной стойки кивнул мне и жестом руки направил к темному закутку. Льюис сидел там, глядя в рюмку так, будто там были скрыты тайны мироздания. Я подсела за столик, не поздоровавшись. Первые несколько минут мне казалось – он меня не замечает. А потом он протянул мне листок бумаги.
– Полагаю, это для вас.
Я расправила бумагу. Текст, содержащийся там, расплывался по мере того, как мой собеседник говорил дальше.
Он говорит, что Волдеморт у меня в голове. Так и есть, Джоан. Он прав. Все складывается. Я должен умереть – и Риддл умрет вместе со мной. Но ты… ты должна найти остальные хоркруксы. Я тебе верю. Пожалуйста, Джоан. С любовью,
– … обнаружили только утром. Причина смерти пока неизвестна. Возможно, кровоизлияние в мозг. Джоан? Джоан! Успокойтесь, прошу вас. Вам заказать выпить?
– Нет. Я… пожалуй, пойду.
Уходя, я, как сквозь вату, услышала его обреченное:
– А я закажу.
Я шла домой. По щекам текли слезы. Прохожие сочувственно смотрели на меня.
Да, мой мальчик. Я найду эти долбаные хоркруксы. Во что бы то ни стало.
Отправлено: 06.11.09 00:59. Заголовок: Вот это, я понимаю, ..
Вот это, я понимаю, ангст. Очень грустно, жутковато, и пронизано светом при этом. Читать было тепло и больно одновременно. Вызвало сразу бурю размышлений этического толка. Что может сделать главная героиня для героя, и не лучше ли его оставить в его жизни, как он есть, и не бередить и не волновать его от своего "не фиг делать"... Но иногда не включиться в другого человека невозможно, к чему бы это ни привело. И разве можно пройти мимо Гарри? И я бы не смогла. У Вас в фике всё такое живое, даже то, что намечено только штрихами. Язык фика такой, что его не замечаешь, а живёшь.
Замечательная идея! Ну вы же сами, команда, знаете, насколько она замечательная! И исполнение достойное. Вот что странно. К вещи, подобной этой, подходишь с более высокими мерками, чем к какому-нибудь милому пустячку. И хочется исполнения не просто достойного, а идеального. Собственно, сквикнула одна вещь - слишком "дамский" стиль рассказа. Само по себе это не плохо, т.к. рассказчик - женщина, но ИМХО Роулинг такой стиль (судя не только по ГП, но и по интервью, например) не свойственен. И все-таки 10/10 Потому что при всей кажущейся очевидности идеи никто из фикрайтеров (насколько знаю) ни до чего подобного еще не додумался :)
Пост N: 498
Зарегистрирован: 19.05.05
Откуда: Изумрудный город Минск
Отправлено: 06.11.09 13:33. Заголовок: А сейчас я вам скажу..
А сейчас я вам скажу одну вещь, и вы не будете меня любить
Не то, чтобы я не люблю фики (рассказы и т.п.) о реальных людях. Наоборот, я обожаю ГПС и с удовольствием читаю того же Сорокина, где Хрущев ммм... любит Сталина, а Лени Рифеншталь - Еву Браун%))) Но - все это нравится мне исключительно до тех пор, пока ф тексте фигурируют образы-мифы. Не реальные люди. И когда я читаю, нарпимер, что Барри был педофилом и от этого написал "Питера Пэна" - я ужасно расстраиваюсь и злюсь, и перестаю любить "Питера Пэна".
Так же и с ГП. Пока Роулинг в фиках бухает с Сириусом Блэком или вытаскивает из канавы Снейпа, или надевает очки и превращается в Риту Скиттер - это нормально. Потому что в таких фиках Роулинг тоже не человек, а образ фандома. А здесь, у вас реальная живая Роулинг и реальный мальчик. И меня это скивикает. Прям-таки до зубной боли сквикает.
Это я кагбэ объясняю, почему ставлю такую оценку за впечатление, в общем-то, хорошо написанному фику (впрочем, если я не ошибаюсь, самую плохуюу оценку все равно вычеркивают%)))). 9 3
Пост N: 21
Зарегистрирован: 15.04.09
Откуда: Россия, Самара
Отправлено: 06.11.09 17:05. Заголовок: :sm11: :sm65: И в..
И всё-таки, это был Гарри, который стал реальнее, чем Саймон. Действительно, трудно понять, кто победил - слон, или кит. Формально - слон, на самом деле кит, иначе мы бы все тут не сидели... 10 10
10\10 Да че уж там - все мы родом из детства. Любое произведение копни поглубже, и наверняка обнаружишь детские горести-радости автора. В любом искусстве. Спасибо, Брутусы. А, да, мат меня, конечно, напрягает, но в данном случае считаю его абсолютно оправданным.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 21
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
