I Место, в котором Тонкс очнулась, больше всего напоминало кабину лифта. Был такой в одном из торговых центров, куда она в детстве часто наведывалась с родителями, а когда повзрослела, вернее, выросла – одна.
Просторный – человек двадцать сразу могло зайти, – со стеклянными стенками, тот лифт ездил не внутри, а снаружи здания, позволяя любоваться то разноцветными рядами машин, то кусочками чужой жизни в окнах напротив, то высоким небом и крышами под ним.
Сейчас Тонкс, судя по всему, в нем и была. Лежала, вернее, полусидела, опираясь спиной на одну из стенок. Алюминиевая полоска, скреплявшая друг с другом полукруги стекла, неприятно давила на лопатку.
Все было знакомым: и пестрый бетонный пол, и табло с кнопками (номер «8» испачкан чем-то черным и несмываемым), и выцарапанная на двери гвоздем надпись: «Мэгги – дура лупатая!» Но за прозрачными стенами не было видно ничего, только свет, белый, холодный, как от направленной прямо в глаза лампы дневного света.
Мягко тренькнул звонок, как всегда бывало перед тем, как двери раскроются. Тонкс подпрыгнула: вдруг зайдет кто, а она тут разлеглась? Вскочила, отбежала к окну, уставилась в непроницаемую белизну, будто все время там стояла. Вопреки ожиданиям, двери даже не шелохнулись, зато послышался тихий смешок:
– Надо же, лифт... Кто бы мог подумать!
Тонкс обернулась: кроме нее, в лифте оказался какой-то тип. Одет в малиновую униформу торгового центра, но на служащего почему-то не похож. Она не смогла бы объяснить, почему ей так показалось. Что-то проглядывало за его похожим на профессиональное дружелюбием, что-то тревожащее, неприятное. Палочки у него не было, но Тонкс готова была поспорить, что перед ней не магл. А еще бейджик на кармане пиджака был совершенно чистым – ни имени, ни должности.
– Кто вы? И как здесь оказались? – спросила, едва не покраснев от осознания банальности своих слов. Вот и незнакомец усмехнулся:
– А как вы здесь оказались, не интересно?
Она пожала плечами: конечно, ей было интересно. С той самой минуты, когда глаза открыла. Нет, даже раньше, когда поняла, что жива. Причем лежит на твердом холодном полу, а вовсе не на земле во дворе Хогвартса, куда, по всем законам, и должна была свалиться после того, как Беллатрикс запустила в нее Авадой.
Что-о?!
– Именно, – кивнул незнакомец, будто подтверждая ее мысли. – Кто бы знал, как меня забавляет каждый раз это говорить, – произнес он куда-то в пространство и снова обернулся к Тонкс: – Вы совершенно правы, миссис Люпин. Вы умерли.
– Но...
– Водички? – И в руке оторопевшей Тонкс появился стакан. Кажется, у них дома были такие же: тонкостенные, с застывшими в зеленоватом дне пузырьками воздуха.
– Вы дьявол? – спросила она, когда пустой стакан снова исчез.
Незнакомец снова усмехнулся:
– Почему-то большинство сразу начинает обзываться. То, что я могу оказаться богом, в вашу не очень светлую голову не пришло?
Тонкс помотала своей «не очень светлой».
– А если так? – теперь на месте средних лет мужчины (породистое лицо с толстыми, чувственными губами, темные волосы на висках чуть тронуты сединой) стоял благообразный старик, чем-то похожий на Дамблдора.
Она хмыкнула:
– Так и я могу!
Немного волновалась: сохранились ли ее способности метаморфа? Но все получилось: через секунду перед лже-Дамблдором стояла его копия, только в джинсах с заплатками и грязной майке.
– А так можете? – многоголовая гидра заполнила все пространство кабинки, дыхнула огнем. Тонкс не удержалась – взвизгнула, присела, закрывая руками голову.
– Дешевые фокусы, – пробормотала, как только пламя – иллюзорное, совершенно не горячее – исчезло, а собеседник принял первоначальный облик.
– Может быть, может быть... – кивнул тот. – А как вам такое?
Ярко-белый свет за стеклом померк, и вскоре стало можно различить, что происходит снаружи. К удивлению Тонкс, там оказался не город, а лес. Поляна, со всех сторон окруженная деревьями. И посередине ее лежал...
– Рем! – заорала она. Бросилась к стеклу, забарабанила по нему кулаками и ботинками: – Рем, что с тобой? – обернулась: – Что вы с ним сделали?!
– Я – ничего. – В руке у него появилась маленькая записная книжка. Полистал, взглянул довольно: – Все претензии – к мистеру Долохову! Правда, он тоже умер. Так же, как вы и ваш муж.
Ремус на поляне зашевелился, сел. Тонкс торжествующе взглянула на мерзкого типа рядом: «Что, съел? Сам ты...» И тут же сникла, вспомнив, что хоть она и чувствует себя вполне живой, тем не менее... Еще несколько раз вмазала по стеклу, но Ремус не обернулся – то ли не слышал, то ли его больше волновало поднимавшееся над лесом зарево.
– Восход луны, – понимающе кивнул этот, рядом. – Кстати, я ведь так и не ответил на ваши вопросы. Увы, я не бог и даже не дьявол. Я... некто вроде координатора. Да-да, ко-ор-ди-на-тор, – повторил по слогам, наслаждаясь звучанием и чуть ли не мурлыкая от удовольствия. Тонкс показалось, что даже в его лице на миг появилось что-то кошачье.
Она мельком отметила, что это – имя? или должность? – проявилось на бейджике. И тут же отвернулась к стеклу, напряженно – так же, как Ремус в лесу – всматриваясь в поднимавшуюся над верхушками деревьев луну.
– Ах да, луна, – будто вспомнил Координатор. – Она может быть такой... – щелкнул пальцами, и над лесом появилась половинка лунного диска. Первая четверть. Тонкс облегченно вздохнула, и – как ей показалось – Ремус тоже.
– Или такой, – снова щелчок пальцев, и нырнувшая на мгновенье за облако луна вышла снова, но уже полной, круглой. Ремус вздрогнул, схватился руками за увеличивающуюся, вытягивающуюся голову. Закричал – и Тонкс сама едва не завопила, слушая, как человеческий крик невыносимой боли переходит в волчий вой. На лице и на руках Ремуса быстро отрастала шерсть, ладони превратились в когтистые лапы...
– Перестаньте! Прекратите это, ведь вы можете!
– Как угодно, – усмехнулся Координатор, и тут же все стало прежним – и луна, и Ремус на поляне. – Как я понял, вы были бы не против оказаться сейчас рядом с ним?
Тонкс закивала, не в силах поверить в услышанное и очень надеясь, что этот странный тип не передумает.
– Очень хорошо! Не смею задерживать! – он потянулся к открывающей двери кнопке, но вдруг остановился: – Если вы, конечно, сами не выберете другой путь.
Лесную поляну за стеклом снова залило белым светом, а когда тот чуть померк...
– Тедди! – Тонкс переводила взгляд с кроватки, в которой, раскинувшись, спал ее сын, на Координатора. – Он что – тоже?! – задохнулась от ужаса.
– Ну что вы, что вы! Он жив. И вы можете вернуться. Вы и ваш муж, оба.
Он кивнул на стекло. С одной стороны алюминиевой полоски теперь видна была детская Тедди, с другой – уже знакомый лес, поляна и Ремус.
– В смысле – мы сможем вернуться?.. – не поняла Тонкс.
– Мои предположения насчет вашей сообразительности подтверждаются, – поморщился Координатор. – По-моему, все ясно, как день. Вы можете сейчас выйти к нему, – кивнул на Ремуса. А там – возьметесь за ручки и удалитесь в вечность, как у идеальных пар и принято. «Они жили недолго, и даже не всегда счастливо, зато умерли в один день». А можете вернуться к сыну... Увидите, как он растет...
Лифт вдруг тронулся – Тонкс едва успела уцепиться за один из поручней. Проехал немного вверх и остановился. Теперь вместо детской за стеклом был двор их... вернее, родительского дома. На лавочке между двумя яблонями сидел Тедди. Тонкс сразу узнала его: именно так он и выглядел бы года в три. Волосы у него были тускло-серого цвета, как у нее самой, когда расстраивалась.
– Что с ним случилось?
– Ни малейшего понятия. Что может случиться с ребенком, когда его родители умерли, бабушка работает и не успевает уделять ему достаточно внимания, а крестный слишком юн и занят своими делами...
Лифт снова рванулся вверх, остановился... Теперь Тедди – заплаканному, с разбитой коленкой – можно было дать лет семь.
– ...Или своей собственной семьей.
Тонкс только сейчас обратила внимание на лежавшую рядом газету: на колдографии там Гарри Поттер счастливо улыбался, держа перед собой завернутого в одеяло и перевязанного синей лентой младенца.
– Ну что, возвращаетесь? – Координатор снова потянулся к кнопке, и снова остановился: – Если вы ему, конечно, нужны.
– Что значит – если? – возмутилась Тонкс.
– Ну, вы же оставили его, совсем кроху, бросившись за мужем в Хогвартс?
– По-вашему, стоило отсидеться за спинами чужих детей? Подождать, пока...
– Ладно, помолчите, – остановил он Тонкс. – Я и так заранее знаю все, что вы скажете. Дело не в том, нужен ли вам сын. Нужна ли ему такая мать? Докажете мне, что да – останетесь с ним. Если же нет...
А теперь в его чертах, надо сказать, довольно приятных, вдруг промелькнули другие, напомнившие недавно плевавшуюся огнем гидру.
– Если нет, останетесь здесь.
– «Здесь» – это значит, мертвой?
– Значит – в этой кабинке. Навсегда. И сможете вечно смотреть на вашего мужа через стекло. А луна над ним всегда будет такая...
Щелчок пальцев, и снова над лесом вспыхнул безжалостно-желтый круг полной луны. Корчащийся Ремус, его полузвериный-получеловеческий вопль. Впрочем, довольно быстро все исчезло.
– Вашему сыну сейчас семь лет. Магическое число, удивительный возраст. Что ж, пусть так и будет. Я дам вам... – Координатор ненадолго задумался, – три попытки! Да, это прекрасно звучит: семь лет, три попытки. Как три Дара Смерти, а? Сплошные магические числа. Итак, я ваша Смерть, и я даю вам возможность доказать, что вы нужны своему сыну. Три попытки на то, чтобы сблизиться с ним.
– А как вы поймете, что я ему нужна? – все казалось настолько простым, что Тонкс против воли начала сомневаться. «Мышка, мышка, пробеги из одного конца комнаты в другой, получишь...»
Координатор улыбнулся:
– А он сам скажет! Что хочет быть с вами, не может без вас жить, или как там говорят дети? Решайтесь: что может быть легче? Да, и вправду что-то слишком легко! – снова умолк, но тут же встрепенулся: – Ага! Вы сможете принимать любой облик, кроме собственного! И, само собой, не должны никому говорить о том, кто вы такая. Нарушение этого правила приравнивается к провалу!
И даже сейчас Тонкс не могла бы сказать, в чем подвох. Но ведь он должен быть, обязательно!
– Впрочем, вы можете хоть сию минуту уйти в вечность, послав меня к чертям... – Координатор мечтательно улыбнулся. – Да, мог бы получиться интересный каламбур: черта – к чертям! Ну что, выбрали?
«Может, так и сделать?» – Тонкс с сомнением взглянула на «лесную» часть показанной Координатором картинки. Ремус оглядывался, будто искал кого-то. Её? Желание оказаться вдруг рядом с ним стало почти невыносимым. Черт возь... нет, лучше уж не упоминать лишний раз! Они с Ремом уже мертвы, так стоит ли пытаться что-то изменить, рискуя лишиться последнего, что у них еще осталось – друг друга?
Перевела взгляд на Тедди. Он подобрал упавшее яблоко и провел по земле носком туфли, оставив отметину. Прямо как когда-то сама Тонкс. Она так отмечала время, когда ждала с работы отца.
Вспомнилось вдруг, как ёкало сердце, когда из гостиной доносился звук сработавшего камина. Как она бежала из сада, чтобы успеть и первой встретить его. Как улыбалась мама, глядя на них обоих.
Интересно, кого ждет Тедди? Бабушку? Крестного? Но ведь все это неправильно, так не должно быть! Ему нужны родители, они оба нужны!
А если у нее ничего не получится... Тонкс очень надеялась, что Рем ее поймет.
– Выбрала, – кивнула она и шагнула в сторону детской.
II Двери лифта разъехались, выпуская их с Координатором... нет, не в магазин и даже не в лес или в детскую Тедди. Тонкс покрутила головой, осматриваясь, узнавая. Да, точно: начало их улицы. Дом Тонксов от этого перекрестка седьмой.
– Любой облик, кроме собственного-о! – нараспев напомнил Координатор. – Жду вас в вашем любимом лифте! – и тут же исчез, будто и не было.
– Сдохнешь – не дождешься! – ответила пустому месту Тонкс. Оттуда послышался тихий, но на редкость противный смешок.
***
Внешность она выбирала, закрывшись в примерочной в том самом торговом центре. В лифт на всякий случай заходить не стала, поднялась на третий этаж по лестнице.
Прикидывала, меняла без конца форму носа, губ, ушей. Цвет глаз, длину волос. Из соседних кабинок доносились то вздохи, то шелест ткани, то болтовня.
– Да, так будет неплохо, – сказала она наконец своему отражению. Правильные черты, темно-русые волосы, серо-зеленые глаза. О таких людях говорят «без особых примет». Имя выбрала, посмотрев на бирку оставленного кем-то в кабинке джемпера. «Кароль Линт Компани».
Итак, она Кароль Линт, студентка, приехала на лето к родственникам.
Спустившись на первый этаж, взглянула в витрину магазина игрушек. Надо же, этот плюшевый медведь, кажется, сидел там, еще когда она сама была ребенком. Или тогда был другой? Да нет же, этот – с непропорционально длинными лапами, придававшими ему сходство с зайцем, фиолетовый и с черными глазами-пуговицами. Когда в первый раз увидела, попросила маму купить, но та заявила, что в жизни не принесет в дом этого уродца. Неужели за столько лет на него так никто и не позарился?
На улице сразу же ударил в нос пряный запах жареных сосисок из палатки на углу. Машинально сунула руку в карман, не ожидая ничего найти, но снова ошиблась – вытащила пятифунтовую бумажку. А Координатор, похоже, позаботился о том, чтобы ее ничто не отвлекало от намеченной цели! Неужели так уверен, что ничего не получится?
Вкус у сосиски оказался таким же, как много лет назад, когда они с отцом тайком от мамы покупали «эту гадость». Интересно, Тедди она тоже воспитывает в строгости? Но ничего, скоро все изменится.
На ночлег Тонкс остановилась в маленьком отеле за пару улиц от родительского дома. Пока все складывалось хорошо, но, вспоминая насмешливую физиономию Координатора и его прощальное «встретимся в лифте», она мысленно готовилась к тому, что удачи долго не продлятся.
***
Андромеду она встретила на следующее утро, в супермаркете. Спросила совета, как пройти к отделу с фруктами, заодно сообщила, что недавно приехала. Про фрукты упомянула не случайно – знала, что мать всегда начинает делать закупки именно оттуда, а значит, им было по пути. Пока шли вместе в дальний угол магазина, разговорились. Впрочем, «разговорились» – это сильно сказано. Андромеда всегда была сдержанной, даже с теми, кого любила. Странно было бы ожидать, что она вдруг начнет изливать душу первой встречной. Но на фразу о том, что в их городе трудно найти работу, отозвалась, сказав, что ей каждый день надо уходить на четыре часа, а внуку в это время приходится сидеть дома одному. Нет, конечно, он уже самостоятельный, но иногда тревожно...
Тонкс с усилием перевела взгляд на полку с неестественно красными яблоками. Надо же, она все время думала только о Тедди, и совсем не представляла себе, насколько трудной может оказаться встреча с мамой. Какой болью будет отзываться в сердце каждая ее новая морщинка. Наверняка после смерти отца ей приходится непросто – сбережений у них особых не было, значит, приходится работать и растить внука. А попросить о помощи ей в голову не придет, чертова блэковская гордость!
Сразу предложить услуги няни Тонкс не решилась, но после обеда пошла в тот же парк, в котором они с родителями когда-то гуляли. Тедди с бабушкой обнаружился на детской площадке. Андромеда читала, он крутился неподалеку.
Тонкс, прикрывшись свежим номером «Пророка», наблюдала за сыном. Вернее, жадно вглядывалась, стараясь то ли рассмотреть получше каждую его черточку, то ли навсегда запомнить. Интересно, если не удастся доказать Координатору, что они с Тедди нужны друг другу, она его забудет или нет?
Нет, не может быть никакого «не удастся»! У нее все получится!
Андромеда ее заметила, уже собираясь уходить. Они с Тонкс встретились взглядами, кивнули друг другу.
На следующий день обменялись замечаниями о погоде.
Потом сели на одну скамейку. В этот день Тонкс познакомилась с Тедди (тот отнесся к новой бабушкиной подруге без особого интереса), выслушала несколько министерских сплетен, записала рецепт картофельной запеканки и чуть не выдала себя, заявив, что ее мама готовила точно такую же. Оказалось, что это фамильный рецепт Тонксов, сама Андромеда узнала его от матери мужа, а та – от своей свекрови. Она уже перепугалась, ожидая, не раздастся ли рядом противный смешок Координатора, означающий, что с первой попытки у нее ничего не вышло, но пронесло. Тем более, Тонкс сразу же исправилась, сказав, что нет, конечно, не такую же – похожую.
***
Посмертное существование оказалось даже забавным. Кажется, во времени Тонкс не ограничивали, в деньгах – тоже. Нужную сумму она всегда могла найти, просто сунув руку в карман.
Еще одну новую способность она обнаружила случайно, придя в парк слишком рано и не желая попадаться никому на глаза. Спряталась за дерево, пропуская плетущуюся по аллее старушку – из тех, которые всегда оказываются в центре событий, а там уж не упускают и не забывают ничего – и вдруг почувствовала, что сама стала деревом. Так и стояла, ощущая каждым нервом… (или каждой веточкой?) как легкий ветерок играет ее листьями. Как прогибаются ветви, когда на них садятся птицы, и как скользят по коре ладони какой-то возжелавшей уединения парочки. Стояла, пока не пришли Андромеда и Тедди.
В этот день они вернулись к разговору о том, что за мальчиком некому присматривать.
– Завтра я должна буду задержаться в министерстве, и если вас не затруднит...
– Конечно, я с удовольствием с ним побуду.
Так и договорились, и следующим утром Тонкс стояла перед дверью родительского дома.
***
– А чем ты обычно в это время занимаешься? – не выдержала наконец Тонкс.
Тедди уже полчаса – с той минуты, когда Андромеда скрылась в камине, – стоял на коленках на подоконнике, уткнувшись носом в стекло. И ладно бы окно выходило на улицу – можно было бы решить, что ждет бабушку. Кто знает, как она возвращается – тоже через камин или предпочитает пройтись по магазинам? Но что можно было высматривать на заднем дворе? Две яблони, скамейку между ними и дорожку к дому можно было в деталях рассмотреть давным-давно.
– Я читаю. Или рисую, – ответил он.
– Может, почитаем вместе?
– Не хочу, – снова отмахнулся он.
Тонкс прошлась взад-вперед по комнате. Чего она совершенно не ожидала, так это того, что Тедди даже разговаривать с ней не захочет. Условие, выдвинутое Координатором и показавшееся ей сначала совершенно ничего не значащим, вдруг стало тяготить. Если бы она была собой, то просто усадила бы сына на колени, расспросила о том, как ему жилось все это время. Скорчила бы рожу посмешнее, а заодно узнала бы, как у него со способностью перевоплощаться. Когда он только родился, постоянно менял то цвет волос, то черты лица, превращаясь в маленькую копию то Ремуса, то Андромеды, то ее самой – смотря кто склонялся над кроваткой или держал на руках.
Сейчас Тедди, кажется, больше напоминал маленького Рема. А может, и ее – уже и не вспомнить, как она выглядела в детстве. И по фотографиям не понять: на всех она разная.
От нечего делать Тонкс притянула к себе лист бумаги, обмакнула в чернила перо... Художник из нее всегда был еще тот. И сейчас она скорее бездумно водила пером по бумаге и очень удивилась, когда из-под него вышло что-то вроде медведя. Он даже был чем-то похож на того, который уже много лет сидел в витрине магазина игрушек.
– Он очень грустный, – Тедди наконец-то слез с подоконника и теперь стоял рядом. – Как его зовут?
Тонкс растерялась. Она всю жизнь была уверена, что всех плюшевых медведей зовут Тедди*. Но ведь этот – не плюшевый, а нарисованный?
– Всех медведей зовут Тедди, – уверенно заявил сын. – Я буду звать его Маленький Тед. Чтобы не путать.
– А ты, значит, большой? – улыбнулась Тонкс.
– Конечно. А что он умеет делать?
Оказалось, что если взмахнуть палочкой и прошептать заклинание, то Маленький Тед мог рычать, топать от одного края бумажного листа до другого, смешно переваливаясь, и есть, зачерпывая лапой такой же нарисованный мед. Он даже попробовал вылезти с листа на стол, но Тонкс и «Большой Тед» ему не разрешили: нарисованные лапы пропадали, как только оказывались за пределами бумаги, а им не хотелось, чтобы мишка совсем исчез.
– Жалко, что нельзя пойти с ним в парк, – вздохнул Тедди.
Тонкс тоже об этом жалела – ей казалось, что на прогулке им с Тедди будет легче привыкнуть друг к другу. Достаточно было вспомнить, как они когда-то гуляли с отцом: шли, держась за руки, пели старые солдатские песни, чтобы было веселей. Но ведь Андромеда велела сидеть дома, пока она не придет? Хотя, если они к тому времени успеют вернуться...
– А давай сбежим? – предложила она. Помнится, Рема всегда смешило, когда она так говорила. Тедди тоже улыбнулся:
– Давай.
Маленького Теда они взяли с собой.
В парке сначала пошли на детскую площадку, но Тедди заметил там какого-то мальчишку и потянул Тонкс прочь:
– Это Боб. Он всегда ко мне пристает.
Она сперва хотела возмутиться, но решила повременить: с Бобом и прочими потом разберутся, сейчас важнее наладить отношения с Тедди. Показалось, или у нее начало получаться?
Уселись на траве у пруда. Бросали плававшим там уткам кусочки булки, рисовали Маленькому Теду то бублик (который он сразу съел), то цветок (его мишка есть не стал), то мячик, который он довольно быстро научился перебрасывать из одной лапы в другую. Сидели, пока не поднялся ветер, и Тонкс не предложила возвращаться.
– Сейчас, еще немного, – заупрямился Тедди. Взмахнул рукой, и картинка с Маленьким Тедом выпала, ветер подхватил ее, швырнул в воду. Тонкс почти сразу дотянулась, достала, но поздно – чернила расплылись, Маленький Тед перестал двигаться. Теперь это был просто мокрый и грязный рисунок. Тедди потянул за углы, стараясь расправить, высушить, но бумага порвалась.
– Это был мой друг, – печально сказал Тедди. Казалось, он сейчас заплачет.
– Я нарисую еще?
– Это будет совсем другой, – упрямо замотал головой он. – Такого уже не получится.
Домой возвращались молча. Тедди шмыгал носом, а когда Тонкс попыталась взять его за руку, тихонько вытащил ладошку из ее пальцев и пошел чуть впереди.
___
*
Teddy Bear ***
Андромеда была дома ровно в два, как и обещала. Отлевитировала покупки на кухню, и вернулась в гостиную, где ее ожидала Тонкс.
– До завтра, – поднялась с дивана та.
Андромеда взглянула на нее, как Тонкс показалось, смущенно.
– Видите ли, мисс Линт... Не думаю, что вам стоит приходить снова.
– Но почему?!
– Вы слишком... молоды. А рядом с Тедди должен быть кто-то более взрослый. Разумный и сдержанный. Кто может занять ребенка чем-то полезным и не будет без предупреждения и разрешения «сбегать» с ним в парк, нарушая режим.
– Но как?..
Андромеда взмахнула палочкой, и круглое зеркало над камином будто засветилось изнутри. Она вытащила из кармана маленькое зеркальце, такое же круглое, в такой же оправе. Тонкс заглянула в него, но своего лица не увидела – зато там отражалась та же часть комнаты, что и в большом.
– Вы подсматривали! – сдержать возмущение не получилось.
– Естественно. Не могла же я доверить своего внука малознакомому человеку! И, как выяснилось, не зря.
– Но Тедди было скучно! – попробовала оправдаться Тонкс. – И, мне кажется, вы должны спросить его, прежде чем принять такое решение! Тедди! – обернулась она к сыну. Он на секунду поднял глаза от книги, а потом снова вернулся к чтению. – Вы хотите, чтобы он снова сидел все утро один?
– Конечно, нет. Я уже нашла ему няню. Миссис Мерриуэзер завтра приступает к работе. Благодарю вас, мисс Линт, и до свидания.
Андромеда вручила ей деньги, Тонкс машинально сунула их в задний карман. В последний раз взглянула на Тедди и вышла в коридор. Она была уверена, что провожавшая ее Андромеда не увидела за входной дверью еще одной. Створки разъехались, и Тонкс шагнула в лифт.