Зеленый форум: HP Fanfiction

Such a sad story
That time loves to tell
(с) Blackmore's Night

Правило первое: никогда не делай того, чего делать не должен.
Правило второе: если ты нарушил правило первое, сделай так, чтобы об этом никто не узнал.

Люциус вышел из такси и огляделся: улица была пустой. В такое время в этой части Лондона не появляются даже преступники. Надо заметить — вполне резонно — слава у этого места была более, чем дурной. К тому же, пейзажи тоже не радовали глаз: слева текла мутная, полная ядовитых отходов, речка, впереди маячила громада бывшего мусороперерабатывающего завода, а по пустырю бегали голодные собаки, готовые порвать любого, кто приблизится к их территории. Идеальное место для деловой встречи.
Люциус навел на ботинки водоотталкивающее заклятие и перешел на другую сторону улицы. Единственный фонарь — источник слабого света, выглядевший так, как будто ему перебили позвоночник — освещал бесконечные лужи, которые Люциус умудрялся обходить с истинно королевской грацией, и горы мусора, перекрывавшие дорогу там, где не было воды. Шаги Малфоя гулко отдавались в полной тишине, отбиваясь от стен заброшенных бараков.
Метров через двадцать Люциус остановился и, вновь оглядевшись, отвел рукой кусок полиэтилена, прикрывавшего дыру в бетонной стене, по периметру окружавшей завод. Осторожно пригнувшись, изо всех сил стараясь не касаться никаких поверхностей, Малфой шагнул внутрь, очутившись во внутреннем дворе. Поморщившись и брезгливо обойдя труп собаки, Люциус уверено прошагал ко входу во внушительную постройку из проржавевшего железа и бетона, которая некогда выполняла какую-то важную функцию, а теперь грозила обвалиться всей своей массой на и без того многострадальную землю.

— Ну и местечко ты выбрал, — Люциус смахнул с пальто налипшую паутину и посмотрел на Снейпа. — Хотя у тебя всегда было специфическое чувство юмора.
— Прекрати, — Северус отвернулся от окна и уголками рта улыбнулся Люциусу. — Ты ведешь себя так, как будто…
— Как будто я — хозяин положения, — Люциус улыбнулся в ответ и шагнул навстречу Снейпу.
С минуту они просто стояли друг напротив друга, разглядывая и изучая, словно не виделись долгое время, а потом обнялись. Резко, порывисто, крепко.

* * *

От ментального удара Люциуса согнуло пополам, изо рта потекла кровь, струясь по подбородку, перетекая на шею, пачкая белоснежный воротник рубашки.
— Больно? — Риддл спросил почти доброжелательно, почти ласково. Этот тон очень сочетался с тем, как он погладил Люциуса по голове. И так же не сочетался с кровавым пятном на перчатке.
— Больно, — прошептал Люциус и закашлялся.
Риддл опустился на колени перед ним и вял его лицо в руки, нежно провел большим пальцем по щеке, размазывая кровь.
— И ты все еще хочешь быть со мной? — его глаза смотрели внимательно, насторожено, готовые подметить любой проблеск нерешительности.
— Я тебя… — прошептал Люциус и закрыл глаза.

* * *

— Почему именно здесь? — Люциус осматривался с интересом, сбросив свою обычную маску надменного и неприступного.
Северус сидел на пыльном ящике, утопив полы мантии в грязи и подтянув одну ногу к груди.
— Потому что отсюда практически невозможно будет отследить путь того, что я хочу тебе передать.
— Аномалия? — Люциус сел на соседний ящик, немало не заботясь о своем внешнем виде.
— Ага, - Снейп кивнул. — Глушит любые магические проявления.
— Даже такой силы? — Люциус недоверчиво приподнял бровь.
— И даже не такой.
Они замолчали, прислушиваясь к шуму дождя снаружи и дыханию друг друга.
— Как Нарци? — наконец спросил Северус, опуская ногу на пол и потягиваясь.
— Плохо,— Люциус грустно улыбнулся. — Она плохо переносит… все это. Волнуется, плачет по ночам. Думает, что я не знаю. Вообще, старается держаться. Как может.
— Мы оба знаем, что ты не хотел втягивать ее. — Северус аккуратно отвел прядь, упавшую Малфою на лицо и погладил его по щеке.
— Только не смей говорить, что все будет хорошо, — Люциус вздохнул и в его глазах отразилась тоска.
— Все будет плохо, Люций, все будет даже хуже, чем ты можешь себе представить. — Уверенность в голосе Снейпа действовала успокаивающе. Вопреки смыслу произнесенных им слов.

* * *

Наверное, это была такая особенная любовь… Своеобразная, жестокая, убийственная в каком-то смысле, но любовь. А, может, и не была.
— Первое правило Лорда, Люциус, ты знаешь его? — Льняная простыня царапает неприятно чувствительную кожу, сознание уплывает в сон, и совсем не хочется думать. Тем более над какими-то правилами. Но настойчивый голос не дает спать. — Люциус, отвечай. — за волосы больно тянут и приходиться открыть глаза.
— Не знаю, — Люциус почти капризно мотает головой, пытаясь избавиться от дискомфорта.
— А должен, — голос становится ледяным и режет, как металл. — Какое первое правило Лорда, Люциус?
Малфой чувствует, как он проникает в голову. Очень грубо — никакого щадящего режима. Просто сметает с дороги все, что мешает. Люциус стонет и пытается уткнуться лицом в подушку.
— Не знаю… — лепечет он, — достоинтсво? Честь? Безразличие? — По лицу текут слезы. Не столько от физической боли, сколько от моральной. Ведь иногда, иногда… Иногда кажется, что его почти любят. Иногда и почти — никакой конкретики. Никакого уважения, о чем речь! Но когда тебе восемнадцать, многое можно простить, забыть и сделать вид, что так и надо.
— Это все, конечно, хорошо, но не то, — вторжение в разум прекращается так же резко, как и началось. Реддл притягивает Люциуса к себе, перебирая в пальцах его волосы. — Нет, первое правило Лорда — не делать того, чего он делать не должен.
Люциус тихо плачет, прижимаясь мокрой щекой к Его груди. За что с ним так? Ведь он Его…

* * *

— Ты уверен, Люциус? — Снейп смотрит на него испытывающе, как будто ищет проявление неуверенности или сомнений. — Если сейчас решишься, то пути назад уже не будет. Никогда. Так же, как с Ним. В это они похожи. Знаешь… — Северус отворачивается, рассматривая облупившуюся стену, — они вообще слишком похожи.
Люциус закусывает губу, но молчит. Не обдумывает все в последний раз, не взвешивает «за» и «против», а вообще не думает ни о чем. В голове пусто. Почему-то представляется картинка, как внутри черепа дует легкий ветерок, гоняющий перекати-поле и поднимающий тучки пыли. Люциусу становится смешно.
— Северус… — этого вполне достаточно. Они оба знают, что выбора нет. Был бы выбор — все сложилось бы иначе.
— Возьми. — Снейп протягивает ему сверток. Люциус даже не рассматривает его — сразу убирает в один из внутренних карманов мантии. Что там — Он узнает потом. Сейчас это неважно. А еще страшно. И, наверное, безнадежно.
— Еще что-то? — внезапно Люциусу так хочется оказаться подальше от всего этого, от Снейпа и, в особенности, от себя самого. Просто сидеть у камина и смотреть в огонь, пить виски, гладить кота…
— Да, — Снейп медлит, как будто пытаясь сформулировать фразу. — Он хочет, чтобы ты стал членом совета попечителей.
Люциус вздрагивает, как от удара током.
— Зачем?! — Пульс несется вскачь, заглушая даже мысли.
— Не ко мне вопрос. — Снейп сжимает губы так что остается лишь тоненькая ниточка.

* * *

— А что будет, если Лорд нарушит Правило? — Люциус сидит на подоконнике, свесив голые ноги в теплоту июльского вечера, и курит тонкую ментоловую сигарету.
Реддл что-то читает, изредка помечая палочкой интересные места.
— Ну… - Он поднимает голову от книги и задумчиво рассматривает Люциуса. — А почему ты спрашиваешь? — Он склоняет голову набок и улыбается.
— Не знаю… — Люциус неловко стряхивает пепел и улыбается в ответ. — Просто интересно… Ты так меня мучил этим…
Реддл тихо смеется, поднимается с места и подходит к окну, становясь рядом с Люциусом.
— Тогда Лорд должен сделать так, чтобы никто не узнал о том, что он нарушил Первое Правило Лорда, — Реддл притягивает Люциуса к себе, и легко целует в лоб.
— Глупость какая-то, — бурчит Люциус, млея в объятиях. Реддл только загадочно улыбается. Вечная загадка.

* * *

— Но если тебе интересно мое мнение, — Северус натягивает перчатки и смотрит в пол, — то я думаю, что он планирует, что ты станешь главой. — Снейп кивает сам себе и поднимает голову.
— Но это же самоубийство, — шепчет Люциус, с ужасом глядя на Северуса.
— Зато это только твое решение.
Снейп выходит, оставляя Малфоя одного.
— Только мое… — повторяет Люциус.

* * *

— Люциус, я хочу, чтобы ты взял на себя финансовую сторону дела.
Малфой вздрагивает и поднимает голову.
— Я? — глупо переспрашивает он и не верит своему счастью.
— Я что-то нечетко сказал? — взгляд Лорда предупреждает.
— Нет. Я все понял. Я займусь. — Люциус выдыхает, пытаясь сдержаться и не разрыдаться от облегчения.
Его не будут посылать на задания. Ему не придется рисковать жизнью каждую минуту. Ему не придется смотреть на весь этот кошмар: корчащиеся тела, кровь, кишки…
Правда, он ни черта не понимал в финансах — но это ничего. Он научится, сломает мозги, вывернется наизнанку. Как будто у него есть другие варианты.
— Малфой. — голос Лорда выдергивает Люциуса из раздумий. — За мной.
Люциус послушно поднимается и следует за Лордом, заходит в его кабинет и закрывает дверь.
— Люциус… — Лорд сидит в кресле, потирая ладони, и смотрит в упор. — Ты ни черта не понимаешь в финансах. — Люциус вздрагивает всем телом. — Считай, что это мой подарок тебе. — Люциус смотрит с недоумением. Лорд никогда не делает подарков. — На свадьбу, — заканчивает Лорд и улыбается.
Раньше он улыбался совсем не так… Как давно — год, два назад? — его улыбка перестала быть похожей на улыбку? Теперь это хищный оскал. Так улыбаются крокодил, затаскивая на дно свою жертву.
— И кто же…
— Выбери сам — не важно. Я хочу, чтобы мои приближенные были порядочными людьми, добрыми семьянинами, производили хорошее впечатление, — Лорд смеется, а Люциусу хочется умереть прямо тут и прямо сейчас. Наверное, больнее быть не может.
— А как же… — тихо произносит он, но голос обрывается, отказываясь слушаться.
— Даю тебе месяц на выбор счастливой невесты, — Лорд игнорирует внезапную бледность Малфоя, его дрожащие губы и умоляющие глаза. На самом деле — Ему просто все рав-но. — Да, и еще… — Люциус поднимает глаза. — Не справишься с должностью — пеняй на себя.

* * *

Нарцисса еще не спит, хотя уже поздно — когда Люциус подходит к дому, в гостиной горит свет. Она выходит ему навстречу, и его окутывает тепло от одного ее вида. Несмотря на то, что она выглядит уставшей и осунувшейся, от нее веет уютом, домом и хоть какой-то иллюзией покоя. Если бы она еще не молчала…
— Ты поздно, — произносит она.
Глаза у нее покраснели — наверное, плакала весь вечер. Люциус останавливается перед ней и прижимает ее к себе. Такая хрупкая, такая ранимая. Если бы он мог, мог бы отпустил ее — но она бы не ушла. Если бы он мог, он бы прогнал ее — ради нее самой. Но он не мог.
— Да, задержался немного, — врет он, хотя знает, что она знает, что он врет. Парадокс.
— У нас будет ребенок. — она говорит это так, как сказала бы «Иди ужинать, а то остынет» или «Давай пройдемся по магазинам на днях, мне нужно новое платье». Сердце Люциуса екает и проваливается куда-то в желудок.

* * *

— Люциус, ты меня разочаровал… — в глазах Лорда читается явное презрение. Можно даже не пытаться увидеть там что-то еще – там ничего нет.
— Простите, мой Лорд, — Люциус склоняет голову и кусает губы.
— Ты не просто меня разочаровал… — Лорд обводит взглядом зал и собравшихся в нем людей. — Ты меня подвел. Как ты думаешь, какое наказание ты заслужил?
Люциус съеживается и судорожно сглатывает. Это невыносимо. Невыносимо слышать этот голос с такими интонациями, невыносимо видеть эти глаза с таким выражением, невозможно забыть о том, что было. И это понимает не только он сам. Он должен был справиться самостоятельно, но не справился, и теперь воспоминания и чувства будут выбивать из него другим путем. Так, чтобы не осталось ничего.
— Круцио, — боль от заклинания входит в него легко и почти приятно. Вместе со щупальцами чужого разума. Что это? Последняя милость? Подобие благодарности за все, что он перенес? Или же…
Не стоило об этом думать. Не стоило, потому что через секунду на него обрушивается удар такой силы, что ему кажется, будто это смерть.
Наверное, лучше бы была смерть.

* * *

Люциус поднимается к себе в кабинет только убедившись, что Нарцисса легла в кровать. Голова совершенно отказывается думать, но на столе лежат незаконченные отчеты о состоянии рынка ценных бумаг, которые надо сдать Лорду с утра.
Люциус тяжело садится в кресло, прямо так, не снимая ни пальто, ни ботинки. Отчего-то мысль о будущем ребенке вовсе не радует — а только угнетает еще сильнее. Ощущение безысходности пронизывает насквозь. И беспомощности. Ничего нельзя изменить — ничего. Что-то внутри него мечется, как загнанная лань. Наверное, это душа. У него она по-крайней мере еще есть.
Люциус выкладывает на стол сверток, который забрал у Северуса и вскрывает его ножом для бумаг. Внутри оказывается старый дневник. Люциус бездумно вертит его в руках, рассматривая переплет.
Скрип двери заставляет Люциуса поднять голову. Нарцисса стоит в одной рубашке и босиком на холодном полу.
— Нарци… — шепчет Люциус, и она подходит к нему ближе, садится на колени и обвивает руками за шею.
Он прижимается губами к ее виску и вдруг произносит:
— Ты знаешь, какое первое правило Лорда?

The end