Зеленый форум: HP Fanfiction

***

Доктор Грегори Хаус мирно спал, раскинувшись поперек своей широкой кровати. Ни странное свечение, озарившее спальню, ни внезапное повышение температуры его тела не смогли пробиться сквозь сон, но когда Хауса хорошенько тряхнуло, словно от удара током, игнорировать происходящее он был уже не в силах и проснулся.
В больничном крыле Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс.

– Проклятье, где я? – хриплым спросонья голосом спросил Грег.

Он лежал на полу в помещении, похожем на старомодную больницу, а трое субъектов, склонившихся над ним, выглядели, мягко говоря, довольно странно. Одеты они были в длинные плащи необычного покроя, а самый старший или, точнее, древний из этих троих выглядел просто-таки сказочным персонажем. Именно он и заговорил первым, чрезмерно радостно улыбаясь:

– Мой мальчик, я рад приветствовать тебя в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс! Очень сожалею, что вызвал тебя сюда без должного предупреждения, однако это было продиктовано чрезвычайной важностью. Я уверен, ты знаешь, кто я, но, тем не менее, представлюсь. Меня зовут Альбус Дамблдор. А вот кто ты...

Хаус уставился на старца, Альбуса, как тот себя назвал. Ясно было пока только одно – он являлся воистину древнейшей развалиной, впору созывать туристов и показывать за деньги. Однако Хаусу всё ещё не давал покоя вопрос, кем были остальные. Немного позади старика стояли две женщины, одна из которых походила на медсестру – её белый халат оставлял мало места для сомнений, если, конечно, она не была химиком-экспериментатором-экстрималом, а вот другая ужасно напоминала строгую школьную учительницу времен юности Грега. При взгляде на неё хотелось достать учебник побольше и укрыться за ним. На всякий случай. Хаус обратился к той, что походила на медика:

– Сестра, думаю, пора заканчивать этот спектакль, я уже достаточно им насладился. Отведите пациента в его палату и не позволяйте больше шляться где ни попадя. Понимаю, всё это крайне забавно, но мне всегда казалось, что похищение людей старыми маразматиками является довольно таки серьезным преступлением.

«Маразматик» нахмурился:
– Я не старый маразматик, мой мальчик, а ты был не похищен, а вызван.

Хаус закатил глаза:
– Oкеееееееееееееей, и кем же я был вызван? Богом, Аллахом, Иеговой, Чужими? Я согласен на Чужих, если они воздержатся, по крайней мере, от анальных исследований. Моя простата может и не выдержать. Хотя кто знает, какой наркотой они обкалывают своих подопытных кроликов.

Старикан нахмурился ещё сильнее.
– Мы вызвали тебя при помощи зелья Visistratum, о котором тебе должно быть хорошо известно.

Хаус по привычке полез за викодином, но, быстро осознав, что заветных таблеток в пижаме нет, тихо и довольно цветасто выругался. Видимо, звучало это настолько талантливо и экстравагантно, что медсестра прикрыла ладонью рот и зарделась, женщина-учитель осуждающе посмотрела на него, а старик беззвучно зашевелил губами, явно пытаясь получше запомнить особо красочный эпитет, которым Хаус наградил чьего-то дальнего родственника. Закончив сеанс успокоительного мата, Хаус решил уточнить:
– Используя что?

Дамблдор прекратил шевелить губами и, снова приторно-радушно улыбаясь, начал говорить.

– Зелье Visistratum связывает двух близких, а точнее, хм, интимных друзей особыми узами, благодаря чему травмированный партнер может в случае необходимости быстро восстановиться, – поведал он тоном благочестивого старца-отшельника, объясняющего группе дошкольников правила поведения в церкви. – Каждый узнаёт это, когда закрепляются обязательства уз, – закончил он, а потом добавил доверительно, словно по секрету: – И несмотря на то, что у нас такое периодически случается, я был крайне удивлен, обнаружив, что именно этот из моих преподавателей принимал участие в подобном.

Грег постепенно терял терпение:
– Что за бред вы несете? Колдовство, зелья, интимные друзья… Я понятия не имею, чего вы от меня хотите, но, может, всё-таки вернёте меня туда, где взяли?

Альбус Дамблдор несколько раз моргнул, и на его лице окончательно утвердилось потрясенное выражение.

– Ты маггл… – полуудивленно-полуутвердительно выдохнул он.

Хаус сменил позу, поудобнее устраивая больную ногу, и прислонился спиной к больничной кровати, оказавшейся поблизости.

– Я не знаю, о чем вы говорите, но звучит это довольно грубо. Или вы сейчас же мне всё объясняете, или мне придется оскорбиться. А это, между прочим, крайне неприятное зрелище.

Дамблдор продолжал смотреть на Хауса с открытым ртом. Затем он, похоже, пришел в себя, и лицо его приняло выражение, более соответствующее его возрасту и статусу.

– Маггл – это человек, который не является волшебником, – пояснил он, поправляя очки, готовые вот-вот покинуть переносицу, что, впрочем, неудивительно, если разговаривать, глядя на собеседника сверху вниз.

Грега Хауса явно не смущало такое положение вещей, и на полу он чувствовал себя вполне комфортно, а вот слова «старого маразматика» внушали ему некоторые опасения.

– Волшебство? Воистину, у нас тут полный спектр симптомов безумия. Это, конечно, всё очень познавательно, но сейчас меня совершенно не интересует.

Старикан захихикал, ещё раз подтверждая поставленный Хаусом диагноз.
– Не безумие, мой мальчик, а только то, с чем ты не сталкивался раньше. Волшебство весьма реально и довольно часто встречается.

– Ну так докажите это, – фыркнул Хаус и скептически смерил взглядом «пациента».

Тот же спокойно вытащил какую-то палочку из-под плаща и, взмахнув ею, переместил Грега с пола на кровать.

Теперь Хаус выглядел несколько озадаченным.

– Несомненно и то, что всего лишь спустя пару часов после того, как заснул, ты очутился в Шотландии, – продолжил Дамблдор, после чего Хаус мельком взглянул за окно, пытаясь оценить свое местонахождение. Не найдя там ничего, кроме предрассветных сумерек, он снова посмотрел на старикана, который, погладив бороду и приосанившись, вежливо поинтересовался: – Итак, как твое имя, мой мальчик?

Хаус рефлекторно ответил:
– Доктор Грегори Хаус.

Дамблдор улыбнулся:
– Доктор – в смысле врач? Или ученая степень?

– Медик.

– В таком случае я уверен, ты очень занятой человек и нам следует вернуть тебя домой уже буквально через пару часов, чтобы ты хорошенько выспался перед работой, – он отечески похлопал Хауса по плечу и одарил его улыбкой, которую Грегу срочно захотелось запить. А потом ещё почистить зубы для профилактики кариеса.

Когда старикан развернулся на каблуках и довольно резво для своего солидного возраста направился в сторону двери, Грег быстро, насколько позволяло его увечье, вскочил и прокричал ему вслед:
– Подождите! Вы не можете уйти, так толком и не объяснив ничего!

Дамблдор вздохнул, вернулся к кровати, где сидел Грег, и, явно не получая от процесса никакого удовольствия, начал рассказывать.

– Как я уже говорил, волшебство действительно реально, но, не желая быть преследуемыми или третируемыми неволшебным населением, мы, маги, предпочли скрыться в нашем собственном мире, который выше, ниже, потом направо и немного налево от вашего, – старик в задумчивости уставился в потолок, словно вспоминая те славные деньки, когда он сам лично прокладывал эту трассу. – У нас есть собственное правительство, национальные спортивные состязания и даже уникальные животные. Более того, собственные школы! – добавил он, преисполненный гордости. – Например, Хогвартс, – он плавным величественным жестом обвел рукой пространство вокруг себя, – одна из самых древних и престижных во всей Европе! Наша программа включает в себя чары, трансфигурацию, гербологию, зелья и многие другие крайне увлекательные предметы. Правда, это замечательно? – закончил он, мечтательно поигрывая кончиком своей длинной седой бороды. – Вот вкратце вводная информация. А теперь приступим к объяснению понятия духовных уз, – старикан собрался, отбросил неуместную теперь лирику и продолжил хорошо поставленным преподавательским голосом: – У каждого человека есть единственный предопределенный партнер, однако большинство из нас может никогда и не пересечься с ним, прожив, впрочем, довольно счастливую жизнь. Но те, кому всё-таки удалось встретиться и, если выражаться несколько высокопарно, воссоединиться, счастливы безмерно, а узы, о которых я говорил, это скорее… некий бонус к их счастью, – Дамблдор сделал паузу, как хороший учитель, желающий удостовериться, насколько верно его поняли. Хаус же, всё ещё пребывая в некоторой прострации, махнул рукой, призывая продолжать объяснение. – Духовные узы порой не очевидны даже самим партнёрам. При их встрече не вспыхивает неожиданно свет, не звучат фанфары, да и вообще никак особенно не демонстрируется ни им, ни окружающим, что эти люди предназначены друг другу. Просто у них есть убеждение, что они должны быть вместе, – старик замолчал, словно погрузившись в собственные мысли, затем, когда Хаус уже хотел как-то вновь вернуть себе собеседника, вдруг очнулся от раздумий. – Однако бывает, что партнеры или один из них не считают так… Когда кто-то из них думает, что всё было ошибкой… детской глупостью, забавой… И вот, когда это происходит, если даже узы и были, они ослабевают. И это больно…

Вновь повисло молчание. Женщины, которые с того момента, когда Хаус появился в этом странном месте, не произнесли ни одного слова, как-то странно переглянулись. Возможно, эти слова старика значили нечто большее, чем казалось на первый взгляд. Дамблдор прокашлялся и, не обращая внимания на то, что одна из женщин, высокая и похожая на всех строгих учителей разом, начала что-то шептать на ухо медсестре, продолжил говорить:

– В волшебном мире пар, связанных узами, больше, нежели в вашем, но мы полагаем, что это обусловлено различным отношением наших миров к сексу, сопровождающему оформление уз. Хотя вполне возможно, что дело совсем и не в этом. Во время проведения ритуала формирования духовных уз возникает столь высокое напряжение между партнерами, что у них порой значительно повышается температура, вплоть до болезненного жара. Узы изменяют партнеров, но главным образом генерируют некое энергетическое и ментальное единство, а также обладают способностью восстанавливать утраченную жизненную энергию за счет друг друга, – он сложил ладони в замок, как бы символизирующий упомянутое единство. – Вот почему ты здесь. Зелье Visistratum используется, когда надо воссоединить партнеров, если один из них нуждается в восстановлении сил. Даже просто присутствие рядом одного из пары может значительно улучшить состояние другого, а порой и просто вернуть к жизни. Конечно, в том случае, если прошло не слишком много времени… – Хаус кивнул, показывая, что уж он-то как доктор понимает, что в подобных ситуациях значит время. – Поэтому мы так нуждались в тебе – ведь Северус был тяжело ранен и практически умирал, но теперь, благодаря твоему присутствию, он потихоньку выздоравливает.

Старик улыбнулся и погладил бороду, довольный, что ему удалось так легко и доходчиво объяснить столь непростую проблему. Однако же Грегори Хаус почесывал щетину на подбородке далеко не потому, что всё понял… Вообще-то большая часть пояснения успела уже отойти на задворки сознания, потому как сейчас поднялся другой, более существенный вопрос, по сравнению с которым магические узы, обряды и прочая лабуда казались не столь и значительными. Хаус сосредоточился на единственном слове.

– Он? Ясно, вы всё перепутали. Я совершенно уверен, что никогда не занимался сексом с мужчиной! Ну… возможно, я пару раз об этом и думал, но, как мне кажется, о подобном… хм, опыте я бы совершенно точно помнил.

Дамблдор улыбнулся ещё шире и ещё слаще, чем когда-либо прежде.
– Но ты не помнишь, – казалось, это доставляло ему ни с чем не сравнимое удовольствие.

Хаус озадаченно нахмурился:
– Ну а вам-то откуда это известно?

Старикан вытащил из плаща пергамент, расправил его и, указательным пальцем поправив очки на переносице, начал читать:
– «Альбус, если Вы получили это письмо, я умираю или уже мертв. И не важно, чья на то была воля, так просто уходить я не собираюсь. Если у Вас есть доступ к моему телу и я всё ещё жив, прошу Вас, используйте зелье Visistratum. Не трите глаза, Альбус, это не описка. Да, у меня есть партнер. Мы были связаны узами в течение многих лет, хотя он и не помнит о нашей связи. Когда стало ясно, что Темный Лорд не уничтожен окончательно, я посчитал, что для него будут слишком опасны любые воспоминания обо мне, и стёр их. Все до единого. Да, Альбус, я тоже это умею. Без ментальной связи со мной Грег не попадет в жернова того, что, фигурально выражаясь, чуть не сломало мне хребет. Или не фигурально. Или не чуть. Если настанет момент, когда вам придется его вызвать – моё сочувствие, кстати, Альбус, – он всё это так не оставит. Лучше соглашайтесь с ним. Ради Вашего блага. Надеюсь, ещё свидимся на этом свете. Северус Снейп».

Пока Альбус Дамблдор читал, Хаус даже пару раз хмыкнул, явно одобряя манеру выражаться не известного ему пока Северуса Снейпа.

– Я получил это письмо два часа назад, – продолжил Дамблдор, – и оно могло попасть мне в руки только в том случае, если смерть Северуса стала неминуема. Естественно, я был очень удивлен, но, тем не менее, активизировал порт-ключ до него. Северус ужасно выглядел и был едва жив, поэтому я мгновенно вызвал Поппи, – он указал на стоявшую рядом женщину-медика, – чтобы справиться с зельем Visistratum. Естественно, она была так же потрясена, но сделала всё как следует, и вскоре появился ты.

Хаус всё ещё переваривал полученную информацию, постепенно начиная злиться:
– Этот ваш Северус… Он имел в виду, что вы вернёте мне воспоминания о нашей с ним связи? Я правильно понял?.. Если нет, то я сам требую этого. Вы это тоже умеете, насколько я понял, – Хаус процитировал фразу из письма с такой до боли знакомой Дамблдору интонацией, что тот непроизвольно поёжился. – Но вы, как я погляжу, не собирались этого делать, пока я не припер вас к стенке. С чего это вдруг? Может, вам только на пользу, чтобы я ничего не знал. Подчистите потом снова память и ушлёте обратно, да? Занятно выходит.

Старик выглядел взволнованным:
– Доктор Хаус, вы удивительно легко оперируете понятиями нашего мира… Для большинства магглов само его существование является неприятным сюрпризом.

– Я большой дока в сюрпризах, тем более в неприятных, – саркастически ухмыльнулся Хаус. – А теперь не будете ли вы столь любезны ответить на мой вопрос?

Дамблдор нахмурился, переглянулся с высокой строгой женщиной и заговорил как-то слишком уж проникновенно:
– Для твоего организма возвращение тех воспоминаний будет настоящим шоком. Да ещё так внезапно, особенно после всех этих откровений...

Хаус тихо фыркнул себе под нос нечто среднее между «тоже мне Кэмерон» и «как трогательно, черт возьми», а потом уже в полный голос заявил:
– Прямо даже не знаю, как вас благодарить за такую заботу. Я уже говорил, что могу выдержать любые новости, плохие в том числе. Да и вообще, то, что у меня сейчас в голове, уже давно изучено и пережевано. Хочется свежачка, знаете ли. – Теперь Хаус окончательно и бесповоротно проснулся, поэтому ничто не могло остановить его от ёрничанья. – Да и вообще, раз этот ваш Северус предполагал, что вы не сможете мне отказать в этой сущей мелочи, я думаю, настало время залить в мой мозг несколько терабайтов новой информации. Я надеюсь, вы обеспечите меня бесплатным порно?

Дамблдор поморщился – не всё, сказанное Хаусом, было ему понятно, однако тон не оставлял никаких сомнений в том, чего от него хотят.

– Только если ты абсолютно в этом уверен…

Хаус закатил глаза и махнул рукой, повторяя рекламный слоган любимой фирмы:
– Просто сделай это.

Альбус Дамблдор смиренно кивнул и вытащил палочку:
– Reversus Obliviate!

***

Мир погрузился во тьму.

В голове как будто взрывались петарды. Боль, постоянно терзающая многострадальную ногу, казалось, решила вплотную заняться головой и пульсировала теперь там, с ожесточением наверстывая упущенное время.

И возвращая его…

В зажмуренных глазах стали проявляться какие-то образы, как сменяющиеся кадры старой кинохроники, поцарапанной и разорванной в некоторых местах. Волнами накатывали смутные образы воспоминаний. Темные волосы. Вспышка белого света… Длинные изящные пальцы... Изображения начали складываться в единую картину.

***

– Это мой стол.

Темноволосый мужчина, сидевший за упомянутым предметом мебели, откинулся на спинку стула и взглянул на Хауса, приподняв бровь:
– Да неужели?

Грег бросил трость на столешницу и голосом строгой воспитательницы спросил:
– Тебе в детстве не говорили, что нехорошо красть у калеки?

Его собеседник ухмыльнулся:
– Что ж, я плохой мальчик.

Хаус многозначительно посмотрел на него и, опираясь на стол руками, начал склоняться к лицу «плохого мальчика»...

***

Снейп часто задышал, когда Хаус прижал его к стене.

– Что… что ты делаешь?

– Северус, не строй из себя воплощенную невинность. Тебе всё равно никто не поверит. Особенно я… Особенно сейчас, – ухмыльнулся он, опуская руку на ширинку Снейпа.

Северус ещё пару мгновений внимательно смотрел на Грега, а затем яростно впился в его губы поцелуем.

***

Снейп выгнулся в оргазме и громко застонал, открыв на мгновение глаза, как обычно с ним случалось в подобные моменты, а затем резко зажмурился. Когда в ушах перестало шуметь, он снова посмотрел вокруг и вдруг осознал, что означает белое сияние, окружающее их кровать. Грег в этот момент продолжал двигаться, всё ускоряя и ускоряя темп. Капли пота струились по лбу и закрытым векам.

– Черт! Грег… Открой глаза!

Тот уставился на Северуса, закусив губу, – это требование было ну совсем не вовремя.

«Смотри», – безмолвно приказал Снейп, и глаза Хауса расширились, когда он заметил постепенно стихающее сияние вокруг кровати. Но всё равно сейчас ему было не до этого. К черту всё! Хаус впился пальцами в плечи Снейпа, наклонившись к его лицу, поцеловал, почти укусил, сделал пару резких толчков и, втянув воздух сквозь плотно сжатые зубы, кончил. С выражением неземного кайфа на лице, он откинулся на подушку и буквально через мгновение заснул. Почти.

– Знаешь, Грег, а ведь магия существует… Ты сам всё видел.

Хаус недовольно поморщился, открывать рот, чтобы ответить что-либо, совсем не хотелось. Поэтому он предпочел сделать вид, что уже окончательно заснул. Через некоторое время смысл сказанного всё-таки дошел до него. Вспомнив, что они со Снейпом сегодня не курили ничего настолько забористого, Хаус решил выяснить, что случилось. Он, не открывая глаз, вяло нашарил рукой таблетки, проглотил одну и замер в ожидании, когда она подействует. Только спустя пару минут Хаус обнаружил, что соседняя половина кровати пуста. «Ну вот, заинтриговал, разбудил и смылся. Гоняйся теперь за ним по всему дому», – бормотал себе под нос Хаус, с трудом вставая с постели. С наслаждением потянувшись, Грег нащупал рукой трость, лежавшую на тумбочке, и направился в гостиную.

Снейп в одних брюках сидел на диване и потирал левое предплечье. Он пристально посмотрел на остановившегося рядом Хауса и убрал ладонь с почти прозрачной татуировки в виде черепа и змеи. Когда Грег сел рядом, Снейп прикрыл глаза и заговорил слегка севшим голосом то ли от недавних активных действий в постели, то ли по какой-то более глубокой причине:

– Власть развращает, а волшебство развращает так же, как и любая другая власть. Я был слаб и глуп, когда в молодости присоединился к группке идиотов, величавших себя Упивающимися Смертью. Хотя нам больше подошло бы Пресмыкающиеся Шавки. Во главе всего стоял Темный Лорд. Да, всё любят красивые имена, особенно свихнувшиеся на власти ублюдки. Мы верили в то, что он нам говорил. Были убеждены, что чистокровные волшебники – единственные на земле, кто заслуживает власти, и, естественно, мечтали сделать всё, чтобы уничтожить недостойных. Мне потребовалось не меньше месяца, чтобы осознать, каким же я был идиотом. Но было уже слишком поздно. Единственный способ уйти от Темного Лорда – смерть. Я не был готов умереть, но и оставлять всё как есть не собирался. Я стал шпионом другой стороны. Опасно, но хотя бы не так беспросветно. Много лет назад Темный Лорд исчез, а следом и его метка. – Он указал на татуировку. – А сегодня утром она начала темнеть...

Снейп помолчал некоторое время, словно собираясь с мыслями.

– Быть со мной уже небезопасно. Если он узнает о тебе, не думаю, что ты протянешь долго. – Он жестом остановил Хауса, который собирался что-то возразить. – Мы точно не протянем. Я не способен защитить тебя… Ты должен забыть меня. Тебе придется.

– Как?.. – Хаус помотал головой, пытаясь понять суть происходящего.

– Я способен заставить тебя всё забыть, – не дал ему договорить Снейп, – стереть, если точнее, все воспоминания обо мне. Ты совсем перестанешь помнить меня, а значит, будешь в безопасности.

Хаус склонил голову на бок и искоса посмотрел на собеседника:
– Мне следует это понимать как «спасибо, хорошо потрахались, а теперь проваливай – деньги на тумбочке»? Пошел ты к черту, Снейп! Мне это всё не нравится. И вообще, если тебя что-то не устраивает, катись на все четыре стороны! Но вот дурить мне голову я не дам. И стирать из неё что-нибудь тоже. От врача без мозгов мало толку. Я спать, а ты – как хочешь.

Он встал, собираясь уйти, но Снейп схватил его за руку и усадил обратно. Хаус выжидающе уставился на него. Северус устало потер руками виски и, облокотившись на собственные колени так, что волосы практически полностью скрыли его лицо, заговорил монотонно и быстро:

– Я не вру. Я тебе потом докажу, если ты не веришь, но это правда. И нам необходимо всё закончить. Черт, Хаус, ты даже не понимаешь, насколько тебе будет лучше…

– О, да! Старая песня «дорогой, я такая плохая, а ты такой хороший, я тебя просто недостойна, поэтому давай расстанемся»? Я слишком стар для этих игр.

– Нет, Грег, я не об этом… Ты помнить не будешь, а вот я… Но, черт возьми, Хаус, так надо. Не помнить меня, но жить, или помнить, но умереть – по-моему, выбор очевиден! Темный Лорд… Он ужасен. Он ужасен тем, что пугает не столько то, что он может сделать с тобой, сколько то, что он способен сотворить с твоими близкими… Быть со мной, быть моим опаснее, чем быть мной. А я не хочу этого для тебя, видит бог, не хочу. Тебе и так достаточно досталось в жизни, – Снейп распрямился и посмотрел на Грега, а потом на его больную ногу. – Я не хочу, чтобы ты узнал, что могут сделать с тобой его заклинания. Не хочу, чтобы ты почувствовал, как каждая твоя косточка ломается, чтобы потом срастись, причиняя неимоверную боль. Не хочу, чтобы в твоих мозгах копались грязными руками, выискивая то, что может дать им больше власти надо мной, а не найдя там этого, просто взяли и взболтали их, как дешевый молочный коктейль. Вот тогда, Хаус, ты действительно станешь врачом без мозгов.

– И что ты предлагаешь? – Хаус вздохнул, понимая, что спорить тут бессмысленно.

– Я могу сделать так, что у тебя не останется воспоминаний о нашей связи. Ты вообще забудешь, что когда-то знал – во всех смыслах этого слова – странного бледного англичанина по имени Северус Снейп.

– Навсегда?

– Да. Хотя… – Снейп начал говорить, но оборвал себя на полуслове.

– Что «хотя»?

– В принципе… Если Темный Лорд вернется, а он вернется, в этом нет сомнений, и если нам удастся его окончательно загнать в могилу, где ему самое место было ещё при жизни… Вот в таком случае, если это будет иметь смысл, я смогу вернуть тебе память. Но нужна ли она будет тебе тогда? Кто знает, через сколько лет это произойдет? Может, у тебя будет маленький уютный домик в центре огромного американском ранчо с какой-нибудь пышногрудой американской девицей.

Хаус усмехнулся:
– О да, в последнее время спрос на старых язвительных калек значительно возрос среди нашей продвинутой молодежи.

Снейп не смог удержаться и хмыкнул вместе с ним, но затем вновь стал серьезным.
– На самом деле это сейчас неважно. Важно, что пока у нас нет другого выхода. А в будущем… Если оно будет, сориентируемся по обстоятельствам.

Спустя несколько минут тишины, когда Снейп, откинувшись к спинке дивана, молча смотрел на Хауса, нервно барабанящего пальцами по ручке трости, Грег, наконец, кивнул и спросил, не поднимая глаз:

– Когда?

– Как можно скорее.

– Завтра?

Снейп кивнул, и Хаус, отбросив трость, притянул его голову к себе, жадно целуя в губы.

– Давай создадим побольше красочного порно. Я хочу, чтобы мне было что просмотреть, когда ты вернешь память обратно. И начнем, пожалуй, с… – и Хаус зашептал на ухо Снейпу что-то, после чего тот удивленно расширил глаза и сглотнул.

– Ты уверен?

– Естественно! Это и называется «чтобы было что вспомнить». Никогда ещё эта фраза не звучала настолько правдиво, да, Снейп?

– Кончай болтать, а то устрою тебе немое кино, – засмеялся Снейп, вставая с кушетки и стремительно увлекая Хауса за собой в спальню.

Но быстро добраться туда не получилось. Стоило Хаусу, когда они покидали гостиную, а делали они это довольно медленно в виду отвлечения на поцелуи и тому подобные шалости, неловко наступить на правую ногу, как он зашипел от боли и попробовал вернуться за тростью. Снейп фыркнул «к черту ограничения», достал откуда-то из брюк небольшую тонкую палочку и, направив на ногу Хауса, прошептал что-то. Боль ушла.

Грег уставился на Снейпа, забыв на время о том, чем, собственно, они занимались и планировали заняться в дальнейшем…

– Это?..

– То самое волшебство, в которое ты отказывался верить.

– И что ж ты, скотина, раньше не сделал этого? – улыбнулся Хаус. Он просто не мог злиться сейчас на Снейпа, потому что делать это и одновременно подпрыгивать на обеих ногах, а потом и только на правой, было довольно сложно.

– Нельзя. У нас законодательство, ограничения и тому подобное… – почти виновато развел руками Снейп. – Но сейчас уже просто бессмысленно не воспользоваться этим, так?

– Так! – сказал Хаус и потащил Снейпа в спальню. – Ну всё, теперь держись, Снейп! Будешь вперед отрабатывать, – засмеялся он, упоенный отсутствием боли и нарастающим как снежный ком желанием овладеть этим странным англичанином по имени Северус Снейп. Здесь и сейчас. А завтра пусть всё идет прахом. Сейчас это уже не имеет никакого значения.

***

Северус Снейп стоял перед Грегори Хаусом, нервно вертя в руках волшебную палочку.

– Ты готов?

Хаус нахмурился и пожал плечами, мол, как можно быть окончательно к этому готовым. Но выбора нет, отступать некуда и незачем. Он протянул руку, провёл ладонью по щеке Снейпа и, запустив пальцы ему в волосы, с силой наклонил к себе, целуя жестко, больно, почти до крови.

– Только попробуй мне умереть! – Хаус сделал два шага назад, демонстративно облизывая губы. – Только попробуй.

Северус неуверенно ухмыльнулся, кивнул и поднял палочку.

– Obliviate!

***

Когда Грегори Хаус зашел в палату, а точнее в маленькую комнатку без окна с колченогой тумбочкой в углу и одиноким стулом напротив довольно древней железной кровати, Северус Снейп приоткрыл глаза. Разглядев вошедшего, он крепко зажмурился, а затем посмотрел на него вновь.

– Ты здесь? Зачем? Со мной что, всё так хреново?

– Зачем? – хмыкнул Грег, тяжело опускаясь на стул и устраивая трость у тумбочки. – Меня как-то не особо спрашивали. Я, между прочим, из-за всего этого пропускаю очередную серию «Клиники».

– До сих пор идет? И ты смотришь?

– А то. Должно же было что-то поддерживать во мне интерес к жизни, после того как вспоминать стало особо нечего.

– Прости… Так было надо, – голос Снейпа звучал глухо то ли из-за болезни, то ли из-за с трудом сдерживаемых эмоций.

– О, да. Отрезав здоровую руку, мы тоже говорим пациентам «прости», и они уходят счастливые и довольные, и даже не подают на нас в суд, – саркастически заметил Хаус.

– Зато ты жив.

– А ты как-то не очень, – хмыкнул он и приложил руку ко лбу Снейпа, задержав её несколько дольше, чем того требовала необходимость.

– Хм. Да, есть немного. Что они тебе сказали?

– Кроме того, что ты идиот и эгоистичный придурок? Только то, что ты умирающий идиот и эгоистичный придурок.

– Ну… не умерший же. Ты должен быть в восторге. У тебя есть ещё в запасе несколько часов, чтобы поквитаться со мной за всё, – губы Снейпа дрогнули, словно он решал, не улыбнуться ли, но потом передумал.

– Но ты же понимаешь, что этого мало. – Грег смотрел Северусу прямо в глаза, не отрываясь и совсем не скрывая улыбки. – Я заставлю тебя вернуть мне каждый год, что я тебя не помнил. Трижды вернуть. И добавить сверху ещё пару десятков за моральное потрясение, когда, наконец, снова увижу тебя с моей «волшебной палочкой» в руках.

Снейп закрыл глаза и рассмеялся. Тихо, потому как всё ещё был ослаблен, но так искренне, что Дамблдор, наблюдавший за происходящим в потайное волшебное окно из своего кабинета, удивленно потер глаза.

– И что ты собираешься делать? – спросил Снейп, преодолев кашель, в который через некоторое время перешел его смех.

– То же, что и всегда, – лечить безмозглого пациента. – Хаус поднялся, опираясь на трость, и направился к выходу. У двери он развернулся: – Чтобы потом использовать его в своих эгоистичных, я бы даже сказал низменных целях.

– Как и всегда? – наигранно возмутился Снейп, пытаясь придать голосу побольше металла.

– Нет. Это уникальный случай. Наверняка аномалия. А я люблю всё аномальное. Это интересно.