Пост N: 416
Зарегистрирован: 16.12.06
Откуда: Украина, Харьков
Отправлено: 22.11.07 15:13. Заголовок: Тени рождаются в полдень: макси, AU, PG-13, СС/ГГ, нмп, ГП/ДУ, нжп. и др.,(Главы 15-20)
Авторы: Pixie и IsiT Название: Тени рождаются в полдень. Бета: Главы 1-7 Sol, с 8-ой главы Талина Рейтинг: PG-13 Пейринг: СС/ГГ, нмп, ГП/ДУ, нжп и другие Жанр: AU/Romance
Диклаймер: Мир, герои и мировая слава - у мадам Роулинг. Что остается авторам? Сюжет и моральное удовлетворение от творчества :)
Саммари: Вольдеморт убит. Но ни Гарри Поттер, ни Орден Феникса не имеют к победе никакого отношения. Чего ожидать от нового героя, который смог уничтожить Темного Лорда? На этот вопрос предстоит ответить Снейпу, вновь принявшему на себя нелегкую роль шпиона.
Комментарии: Чистейшее AU (альтернативный шестой год в Хогвартсе). Некоторые герои возможно ООС (хотя это, имхо, очень субъективно).
Предупреждение: смерть нескольких второстепенных персонажей. Авторы надеются на отзывы читателей.
Пост N: 579
Зарегистрирован: 16.12.06
Откуда: Украина, Харьков
Отправлено: 20.03.08 08:14. Заголовок: Глава 19. Самый зво..
Глава 19. Самый звонкий крик - тишина, самый яркий свет - ночь*
Что может быть приятнее опьяняющего разум ощущения свершившейся мести? Константин Долохов мог с уверенностью ответить: "Ничего". Мастер Иллюзий упивался этим чувством разрушительной власти над магами. Ему казалось, что он впитывает в себя панический ужас спешно покидающих Лондон волшебников, и это придавало еще больше сил Повелителю големов. Константин Долохов редко задумывался над тем, что будет потом, когда он основательно разрушит магический мир Британии. Снейп был тысячу раз прав, когда утверждал, что Мастера Иллюзий интересует месть ради мести. Молодой маг, потративший немало усилий на то, чтобы возродить искусство создания големов, считал, что удовлетворение от свершившейся мести сможет заполнить пустоту, давным-давно образовавшуюся в душе. Отвергнутый семьей, а затем и волшебным сообществом, он страстно мечтал о реванше, жил мыслями о победе. И сегодня победа была в руках Константина Долохова.
За окном раскинулся вечерний Лондон. Разноцветные неподвижные огоньки - окна в домах, движущиеся полосы огней - автомобили на дорогах. Город превратился в огромное причудливое панно, состоящее из тысяч светящихся точек. Взгляд Долохова рассеянно блуждал по переливающимся всеми цветами радуги неоновым вывескам на соседнем здании. В этот поздний час в Штаб-квартире находилось трое: сам Мастер Иллюзий, Пауль Прентер и Дерек Джонс. Несмотря на то, что в помещении было прохладно, толстяк Прентер все время вытирал со лба пот и нервно теребил в руке носовой платок. Дерек же, напротив, был спокоен и сосредоченно набирал команды на компьютере.
- Ну и зачем это все было нужно? - немного сердито спросил Джонс, отвлекшись от монитора. - Твои машины на куски разорвали этих, как они, авроров. Я не отличаюсь гуманизмом, но, знаешь ли, было не слишком приятно смотреть на эти кровавые ошметки по дороге на работу.
Пауль Прентер издал звук, напоминающий икоту, и принялся еще усерднее вытирать со лба струящийся градом пот. Долохов положил ладонь на холодное стекло.
- Откуда бы големам знать о милосердии? - пожал плечами маг. - Ты и сам понимаешь, они мыслят категориями "свой-чужой". Объект, который распознается как чужой, просто уничтожается. Аврорат и власти волшебного мира сами виноваты в сложившейся ситуации. Они дали мне в руки все козыри, а теперь кусают локти. Им некого винить, кроме самих себя.
Программист откинулся на спинку стула.
- Знаешь, я до сих пор не могу до конца поверить в эту вашу чертовщину. Если бы ты мне не показал это на практике, я бы посчитал, что это пьяные бредни, не более того.
Мастер Иллюзий ухмыльнулся и полез в карман за сигаретами. Дерек Джонс был единственным человеком, кого Долохов уважал и которому доверял. Можно было сказать даже, что Константин считал талантливого программиста своим другом, ведь невозможно, в самом деле, день за днем общаться только с машинами. Пауля Прентера и Люциуса Малфоя Долохов в расчет не принимал. Они, как и големы, были только средством, инструментом для достижения цели. Мастер Иллюзий был готов, не задумываясь, пожертвовать ими при первой необходимости. Дерек же был по-своему дорог молодому магу. Они были во многом похожи: оба, отвергнутые семьями и не принятые обществом. Джонс был столь же равнодушен к людям, как и Долохов. Компьютерный разум - вот что интересовало Дерека более всего. Молодой программист был восхищен големами. Обычным людям, или, как их называл Константин, магглам, до сих пор не удавалось создать ничего подобного. Мало того, Долохов утверждал, что может намного больше. Души обоих мужчин были безнадежно искалечены. Отчасти по вине общества, которое безжалостно выбрасывает на обочину тех, кто не сумел подстроиться под его жесткие правила, отчасти по вине самих Константина и Дерека, которые не нашли в себе сил простить тех, кто причинил им боль.
- Ты когда-то говорил, что достанешь книгу, которая позволит наделить големов душой, - тем временем Дерек решил сделать перерыв в работе и пересел на диван. - Да перестань ты трястись, - это сердитое восклицание относилось к Паулю Прентеру. Менеджер, вцепившийся дрожащей рукой в подлокотник кресла, был насмерть испуган. Далеко не у каждого хватило бы сил спокойно выдержать вид разорванных на куски авроров, посланных Министерством в небоскреб. Прентер умел проворачивать темные делишки в силу своей изворотливости и хитрости, но убийства... Нет, это слишком. В ответ на окрик Джонса он неловко плюхнулся на диван и начал в спешке ощупывать карманы в поисках сердечных таблеток.
Долохов вдохнул едкий табачный дым и медленно проговорил:
- Да, эта книга есть, но она, увы, пока для нас недоступна. Не скрою, она очень нужна нам. С ее помощью мы смогли бы заключить душу убитого человека в сосуд и таким образом поместить ее в голема. Наша армия была бы непобедима. Мощь машин и их безжалостность плюс разум, который позволяет накапливать опыт боев, анализировать его и, следовательно, постоянно совершенствоваться.
Глаза Дерека загорелись недобрым огнем.
- Сегодня я полностью закончу программу для передвижной установки, - в голосе Джонса было слышно возбуждение. - Завтра мы сможем двинуться в путь.
Константин Долохов кивнул и смял в пальцах пустую пачку от сигарет. Перед его глазами стояли картины разгромленного Министерства Магии, куда Мастер Иллюзий с победой вошел два часа назад: разрушенные комнаты, тела авроров, оставшихся охранять опустевшее здание. Но месть никак не желала успокоиться и требовала еще жертв. Все мысли Долохова теперь были нацелены на Хогвартс, и кроме "De Immoralitis Adeptione" и пресловутого Ордена Феникса там была еще одна цель - Северус Снейп. Мастер Иллюзий не мог забыть, как профессор ускользнул прямо из-под носа големов, и не собирался больше давать зельевару ни единого шанса.
- Решено! - громко произнес молодой маг, и Пауль Прентер вздрогнул. - Завтра мы идем к Хогвартсу, - Дерек радостно вскинулся. - Прентер, ты обеспечишь нам перемещение туда. Оплату получишь в двойном размере. Слушай, что нам нужно...
Поникший было толстяк начал вновь проявлять интерес к происходящему. Жажда денег во много раз превосходила страх перед жестокостью, с которой были убиты лежащие в коридоре за стеной авроры.
Нехорошее предчувствие сдавило грудь невидимыми тисками еще с утра и не покидало Гермиону целый день. Девушка напрасно пыталась отвлечься и столь же тщетно пыталась отыскать причину этой тревоги. У Гермионы все валилось из рук, а на душе была такая горькая тоска, что девушка несколько раз поймала себя на мысли, что готова вот-вот заплакать. Быть может, дело было в том, что среди сегодняшних уроков (директор все-таки счел необходимым продолжать занятия) не было долгожданного зельеварения. Гриффиндорцы и слизеринцы просидели пол-урока в подземельях, гадая, что же случилось со Снейпом, пока не пришла МакГонагалл и не забрала учеников на трансфигурацию. Декан Гриффиндора упомянула, что профессора Снейпа срочно вызвал Дамблдор. Гермиона догадывалась, что это связано с делами Ордена, но теперь к непонятной тоске примешалось еще и волнение. Она прекрасно помнила о роли зельевара в Ордене и об отношении к нему Долохова и потому понимала, что ее опасения небезосновательны.
За ужином, с трудом проглотив несколько кусочков мяса и раскрошив сдобную булочку, Гермиона поднялась из-за стола.
- Герми, что стряслось? - обеспокоенно спросила Джинни. Рыжеволосой гриффиндорке тоже было не по себе: Гарри и Рон еще после обеда умчались куда-то, прихватив Карту Мародеров и мантию-невидимку. Джинни подозревала, что они отправились на поиски настоящего виновника отравления Гермионы - Малфоя. Утром Джинни не выдержала и рассказала брату о вчерашних новостях. С трудом удержав его от необдуманных поступков, гриффиндорцы пошли было к Дамблдору, но ни его, ни МакГонагалл на месте не оказалось. Тогда Рон и Гарри решили действовать на свой страх и риск.
Теперь Джинни точно знала: Рон полюбил Лаванду по-настоящему. Только вот радость Джинни оттого, что братишка все-таки нашел свое счастье, омрачалась последними событиями в Хогвартсе: отравление Герми, исключение Лаванды, помещение под стражу мисс Илви и наконец исчезновение магии в Лондоне. А сегодня вот и Гермиона сама не своя.
- Все хорошо, - староста Гриффиндора несколько натянуто улыбнулась встревоженной Джинни. - Просто я вспомнила об одной книге в библиотеке, где описаны способы защиты от артефактов, гасящих магию.
Гермиона выпалила эту фразу и бросилась вон из Большого зала, оставив Джинни недоуменно пожимать плечами. Ноги сами несли старосту Гриффиндора в подземелья. Она не видела Северуса с того ночного разговора в больничном крыле. Гермиона должна была увидеть его, убедиться, что он жив и здоров. Она была готова выслушать любые колкости и насмешки, только бы взглянуть на профессора.
Немногочисленные факелы отбрасывали на стены черные тени, которые словно оживали, когда мимо проходила девушка. Каменные ступени уводили ее все дальше и дальше от залитых светом этажей, с каждым шагом погружая в холод и мрак подземелий. Как можно было жить здесь, в этих сырых и темных помещениях без единого лучика солнца?
Ёжась от холода, проникающего даже под теплую мантию, Гермиона пробежала по плохо освещенным коридорам. Поворот, еще один - вот и дверь в кабинет декана Слизерина.
Снейп был здесь. Он как раз закончил снимать охранные заклинания и уже открыл двери, чтобы войти.
- Профессор! - закричала Гермиона и подбежала к нему. Но Снейп, словно не заметив ее, шагнул внутрь. Девушка успела в последний момент ухватиться за ручку двери и проскользнуть следом.
В первой комнате - кабинете профессора, где он работал с бумагами, - было довольно темно. Горело всего несколько свечей. Снейп стоял спиной к Гермионе, всем своим видом демонстрируя, что не хочет ее видеть.
- Что вам нужно? - приглушенным голосом спросил он, не оборачиваясь. Казалось, зельевар прячет лицо в ладонях.
- Мне... Я... - девушка осознала, что не может придумать никакой мало-мальски правдоподобной причины, оправдывающей ее пребывание в кабинете слизеринского декана. Не могла же она, в конце концов, сказать, что волновалась.
- Уходите, - вдруг сдавленно попросил зельевар, и в его голосе была слышна почти мольба. - Уходите, - повторил он, и Гермиона со страхом поняла, что профессор задыхается.
- Сэр, что с вами? - гриффиндорское любопытство, а с ним и гриффиндорское упрямство не могли допустить того, чтобы девушка просто выполнила просьбу жесткого и мрачного учителя.
Гермиона, обеспокоенная состоянием Снейпа, несмело шагнула вперед. Профессор издал звук, похожий на приглушенный стон, и вдруг резко обернулся.
У девушки подкосились ноги, а в голове стало пусто от поселившегося там панического ужаса.
На совершенно белом, без единой кровинки лице Снейпа застыла нечеловеческая злоба. В глазах, ставших рубиново-красными, полыхало алое пламя нестерпимой страшной жажды. Бледные до болезненной синевы губы приоткрылись, обнажив два длинных и тонких клыка.
Вампир... Это со странным равнодушием констатировал парализованный разум. Инстинкт самосохранения вопил, что нужно немедленно бежать, спасаться, иначе случится непоправимое... Гермиона нашла в себе силы сделать один крошечный шажок назад, но на большее ее не хватило. Чужая сила взгляда насквозь пронизывающих глаз приковывала к себе, манила, заставляла отступать куда-то в глубину пронизывающий тело страх. Это был печально известный зов вампира, не оставляющий загипнотизированной жертве ни единого шанса. Девушка стояла, будто марионетка с отрезанными ниточками, безвольно опустив руки, и смотрела на медленно приближающуюся фигуру Снейпа. Вампир, видимо, наслаждался страхом и беспомощностью жертвы, поскольку не спешил.
Однако последний метр Снейп преодолел одним прыжком: голод был слишком силен. Ледяные цепкие пальцы, холод которых ощущался Гермионой через свитер и мантию, больно впились в плечи, белое лицо с горящими алыми глазами оказалось совсем близко, и обессиленная девушка обмякла в руках зельевара. Ужас метался внутри раненой птицей, но непослушные мышцы не давали гриффиндорке возможности даже пошевелиться. Гермиона чувствовала тяжелое дыхание вампира, обжигающее шею - это тонкие клыки приближались к отчаянно бьющейся жилке.
- Не надо. Не надо, пожалуйста, - всхлипнула Гермиона, и по ее щекам потекли горячие слезы...
Впоследствии ни он, ни она так до конца и не поняли, что произошло.
Снейп вдруг резко отстранился, словно его ударили, и с силой оттолкнул от себя девушку. Гермиона, потеряв равновесие, упала, больно ударившись плечом о книжный шкаф.
- Убирайтесь! - со злостью и замешательством прошипел профессор, отворачиваясь от Гермионы, с трудом поднявшейся на ноги. - Вон отсюда!
Девушка не успела ничего сказать или сделать, как зельевар черной тенью метнулся в свои личные комнаты, с грохотом захлопнув дверь. Не удержавшись на ногах, Гермиона опустилась на пол. Тело сотрясала крупная дрожь. Окружающий мир рухнул, рассыпался, обдав девушку разноцветными острыми осколками, режущими душу на части.
Произошедшее никак не укладывалось в голове. Северус - вампир? Выходящее из шока сознание тут же начало нашептывать, что Снейп не может быть настоящим вампиром, а лишь полувампиром - дампиром**, ведь иначе он вообще не мог бы находиться под солнечными лучами, даже в пасмурный день. В тот же миг встали на свои места кусочки мозаики и события последнего учебного года приобрели новый смысл.
Янтарно-желтое зелье, которое пил Снейп в тот далекий дождливый вечер, когда Гермиона впервые поняла, что любит своего профессора, было ничем иным, как зельем, подавляющим сущность вампира. При его длительном употреблении дампир становился, по сути, обычным человеком и лишь вспышки сильного гнева могли позволить вырваться наружу неуправляемой силе вампира. Если же зелье принимал чистокровный вампир, то это позволяло ему длительное время обходиться без пищи и короткое время находиться на солнце. Получило свое объяснение и внезапное влечение мисс Илви к Снейпу: женщина, вероятно, подсознательно ощутила в нем вампира, которые, как известно, обладают особой привлекательностью для женщин, что обеспечивает нежити легкое приманивание добычи.
В душе Гермионы царило полнейшее смятение. Она сидела на полу и вытирала бегущие по щекам слезы. Внутри все разрывалось от тоски и боли.
"Я не могу уйти, - внезапно вспыхнула в ее сознании мысль. - Я не могу уйти и бросить Северуса".
Девушка поняла. В тот миг, когда Снейп отпустил ее, в его глазах было столько невысказанных боли и страдания... Она слышала о том, как в волшебном мире относятся к вампирам: немногим лучше, чем к оборотням. Северус, должно быть, ненавидит себя за то, что потерял над собой контроль и позволил жажде завладеть разумом. Но ведь он сумел каким-то непостижимым образом перебороть жажду и тем самым спасти жизнь гриффиндорке!
"Остановись! - завопил не на шутку перепугавшийся разум Гермионы, когда она вскочила и кинулась к дверям, за которыми только что скрылся Снейп. - Он тебя убьет!"
Но девушка не хотела слушать. Она должна быть рядом с Северусом. Она не могла просто бросить его, повернуться спиной, уйти...
Пост N: 581
Зарегистрирован: 16.12.06
Откуда: Украина, Харьков
Отправлено: 20.03.08 08:19. Заголовок: * * * Он не..
* * *
Он не запер дверь ни на единое заклинание. Гермиона только слегка толкнула ее и нерешительно ступила за порог.
В небольшой комнатушке ярко пылал камин. Обстановка здесь практически не отличалась от рабочего кабинета: несколько мягких кресел, заваленный пергаментами стол, книжные шкафы по периметру помещения. Только в углу стояли большая кровать да старенький шкаф для одежды. Это были личные покои слизеринского декана, и Гермиона решила, что вряд ли кто-то из гриффиндорцев заходил сюда в последние лет десять. Впрочем, эта мысль пронеслась в ее голове мимоходом: все внимание девушки приковывал хозяин комнаты.
Снейп стоял, опершись руками о крышку стола. Спина зельевара вздрагивала в такт прерывистому хриплому дыханию. Со стороны можно было подумать, что он плачет. Сердце Гермионы упало, она с большим трудом поборола такой сильный порыв броситься к профессору и обнять, успокоить, убедить, что все в порядке. Конечно, она не сделала этого, потому что слишком хорошо осознавала непоправимые последствия такого безрассудного поступка. Пока достаточно и того, что она пришла...
Зельевар вдруг изо всех сил ударил кулаком по столу, будто намеренно старясь причинить себе боль. Стол жалобно скрипнул, несколько перьев слетело на пол.
- Я же сказал вам убираться отсюда, - это было сказано грубо и резко, но в голосе профессора была слышна невысказанная мука.
- Я не могу, - Гермиона нашла в себе силы, чтобы ее слова прозвучали уверенно, хотя глаза щипали предательские слезы.
- Чего вы не можете?! - он не дал ей договорить. Стремительно обернулся, обжигая девушку взглядом. В черных глазах плясали красные искры, и это придавало Снейпу еще более угрожающий вид. - Еще не все видели?! Да, ваш преподаватель - нежить, нелюдь, ТВАРЬ! Можете идти и рассказать эту свежую сплетню вашим друзьям, всему Гриффиндору, всему Хогвартсу, если хотите. Только оставьте меня в покое... сегодня...
- Это неправда! - закричала Гермиона, не желая слушать этих ужасных слов, которые профессор говорил о себе. Ей казалось, что она теряет его, что этот вечер - последний в их жизни, что это единственный шанс сказать о самом главном, попытаться изменить что-то.
Эти невысказанные им слова: "А завтра мне уже будет все равно", - ранили Гермиону в самое сердце. Тем временем, Снейп сел в кресло возле стола, развернув его спиной к девушке. Красноречивый жест, но она не могла остановиться.
- Вы не должны так говорить, - мягко произнесла гриффиндорка, делая шаг вперед. - Вы человек.
Он ничего не ответил, только белая рука, безвольно лежащая на подлокотнике, сжалась в кулак.
- Уходите, - прошептал Северус. - Вы, глупая девчонка, не имеете понятия о том, что говорите. Вас спасло чудо, мисс Грейнджер. Иначе ваше высушенное тело уже лежало бы там, - зельевар неопределенно махнул рукой.
Но Гермиона будто не слышала его жестких слов и медленно, словно к клетке дикого зверя, продолжала приближаться. Внутри у нее все кричало от боли за Северуса. Она не бросит, не уйдет, не предаст. Ей плевать на то, что может случиться. Только этот скорчившийся в кресле некрасивый мужчина имел значение. Ее любовь, ее смысл жизни...
Снейп вздрогнул, словно она ударила его, когда ладошка девушки осторожно коснулась его сжатых в кулак пальцев. Здесь, в комнате, тоже царил полумрак: несколько свечей и пламя камина не могли разогнать темноты. В неровном желтоватом свете лицо отвернувшегося профессора сейчас выглядело в особенности худым и изможденным. Резкие черты еще сильнее заострились, тонкие бледные губы сжались в линию. Все это выдавало глубочайшие внутренние переживания и борьбу, которые испытывал сейчас зельевар. Гермиона понимала, что он вправе выгнать ее, но медленно текли секунды, складывающиеся в бесконечность, а профессор не шевелился, замерев в кресле, будто каменная статуя. Тогда гриффиндорка медленно опустилась возле него на колени. Сердце девушки билось так сильно, что норовило выпрыгнуть из груди, и ее теплая ладошка дрожала, когда Гермиона неуверенно погладила Северуса по руке.
- Это неправда, - повторила она срывающимся голосом и тут же, захлебываясь от переполняющих ее чувств, продолжила: - Вы человек, профессор. Вы умеете сочувствовать и сострадать. Порой вы можете быть не слишком справедливым, но при этом никогда не бросите попавшего в беду человека, даже если он вам неприятен, - Гермиона в надежде посмотрела на Снейпа, но он не шелохнулся и ни на миллиметр не повернул к ней лица.
- Пожалуйста, - она и сама до конца не понимала, о чем просит, - пожалуйста, поверьте мне. Я только недавно окончательно поняла, что о людях можно судить только по их поступкам, а слова - это пустое. Профессор, вы... самый удивительный, самый сильный человек из всех, кого я знаю. Вы могли убить меня, я знаю, - девушка увидела, как дернулась щека Снейпа, и это что-то сломало в ней. Неподвижность и равнодушие Северуса были во много раз больнее злых и обидных фраз. Гермиона заплакала. - Но вы же не сделали этого, - всхлипнула гриффиндорка, - вы сильнее, чем та, другая сущность. Я знаю, я чувствую, я... - не выдержав больше этого молчания, рвущего душу на части, она беспомощно уткнулась лицом в колени зельевара и окончательно разрыдалась.
Гермиона плакала, но слезы не приносили успокоения. В этой оглушительной тишине, где слышались только ее рыдания, казалось, умирало все: и вера, и надежда. Их убили пули безжалостных машин смерти и тонкие белые клыки вампира. Да, была еще любовь, но что она могла? Любовь вовсе не всесильна, как о ней часто пишут в книгах. Она проигрывает в битве с неизбежностью. Или...
Рука Снейпа вдруг с крайней осторожностью и даже опаской дотронулась до волос Гермионы и погладила их. Как только девушка подняла заплаканные глаза и взглянула на Северуса, он тут же отдернул ладонь, словно обжегшись. Зельевар молча смотрел на Гермиону, прикусив губу, как будто боялся произнести хоть слово.
- Вы все еще глупый ребенок, мисс Грейнджер, - тихо и хрипло проговорил наконец профессор зельеварения. - Вы даже не представляете себе, что такое, - он запнулся на миг и со злостью выговорил, - нежить. И вам лучше не знать о том, - повысил голос Снейп, предвидя возражения девушки, - как могут быть использованы возможности этих... существ.
- Мне все равно, - упрямо замотала головой гриффиндорка, изо всех сил игнорируя застывшую в его глазах тоску. - Это не имеет никакого значения. Я никогда не перестану восхищаться вами.
И прежде чем Снейп смог что-то ответить, прижала его холодную, как ледышка, ладонь к своей щеке. Зельевар порывисто вздохнул и, протянув руку, убрал со лба Гермионы непослушный каштановый локон. А потом грустно улыбнулся. Девушка никогда прежде не видела такой улыбки Северуса, и эта искренность, которую впервые проявил нелюдимый и замкнутый зельевар, тронула ее до глубины души. Если бы только в уголках черных омутов глаз, которые в сумраке комнаты казались огромными, не притаилось отчаяние. Гермиона не могла больше выносить этой пытки.
- Я люблю вас, - чуть слышно выдохнула она, сжимая руку Северуса в ладошках. И зажмурилась, ожидая в ответ чего угодно: насмешек, возмущения, даже ядовитых комментариев. Но только не полнейшую тишину.
Девушка не видела, как широко раскрылись глаза Снейпа, как задрожали его губы, как судорожно сжала край мантии рука. Она открыла глаза только когда почувствовала руки профессора на своих плечах. Он поднял Гермиону с пола, пробормотав что-то о том, что у нее, должно быть, затекли ноги, но не спешил отпускать девушку.
- Я люблю вас, - прошептала она, всхлипнув. Гермионе было наплевать на то, что она унижается перед ним, говоря о своих чувствах. Пусть он рассердится, обзовет ее дурой, только не молчит.
Вместо ответа Снейп просто прижал девушку к себе. Так крепко, что у нее на миг перехватило дыхание. Но она вцепилась непослушными пальцами в плотную ткань пахнущей травами мантии и спрятала лицо у него на груди.
Гермиона не знала, сколько прошло времени, пока они стояли, обнявшись. Она не ощущала ничего, кроме обнимающих ее рук, спокойного дыхания Северуса и биения его сердца, и испытала почти панический ужас, когда он мягко отстранился.
- Огонь в камине погас, - тихо объяснил зельевар, но Гермиона продолжала судорожно цепляться за его мантию. Тогда Снейп освободил одну руку и с помощью палочки вновь разжег камин, потом подвел Гермиону к большому креслу, в котором легко могли поместиться двое, и усадил в него девушку. Сам опустился рядом, не выпуская Гермиону из объятий и, призвав заклинанием плед, бережно укутал ее. Гриффиндорка только в тот момент осознала, что дрожит.
- Спасибо, - прошептала она. Профессор только кивнул в ответ и наколдовал чашку горячего чая с травами.
Гермиона пила мелкими глотками обжигающе-горячий ароматный чай, и от напряжения ее руки дрожали. Она не знала, как истолковать такое нехарактерное для Снейпа поведение. Неужели он... Неужели она нравится ему? Ведь зельевар не оттолкнул ее, когда услышал признание, а, напротив, обнял. Северус и сейчас продолжал нежно поддерживать девушку за плечи, словно ему действительно хотелось касаться ее, успокаивать. Великий Мерлин! Да это она должна утешать Северуса, а вышло наоборот! Впрочем, сейчас Гермиона ни за какие сокровища мира не согласилась бы даже пошевелиться, чтобы не нарушать этого удивительного взаимопонимания без слов и единения душ. Она отставила пустую чашку и уткнулась носом в плечо Северуса.
- Не выгоняйте меня, - чуть слышно попросила девушка, но мужчина услышал, и Гермиона ощутила его пальцы на щеке.
- Глупая, - низкий голос Снейпа был полон чувств, от которых по телу девушки пробежали мурашки, и она еще теснее прижалась к нему, и руки Северуса обвили ее худенькую фигурку.
Они не разговаривали. Позже Гермиона не могла вспомнить, чтобы они произносили хоть какие-то слова, казавшиеся совершенно лишними. Эта необыкновенная нежность Снейпа, его крепко сомкнутые руки, то, как он вдруг зарылся лицом в ее волосы, говорило обо всем. Гермиона вначале продолжала крепко держать Северуса за руку, боясь, что это только сон, иллюзия, пускай и самая желанная, но потом постепенно расслабилась и, осмелев, начала гладить спутанные волосы Снейпа. А он не пытался отстраниться.
Но Гермиона не ощущала покоя. Во всех взглядах и жестах Северуса была горечь, отравившая нежность и радость, и девушка все крепче обнимала худую фигуру зельевара в надежде, что своим теплом прогонит тех призраков прошлого и будущего, что прятались по углам...
В конце концов, обессиленная Гермиона заснула, положив голову на плечо Снейпа. Он несколько минут рассматривал ее умиротворенное лицо, и его губы дрожали, а потом поднял девушку на руки и понес к кровати. Аккуратно положив Гермиону на одеяло, снял с нее туфли и мантию, укрыл пледом. Зельевар долго стоял над девушкой, о чем-то напряженно раздумывая, прежде чем самому лечь рядом с ней. Гермиона во сне нашла его руку и уже не выпускала.
Северус не погасил свечей. Он был не в силах оторвать взгляд от нежного лица спящей Гермионы, и его пальцы бережно перебирали ее каштановые кудри.
Это был единственный раз в жизни зельевара, когда он не знал, смеяться ему или плакать. Снейпу было незнакомо это смятение чувств, когда радость сплетается с печалью и нежностью, и вместе они рождают бурю в душе.
"Вы человек... Я люблю вас"... Девочка даже не могла себе представить, что означают эти слова для немолодого уже зельевара.
Выросшая и мире магглов, Гермиона не имела представления о том, с каким презрением и ненавистью относились в волшебном мире к вампирам и дампирам. Если уж среди магглов ходит немало легенд о безжалостных кровопийцах, истории о которых успешно воплощены в книгах и фильмах, то что уж говорить о мире магическом. Волшебникам было за что ненавидеть расу вампиров: даже в начале ХХ века нередкими были нападения кровопийц на деревни и небольшие города. После одной из таких кровавых трапез, когда только один из самых сильных вампиров того времени высушил несколько десятков человек, Министерство Магии приравняло эту расу по исходящей от них опасности к оборотням, и на вампиров началась охота. Неудивительно, что многие вампиры поддерживали Гриндевальда и Вольдеморта.
Снейп не знал, кем был его отец, но мать говорила, что он был из древнейшего рода. Так и осталось тайной, что чистокровный вампир искал в объятиях волшебницы - дампиры являются большой редкостью - но, как бы там ни было, маленький Северус осознал, что он не такой, как все, в пять лет, когда нестерпимое желание впиться в горло обидевшему его соседскому мальчишке не на шутку перепугало ребенка. С тех пор он нес на себе это проклятье. Мать восприняла новость о том, что ее сын - полувампир, спокойно. Ее муж (тот, кого Северус называл отцом) к тому времени погиб, сражаясь на стороне Гриндевальда. А сын мало интересовал аристократку до мозга костей. Светские приемы были для миссис Снейп милее общения с сыном.
Северус с детства усвоил, что он - грязный, страшный, опасный, потому что не может контролировать себя. Долгие годы жизнь Снейпа подчинялась этой жестокой, нечеловеческой силе вампира. С ней отчасти была связана ненависть к Мародерам (к оборотню Люпину Дамблдор относился так, словно тот не был изгоем, а он, Северус, давился слезами в подушку, терзаемый этой дикой, изматывающей душу жаждой). Именно из-за крови вампира, текущей в его жилах, Снейп стал зельеваром (готовить зелье, подавляющее темную сущность, умели лишь самые одаренные алхимики), а позже примкнул к Вольдеморту. Темный Лорд был умен и прекрасно знал о возможностях дампиров, поэтому ему было очень выгодно держать среди своих слуг полувампира, умело подогревая ненависть юного Снейпа к магглам и нечистокровным волшебникам.
Потом Северус, измученный и вымотанный, пришел к Дамблдору просить помощи. Молодой человек едва не потерял рассудок, захлебнувшись в крови, злобе и ненависти. Сущность вампира прочно завладела разумом Снейпа, и без поддержки Дамблдора он никогда бы не смог вернуться к более-менее нормальной жизни. Впрочем, о какой нормальной жизни может идти речь? Изгой, тщательно скрывающий свою страшную натуру, ненавидимый всеми учитель, отшельник, который никогда и никого не любил и которого не любил никто.
До этого вечера...
Снейп придвинулся ближе к заснувшей Гермионе и провел кончиками пальцев по ее щеке. Нежно, едва касаясь тонкой кожи. Зельевар не умел любить. Новые чувства пугали его и одновременно манили. Такие мучительно горькие, разрывающие сердце на части, с терпкой ноткой безысходности. Северус и помыслить не мог, что после того, как он едва не убил девушку, она сама придет к нему.
Он до сих пор считал, что совершил ошибку, позволив Гермионе остаться, позволив ей произнести слова любви, а себе - ответить на ее чувства. Но великий Мерлин, неужели Северус Снейп не заслужил этого тепла и участия, взгляда карих глаз, светившихся любовью? Гермиона была первой после Дамблдора, кого не отпугнуло и не вызвало отвращения знание о том, что он полувампир. Это было немыслимо, непостижимо. Всего парой фраз эта удивительная девушка забрала боль, что годами жила в нем. Ее открытость, доброта и нежность обезоруживали. Северус просто не мог позволить себе быть с Гермионой холодным. Да и что там говорить, он и сам не хотел больше прятаться за той ледяной стеной, что так долго окружала душу. Ведь это всего на один вечер...
Он любил ее, эту искреннюю, доверчивую и смелую девочку. Едва признавшись себе в этом, Снейп тут же ощутил, как заплакало сердце, сжатое грубыми тисками реальности. Он никогда не верил, что сможет полюбить. И тут же ужаснулся от мысли, что мог бы так никогда и не испытать этого чувства.
Северус не смог удержаться от нежной улыбки, когда Гермиона теснее прижалась к нему, и обнял ее. Профессор зельеварения тогда безумно хотел поверить в чудо. Настоящее чудо, рожденное не взмахом волшебной палочки, а идущее от тех сил, что управляют нашим миром. Северус не надеялся, нет, он забыл об этой ненужной эмоции еще в далеком детстве, когда мать только равнодушно взглянула на него, узнав о проснувшихся в ее сыне способностях вампира. Прижимая к себе мирно спящую Гермиону, зельевар желал только одного: чтобы она сумела пережить и не сломаться, если завтра он не вернется.
Примечания:
* - Название песни группы "Пикник". В каком-то снейджере я уже встречала отрывок из этой песни, правда, в качестве эпиграфа. Повторяться не слишком хотелось, но эти слова, как мне показалось, идеально подходят для этой главы (прим. Pixie).
** - Термин "дампир", обозначающий полувампира, позаимствован из потрясающего аниме "Охотник на вампиров Ди: Жажда крови" (выпущен в 2001 году). Рекомендуем к просмотру всем. Уверены, что это аниме никого не оставит равнодушным (прим. авт).
Пост N: 124
Зарегистрирован: 13.09.07
Откуда: Украина, Киев
Отправлено: 20.03.08 10:27. Заголовок: Pixie пишет: чтобы ..
Pixie пишет:
цитата:
чтобы она сумела пережить и не сломаться, если завтра он не вернется.
что значить НЕ вернется???? Пусть только попробует не вернуться! Вот Дамб большая сво! САм сидит спокойно в кабинете за стенами Хога, а других отправляет на смертельные задания!... Pixie спасибо за такую эмоциональную главу. Жаль только, что наши любимцы так бездарно потратили отведенные им ночные часы
Пост N: 603
Зарегистрирован: 16.12.06
Откуда: Украина, Харьков
Отправлено: 14.04.08 20:00. Заголовок: Татьяна А вот и она ..
Татьяна А вот и она :) Талина - супер-бета!
Глава 20. Время собирать камни
Во всей магической Британии, вероятно, не нашлось бы волшебника, который не слышал об Азкабане. Да что там Британия! Весь волшебный мир Европы трепетал при одном упоминании этой тюрьмы, а непутевые родители пугали своих детей дементорами. Азкабан ежегодно безжалостно перемалывал многие сотни человеческих душ, осушая их, словно жадный паук, оставляющий от жертвы лишь пустую оболочку. Его стены, казалось, должны были вдоволь напитаться человеческими болью и страданиями, но этому монстру было этого мало, и Азкабан продолжал высасывать из попавших сюда магов все: и светлое, и темное. За прошедшие века страх перед древнейшей в Европе тюрьмой для волшебников отравил душу почти каждого мага, и ужасы Азкабана давно превзошли по своей жесткости темные времена Инквизиции.
Снейп уже был в Азкабане раньше, и эти трое суток навсегда отпечатались в его памяти, затмив собой воспоминания о самых кровавых вечеринках Вольдеморта. Добровольно Северус, как и любой волшебник, ни за что не переступил бы порог этого проклятого места, но долг был, как всегда, сильнее страха. И вот он снова здесь.
Неровный свет факела не мог рассеять царящий вокруг мрак и потому коридор, по которому шли трое магов, казался бесконечным. Впереди, высоко подняв руку с факелом, медленно двигался охранник Азкабана в форменной мантии Министерства Магии, следом шел сам профессор зельеварения, и замыкал шествие Дикоглаз Моуди.
Вокруг царила гнетущая, мертвая тишина. Северус не знал, в какой части Азкабана они находятся, и есть ли заключенные в камерах, тянущихся по обе стороны коридора. Здесь совсем недавно были дементоры. Сырые холодные стены излучали почти осязаемый страх, навеки впитавшийся в них, и потому казалось, что рядом всегда есть кто-то невидимый, испытывающий невыносимые муки, рожденные в его сознании присутствием дементоров. Снейп был почти рад, что неяркий свет факела не позволяет рассмотреть, есть ли кто-то за толстыми темными решетками камер.
- Долго еще? - осведомился Моуди у охранника.
Аврор чувствовал себя не слишком приятно, и профессор зельеварения был полностью согласен со старым параноиком в том, что нужно поскорее сделать все необходимое и уходить.
- Нет. Еще пара поворотов, и будем на месте, - тут же отозвался молодой аврор, радуясь возможности завязать разговор.
Сгустившаяся вокруг тишина ощутимо давила на разум, заставляя невольно поеживаться, когда факел освещал очередной темный участок коридора.
Однако разговор не клеился. Моуди что-то пробурчал в ответ и ускорил шаг, едва не наступая Снейпу на пятки. Зельевар тихо хмыкнул про себя. Старый параноик очень редко показывал свое беспокойство, но сейчас даже ему было не по себе. Родившаяся было на губах Северуса усмешка тут же погасла. Он ни на секунду не забывал, зачем они здесь.
План Дамблдора был хорош, почти безупречен. Хотя и очень рискован. Он не учитывал только такую мелкую деталь, как чувства тех, кто должен был исполнить задуманное. Война неизбежно предполагала жертвы. Кто-то отдавал ей свою жизнь, кто-то - свою душу. И порой Снейп хотел бы оказаться на месте первых. Именно сейчас, в этих стенах, где навечно поселились страдания и боль, зельевар вдруг с ужасающей ясностью осознал, что у него может просто не хватить сил. Он смертельно устал. От войн и от мира, от других и от самого себя.
"Меня никто не ждет там, за стенами Азкабана", - пришла в голову равнодушная мысль.
"Неправда! - возмутилось сердце. - Там есть она... Гермиона... Она любит и ждет тебя".
Северус судорожно вздохнул и сжал кулаки.
Он никогда не забудет эту ночь. Ласковую улыбку Гермионы, ее нежность и искренность. Девушка стала для Северуса лучиком света, глотком чистой воды, его надеждой. Снейп не сомкнул глаз сегодня. Он лежал рядом с уснувшей Гермионой, боясь пошевелиться и нарушить хрупкую ауру гармонии и спокойствия. Северус нежно перебирал мягкие каштановые пряди волос, проводил, едва касаясь пальцами кожи, по щеке девушки. Она была все еще бледной после болезни, и у нелюдимого зельевара невольно сжималось сердце, когда он вспоминал то, что ей пришлось пережить. Снейп до сих пор содрогался от ужаса при мысли о том, что могло случиться с Гермионой, не сумей он обуздать жажду крови. Обычно Северус успешно контролировал себя, и произошедшее вчера было, скорее, исключением, чем правилом. Он просто был слишком взвинчен и даже немного испуган из-за пробуждения сущности вампира, которая долгое время спала. И все же Снейп был почти рад тому, что было потом. Это было чудом, нежданным и незаслуженным подарком судьбы. Он бы ни за что не позволил себе никаких вольностей с Гермионой. Просто быть рядом, и ничего больше, чтобы не причинить вред ее светлой душе.
Как бы Северус хотел вновь оказаться там, возле яркого пламени камина, чтобы снова и снова обнимать хрупкую фигурку девушки, вдыхать запах ее волос, сжимать в своих ладонях ее теплые пальчики... Но все это были лишь мечты. Он не должен обманывать себя… и ее.
Снейп не верил, что выйдет живым из этой последней битвы. А ведь именно сейчас зельевар так хотел выжить, согретый безумной надеждой, что Гермиона все-таки примет его таким, какой он есть.
Но профессор был не просто фаталистом, он умел мыслить трезво, и потому сомневался, что еще когда-нибудь увидит Гермиону. Потому он тихо ушел сегодня утром, заботливо укутав спящую девушку в теплый плед.
Пришло время платить по счетам.
Коридор вдруг резко свернул в сторону, и Снейп в тот же миг понял, что здесь уже не пустые камеры. С обеих сторон раздавались шорохи, тихие стоны и завывания. Тут поселились тоска и безумие. Зельевар сжал кулаки. Он должен забыть о своих чувствах, чтобы выполнить то, что должен. Ведь Гермиона, скорее всего, никогда не простит его, когда узнает обо всем...
- Пришли, - нарочито громко проговорил охранник и остановился так резко, что Снейп едва не врезался в его спину. - Сейчас зажгу еще один факел, - аврор завозился с висящим на стене факелом, тихо произнося заклинание. Через миг в коридоре стало заметно светлее.
Оказалось, что все трое стоят возле ржавой решетки, являющейся дверью в камеру. Охранник поднял факел повыше, освещая внутреннее пространство камеры, и начал открывать замок.
- Это хоть те? - с беспокойством спросил Моуди. - А то объясняй потом... - Дикоглаз смачно сплюнул на пол.
- Да, - отозвался молодой аврор. - Нотт, Гойл и Илви. Как и было приказано. Прошу, - он с лязгом распахнул решетку.
- Давай, - Моуди толкнул Снейпа вперед. - Только побыстрее. Дерьмо, - выругался он сквозь зубы и полез в карман за сигаретами.
Пост N: 604
Зарегистрирован: 16.12.06
Откуда: Украина, Харьков
Отправлено: 14.04.08 20:02. Заголовок: * * * С..
* * *
Стоит ли постоянно оглядываться на свое прошлое, копаться в поступках, мыслях, намерениях? Стоит ли жалеть о совершенных ошибках, постоянно укоряя себя за них? Ирэн Илви могла однозначно ответить на эти вопросы: нет, не стоит. Она шла по жизни, подчиняясь сиюминутным страстям и желаниям, стремясь всегда добиваться того, что хочешь, и при этом никогда ни о чем не жалеть.
Ирэн не испытывала ни сожаления, ни угрызений совести. Напротив, с каждым днем она все больше убеждалась в том, что поступила абсолютно правильно, встав на путь мести. Женщина жалела лишь о том, что ее план с отравлением Снейпа так глупо провалился. Ирэн возненавидела этого немытого сальноволосого ублюдка так сильно, что даже дементоры пока действовали на нее не столь разрушительно. Мисс Илви не знала, что месть хоть и является очень сильным стимулом для того, чтобы выжить и не сломаться, но со временем она подтачивает и отравляет душу своим горьким ядом. Впрочем, человек этого почти никогда не замечает. А быть может, дело было и в том, что за весь пока короткий срок пребывания красотки в Азкабане, дементоров она видела только дважды. Ничтожно мало по сравнению с тем, что мисс Илви еще предстояло пережить.
Ирэн брезгливо поморщилась, стараясь разглядеть в кромешной тьме свою одежду. И хотя ее попытки успехом не увенчались, красотка раздраженно топнула ногой. От мисс Илви исходил стойкий запах давно немытого тела, приводящий женщину в ужас немногим меньший, чем перед дементорами. Как она могла докатиться до такого?! А все Снейп, все этот проклятый мерзкий подонок! И мисс Илви снова топнула ногой.
Из угла камеры послышалась возня и грубый голос сказал:
- Заткнись, дура! Ты мешаешь мне спать!
- И не подумаю! - вскричала Ирэн, сжимая кулаки в бессильной ярости. Мерлин! За что ей все это?
Пару часов назад, незадолго до рассвета, мисс Илви самым бесцеремонным образом разбудили и в сопровождении конвоя привели в эту грязную сырую камеру, по сути, ничем не отличающуюся от других таких же клеток. На крики и протесты красотки никто не обратил внимания. Мало того, не успела Ирэн усесться на тюфяк и отодвинуть в сторону тряпье, служившее, видимо, одеялом, как двери в камеру с лязгом отворились, и внутрь втолкнули двоих заключенных. Мисс Илви не могла разглядеть их лиц и поняла только, что один из них худощав, а второй, напротив, неуклюж и толст. Толстяк тут же завалился на пол и захрапел, а второй отошел к стене и простоял там, видимо, все два часа.
- Зря вы так, мисс, - послышался его голос, в то время как толстый волшебник, судя по ровному дыханию, заснул опять. - На вашем месте я бы пораскинул мозгами, почему нас троих посадили сюда, в эту камеру. Признаться, у меня нехорошие предчувствия.
- Не знаю и знать не хочу! - фыркнула мисс Илви. - Они ничего мне не сделают! У меня есть лучший адвокат, который добьется моего освобождения.
На самом деле, последнюю фразу красотка произнесла по инерции. Да, Филипп Милстон нанял прекрасного адвоката, но что тот мог? Добиться уменьшения срока заключения лет на пять, не более того. А для таких слабых людей, как мисс Илви, уже пара лет пребывания в Азкабане грозила безумием, и женщина понимала это. Но ведь всегда есть надежда…
- Жаль, что вы так настроены, - спокойно ответил собеседник Ирэн, и ей показалось, что он пожал плечами. - Знаете, а ведь иногда полезно перед смертью очистить душу. Хоть поговорил бы с кем-то по-людски.
- Что вы мелете?! - закричала Ирэн, и проснувшийся снова толстяк разразился потоком брани. В соседней камере кто-то застонал. - При чем тут смерть?!
- Предчувствие, - невозмутимо проговорил невидимый в темноте маг, и женщину напугало отсутствие каких-либо эмоций в его голосе. - Оно меня еще никогда не подводило. А уж что касается смерти, то... - он не договорил, запнувшись на полуслове.
Толстый волшебник тоже перестал ругаться и завозился в углу. Через пару секунд и мисс Илви услышала. Это были шаги по коридору. Кто-то шел сюда! Женщину вдруг прошиб холодный пот, она не понимала, откуда взялся этот липкий страх, заползший в душу.
Коридор осветился слабым светом.
- Пришли, - сказал кто-то, - сейчас зажгу еще один факел. - Свет вспыхнул сильнее.
- Это хоть те? А то объясняй потом... - низким хриплым голосом спросил еще один. - Да. Нотт, Гойл и Илви, - это снова первый. - Как и было приказано. Прошу, - двери в камеру начали открываться.
- Давай. Только побыстрее, - тихо сказал второй голос, и Ирэн увидела в проеме высокую фигуру, медленно шагнувшую вперед.
- Северус?! Что ты... - недоуменный голос собеседника Ирэн сорвался на полуслове. - Черт! - выкрикнул он и метнулся в сторону.
Ирэн вначале не могла понять, что так испугало волшебника, но потом... Глаза вошедшего в камеру Снейпа напоминали два рубина. Их холодное красное пламя излучало ярость и...смерть. Белые как снег губы зельевара искривились в нечеловеческом оскале, обнажив два длинных желтых клыка. Движения Снейпа были нарочито спокойными, как у хищника, поймавшего в ловушку добычу и наслаждающегося игрой с беззащитными жертвами.
- Беги! - крик худого волшебника, бросившегося наперерез вампиру, был страшен. Мисс Илви не знала, к кому он обращен: к ней или к толстому магу, пытающемуся подняться пола. Толстяк крутил во все стороны головой, не понимая, что происходит.
Снейп почти ничего не сделал. Просто взмахнул рукой, и кинувшийся на него маг отлетел к стене, зажимая рукой хлынувшую из сломанного носа кровь. А вампир тем временем склонился над толстым волшебником.
Ирэн попятилась. Медленно, маленькими шажками она отступала назад, пока ее спина не уперлась в холодную стену. Женщина вцепилась онемевшими пальцами в равнодушные камни, желая слиться со стеной воедино, чтобы только не видеть, не слышать, не чувствовать.
Раздался тихий хлюпающий звук, как будто кто-то всхлипнул, и Ирэн увидела, как возле подрагивающей руки незнакомца разливается красная лужица. Мисс Илви задрожала всем телом, ее рот раскрылся в беззвучном крике. Она должна была бежать, кричать, звать на помощь... Но вместо этого стояла, не шевелясь, ломая ногти о камень стены.
Упавший худой маг тщетно пытался встать, его мантия была залита кровью. Вампир медленно обернулся к нему. Губы нежити стали алыми, на бледных щеках горел лихорадочный румянец, а глаза... Казалось, они напитались кровью, и их безумное пламя разгорелось сильнее.
Мисс Илви зажмурилась и долго-долго не открывала глаз, но услышала и сдавленный крик, и тот же чавкающий звук. Женщине начало казаться, что она стоит так уже целую вечность, а когда она решилась разлепить веки, то увидела только два рубина глаз, которые смотрели на нее, и неестественно красные губы, с уголка которых стекала кровавая капля.
- Не... надо... - Ирэн не смогла понять, произнесла она эти слова вслух, или они так и остались внутри, тихие, как шелест ветерка.
Вампир молча сделал шаг к ней.
И тогда мисс Илви закричала, тонко, пронзительно, и закрыла глаза. Она не хотела умирать... Она не хотела...
Моуди бросил на пол окурок и отвернулся.
- Иногда я ненавижу Альбуса, - процедил он сквозь зубы.
Где-то рядом тоскливо, по-волчьи, завыл кто-то из заключенных.
Пост N: 605
Зарегистрирован: 16.12.06
Откуда: Украина, Харьков
Отправлено: 14.04.08 20:02. Заголовок: * * * Г..
* * *
Гермиона проснулась от холода. Огонь в камине погас, и это было странно, ведь судя по тому, что вокруг было довольно темно, стояла глубокая ночь, а значит, девушка спала всего несколько часов. Она пару минут лежала, плотнее кутаясь в плед и гадая, почему он вдруг стал таким колючим и незнакомым. А еще запах... Вокруг неуловимо пахло травами.
Вокруг было тихо и темно. Только несколько свечей догорало на столе.
В памяти всколыхнулись события этого вечера, и девушка, не помня себя, бросилась в соседнюю комнату - никого.
- Профессор! Профессор Снейп! - кричала гриффиндорка, но тщетно. Лаборатория тоже была пуста.
Гермиона почувствовала, что по ее щекам побежали горячие слезы. Ледяной страх проник в душу, заставив онеметь все мышцы.
С Северусом случилось что-то ужасное и непоправимое. Это кошмарное предчувствие было таким сильным, что девушка несколько мгновений не могла пошевелиться. Дыхание перехватило болезненным спазмом, а потом гриффиндорка бросилась обратно в спальню. Затуманенный душевной мукой взгляд выхватывал мелкие и, казалось, неважные детали обстановки: большое кресло у камина, темно-синий плед на кровати, ее, Гермионы, мантия, аккуратно повешенная на стул. Но все эти мелочи рождали воспоминания о прошлом вечере: нежные руки Северуса на плечах, его тихий, полный невысказанных чувств голос и это безумное, сводящее с ума отчаяние, сквозящее в каждом его слове и жесте.
"Он прощался! Мерлин Великий, Северус прощался со мной! Поэтому позволил себе показать свои чувства!" - эта мысль вспыхнула в сознании Гермионы, ослепив ее, и девушка, не помня себя, кинулась прочь из комнат Снейпа. Найти его! Она должна найти Северуса, пока еще не поздно.
Гермиона бежала, не замечая ничего вокруг. Гриффиндорка знала только одно: ей нужно обязательно попасть к Дамблдору. Он непременно поможет...
Не добежав до очередного поворота, девушка почти врезалась в кого-то. Кто-то схватил ее за плечи.
- Гермиона!
* * *
Гарри что-то говорил ей.
Гермиона поняла, что это именно Гарри, не сразу. Она не могла, не желала слушать друга. - Где профессор Снейп? - тихо спросила девушка.
Юноша осекся и замолчал, но продолжил крепко сжимать плечи Гермионы.
- Что? Ты вообще слушаешь, о чем я тебе говорю? - через миг взорвался гриффиндорец. - Мы чуть с ума не сошли, когда не смогли найти тебя!
- Где профессор Снейп? - повторила девушка бледными губами и попыталась вырваться из рук Гарри.
- Герми, что с тобой случилось? - раздался сбоку изумленный голос Рона.
- Где профессор Снейп?! Что с ним?! - вместо ответа закричала гриффиндорка и почувствовала, что сейчас разрыдается.
Ее трясло от страха за Северуса, от холодных волн отчаяния, раз за разом захлестывающих измученный переживаниями рассудок.
Руки, сжимавшие плечи Гермионы, разжались, но на смену им пришли другие, не такие сильные, но весьма цепкие.
- Мисс Грейнджер, немедленно прекратите истерику! - и кто-то влепил ей пощечину.
Хлесткий удар заставил девушку схватиться за горящую огнем щеку, но он, как ни странно, сумел отогнать тошнотворную панику, которой почти поддалась Гермиона. Она подняла глаза и увидела перед собой профессора МакГонагалл. Декан Гриффиндора была бледной как полотно, но ничего, кроме плотно сжатых губ, не выдавало ее волнения. Рядом топтались Рон и Гарри, с беспокойством поглядывающие на подругу.
- Нет времени на разговоры, - прервала девушку декан Гриффиндора. - Нам нужно как можно скорее перейти в безопасное место. Идемте же! - нервно воскликнула МакГонагалл, когда увидела, что Гермиона непонимающе смотрит на нее.
Не дождавшись от Гермионы хоть какой-то реакции, волшебница просто схватила ее за руку и потащила за собой по коридору. Гарри и Рон побежали следом. Хватка декана немногим уступала знаменитой хватке Снейпа, поэтому девушке осталось только поморщиться и подстроиться под быстрый шаг профессора МакГонагалл, у которой, казалось, выросли крылья.
- Что случилось? - выдавила Гермиона примерно через минуту.
Она была даже рада, что они почти бегут по неожиданно пустым коридорам, потому что чувствовала: стоит им остановиться, и вернется всепоглощающий страх за Северуса и проклятая нервная дрожь.
- Мистер Поттер уже сказал вам: на Хогвартс напали! - с болью и отчаянием ответила МакГонагалл.
- Ты что, ничего не чувствуешь? - отозвался сбоку Гарри. В его голосе слышался страх. - Магия не работает! Осталась только собственная древняя магия Хогвартса, которую пока не удалось нейтрализовать... Но и она быстро угасает…
Слова юноши звучали для Гермионы словно издалека. Шокированное сознание с трудом приходило в себя. Слишком много событий произошло за последние двое суток, слишком быстро они сменяли друг друга в сумасшедшем хороводе радостей и горестей. Нужно было время, чтобы остановиться, подумать, осознать. Но этого времени не было. Вероятно, Дамблдор и другие члены Ордена Феникса догадывались о том, что Долохов может пойти на такой риск, как попытаться сломать защиту Хогвартса, потому профессор Снейп и говорил о том, что способности вампиров... О Мерлин, что же происходит?
Гермиона хотела задать множество вопросов, но их уже ставший изнурительным бег закончился. Возле двери в Выручай-комнату стоял Дамблдор, с беспокойством оглядывающийся по сторонам. Заметив МакГонагалл с гриффиндорцами, он облегченно вздохнул.
- Слава Мерлину, вы успели! - сказал директор, пропуская их внутрь. - Время, отведенное Малфоем, истекло пять минут назад!
"При чем тут Малфой?" - хотела спросить девушка, но ее уже толкали в спину Рон и Гарри, и Гермиона, нагнувшись, протиснулась через неожиданно низкую и узкую дверь вовнутрь.
Через миг двери захлопнулись с леденящим душу скрипом давно не смазанных петель.
* * *
В первую секунду Гермиона растерялась, решив, что зрение обманывает ее. Ведь вместо привычной по урокам Армии Дамблдора обстановки, глазам гриффиндорцев предстал Большой Зал с четырьмя факультетскими и преподавательским столами, с уходящими в небеса стенами и кажущимся прозрачным потолком, через который сейчас били косые солнечные лучи, свидетельствующие о начале нового дня. Но вместо обычного беззаботного гомона учеников меж стен метались тихие испуганные шепотки и вскрики.
Ученики держались своих факультетов. Толпы бледных ребят окружили деканов Флитвика и Стебль, которые пытались как-то успокоить подопечных. Младшекурсники Гриффиндора, увидев входящую в зал МакГонагалл, тут же кинулись к ней.
- Профессор! Профессор, что же нам делать? - наперебой повторяли испуганные дети, а двое первокурсников мертвой хваткой вцепились в мантию декана, не желая отпускать МакГонагалл ни на шаг. Она тут же начала тихо говорить что-то успокаивающее, но ее, как и остальных деканов и даже самого Дамблдора, выдавала горящая в глазах тревога. И если директор еще мог умело сглаживать волнение во взгляде, то состояние профессора Стебль можно было назвать паникой. Руки и губы декана Хаффлпаффа заметно дрожали, когда она объясняла что-то разом затихшим ученикам своего факультета.
- Может, вы все-таки скажете мне, что здесь творится? - севшим от волнения голосом попросила Гермиона.
- Тебе лучше сесть, - обеспокоенно ответил Рон, глядя на побелевшее лицо подруги.
Гриффиндорцы прошли к своему столу, откуда им давно махала Джинни, рядом с которой сидели Люпин и Тонкс.
- Сегодня утром, - начал рассказывать Гарри, - в Хогвартсе исчезла магия. Как только мы вошли в Большой Зал, сразу почувствовали головокружение, а потом... потом поняли, что никто не может сотворить даже самое простое заклинание. Дамблдор и деканы побежали во двор, и многие ученики за ними, а там...
- Бронированный маггловский автобус, набитый големами! - со смесью ужаса и восхищения закончил за друга Рон.
Люпин и Тонкс невольно улыбнулись.
- А в нем Люциус Малфой и еще какой-то человек, - продолжал Гарри, нервно комкая в руках салфетку. - Дамблдор тут же приказал ученикам возвращаться в замок, но мы с Роном и Джинни спрятались за воротами и слышали их разговор. Малфой потребовал отдать ему книгу... забыл название...
- "De Immoralitis Adeptione"? - ахнула Гермиона.
Люпин и Тонкс нахмурились.
- ... и Снейпа, - по инерции закончил Гарри.
Девушка в ужасе зажала руками рот.
- Что ты знаешь об этой книге? - строго спросил Люпин, но Гермиона едва услышала вопрос.
"...и Снейпа", - раз за разом эхом раздавалось в голове, отзываясь болью в сердце. Неужели Северус решил принести себя в жертву Долохову?
- И профессор Снейп согласился? - с трудом шевеля онемевшими от страха губами, выдавила девушка.
- При чем тут Снейп? - искренне возмутился Гарри, не обратив внимания на удивленные взгляды Рона и Джинни, которые друзья бросали на Гермиону. - Его со вчерашнего вечера никто не видел. Дамблдор и не собирался принимать условия этого гада Малфоя! Но тот дал нам полчаса на размышления, после чего пригрозил выпустить големов в замок. Думаю, эти жуткие машины сейчас уже разрушают Хогвартс, - уныло добавил юноша. - Нас всех собрали здесь, в Выручай-комнате. Магия самой школы, вроде движущихся лестниц или Выручай-комнаты, пока работает, но она значительно ослабела. Хотя мы так и не смогли понять, почему не исчезло абсолютно все волшебство.
- Потому что магия Хогвартса очень сильна, десятки могущественных волшебников столетиями вплетали в магическое поле замка множество заклинаний. Их не разрушить одним, даже весьма сильным ударом, - ответил Люпин, следивший за встревоженной Гермионой. - Так откуда ты знаешь про "De Immoralitis Adeptione"? - повторил он вопрос.
- Мерлин, Ремус, что ты пристаешь к Гермионе? - сердито одернула преподавателя Защиты Тонкс. - Сейчас не до этого. Да и кто как не Герми имеет право знать об этой чертовой книге?
- А что в ней? - с любопытством спросил Рон, но по его виду было заметно, что парень напряжен. Как и все присутствующие в комнате. Казалось, что все они ходят по тончайшему волоску, готовому вот-вот порваться, и тогда всех поглотит черная бездна войны, разрушений, смерти.
- Это книга по некромантии. Самая знаменитая в мире. В ней описано, как с помощью сильных черномагических обрядов сделать свою душу бессмертной, - нехотя ответил Люпин, вставая.
МакГонагалл из другого конца зала жестом попросила преподавателя Защиты и Тонкс подойти к Дамблдору.
- "De Immoralitis Adeptione" хранится в Хогвартсе уже более ста лет. На плечах директоров школы лежит сложная, но очень важная обязанность: оберегать книгу от любых посягательств извне. Как вы понимаете, за многие годы было немало охотников за вечной жизнью.
Слова профессора Люпина Гермиона слышала словно издалека. Мысли, одна страшнее другой, проносились в ее голове, не давая успокоиться перепуганному сознанию. Нападение големов на школу, исчезнувшая магия, темная сила "De Immoralitis Adeptione"... Все это становилось незначительным перед страхом потерять Северуса. Да, не Северуса, а профессора Снейпа, но какое это имеет значение? Долохов хотел получить шпиона, а учитель вчера вел себя именно так, словно собирался идти на смерть. Но ведь это бессмысленно - просто сдаться Мастеру Иллюзий, или это часть плана Дамблдора?
- Герми, ты меня слышишь?
Девушка медленно повернула голову и поняла, что это Джинни трясет ее за плечо и заглядывает в глаза.
- Что с тобой? Ты дрожишь.
- Ничего... - гриффиндорка тщетно пыталась сосредоточиться на словах подруги.
- Где ты была ночью? - продолжала допытываться мисс Уизли. - Мерлин, да что здесь, в конце концов, творится?
Ответа на свой вопрос Джинни так и не получила. Тревожный шепот, заполнявший огромную комнату еще пару мгновений назад, стих, и осталась лишь напряженная, бьющая по натянутым до предела нервам тишина.
Это Дамблдор взмахом руки попросил всех замолчать.
- Внимание! - громкий голос директора, казалось, был усилен заклинанием "Сонорус", но это было не так. Ученики перестали жаться по углам, словно в поисках призрачной защиты, а несмело выступили вперед. - Сейчас мы с деканами откроем ход в Хогсмид, к бару "Кабанья голова". Все ученики должны срочно покинуть школу. Не волнуйтесь, с вами пойдут профессор Флитвик и аврор Нимфадора Тонкс, а в Хогсмиде вас встретит мой брат Аберфорд. В деревне магия работает. Оставайтесь там до того момента, пока к вам не присоединимся мы.
- А как же вы, профессор? - закричал Гарри, чтобы его услышали. - Что вы можете сделать против големов? - гриффиндорцы согласно зашумели.
Синие глаза Дамблдора хитро сверкнули. Или это блики свечей отразились на в стеклах очков-половинок?
- Не волнуйтесь за нас, - мягко ответил старый маг. - У нас есть чем ответить големам. В этом месте магия есть. Весьма слабая, и для создания сложных заклинаний требуется много времени и сил, но, тем не менее, мы не бессильны. Можно пустить в ход порталы. - Порталы? - изумленно повторил Рон, но Гермиона уже поняла мысль Дамблдора и перевела восхищенный взгляд на Джинни.
- Бросать в машины порталами, которые унесут их далеко отсюда - весьма перспективная затея, не так ли, мисс Грейнджер? - улыбнулся уголками губ директор. И получив радостный кивок в ответ, добавил: - Так что мы не так уж и беззащитны. А сейчас прошу всех пройти сюда.
Дамблдор и МакГонагалл одновременно взмахнули палочками, и в стене появилась узкая дверь, за которой виднелся темный, кажущийся бесконечным, коридор.
- Все за мной! - профессор Флитвик зажег на конце своей волшебной палочки крошечный огонек. Почти все ученики последовали его примеру, и первые фигуры младшекурсников из Райвенкло потянулись вслед за деканом. Комната вновь наполнилась встревоженными возгласами.
Гермиона смотрела, как исчезают спины ребят в жадной темноте коридора, и все яснее понимала, что не может уйти. Уйти - это значит сбежать. Предать Хогвартс, учителей, память о родителях. Она не собиралась бежать от врага, она собиралась бороться с теми, кто отнял у нее самых родных и близких людей и готов был забрать последнего дорогого человека - профессора Снейпа. Даже если он... Нет, ей даже думать об этом жутко, но если с ним что-то случится, то пуля голема будет для нее спасением.
- Мы ведь не собираемся уходить, правда? - решительно спросила девушка у замершего Гарри.
Он тоже со странной тоской во взгляде провожал уходящих учеников.
Юноша обернулся.
- Конечно, мы никуда не уйдем, - заявил он немного сердито. - Свой дом не бросают.
- Верно говоришь, - отозвался Симус Финниган, и согласно кивнул Дин Томас. А Рон и Джинни просто сделали шаг к ним.
- Это еще что такое? - сердитый голос МакГонагалл не мог обмануть гриффиндорцев, ведь в нем была слышна такая сильная тревога. - Немедленно уходите!
- Мы остаемся, - Гермиона подняла на Минерву блестящие от слез глаза. - Кому как не нам с Гарри знать о маггловских машинах.
- А мы с Джинни умеем делать порталы! - немного сердито произнес Рон.
Даже не глядя на МакГонагалл можно было понять, что гриффиндорцев никто не выгонит. Дамблдор улыбался грустной улыбкой и ничего не говорил. Но когда последний ученик протиснулся в дверь, он взмахом палочки убрал ее, превратив в гладкую стену.
Пост N: 606
Зарегистрирован: 16.12.06
Откуда: Украина, Харьков
Отправлено: 14.04.08 20:03. Заголовок: * * * Г..
* * *
Горячая свежая кровь струилась по венам и артериям, заходила в мельчайшие капилляры, питая и услаждая изголодавшееся по пище тело. Вампир, вкусивший крови, упивается собственной силой и властью над теми, кто наивно считает себя сильными магами. Нет больше магов и магглов, есть лишь пища и пьянящее ощущение силы.
Снейп уже давно не подходил так близко к той черте, за которой вампир не может противиться жажде крови. Это единственная слабость упыря - безудержное желание снова и снова чувствовать на губах вкус крови, теплой струйкой текущей в горло, когда с каждым глотком твои силы удваиваются. Да что там удваиваются, учетверяются! Те страшные дни во время служения Вольдеморту, когда он мог высушивать магглов или грязнокровок, давно прошли. Но Северус до сих пор нередко просыпался ночью от кошмаров, порожденных воспоминаниями о тех кровавых пиршествах. И сейчас кошмар повторялся. Не было ни раскаяния, ни ужаса от осознания собственных поступков. Все это придет позже, когда алая эйфория схлынет, оставив после себя только муки. Душевные и физические. Но это самое "потом" может не настать никогда.
Они шли по улицам утреннего Лондона, не таясь и не скрывая своих странных для магглов одежд. В этот ранний час люди мирно спали в своих уютных домах, и мало кому пришла бы в голову идея покинуть их. Рядом со Снейпом шел Моуди, а позади два аврора - члены Ордена Феникса. Дикоглаз, не переставая, тихо бормотал под нос ругательства. Видимо, это его успокаивало. Еще бы! Находиться рядом с вампиром на пике его возможностей, без единого шанса сотворить даже простейшее заклинание было весьма опасно. Электромагнитное поле, создаваемое Долоховым, не действовало на ментальную магию. Это было тем обстоятельством, на которое рассчитывал Дамблдор, затевая все это рискованное мероприятие, в котором Снейпу предстояло сыграть главную роль.
- "Ночной клинок" доставят прямо к башне Долохова, - процедил сквозь зубы Моуди, не глядя на зельевара. Аврору то ли хотелось хоть что-то сказать, то ли, напротив, он предпочел бы молчать, но сообщить информацию было необходимо.
- Я понял, - ответил Снейп, и сам удивился тому, как хрипло звучит его голос. Волнение? Отнюдь.
Сила вампира намного превосходит силу среднего мага. Эта нежить не только прекрасно владеет ментальной магией, но и физически сильнее любого человека. Эту физическую силу тоже не выключишь маггловскими железками. Северус чувствовал необыкновенный прилив сил. Он знал, что может с легкостью наложить Империо на Дикоглаза, обоих авроров и еще с десяток людей одновременно. Он мог прочитать все их мысли, вывернуть их сознания наизнанку, внушить им все, что ему заблагорассудится, и дело не в том, что у стражей порядка нет волшебных палочек. Эти куски дерева не помогли бы им. Вероятно, только Дамблдор мог бы остановить его, даже неполноценного вампира, а лишь полукровку-дампира. Это было безумно странно - ощущать такую легкость во всем теле и знать, что эта легкость появилась благодаря человеческой крови.
Небоскреб возник, словно из ниоткуда. Северус шел, не поднимая головы, и потому не заметил, как они приблизились к высокой коробке из металла и стекла. Зельевар прилагал некоторые усилия, чтобы сохранить ясный рассудок. Сейчас это было намного легче сделать, чем вчера вечером, когда он и мисс Грейнджер... Сердце Снейпа дрогнуло, и он поспешно отогнал прочь эти воспоминания. Не здесь. Не сейчас.
- Пришли, - глухо проговорил Моуди и остановился.
Большие стеклянные двери были разбиты почти полностью, земля перед входом в небоскреб была усеяна мелкими осколками. Внутри здания царила тишина, и было темно. Картина была бы не такой уж страшной, если бы они не знали, что внутри этой коробки навсегда остались два десятка авроров. Кто-то из тех, кто сопровождал Снейпа и Моуди, тяжело вздохнул.
- А вот и Брайан, - с явным облегчением сказал Дикоглаз и указал на появившегося из-за поворота юношу.
В руках он держал большой двуручный меч с замысловатой гардой и темным, почти черным клинком. Ноша была тяжела для молодого аврора, потому он с явным облегчением передал меч в руки Снейпу. Зельевар легко перехватил рукоять одной рукой и прислушался к ощущениям. Да, меч был настоящим темным клинком, выкованным специально для вампира, некроманта или лича. И неважно, что техника Долохова не позволяла использовать магию меча, Северус слышал голос "Ночного клинка", чувствовал удовлетворение меча оттого, что он наконец-то попал в руки достойного называться хозяином.
- Не густо, конечно, - сказал Моуди, критически осматривая зельевара. - Но, увы, маггловских пистолетов или еще какого их оружия предложить не могу.
- И не надо, - негромко ответил Снейп и, удобнее перехватив меч, направился к разбитым дверям.
- Ты хоть обращаться с ним умеешь? - запоздало поинтересовался Моуди, видимо, удивившись тому, что тощий зельевар с легкостью удерживает в одной руке тяжелый двуручник.
- Умею, - буркнул Северус.
Его мать считала, что ее сын должен получить классическое образование, включающее в себя и навыки владения оружием. Снейп никогда не мог похвастаться безупречным владением мечом или шпагой, но и полным профаном он не был. Особенно теперь, когда отсутствие должного уровня мастерства могло хоть частично компенсироваться нечеловеческой силой. - Кажется, я должен пожелать тебе удачи, - проворчал Дикоглаз.
Бронированный автобус, где скрывался Люциус Малфой с неизвестным помощником Долохова, издали казался детской игрушкой. Похожий заводной двухэтажный автобус, выкрашенный в ярко-красный цвет, был у Гермионы в детстве. Вот только у той давно забытой игрушки не было двух пулеметов по бокам и ракетной установки на крыше. Не приходилось сомневаться, что этот железный гибрид имеет весьма крепкую защиту, пробить которую нелегко даже нескольким неплохо вооруженным людям. Что уж говорить о безоружных и практически беззащитных магах. Хогвартс в один миг превратился из надежной крепости в опасную ловушку. Тем, кто не ушел из замка, казалось, оставалось только ждать, пока генератор поля Долохова сумеет заглушить последние еще сохранившиеся крупицы магии.
МакГонагалл сердито потерла мутное стекло, за которым был виден автобус. Выручай-комната сумела сотворить для магов это волшебное окно, позволяющее рассмотреть то, что происходило возле Хогвартса, но медленно исчезающая магия не могла поддерживать четкое изображение, отчего мрачная громада автобуса то и дело расплывалась, таяла, словно под потеками дождя.
Текли минуты. Гермиона не могла бы в точности сказать, сколько прошло времени с того момента, как последний ученик Хогвартса зашел в подземный ход, ведущий в «Кабанью голову». Быть может, полчаса, а быть может, и весь день, и сейчас солнце начинает медленно клониться к закату. Вокруг стояла тишина. Гнетущая, обреченная. Только из-за толстых каменных стен то и дело раздавались глухие звуки, как будто падало что-то тяжелое и большое.
Големы громили Хогвартс. Это не укладывалось в голове, казалось бредом, рожденным чьим-то больным сознанием, но это были не сон или полузабытье, а явь. - Мы что, так и будем ждать, пока сюда ворвутся големы? - наконец не выдержал Гарри. - Абсурд! Мы тратим драгоценное время! Зачем тогда мы делали порталы? - гриффиндорец бросил выразительный взгляд на множество предметов: от ножки стула до изящной бутылочки из-под неизвестного зелья, сваленных прямо на полу в большую кучу.
- Нам нельзя попусту тратить порталы, мистер Поттер, - раздраженно ответила МакГонагалл. - Без конкретного плана нет смысла соваться туда, - преподавательница указала на запертые двери.
- Нужно придумать что-то! Нужно прорываться наружу, к автобусу! - воскликнул юноша и принялся метаться по комнате.
Гермиона с удовольствием последовала бы его примеру. Сидеть сложа руки и ждать смерти не хотелось никому.
- Допустим. А дальше? - хмыкнул Симус. - Ты думаешь, пулемет или ракетница дадут тебе подойти хоть на метр? - Да от нас и мокрого места не останется, - Гарри насупился, но промолчал. Опять стало тихо.
Гермиона подошла к волшебному окну и, в точности копируя жест МакГонагалл, принялась тереть помутневшее стекло ладонью. Девушка не ощущала страха или волнения, ее охватила апатия. Слишком много пришлось пережить гриффиндорке на последние дни. Наступает момент, когда больше нет сил бороться и идти дальше, пробивая себе путь. Она смотрела на сосредоточенного Дамблдора, о чем-то напряженно размышляющего, на держащихся за руки Тонкс и Люпина, на нескладную фигуру Рона, на мрачного Филча и бледную МакГонагалл. Все они ищут выход, а она, Гермиона Грейнджер, никак не может стряхнуть с себя это проклятое оцепенение! Нужно верить. Верить, что Северус обязательно выполнит все, что задумал Дамблдор, и вернется назад. Верить, что и сама она выберется живой из этой передряги. Верить...
Ракетная установка на крыше автобуса хищно блестела белыми стволами, в каждом из которых притаилась смерть. Рядом с установкой находилась ажурная антенна. С ее помощью может осуществляться контроль над големами или гасящим магию полем. Если бы сбить антенну, то, быть может, остановятся машины? Вряд ли. В каждой машине должна быть заложена и программа автономных действий, а внешний контроль над големами не так важен. Эх, посмотреть бы на автобус вблизи, глядишь, и пришло бы в голову что-нибудь путное.
- Сбросить бы на них что-нибудь тяжеленькое! – полушутя-полусердито воскликнул Симус.
- Как ты сказал? – спросила вдруг Гермиона, оборачиваясь к нему.
- Я сказал, что хорошо бы скинуть им чего-нибудь на голову и тогда… Эй, ты чего? – немного испуганно проговорил гриффиндорец, увидев застывшее лицо девушки.
В сознании Гермионы вихрем пронеслись мысли, складывающиеся в идею, казавшуюся глупой, странной, почти безумной. Но ведь именно нестандартные решения часто спасали жизни людей. Кроме того, они почти ничем не рискуют…
- Я знаю, что нужно делать! - вырвалось у гриффиндорки.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 521
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Флаффно, но очень-очень здорово! Спасибо, я очень долго ждала новой главы! 
только мало спойлеришь ))) 
Пока раскрывать все сюжетные ходы я не буду. Тем более тут осталось две-три главы и эпилог. 
- участник сейчас на форуме
