Отправлено: 04.01.07 19:12. Заголовок: "After Dark", макси, СС/нжп, R, AU, romance. 30 глава от 6 марта
Название: After Dark (После наступления темноты) Автор: Sad Бета: RedWitch Рейтинг: R Пейринг: СС/нжп Жанр: Romance Дисклаймер: Всё роулингово, нжп и нмп - мои. Саммари: Шестой год для Гарри Поттера в Хогвартсе. В школу приезжает новая преподавательница по ЗОТИ и внушает Снейпу нехорошие подозрения. Дамблдор решает обратиться за помощью в борьбе против Вольдеморта к вампирам. Комментарии: Осторожно!: фик с Мери Сью. Предупреждение: намеки на слеш. Кто не спрятался, я не виноват. Отношение к критике: рада обоснованной и детальной критике. Размещение в архивах: с разрешения автора
Невнятные голоса доносились до Гарри Поттера как будто издалека. Он медленно приоткрыл глаза. Гриффиндорец лежал на узком диванчике в незнакомой комнате с обтянутыми бордовым гобеленом стенами.
Он вспомнил всё, что с ним произошло, но никак не мог поверить в это. Вампир в Хогвартсе?
Голоса казались знакомыми, но смысл разговора ускользал от него. Прислушавшись, он сообразил, что говорят не по-английски. Гарри приподнялся, выглянул из-за изголовья своего диванчика и посмотрел на говоривших.
Очков на расстоянии вытянутой руки не оказалось, поэтому всё выглядело расплывчатым и нечетким. Тем не менее, в одном из разговаривающих Гарри узнал Виитало. Преподавательница Защиты, ссутулившись, сидела на софе, стоящей рядом с диванчиком, на котором лежал гриффиндорец. Одной рукой Виитало прижимала к шее платок, другой опиралась на сиденье. Она говорила слабым тихим голосом. Гарри показалось, что преподавательнице очень плохо.
Её собеседником был какой-то незнакомый тип с черно-красными волосами, сидевший перед софой на корточках. Виитало взмахнула рукой как-то необычно медленно и вяло. Мужчина поддержал её, помог лечь на софу и бегом покинул комнату. Виитало оперлась о спинку, откинула голову, закрыла глаза.
Она определённо нуждалась в медицинской помощи. И не она одна. Гарри вспомнил о своём разбитом носе. В ноздрях запеклась кровь, значит, мадам Помфри ещё не поработала над ним. Он должен быть сейчас в больничном крыле, а не в этой странной комнате вместе с Виитало, которая была, мягко говоря, не в себе…
Неожиданно в комнату вошла Гермиона. Девушка издала сдавленное восклицание и бросилась к гриффиндорцу.
– Гарри, с тобой всё в порядке? – спросила она громким шёпотом. – Ты не ранен?
Молодой человек кивнул на первый вопрос и отрицательно помотал головой в ответ на второй. Девушка достала волшебную палочку и очистила его одежду от крови.
– Что здесь происходит? – тихо спросил Гарри.
Гермиона посмотрела на него с отчаянием, громко сглотнула и ничего не ответила. Она была очень бледна.
Следом за девушкой в комнату проскользнул ещё какой-то странный парень со стоящими дыбом волосами и испачканной в чём-то черном физиономией. Он молча устроился на полу около ног Гермионы. Выражение его лица было ещё более несчастным, чем у неё.
– Гарри, познакомься, это Юска. Юска – это Гарри, – представила их друг другу Гермиона.
– Юска? – переспросил Гарри, не расслышав.
– Я финн, – сказал Юска тихим, испуганным, сиплым голосом. – Как и Сирья. Ну, знаешь, Финляндия, страна такая…
– Что с ней? – тихо спросила Гермиона, заметив, что с Виитало что-то не так. – Профессор Виитало, вы в порядке?
Та встрепенулась и открыла глаза:
– А?.. Что?..
Виитало попыталась переставить затёкшие ноги. Острый каблук её туфли пробил обивку софы и застрял. У женщины не хватило сил вытащить его.
Тут в комнату вошёл ещё один человек, очень высокий и широкоплечий. Он не обратил ни малейшего внимания на гриффиндорцев, приблизился к софе и тронул женщину за плечо. Та вздрогнула.
– Всё хорошо, милая, давай, я тебе помогу…
– Питер… – простонала Виитало.
Мужчина бережно взял её на руки, приподнял, снова сел на софу и постарался устроить её с комфортом. Виитало заворочалась и тяжело задышала от предпринятых усилий, потом прижалась к нему и опустила голову на плечо незнакомца. Питер обнял её и стал поглаживать по плечу. Лицо Виитало скривилось, и она заплакала, обильно орошая слезами его рубашку.
– Почему со мной всегда так происходит? – рыдала Виитало. – В чём я виновата?!..
Гарри отвёл глаза. Ему было страшно неловко смотреть на плачущую преподавательницу. Гермиона тоже потупилась. А Юска почему-то забился в угол между стеной и диванчиком, на котором сидели гриффиндорцы, так, что его было почти не видно.
Питер осторожно перехватил платок на шее Виитало, а второй рукой обнял её под грудью, чтобы она не сползала с софы. Преподавательница Защиты постепенно успокоилась, но продолжала тихо всхлипывать и хлюпать носом.
– Что с тобой произошло? Кто это сделал?
– Это всё Юрки, – медленно проговорила Виитало, с трудом ворочая языком от слабости. – Он собирался… ммм… сожрать Гарри Поттера. Я успела в последний момент, окрикнула его. От неожиданности он отпустил Гарри, тот упал на пол… – женщина сдавленно хихикнула, потом снова всхлипнула. – У Юрки была такая забавная физиономия, как будто ему неожиданно вылили на голову ведро холодной воды… Я рассмеялась… Не знаю, почему вдруг я тогда развеселилась?.. Ну, А Юрки… Ты ведь знаешь, он не выносит, когда над ним смеются. Вот он и…
– Бросился на тебя, – договорил Питер. На платке, который он прижимал к шее преподавательницы, проступило темное пятно.
– Её укусили? – внезапно воскликнула Гермиона пронзительным от ужаса голосом. – Её укусил вампир?
Питер поднял на девушку глаза так, как будто только сейчас заметив, что в комнате есть ещё кто-то, кроме него и Виитало.
– Что теперь с ней будет? Она превратится в вампира? – выпалила гриффиндорка, задыхаясь от волнения.
– Ничего с ней не будет, – буркнул Питер. – Выпьет своего зелья, отдохнёт, отоспится…У неё иммунитет против укусов. Особенно юркиных. Правда, милая?
Виитало снова всхлипнула. До неё только сейчас дошло, что она безнадежно потеряла лицо перед учениками.
– Шшш, – утешал её Питер, поглаживая по голове, – Всё будет хорошо…
Виитало обняла его за шею и закрыла глаза. Потом тихо потерлась щекой об огромную ладонь мужчины, прижимавшую платок к её шее, и с благодарностью прикоснулась губами к его руке…
Гарри и Гермиона не знали, куда деваться. Наверное, надо делать вид, что они вообще ничего не видят.
– Может быть, мы пойдем? – сконфуженно предложила девушка.
– Подождите. Кто-то пошёл за врачом. Вам помощь тоже не помешает, – спокойно сказал Питер, не находя в этой ситуации провода для смущения.
Вместо мадам Помфри пришёл Снейп. Первым делом он сотворил себе стул и сел напротив Гарри.
– Извините, мистер Поттер, но мадам Помфри в обмороке. Вам стоит благодарить за это, – Снейп повернулся к Питеру, – ваших друзей…
– Помогите лучше ей, а не мальчику, – сказал тот, кивком указывая на Виитало. – Она пострадала сильнее…
– Я не могу не уделить внимание в первую очередь Надежде Волшебного Мира, – отозвался Снейп с усмешкой, – вы же понимаете…
Питер промолчал и нахмурился. Когда профессор склонился над Гарри. Тот заметил, что зельевар выглядит несколько помятым и взъерошенным. На лбу у него была глубокая ссадина – полоска засохшей крови. Гриффиндорец побоялся спросить, что с ним произошло.
Снейп с неудовольствием заметил, что Поттер здоров, если не считать шишки на затылке, и не нуждается в его дальнейшей заботе. Вручив гриффиндорцу флакончик с мазью против ушибов, декан Слизерина нехотя повернулся к Виитало.
Снейпу никогда раньше не приходилось видеть и, тем более, лечить укусы вампира. Рана выглядела скверно. На белой коже было два рваных отверстия, из которых всё ещё сочилась кровь. Странно. Так не должно быть.
– У вас гемофилия? – сквозь зубы спросил зельевар.
– Нет… У меня просто не очень хорошо сворачивается кровь, – ответила Виитало, чуть запнувшись.
Снейп фыркнул и закатил глаза, ещё больше раздражаясь. «Не очень хорошо сворачивается кровь», – какая интересная формулировка!
Антисептик, мазь, повязка, флакончик с Кроветворным и Восстанавливающим зельем. Ах, Мерлин, у неё же аллергия на Кроветворное! Значит, нужно то зелье, которым она питается. Хорошо, что Виитало доверила ему свой драгоценный рецепт, когда стало понятно, что придется иметь дело с вампирами. У зельевара как раз оставался один флакон. Больше ничего для преподавательницы сделать, кажется, нельзя.
– Что с вами случилось, профессор? – неожиданно спросила пациентка с беспокойством, заметив порез на его лице.
– Об этом тоже спросите своих друзей, – с нажимом на слово «тоже» ответил Снейп, резким кивком головы указывая на Юску, который забился в угол так, что оттуда выглядывал только кончик ботинка. – Что этот психопат вообще здесь делает?
– Он не виноват, – горячо вступилась за Юску Гермиона. – Он болен. Он вообще не помнит, что происходит во время приступа…
– Я что-то не понимаю, мисс Грейнджер. Вы, кажется, защищаете вампира?
– Он не такой, как вы думаете…
– Ах, по-вашему, он хороший? – Снейп рывком поднялся на ноги и обернулся к гриффиндорке. – С вампиром нельзя дружить. Вампиры не бывают плохие и хорошие. Они просто вампиры!
Снейп с трудом оборвал себя. Какой смысл вразумлять гриффиндорцев? Они непроницаемы для доводов разума и всё равно его не послушают. Скорее бы пришёл Дамблдор. Мисс Грейнджер не так просто переубедить, только директору это под силу.
Помощь всем нуждающимся была оказана, так что зельевар мог бы уже идти по своим делам. Но куда ему идти? В кабинет? В свою спальню? Нет. Дверь в личные комнаты Снейпа сильно пострадала, пока тип с черно-красными волосами пытался разбудить зельевара. Снейп решил пока остаться здесь. Он отодвинулся со своим стулом в сторону и стал ждать, пока придёт директор и наведет здесь порядок.
Тем временем Виитало напряглась и села. Лекарства подействовали, и силы постепенно возвращались к ней.
– Ты не против, если я закурю? – спросил Питер, когда у него освободились руки, и достал из внутреннего кармана куртки трубку и кисет с табаком.
– Нет, не против. Кури, пожалуйста, – отозвалась та.
– Я слышал, что тебе нельзя находиться в помещении, где курят. Это вредит твоему голосу.
– Голосу? Какому голосу? – внезапно воскликнула Виитало с излишней горячностью. – Ах, моё сопрано? Мой голос теперь никому не нужен. И я сама никому не нужна. Совершенно никому! Из-за этого мерзавца после развода я оказалась без средств к существованию. Только у меня единственной в этом рок-балагане было академическое музыкальное образование! Я профессиональная певица, потратившая десять лет жизни, чтобы достичь высокого уровня мастерства! И меня вышвырнули отовсюду, куда я только ни обращалась в поисках работы! И всё из-за него! Он устроил так, чтобы меня никуда не брали. Он хотел, чтобы я приползла к нему на коленях и умоляла, чтобы он взял меня обратно в свою группу! Да пошёл он ко всем чертям!
Виитало перевела дыхание после гневного монолога и заговорила спокойнее:
– Питер, пожалуйста, дай мне трубку. Я тоже хочу курить.
Питер вздохнул и передал ей раскуренную трубку. Женщина глубоко затянулась, выпустила тоненькую струйку дыма из сложенных трубочкой губ и чуть закашлялась. Трубочный дым расплылся по комнате. В воздухе запахло чем-то удивительно приятным. Этот дым был ничуть не похож на отвратительный запах маггловских сигарет. Терпкий, сладкий, травяной…
– Трубка лучше, чем сигареты, – заметила Виитало, сжимая зубами мундштук. – Правда, мне кажется, что я очень глупо смотрюсь с этой штукой во рту.
– Трубка была придумана скорее для мужчин, как мне кажется.
– А сигареты?
– Не знаю. Но женщина с сигаретой – это, по-моему, очень сексуально. Не кури много на первый раз. Иначе у тебя потом будет что-то вроде похмелья.
Виитало рассмеялась. Краска возвращалась на её щеки. Женщине постепенно становилось всё лучше. Её ученики смотрели на неё округлившимися глазами. Учительский авторитет был безнадежно утрачен.
Зельевар всё надеялся, что директор, наконец, придёт разбираться со всем этим беспорядком, и можно будет ему сказать: «Я ведь говорил вам, что нельзя полагаться на слово Поттера!».
Ему надоело смотреть, как Виитало лезет из кожи вон, кокетничая с Питером на глазах своих перепуганных учеников. Она совсем потеряла совесть. Ей же ещё вести у них уроки до конца года!
Но вместо директора в комнату вошёл тот, кого все присутствующие не ждали и хотели видеть меньше всего.
– Юрки, – мрачно констатировал Питер. – Приятель, тебе не кажется, что это уже слишком?
– Нет, не кажется, – нагло отозвался тот и остался стоять в дверях, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Вслед за ним в приоткрытую дверь просочилось облачко тумана и медленно заполнило всю комнату.
– Юрки, почему у нас в комнате туман? – проворчала Виитало. – Будь любезен, убери эти дешёвые спецэффекты!
Тот усмехнулся. Туман осел на пол и постепенно рассеялся.
– Хмм, а вы бы не могли оставить нас наедине? – спросил Юрки, обращаясь ко всем присутствующим. – Нам с Сирьей надо поговорить… по-семейному.
– Говорите при мне, – отозвался Питер.
– Я не хочу с тобой разговаривать, – как можно тверже проговорила Виитало, стараясь преодолеть дрожь в голосе. – Я не хочу тебя видеть. Убирайся отсюда и оставь меня в покое.
– Не кипятись, милая. Кажется, нам всем надо выпить, успокоиться и помириться.
В руках Юрки неизвестно откуда появилась бутылка вина и несколько бокалов, которые он тут же поставил на ближайший столик.
– Прошу вас, леди.
Бокал, полный темной жидкости, завис в воздухе перед Гермионой. Девушка автоматически взяла его и бездумно понесла ко рту. Из бокала на неё неожиданно повеяло запахом сырой земли и прелых листьев…
Гриффиндорка взвизгнула и бросила бокал на пол…
Юрки засмеялся, Виитало чуть улыбнулась, потом, спохватившись, поморщилась. Среди осколков тонкого стекла на полу извивались отвратительные длинные дождевые черви.
– Что за шутки, Юрки? – сквозь зубы процедил Питер. – Мы не на рыбалке. Убери это сию же минуту!
– Ах, ну, конечно-конечно, – пропел тот, присел на корточки, опустился на одно колено, зачерпнул пятерней червей и аккуратно собрал их в карман своего плаща.
– А вы что смотрите? Вон отсюда! – рявкнул Снейп на остолбеневших гриффиндорцев. Те быстро сориентировались и вылетели из комнаты. Юрки чуть посторонился, чтобы выпустить их, задержавшись взглядом на Гарри Поттере…
– Теперь можешь говорить, – милостиво позволила Виитало. Мерзкая выходка Юрки, кажется, повеселила её.
– Вернее, умолять меня на коленях о прощении, – добавила она с удовлетворённой улыбкой.
Юрки поднял брови, откашлялся, прочистив горло, глотнул вина из горлышка, потом убрал сосуд за спину, не выпуская его из рук.
– Дорогая… – начал он, подхватывая ироничный тон разговора. – Ты знаешь, я всё ещё люблю тебя…
– А я тебя уже нет, – отозвалась Виитало со злорадством.
Питер и Снейп, вынужденные играть роль дуэньи, которая следит, чтобы жених и невеста не переходили границ дозволенного до свадьбы, молча переглянулись. Питер поднял брови и выразительно закатил глаза. Снейп кивнул. Их мнения по поводу происходящего полностью совпали: сумасшедший дом.
– Ты бы не хотела вернуться ко мне? – сладким голосом продолжал Юрки, играя на публику.
– А извинения?
– Ммм… Извини меня, пожалуйста, за то, что я сделал тебе больно…
– И это всё?
– А что ещё должно быть?
– А за твоё безобразное поведение по отношению ко мне после развода?
– Может, будем считать, что это зачтётся мне на том свете? Ладно-ладно, я вёл себя как последний мерзавец. Прости меня.
– А деньги? – спросила Виитало после недолгого молчания.
– Какие деньги?
– Ну, миллион долларов, чтобы я окончательно простила тебя. Здесь и сейчас.
Юрки опешил:
– Ты же знаешь, что у меня нет с собой таких денег…
– Знаю. Поэтому и спрашиваю.
Виитало поднялась с диванчика и подошла к бывшему мужу. Юрки радостно заключил её в объятья.
Они помирились! Ура! Снейп закатил глаза. Питер дёрнул его за рукав.
– Очень жаль прерывать трогательную сцену, но мне надо уходить. Вижу, вам уже лучше, профессор Виитало, – быстро проговорил Снейп и ретировался вместе с Питером, оставив бывших супругов наедине.
Пост N: 356
Зарегистрирован: 25.12.05
Откуда: Украина, Донецк
Отправлено: 04.01.07 22:06. Заголовок: Re:
Sad пишет:
цитата:
– Очень жаль прерывать трогательную сцену, но мне надо уходить. Вижу, вам уже лучше, профессор Виитало, – быстро проговорил Снейп и ретировался вместе с Питером, оставив бывших супругов наедине.
Я не поклонник вампирских историй, а здешние вампиры в стиле sex, drugs & rock'n'roll уж раздражают меня не меньше, чем Снейпа (я заметила объяснение, почему они такие, но логика логикой, а душа к ним не лежит). Но раздражают именно вампиры, а не то, как они поданы и как написано произведение в целом. Потому что написано как раз интересно, цельный сюжет, динамичный, но не перегруженный экшном – всё с толком, с расстановкой; неизбитые персонажи: как замечательно прописанные канонические, так и авторские. Главная героиня – никоим образом не Мери Сью, а превосходный оригинальный персонаж, несмотря на все свои особенности и интригующую биографию. И язык и стиль тоже хороши, читается произведение очень приятно.
Rendomski Спасибо вам за отзыв. Прямо бальзам на душу :)
В оправдание вампиров могу сказать только то, что на самом деле они глубже, чем кажутся. Это должно проявиться в дальнейшем, но пока все нмп выпендриваются, что есть сил.
Gold :) Рада, что вы заглянули. Надеюсь, прочитать ваш отзыв, если вам понраивтся мой фик. И тем более - если не понравится :))
Позволю себе небольшое отступление от темы.
Сегодня на "Сказках" я обнаружила небольшое исследование за авторством Fleur на тему, где расположен Дурсмтранг. Поскольку в моем фике некоторым образом затрагивается тема Дурмстранга, позволю себе порекомендовать это исследование своим читателям.
– Гарри, ты представляешь? – воскликнула Гермиона, когда они вылетели в коридор из злополучной комнаты. – Надо же, Виитало – оперная певица.
– Ну и что с того? – буркнул Гарри. Его сильно смущало присутствие странного парня со стоящими дыбом волосами по имени Юска.
– Я не могла понять, почему она так себя ведёт. Ну, её речь, паузы, интонации, жестикуляция… Всё это продумано до мелочей. Никто из наших учителей не читает лекции так… артистично, что ли? Наверное, она училась на курсах актёрского мастерства. Как жалко, что это не принято в волшебном мире… А ещё я вспомнила, где видела Виитало раньше!
– Ну и где же?
– Этого я вам не скажу, – довольно заявила Гермиона, – пока сама не буду до конца уверена.
Юска улыбался так, будто знал всё.
*****
Снейп испытал нечто вроде морального удовлетворения, когда рассказывал Дамблдору, как Гарри Поттер чуть было не расстался с жизнью по вине вампира-посла, а любимая директором Виитало пострадала ещё серьёзнее. О своём происшествии с Юской зельевар умолчал.
– Мы ведь первопроходцы, – добил старого волшебника Снейп. – Риск есть риск…
Зельевар иногда сам себе удивлялся. Кто, кроме него, отважится говорить такие вещи одному из самых сильных волшебников столетия?
Дамблдор, кажется, прочитал его мысли и рассмеялся.
– Северус, никто, кроме тебя, не умеет так поставить всё с ног на голову, чтобы в сложной проблеме открылся новый аспект, которого никто не предусмотрел! Я имею в виду не этот случай, а вообще. Я рад, что сейчас всё обошлось.
Это можно было считать комплиментом. Снейп не удержался и, сам не зная зачем, в ярких красках описал трогательное примирение супругов-вампиров. Директор порадовался за них.
– Вы меня простите, если я не появлюсь на прощальной пирушке? – добавил зельевар. – Я сыт по горло общением с вампирами.
– Конечно, Северус. Гости улетают завтра во второй половине дня. Ты не хочешь с кем-нибудь из них попрощаться? Снейп не хотел. Однако рано утром на следующий день он всё-таки пришёл в кабинет Защиты, где собрались несколько вампиров и Виитало, которая старалась проводить всё время с друзьями.
Зайдя в класс, зельевар с удивлением поймал себя на том, что чувствовал себя в присутствии вампиров так же, как и всегда, по крайней мере, больше не чувствовал тошноты. За эти кошмарные дни у него развилось, видимо, что-то вроде иммунитета к вампирским чарам.
В кабинете Защиты пили коньяк с самого утра. Никто не заметил прихода зельевара. Все развлекались, как умели.
Какой-то незнакомый вампир выразительно читал вслух выдержки из учебника Гилдероя Локхарта «Встречи с вампирами» и покатывался от смеха вместе со своим приятелем, заглядывающим в книгу через его плечо. Питер, заинтересовавшись коллекцией оружия над каминной полкой, пытался зарядить средневековый арбалет стрелой от обычного лука. Стрела никак не вставала на положенное место, и вампир сосредоточенно сопел и пыхтел от натуги.
Виитало придерживала на голове большие наушники и увлечённо приплясывала на месте под музыку, которую никто, кроме неё, не слышал. Женщина отстукивала каблуками ритм, её глаза были полузакрыты, губы беззвучно проговаривали слова песни. Иногда она встряхивала волосами, подражая движениям рокеров-мужчин, помахивающих пышной шевелюрой на сцене. Видимо, музыка в наушниках вызывала у неё бурю положительных эмоций.
Это было забавное зрелище: взрослая женщина в вечернем платье дергалась и подпрыгивала, как девчонка-третьекурсница на молодежной вечеринке. Снейп усмехнулся. Видели бы её ученики. Хотя Поттер и Грейнджер видели её и в худшем состоянии… Сейчас госпожа профессор не заботилась о поддержании авторитета и вела себя свободно и естественно.
Вдруг Виитало запела в слух, стараясь петь как можно тише. Получалось пискляво, пронзительно и некрасиво. Это и есть её хвалёное сопрано? Впрочем, Снейп не слишком разбирался в опере. Слов песни он не разобрал. Она хоть знает, как глупо выглядит по стороны?
Внезапно женщина открыла глаза и встретилась взглядом со Снейпом. Виитало не смутилась, не перестала петь и дергаться в своём странном танце. Она вдруг улыбнулась радостно и счастливо. Снейп с трудом заставил себя скривиться в ответ.
Улыбка женщины, как решил зельевар, относилась, скорее, к музыке, чем к нему лично. Виитало есть, чему радоваться. Она помирилась с мужем. Наверняка, мирилась всю ночь на той самой двуспальной кровати: наконец-то этому шикарному предмету мебели нашлось достойное применение. Правда, можно было задуматься над тем, как очевидное восхищение, которое вызывал у женщины Питер (Виитало не забывала бросать в его сторону влюбленные взгляды), соотносилось с тем, что преподавательница Защиты только что помирилась со своим мужем? Или, может быть, она переспала и с Питером тоже?
В любом случае Виитало совершенно не с чего улыбаться неприветливому коллеге – профессору Зельеварения.
Тем временем Юска стянул из вазочки с фруктами три апельсина и принялся ими жонглировать. Питер, наконец, справился с арбалетом, поднял оружие и прицелился. Зазвенела тетива, маленький вампирчик вскрикнул. Стрела (меткий выстрел!) пригвоздила апельсин к стене. Два других апельсина упали на пол и откатились под столик.
– Ну, знаешь, – возмутился Юска, вытирая рукавом сок, забрызгавший лицо. – Не мог бы ты охотиться на кого-нибудь другого и не здесь?
– Извини, я не нашёл яблока, чтобы поставить его тебе на голову, – Питер вскинул арбалет на плечо с довольным видом удачливого охотника. – Кстати, у вас тут в подвале есть крысы?
– У нас нет подвала, – буркнул Снейп, обидевшись, что его любимые подземелья назвали подвалом.
– Крысы? – внезапно встрепенулась Виитало, снимая наушники. – Никаких крыс! Давайте лучше выпьем. Профессор Снейп как раз к нам присоединился. Предлагаю тост. Пусть все, кто должен умереть, покинут этот прекрасный мир, а все остальные живут долго и счастливо! Ура!
Что хуже: иметь друзей-вампиров или не иметь их вообще? Снейп не знал. Однако он почти завидовал Виитало, у которой были хоть какие, но друзья.
Коньяк был хороший. Снейп слушал, как Юска и Виитало весело болтали на двух языках, и совсем забыл, зачем пришёл. Напомнил ему об этом Питер. Вампир попрощался с зельеваром и сказал, что был искренне рад с ним познакомиться. Снейп ответил вампиру в том же духе, отдавая дань вежливости. Питер вызывал у Снейпа необъяснимую симпатию. Своей немногословностью, наверное. Однако желания увидеться с ним ещё раз у зельевара не возникало. Более того, Снейп был очень рад, что не ему, а Дамблдору придётся координировать действия вампиров и Ордена Феникса.
В кабинет Защиты вошёл Юрки, читавший на ходу руководство-классификацию по волшебным существам для третьего курса Хогвартса.
– Сирья, я не понимаю, как ты можешь заниматься по этим учебникам! Этот справочник неполный. Почему в этой книге нет мумий-троллей?
– Потому что их нет в природе, – отозвалась та, протягивая свою рюмку Питеру, чтобы тот плеснул ей ещё коньяка.
– То есть, как – нет? – воскликнул Юрки.
– Это мифические существа. Их придумала Туве Янссон.
– Мифические существа? Это мумий-тролли-то? Ну, знаешь ли, – нахохлился Юрки, оскорбленный в своих лучших чувствах. – До тридцати семи лет я был полностью убежден, что вампиры – целиком и полностью мифические существа, а потом… – вампир выразительно развел руками.
– Нечего было напиваться до чертиков и идти домой через кладбище после вечеринки! – назидательно ответила немного захмелевшая Виитало. – И вампиры остались бы для тебя навсегда мифическими существами.
– Сказка про мумий-тролля – это настольная книжка Юрки, – ехидно заметил Юска, широко улыбаясь. – Один из трех китов его образования в области литературы…
Ко времени отлета все вампиры, которых не приглашали официально, исчезли, видимо, отбыли своим ходом, поэтому волшебники торжественно провожали только троих гостей.
Поскольку все уже познакомились со знаменитым Гарри Поттером и его верной школьной подругой Гермионой Грейнджер, не было смысла прятать детей. Оба гриффиндорца провожали вампиров на крыльце замка вместе со своими учителями. Поттер заметно нервничал и сторонился Юрки. Грейнджер хлопала ресницами и краснела. Видимо, немалый рост Питера её очень смущал.
И не её одну. Когда гости пошли прочь от замка, Виитало сначала с тоской смотрела им вслед. Потом она вдруг сорвалась с места и побежала их догонять. Питер, словно угадав её намерение, обернулся, и женщина с разбегу бросилась ему на шею.
Снейп моргнул. Поскольку зрение зельевара оставляло желать лучшего, он решил, что не было достаточных оснований считать, что вампир и профессор Защиты бурно целовались взасос, совершенно не обращая внимания на присутствие посторонних лиц. Конечно же, это было просто крепкое дружеское объятие.
*****
Через неделю после окончания Рождественских каникул Гермиона отозвала друзей в сторону и положила перед ними немного потрепанный маггловский журнал, датированный 1989 годом.
– Смотрите, что прислала мне подруга по моей просьбе, – сказала она. – Энни увлекается такой музыкой…
На развороте журнала красовалась большая цветная фотография. Мужчина в черной рубашке и джинсах и женщина в декольтированном темно-синем платье. Лица у обоих были белыми. Гарри решил бы, что фотография специально обработана так, чтобы подчеркнуть белизну кожи по контрасту с черными волосами, если бы не имел шанса видеть лицо Юрки с расстояния нескольких дюймов во всей устрашающей бледности его красок.
Виитало на снимке была так сильно накрашена, что гриффиндорцы не сразу узнали её. Она была очень красива и совсем не похожа на ту суровую преподавательницу, которой она представала перед ними в классе. Всё в ней: и осанка, и наклон головы, и взгляд подведённых синим глаз, – говорило о том, что она королева и прекрасно знает это…
А сейчас… Что должно было произойти, чтобы весь блеск исчез, и осталась только одинокая, измученная женщина?..
Это рождество вспоминалось Снейпу как страшный сон.
На фоне школьной рутины, которая обладала замечательным свойством занимать ум и отбирать все силы, произошедшее на каникулах казалось нереальным.
Снейп снова столкнулся с нарушениями дисциплины на уроках Защиты со стороны своих учеников. Это его удивило. Видимо, угроза, произнесённая строгим деканом в гостиной Слизерина три месяца назад, уже перестала пугать учеников-слизеринцев. Жаль. А ведь Снейп полагал, что эта проблема решена окончательно и бесповоротно. Пришлось сделать ещё одно строгое внушение. Целую неделю всё было хорошо, потом Виитало упала с лестницы, и урок Защиты отменили.
– Неудивительно, – фыркнула Лаванда Браун, которая почему-то очень не любила преподавательницу Защиты От Темных Искусств. – Виитало носит шпильки. В такой обуви, как у неё, невозможно ходить по школе…
Как известно, ученицам Хогвартса запрещалось носить обувь на высоких каблуках.
Через две недели Виитало упала с лестницы ещё раз, когда возвращалась из библиотеки со стопкой книг, и урок снова пропал. Снейп выяснил у мадам Помфри, что у Виитало были слишком сильные повреждения для банального падения с лестницы. Кроме того, преподавательница Защиты так и не смогла объяснить ведьме-целительнице, как это её угораздило так навернуться.
Зельевар не стал ждать третьего раза. Выждав ещё две недели, Снейп подстерёг Виитало около библиотеки поздно вечером после отбоя. Видимо, преподавательница решила, что раз ученики уже разошлись по своим комнатам, она будет в относительной безопасности. Наивная! При виде декана Слизерина Виитало чуть не выронила книги, которые несла – как всегда большую стопку. Заклинание Левитации придумали явно не для неё: Виитало предпочитала всё носить в руках, не пользуясь волшебной палочкой. Эта глупая привычка делала преподавательницу практически беззащитной для школьных озорников. Но это вовсе не значит, что они останутся безнаказанными…
– Позвольте вам помочь, госпожа профессор, – с усилием выдавил из себя Снейп. Интонация получилась слишком доброжелательной и поэтому фальшивой.
Виитало насторожилась, но не стала возражать и протянула ему несколько книг. Два коридора они прошли молча. Когда они завернули за угол недалеко от лестницы, Снейп шумно уронил свою стопку. Виитало, от неожиданности испуганно вскрикнув, уронила свою и наклонилась собрать книги.
Заняв, таким образом, внимание преподавательницы Защиты, Снейп прошёл несколько шагов по коридору по направлению к лестнице, сильно топая ногами и нарочито громко кашляя.
– Что с вами, профессор? – спросила Виитало с беспокойством, сидя на корточках около рассыпавшихся книг.
– Немного простудился, – непринужденно ответил Снейп и направился к лестнице.
До зельевара донёсся топот ног учеников, бегущих по ступенькам вниз. Поймать слизеринцев с поличным не являлось его основной задачей.
Снейп внимательно обследовал ступеньки. Как он и ожидал, заклятие было сравнительно легким: модифицированный вариант чар Удавки, протянутой для верности поперёк двух соседних ступенек.
Неплохо с точки зрения теории Заклинаний: такие чары не позволяли человеку, который встал на эту ступеньку, удержать равновесие и смягчить падение. Но о чём они, Мерлин, только думали, когда натягивали Удавку на лестнице? Стоит только неудачно упасть, ударившись, например, затылком о ступеньку, и вам гарантирована быстрая смерть от сердечной недостаточности. Не говоря уж о том, что можно просто, но эффективно проломить себе череп о каменный выступ. Даже лучшие медики Волшебного Мира не способны вернуть людям вытекшие мозги.
Милая детская шалость вполне могла стоить преподавательнице жизни. Виитало просто повезло, что ничего такого с ней до сих пор не случилось.
Слизеринцы могли бы сообразить, что своими забавами они создают проблемы, прежде всего, своему декану, которому придётся взять уроки Защиты на себя, если с преподавательницей что-нибудь случится. Идиоты! Зато теперь они знают, что их декан вмешался в это дело и не позволит осложнять себе жизнь.
Виитало, наконец, сообразила, от чего именно её спас неприятный коллега. Снейпу не пришлось ничего объяснять. Женщина тактично сделала вид, что не заметила ничего подозрительного и не услышала топота убегающих учеников.
Снейп проводил преподавательницу до дверей её личных комнат. Собираясь уходить, он вдруг почувствовал легкое прикосновение к сгибу локтя.
– Спасибо вам. За всё, – сказала она тихо и совершенно искренне.
У Снейпа внутри что-то дрогнуло. Сам он давно разучился говорить искренне и сейчас снова почувствовал зависть. Это раздражало. Зельевар дёрнул локтем, сбрасывая её руку, и, сделав вид, что ничего не слышал, удалился.
Снейп долго оттягивал момент, когда ему надо будет принять это решение. Наверное, причиной этому был обычный человеческий страх, но зельевар объяснял своё затянувшееся пребывание среди Упивающихся Смертью тактическими соображениями. Кто-то ведь должен был узнавать об интригах, которые плетёт Сами-Знаете-Кто в Министерстве?!..
Однако вот уже почти полгода его рискованная деятельность приносила мало плодов. Зельевар чувствовал, что Темный Лорд медленно, но неуклонно отстраняет от дел ненадежного Упивающегося, перестаёт посвящать его в свои планы. Обязанности Снейпа свелись к механическому приготовлению зелий. Вызовы в особняк Малфоя превратились в простую формальность, проверку, явится ли он или нет. Такое не могло продолжаться долго. Рано или поздно Темный Лорд решит, что от мастера Зелий больше тревог, чем пользы.
Надо было уходить. Необходимо было уйти уже давно, но Снейп не делал этого, хотя знал, что Дамблдор поддержит его. Директор всегда был против того, чтобы его сторонники просто так рисковали жизнью.
Зелье невероятно сложного состава было готово, остужено и перелито во флакон. Теперь у Снейпа не было предлога, чтобы можно было продолжать тянуть время. Больше половины ингредиентов этого снадобья обладали наркотическими свойствами, но другого способа нейтрализовать действие Метки Снейп не нашёл. У него не было достаточно времени на опыты.
Всё не так уж плохо: стать наркоманом и не чувствовать боли в загоревшейся Метке.
Снейп никогда в своей жизни не принимал наркотиков (если не считать алкоголь). Как он будет вести уроки в таком состоянии?.. В конце концов, от наркотической зависимости можно вылечиться… Но тут есть одно «но»: начать лечиться можно только тогда, когда Темный Лорд будет повержен и опасность нового вызова пропадёт. Что к этому времени останется от его нервных клеток, гибнущих под действием наркотических веществ?
Зельевар аккуратно завернул левый рукав и стал втирать в кожу приятно пахнущее снадобье, потом перехватил руку около локтя плотной повязкой телесного цвета. Скоро состав проникнет в кровь через кожу и начнёт действовать. Самое время лечь спать.
Пост N: 383
Зарегистрирован: 25.12.05
Откуда: Украина, Донецк
Отправлено: 01.02.07 21:20. Заголовок: Re:
Sad, это просто царский подарок! Столько интересного, такой объём... Я в восторге! Цитировать понравившееся не буду - честное слово, это займёт очень много
Адаптация к зелью, заглушающему действие Метки, проходила тяжелее, чем предполагал Снейп. Зельевар целыми днями чувствовал себя разбитым и уставшим. Его постоянно мучил страх, что он не успеет вовремя принять следующую порцию снадобья, и Темный Лорд воспользуется этим, чтобы добраться до него: видимо, так происходило психологическое привыкание к действию наркотика.
Снейп надеялся, что ученики не заметят произошедших в нем перемен, но вот уже несколько раз ему приходилось устраивать разнос слизеринцам, чтобы восстановить свой пошатнувшийся status quo. Слизеринские змеёныши всегда тонко чувствовали слабину в окружающих и готовы были ударить в самое больное место, как только его обнаружат.
Как обстояли дела с вампирской разведкой и действиями против Вольдеморта, Снейп не интересовался. Теперь он оказался почти в таком же положении, как в своё время Сириус Блэк. Для зельевара стало безопаснее не покидать Хогвартс без крайней необходимости. Ощущение собственной беспомощности и бесполезности было отвратительным. Неудивительно, что Блэк так бесился.
От скуки Снейп принялся подкалывать и изводить Виитало при всяком удобном случае, но скоро бросил это дело. Над ней было неинтересно издеваться. Женщина не огрызалась в ответ на его грубости. Она реагировала слишком спокойно, не так, как ему бы хотелось.
Снейп перестал доставать её вслух, но продолжал, упражняясь в злословии, изобретать оскорбительные для женщины вопросы, которые он задал бы ей, если бы не…. Например: «Вы переспали со всеми вампирами, которые приезжали в Хогвартс, или только со своим бывшим мужем?» или «Вы часто ему изменяли?» Или «Каково это – совокупляться с мертвецом?»
Последний вопрос вызывал у зельевара особенно сильное нездоровое любопытство. Снейп заметил, что его немного заклинило на сексе. Удивительно, но раньше ничего подобного с ним не случалось. Во всём, конечно же, виноваты вампиры. Именно действие вампирской ауры разбередило его слабое место.
К сожалению, общение с Виитало, которая так раздражала его, не удалось ограничить встречами за завтраком, обедом и ужином. Преподавательница Защиты От Темных Искусств в отличие от зельевара принимала в жизни самое активное участие. Она переводила чудом уцелевшие дневники пресловутого Валентина Рамбуйе, посвященные исцелению вампиров от ран и солнечных ожогов.
Если вампиры будут участвовать в борьбе против Темного Лорда, им вполне может понадобиться медицинская помощь. Обычно раненый вампир погружается в летаргию на несколько месяцев, и его раны заживают во сне. «…Но мы не можем ждать так долго. У нас каждый человек на счету». Необходимость помощи со стороны мастера Зелий Виитало обосновывала именно так. Дамблдор, конечно же, поддержал её. Снейп не смог сослаться на занятость (теперь он был более чем свободен) и согласился «взглянуть на ваши бумажки».
Дневники представляли собой внушительную стопку пергамента, исписанного аккуратным разборчивым подчерком. Рамбуйе писал свои заметки на языке той страны, в которой, видимо, находился в соответствующий момент, поэтому в рукописи были представлены почти все европейские языки. Виитало говорила по-фински, по-шведски и по-норвежски, знала английский, немного французский и итальянский (благодаря ариям из классических опер, которые разучила во время своего обучения в музыкальной академии). В остальных случаях преподавательница Защиты пользовалась заклинанием Перевода. Задача Снейпа заключалась в том, чтобы вылавливать в рецептах очевидные ошибки, появившиеся из-за неправильного перевода.
Таким образом, почти все вечера Снейпа оказались заняты общением с Виитало. Каждый вечер женщина вторгалась к нему в кабинет и проводила в обществе зельевара около двух часов, пытаясь понять, что её учитель имел в виду под тем или иным словосочетанием. Снейп с кислым видом сидел, положив подбородок на переплетённые пальцы, и строго следил за тем, чтобы несовместимые ингредиенты случайно не оказались в одном зелье.
Виитало подходила к работе с крайней дотошностью. Она прекрасно понимала, что от результатов этого труда может зависеть жизнь её соплеменников. В процессе работы выяснилось, что сама Виитало обладала знаниями в области зельеварения на уровне максимум пятого курса. Этот факт не прибавил ей уважения со стороны мастера Зелий. Снейп мысленно поставил ещё одну галочку в воображаемом списке «Что меня раздражает в этой женщине». Список начинался её бывшим мужем-вампиром и сомнительным происхождением, а заканчивался свойственной её излишней сентиментальностью в том, что касалось незабвенного Валентина Рамбуйе.
Дневники состояли из нескольких частей. В первой части подробно описывалось, что предположительно представляют собой вампиры с точки зрения физиологии. Эту часть Виитало пропустила, посчитав, что теоретические построения Франкенштейна могут подождать, и начала сразу со второй части, где описывались целебные зелья для практического применения.
Раздел, посвященный зельям, был невыносимо скучен. Даже Снейп, перечитавший за свою жизнь не одну сотню книг по Алхимии, должен был с этим согласиться. Если бы там описывались какие-то принципиально новые методы – вот тогда другое дело. Однако в большинстве своём зелья для вампиров представляли собой модифицированные варианты рецептов для обычных волшебников. Здесь для Снейпа не было ничего нового.
Зельевар уже подумывал о том, чтобы отказаться от этой нудной и занимающей много времени работы, но тут они дошли до более сложных рецептов. Когда Снейп начал читать эту часть рукописи, у него создалось ощущение, что доктор Франкенштейн в процессе написания своего нетленного сочинения вдруг спохватился и начал подробно объяснять незадачливому читателю, почему в зелье должен быть заменен тот или иной компонент, чтобы снадобье подействовало на вампиров нужным образом. Автор рукописи неожиданно углубился в рассуждения о физиологии вампиров (ссылаясь на первую часть своего трактата) и о влиянии на них различных веществ, тогда как до этого момента все рецепты давались без объяснений принципа действия.
Снейп отобрал первую часть дневников у Виитало, не обращая внимания на её непрекращающиеся вопросы по поводу перевода второй части, и с увлечением прочитал всё, что было написано по-английски. Рамбуйе детально описывал обмен веществ вампиров, свои гипотезы по поводу функционирования кровеносной и пищеварительной систем, которые были естественно связаны, особенностей зрения, слуха, обоняния, процесса заживления ран и т.д.
Этого зельевар не встречал ещё ни в одной книге. Уникальная информация! Снейпа охватил научный азарт, и он имел неосторожность признать вслух, что Рамбуйе – гений. Этого не следовало делать при Виитало. Преподавательница Защиты со свойственной женщинам нелогичностью перенесла восхищение профессора Зелий с работ Франкенштейна на его личность. И радостно поведала Снейпу множество совершенно неинтересных зельевару деталей о своём покойном учителе.
– Вы знаете, откуда у Рамбуйе его прозвище? – рассказывала Виитало с мечтательной улыбкой, не обращая внимания на то, что Снейп слушает её в пол-уха, углубившись в чтение первой части дневников. – Франкенштейн – это герой романа маггловской писательницы Мэри Шелли. Виктор Франкенштейн был гениальным ученым, который создал подобное человеку существо из кусков мертвых тел и оживил своего монстра с помощью электрического тока…
Снейп непроизвольно поднял голову от книги. Такого бреда он ещё не слышал.
– Это роман о том, что получается, когда человек мнит себя Богом и пытается создать живое разумное существо, как Господь когда-то создал самого человека. Магглы называют Франкенштейном и монстра, и его создателя. Я так и не поняла, кого имел в виду Валентин, признавая за собой это прозвище: гениального ученого или его ужасное творение? По Дурмстрангу в своё время ходила легенда о том, откуда у Франкенштейна появилось это незавидное прозвище. Видите ли, у всех вампиром очень бледная кожа, но у Валентина одна рука по локоть была смуглая. Наверное, он просто пытался изобрести зелье, которое предохраняло бы кожу вампира от солнечного света, но эксперимент не удался… А школьники говорили, что наш алхимик потерял где-то свою руку и приставил себе на её место чужую конечность, которую он естественно выкопал из могилы на кладбище! – закончила Виитало и весело рассмеялась.
Зельевар натянуто улыбнулся, чувствуя, что у него начинает дергаться глаз от с трудом сдерживаемого раздражения.
Женщина продолжала говорить, и Снейп против своего желания узнал, что у Франкнштейна были шикарные густые светлые волосы до пояса и прекрасные темные глаза. Он ходил по школе в черных кожаных брюках и белой рубашке, а волосы за спиной завязывал лентами в трех местах, чтобы не мешали…
Стало очевидно, что Виитало была по уши влюблена в своего преподавателя Алхимии, когда училась в школе, и продолжала любить его до сих пор (возможно ли такое?), несмотря на то, что этот человек умер уже больше двадцати лет назад.
Шёл уже третий час их совместного сидения за столом безо всякого существенного результата, потому что Виитало, погрузившись в воспоминания, пускала сентиментальные слезы, вместо того что заниматься делом. Снейпу это надоело, и он, не прерывая её словесных излияний, встал, забрал всю первую часть дневников с собой и ушёл не попрощавшись. Будет, что почитать на ночь в постели.
Ему уже давно было пора нанести следующую порцию зелья на Метку… не говоря о том, как раздражала его Виитало. Снейп не мог просто порадоваться, что у неё был в жизни такой замечательный учитель. Зельевара снова стала мучить зависть: у него не было никого, кто мог бы наставить его в своё время на путь истинный, не позволив совершить некоторых непоправимых ошибок.
Женщина его невыносимо раздражала. У неё была отвратительная манера замолкать, глядя ему в лицо, ожидая его реакции на свои рассказы. И Снейпу приходилось волей-неволей отвечать что-то невпопад. Зельевару надо было срочно найти предлог, чтобы отказаться от работы с ней. Если Виитало не прекратит своих откровений, он может не сдержаться и задать-таки ей длинный список оскорбительных вопросов, который он составил уже давно, заранее отрепетировав интонацию, с которой всё это должно произноситься.
У Снейпа в очередной раз начали сдавать нервы, и в какой-то момент он просто наотрез отказался помочь ей. «Оставьте-меня-в-покое-я-занят-я-устал-у-меня-нет-настроения…» И так далее без конкретных объяснений – одни эмоции.
Снейп сорвался и чуть ли не накричал на неё. Виитало испугалась и отстала от него, с недоумением хлопая ресницами.
Эффект был достигнут, но надолго ли? Без помощи специалиста по зельям в переводе рецептов не обойтись, и Снейп прекрасно понимал необходимость этой работы для блага Ордена Феникса. Есть ещё Дамблдор, который обязательно заставит его, Снейпа, помочь Виитало, когда та обратится к директору с просьбой надавить на мастера Зелий.
Снейп чувствовал себя загнанным в угол. Ему стало казаться, что Виитало специально его преследует. Наверное, сказывалось действие наркотика, именно поэтому у зельевара началась эта паранойя. Им овладела навязчивая мысль как-нибудь проучить Виитало. Но как? Она была практически нечувствительна к язвительным замечаниям на тему её происхождения, мужа-вампира, крови и всего прочего. Как ещё можно её задеть?
Мысли Снейпа постоянно возвращались к воображаемому списку оскорбительных вопросов, которые, казалось, обрели собственную жизнь независимо от зельевара и изо всех сил стремились быть произнесёнными вслух. Но нельзя же просто подойти к ней на перемене и спросить. Надо остаться с ней наедине, чтобы никто не смог одернуть зельевара и заступиться за преподавательницу Защиты.
Поздним вечером Снейп совершал ночной обход. Он свернул в коридор, ведущий от библиотеки. Навстречу ему шла Виитало. Книг при ней в коем-то веке не было…
В голове Снейпа мелькнула мысль: «Вот он – долгожданный случай поставить выскочку на место! Сейчас или никогда!». Но в то же время здравый смысл говорил зельевару, что сейчас он не в том состоянии, чтобы что-то изображать. Но, тем не менее… Сейчас или никогда!
Поравнявшись с Виитало, которая шла, делая вид, что не замечает его в упор, Снейп резко выбросил руку в сторону, грубо схватил женщину за локоть и развернул лицом в себе. Преподавательница Защиты ахнула от неожиданности.
– Я давно хотел спросить вас, госпожа Виитало, что чувствует вампир, когда пьёт человеческую кровь?
Снейп схватил её второе запястье, когда женщина попыталась отцепить его руки от себя.
– Вы сошли с ума? Что вы делаете? – тихо спросила Виитало, глядя на него широко открытыми от испуга глазами.
Сошёл с ума? Она в чём-то права…
Настало время выяснить главный волнующий его момент и задать «Вопрос номер один»:
– Ты трахалась со всеми вампирами, которые приезжали в Хогвартс на Рождество, не правда ли? – с ненавистью прошипел Снейп на одном дыхании, потянув её руки за запястья вниз, так что женщина была вынуждена сделать шаг к нему.
Они оказались стоящими почти нос к носу. Виитало, не моргая, смотрела ему в глаза. Её губы немного дрожали.
Снейп вдруг осознал, что выглядит смешно. На что это похоже со стороны?! Как можно нападать в пустом коридоре на коллегу и задавать ей такие вопросы? Озлобленность и раздражение сыграли с зельеваром нехорошую шутку. Он повёл себя в высшей степени неадекватно. Однако раз он начал, нельзя останавливаться на полпути… И он ждал её реакции и молил Мерлина-или-кого-там-ещё, чтобы Виитало ответила что-нибудь такое, чтобы можно было отпустить её и свести всё к неудачной шутке. Снейп чувствовал себя дурным актёром в неудачной театральной постановке и проклинал тот час наркотического опьянения, когда его угораздило придумать этот чертов «список вопросов».
Пауза затягивалась. Виитало отвела глаза в сторону покраснев. Снейп мечтал провалиться сквозь землю. Было бы самое время сказать: «Пардон, мадам, шутка удалась!» - но профессор Зелий не мог позволить себе легкомысленно шутить.
Женщина подняла на него глаза с укором и страхом. Снейп ждал, что Виитало устроит истерику, и он сможет облить её холодной водой и напоить Успокоительным настоем, а повод, послуживший началом ссоре, между делом забудется. Или – ещё лучше – Виитало не потеряет хладнокровия, поддастся на провокацию и ответит ему чем-нибудь оскорбительным в том же духе. Тогда можно будет начать войну в открытую.
Однако она, кажется, не собиралась помочь ему выпутываться из сложной ситуации, которую он сам создал. Губы Снейпа начинали кривиться и дрожать от нервного напряжения, когда он, наконец, собрался с силами и выпалил первое, что пришло в голову:
– А ты не хотела бы меня укусить? Или ты боишься, что тебя схватят и посадят в Азкабан? Ну, давай же, укуси меня!..
Эти слова требовали какого-нибудь выразительного театрального жеста для подкрепления. Повинуясь мгновенному порыву, Снейп отпустил её руки, быстрым движением расстегнул несколько верхних пуговиц своего сюртука, ослабил шейный платок, открыв горло, и задрал подбородок, словно приглашая её к пиршеству…
«Ой, что же такое я делаю?..»
Виитало замерла, впившись взглядом в его шею, и даже перестала дышать. Снейп понял, что последними словами перекрыл себе последний путь к отступлению.
– Пойдём, – вдруг сказала она, словно приняв какое-то решение, взяла его за рукав и двинулась по коридору по направлению к своим комнатам.
Снейп последовал за ней, на ходу заправляя уголок развязанного шейного платка за воротник. Что же она задумала?..
Sad Ох, какие страсти. Северуса жалко. Дамблдору давно пора подумать о должности школьного психолога, а то у сотрудников такая бурная жизнь...(а рядом дети...)
Natalija Вы совершенно правы. Вообще школьным психологом в Хогвартсе наверное является сам Дамблдор, но сейчас у него так много забот, что на бедного СС его не хватает :).
Пост N: 415
Зарегистрирован: 25.12.05
Откуда: Украина, Донецк
Отправлено: 02.03.07 12:09. Заголовок: Re:
Чёрт, как я могла пропустить продолжение?! Sad, мне дико понравилось! У Снейпа уже от обилия вампиров точно крыша едет. Интересно, что там Виитало ему сделает?..
Крыша у СС едет. В фиках часто пишут, что СС как человек очень ценит самоконтроль. Поэтому ему очень паршиво, когда он не может себя контролировать пусть даже из-за наркотиков. Такое состояние противно его натуре.
Поднять-поднять! Я давно не была на форуме и мне удалось прочитать аж 3 главы сразу и...я в шоке! Столько всего произошло. Бедный Гарри такие события могут совершенно неадекватно (и, скорее всего, отрицательно) сказаться на неустоявшейся детской психике. Бедная Гермиона, хотя... она-то должна справиться с такими мелочами. Купит себе пару книжечек по психологии и быстренько во всем разберется, авось и Гаррику поможет Бедная Виитало. Ей, наверное, тяжелее всех приходится - такая буря эмоций.. Ну и наконец, бедный Снейп! Как он еще с ума не сошел (или все-таки сошел?)?! Ну, в общем, события набирают скорость, все дико интересно, очень захватывающе и очень хочется узнать, что же будет дальше!
Виитало повернула в скважине заколдованный ключ (почему она не пользуется Охранным заклинанием?), прошептав какое-то финское слово-пароль, и подтолкнула дверь бедром. Изнутри повеяло ароматом прошлогодних листьев, зеленой травы и набухающих почек. Наверное, женщина оставляла окна открытыми, поэтому запах весны, принесённый ветерком из Запретного леса, уже проник в её апартаменты.
В комнате было темно. Виитало провела Снейпа через первую комнату, не включая свет, во вторую – спальню. Там она взмахнула палочкой, зажигая неяркую настольную лампу, и Снейп огляделся. Это была обычная комната, какие выделяются в Хогвартсе преподавателям. Стандартный набор мебели: кровать, шкаф, стол, стулья, тумбочка, туалетный столик.
Виитало с усталым вздохом скинула свое неизменное глухое черное платье с разрезами, бросила его на стул, оставшись в бордовой рубашке, корсете и брюках, и повернулась к зеркалу. Снейп стоял на пороге, не зная, что ему делать. Он уже жалел, что не догадался отстать и затеряться где-нибудь по дороге, свернув в другой коридор.
Женщина принялась неторопливо вынимать шпильки из прически, расплетать косы и, казалось, совсем забыла о том, зачем привела к себе незнакомого мужчину. Однако как только Снейп сделал шаг назад, чтобы незаметно ретироваться, преподавательница Защиты вдруг обернулась к нему. Под её взглядом зельевар не смог уйти и остался стоять, переминаясь с ноги на ногу.
Виитало неторопливо расплела волосы до конца, сняла сапоги на каблуках и аккуратно поставила блестящую заклепками обувь под кровать. Потом привычными движениями быстро расшнуровала корсет. Крючочки и петельки, на которых держалась эта хитрая конструкция, находились на спине, и женщина привычно поводила плечами, стараясь дотянуться до них.
Когда Виитало начала расстегивать ремень и снимать брюки, Снейп сообразил, что здесь что-то не так. По сценарию этой неудачной постановки она сейчас должна была его укусить. Зачем же тогда она… раздевается?..
Женщина справилась с брюками и, наконец, подошла к зельевару. Подняла руку, взяла выбившийся из-под воротника кончик его шейного платка и потянула на себя…
Снейп смотрел в сторону и размышлял о том, в какую скверную историю попал. Он-то думал, что Виитало будет ему доказывать, что она вампир, и скалить зубки. Или наоборот, доказывать, что она не вампир, и изображать святую невинность. Зельевару и в голову не приходило, что он, возможно, достал её своим злословием так, что она решила предложить ему себя в качестве взятки…
Хм… Неужели она готова даже на такие крайние меры?.. Снейп никогда не сомневался в своем искусстве превратиться в ад жизнь ближнего своего, но Виитало… Это было как-то слишком даже для него.
Женщина стянула с его шеи платок, медленно и старательно расстегнула все пуговицы его сюртука, поднялась на цыпочки (когда она сняла обувь на каблуках, оказалось, что мужчина выше её всего на пару дюймов) и обняла зельевара за талию. Снейп чувствовал, как её руки гладят его спину под сюртуком. Ему стало жарко.
Он вдруг вспомнил, что принимал душ с утра. Это значит, что аромат мыла с парфюмерными отдушками, которым он пользовался, давно выветрился, и женщина должна чувствовать запах не мыла, а его тела. Рубашка на спине была вся влажная. Кстати, зубы он чистил последний раз тоже утром. Проклятье…
Но Виитало, как оказалось, совершенно не возражала против запаха мужского пота. Она избегала смотреть в глаза Снейпу и молча возилась с пуговицами его рубашки.
Снейп всё никак не мог решить, что же ему делать: поддаться или сопротивляться ей. А, собственно, что он теряет? Он хотел показать женщине, кто здесь главный. Разве трахнуть её – не лучший способ это сделать?.. Почему бы и нет?..
Мысли понеслись вскачь. Снейп продолжал стоять, внешне холодный и невозмутимый, когда Виитало ткнулась губами в его шею. Зельевар инстинктивно вздрогнул и напрягся, ожидая укуса. Но это был всего лишь поцелуй. По его телу побежали мурашки. Виитало целовала шею мужчины, самозабвенно перебирала жесткие черные пряди на его затылке…
При мысли, что женщина, возможно, хочет его, рот зельевара наполнился слюной. Проклятье. А ведь три мгновения назад он был совершенно уверен в том, что необходимо оттолкнуть её… Хотя, что там, поздно: он ведь уже позволил ей расстегнуть свою рубашку… Как после этого можно её оттолкнуть?..
Зельевар медленно поднял руки, неожиданно чужие, деревянные и неловкие, и обнял её за талию. Виитало подалась к нему всем телом и мягко лизнула его губы, намекая на то, что ему давно бы пора поцеловать её.
Снейп боялся наткнуться языком на её клыки, но, к его облегчению, её зубки были обычными человеческими. Оказалось, что целовать вампиршу – это то же самое, что целовать обычную женщину. Почти. Знание о том, что Виитало не совсем человек, придавало поцелую пикантную, возбуждающую прелесть.
Женщина тесно прижималась к нему, и Снейп чувствовал, как сильно бьется её сердце. Неужели она действительно его хочет? Неужели его близость возбуждает её?..
Зельевара немного разморило от ощущения теплого чужого тела рядом с собой. От неё пахло корицей, шоколадом и ещё чем-то кондитерски-сладким.
Виитало целовалась с увлечением… Впрочем, раз руки Снейпа находились в тот момент на её заднице, он вполне мог называть её по имени. Не Виитало – просто Сирья. Снейп оставил в покое её зад и положил руку на её грудь. Без корсета грудь Сирьи оказалась гораздо больше, чем он себе представлял: этот варварский предмет женского гардероба делал её фигуру спереди почти плоской.
Зельевар стащил с себя сюртук и рубашку, стараясь раздеться как можно быстрее. Они забрались на кровать, забыв снять покрывало. Пока Ви… то есть Сирья возилась с ремнем его брюк, зельевар украдкой пробрался пальцами в её трусики и убедился, что она его действительно хочет. Воодушевившись, зельевар перехватил инициативу и попытался подмять женщину под себя. Та лукаво улыбнулась и попросила позволения снять рубашку. Пришлось ненадолго выпустить её из объятий. Оказавшись наверху, Виитало каким-то непонятным образом ухитрилась снять бюстгальтер, не снимая рубашки. Потом она снова вздумала его поцеловать. Ну, если ей так хочется… Снейп считал, что пора переходить от поцелуев к, собственно, основной части программы. Как бы тактично намекнуть ей, что уже пора?..
Оставив в покое губы зельевара, женщина переключила своё внимание на его шею (Снейп снова вздрогнул), грудь и спускалась всё ниже и ниже. Потеряв бдительность, зельевар понял, что она задумала, только когда, целуя живот, Сирья потянула вниз его трусы…
«Нет, нет! Только не это! Только не ртом!»
Вместо этого отчаянного крика протеста Снейпу удалось произвести едва слышный стон. Всё должно было случиться совершенно не так… Но сопротивляться было уже поздно. Снейп шумно втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы и воззрился на полог кровати над своей головой широко открытыми глазами… Сирья поглаживала его живот, грудь, плечи, словно призывая расслабиться и получать удовольствие. Возможно, если бы Снейп не был бы принципиально против такого рода развлечений, он бы мог получить удовольствие… Ощущения были очень… хм… необычными и острыми.
Сколько продлилась эта пытка, Снейп не знал. Неожиданно для себя он кончил, испытывая скорее облегчение, чем наслаждение.
О, нет, всё должно было быть совсем не так…
Виитало оставила его в покое и ушла в ванную. Наверное, полоскать рот…
Больше всего зельевару хотелось оказаться подальше отсюда. Заснуть в собственной постели.
Он запоздало разозлился на женщину.
Проклятая извращенка! Как она могла подумать, что ему это понравится! Может быть, эти сомнительные игры в самый раз для её проклятого муженька-вампира, но такого нельзя делать с ним, Снейпом, добропорядочным и совершенно нормальным волшебником!
(Зельевар, конечно, помнил, что он не совсем добропорядочный волшебник, а Упивающийся Смертью, но это не умерило его гнева).
Совершенно необходимо сейчас же, как только Виитало вернётся из ванной, высказать ей всё, что он думает, о её ужасной выходке. Надо встать с кровати, одеться и привести себя в порядок, чтобы встретить её, когда она будет выходить из ванной. Выражение лица должно быть холодным и надменным, взгляд – презрительным. Не сказав ни слова, надо убить её своим превосходством и выйти из комнаты, величественно взмахнув полами мантии.
Пусть будет ещё одна разыгранная сцена. Последняя. А потом забыть об этом эпизоде и делать вид, что ничего не произошло. Пусть будет так!
Мерлин, как хочется спать. Что она делает в ванной так долго?
Снейпа начало неодолимо клонить в сон. Мысли начинали путаться, становились всё более бессвязными. Надо сделать над собой усилие, встать, одеться… и так далее по плану…
Ведь ничего страшного не произойдёт, если он на минуту закроет глаза?..
Проснувшись, Снейп понял, что прошло гораздо больше минуты, с тех пор как он закрыл глаза. Неужели опять?.. Неужели он опять провалил всю постановку?!
О, Мерлин, что он наделал?!..
Зельевар оторвал голову от подушки и взглянул на Виитало. Та спокойно лежала на другом краю кровати, одетая в тонкую ночную рубашку, и читала какую-то книгу при свете лампы. Кажется, за окном была глухая ночь. Заметив, что мужчина проснулся, Сирья улыбнулась ему.
«Доброе утро, любимый!» – кажется, эти слова надо говорить в подобной ситуации?..
Только этого ещё не хватало.
Снейп рывком поднялся с кровати и стал искать свою одежду, не глядя на Виитало. Он чувствовал, что она следит взглядом за каждым его движением. От этого становилось ещё хуже…
Проклятье! Почему ему не удаётся гладко выпутаться из сложившейся ситуации? Почему весь разработанный им план опять рассыпался прахом?
Зельевар оделся. Согласно плану, он должен был быть строгим, аккуратным и безупречным, чтобы убить Виитало презрительным взглядом и гордо удалиться. Но на самом деле шейный платок был безнадежно потерян, сюртук застёгнут криво, волосы всклокочены, лицо покраснело, губы дрожали и кривились от едва сдерживаемого гнева, досады и уязвленного самолюбия. Ему так и не удалось придать своему лицу холодное, надменное, презрительное выражение. Снейпа распирала простая незатейливая злость, грозившая прорваться на поверхность в виде банальной истерики.
Усилием воли зельевар заставил себя несколько секунд смотреть в глаза недоумевающей Виитало, потом одёрнул сюртук в отчаянной попытке вернуть самообладание и вышёл прочь.
Женщина не попыталась его окликнуть. Она с недоумением пожала плечами и спокойно вернулась к чтению…
Возвратившись к себе в комнату, Снейп обнаружил, что его лихорадит. Ну, конечно же. Ему необходимо нанести следующую порцию мази на Метку. А проблема Виитало подождёт до утра не без помощи Сна Без Сновидений.
******
На следующее утро вопрос с Виитало перестал казаться таким неразрешимым, как накануне вечером, то есть ночью. Снейп твердо решил вести себя так, словно ничего не произошло. В конце концов, он же мужчина. Это он поимел её, а никак не наоборот.
Последнее утверждение Снейп принял для себя как аксиому, чтобы окончательно не свихнуться. Ему нужно было на что-то опереться. Месяц назад он ни за что не попал бы в такую идиотскую ситуацию, но сейчас из-за постоянного употребления наркотиков ему надо принимать во внимание свою неадекватную реакцию на окружающих. Как жить с постоянным ощущением, что ты псих?
Спокойно. Ещё не всё потеряно…
Виитало больше не предпринимала попыток с ним перес… то есть поговорить. Она вела себя неожиданно тихо и скромно и, кажется, не собиралась его домогаться. В глубине души Снейп был немного разочарован последним моментом. Он находил определенное удовольствие в том, чтобы чувствовать себя объектом вожделения. Снейпу хотелось, чтобы женщина явилась к нему в комнату и попросила её трахнуть. Чтобы он смог ещё раз оттолкнуть её. Чтобы её унижение на этот раз было полным. Если, конечно, он сможет её оттолкнуть ещё раз…
В течение двух недель Снейп не пытался поговорить с Виитало, чье молчание (и равнодушие) совершенно выбивало его из состояния и без того шаткого душевного равновесия. Неопределенность была невыносима. Зельевар решил выяснить отношения раз и навсегда.
Снейп вновь и вновь проигрывал в памяти всю эту безобразную сцену с разрыванием рубашки на груди… Мерлин, как же его угораздило свихнуться и так потерять контроль над собой?..
Раньше у Снейпа был более оптимистический взгляд в будущее. Он думал, что сможет всё пережить, а потом будет жить долго и счастливо после падения Сами-Знаете-Кого. Теперь же ему стало казаться, что такими темпами он свихнётся раньше, чем падёт Темный Лорд, и до лечения от наркотической зависимости дела не дойдёт. При худшем раскладе зельевару оставалось жить не так долго и совсем не счастливо. Ну, посудите сами, на что годится Гарри Поттер, какой он есть сейчас?! Кто же победит Темного Лорда, если не Мальчик-Который-Выжил? Если Гарри Поттер не убьёт Сами-Знаете-Кого как можно быстрее, то песенка зельевара будет спета.
Почему бы не порадоваться жизни напоследок?
Виитало. Ну и что с того что она наполовину вампир? Ведь она в первую очередь ба… то есть женщина! Снейп имел счастье убедиться, что между ног у неё то же самое, что и у других представительниц так называемого прекрасного пола. Почему, собственно, он вдруг решил, что переспать с ней – это непозволительно? Снейпу случалось совершать и более безнравственные поступки. Понятия нравственности и морали всегда были для него чем-то идеальным, отвлечённым и не применимым в реальной жизни.
Может быть, пойти к Виитало сегодня вечером и спросить, в силе ли ещё её предложение потрахаться – это не так уж и унизительно? С чего он вообще взял, что его человеческое достоинство при этом пострадает? Или наркотики снова внушают ему неправильный взгляд на вещи? Может быть, это унижение стоит того удовольствия, которое он получит от женщины. Может быть, всё гораздо проще, чем ему кажется.
Хотя говорить Виитало в лицо слово «потрахаться» как-то неудобно. Надо придумать более… вежливую формулировку.
Снейп стоял перед дверью в покои Виитало и искал в себе силы постучаться и войти. Казалось бы, это так просто, но он долго не мог решиться. Вдруг за дверью зельевару почудились острожные шаги, и он замер, задержав дыхание. Всё затихло, и Снейп решил, что слух его подвёл. Он толкнул дверь, оказавшуюся незапертой, и вошёл, забыв постучаться. В первой комнате было темно, и вначале он ничего не увидел после ярко освещённого коридора.
– Я думала, что ты не придёшь, – медленно произнёс голос Виитало где-то в темноте совсем рядом с ним.
Снейп вздрогнул от неожиданности и схватился за левый рукав, где он прятал свою палочку. Если она продолжит так его пугать, то у него начнутся проблемы с эрекцией. На что он будет годен после этого?..
Виитало стояла, притаившись, прямо за дверью и словно ждала его. Пока Снейп пытался выдавить из себя заготовленную речь, женщина шагнула к нему и улыбнулась.
– В следующий раз не топчись под дверью, – мягко заметила она, – заходи лучше сразу.
Снейп почувствовал, что заранее отрепетированная речь уже не нужна, и медленно двинулся навстречу ей. Она отступила на несколько шагов, приглашая его в спальню.
Кто же знал, что всё окажется так просто? Хотя нет, это ещё не всё: для начала ему надо не ударить в грязь лицом на их первом нормальном свидании (к вопросу о проблемах с эрекцией).
Виитало позволила ему раздеть себя, потом помогла с одеждой ему. Снейпу было неловко раздеваться в её присутствии, хотя она в прошлый раз, наверное, успела рассмотреть его целиком. С очень близкого расстояния. Даже слишком близкого.
Зельевар стеснялся своего тела, тонких рук и ног, на которых мускулы выступали от худобы, а не от тренированности. Он думал, что Виитало должна сравнивать его со своими бывшими любовниками. Например, с Питером, с которым она наверняка переспала. Питер – это гора впечатляющих мускулов. Снейпу сразу стало тошно. Такое сравнение было явно не в его пользу. Нет, нельзя думать об этом сейчас.
Оба забрались под одеяло. Снейп с удовольствием прикасался к ней, с силой погружая пальцы в её кожу. От ощущения тепла чужого тела рядом с собой, запаха женщины и её неровного дыхания зельевара охватило нетерпение. Может быть, он даже делал ей больно, слишком сильно прижимая её к себе. Виитало постанывала и вскрикивала, и самолюбие Снейпа упивалось, слушая её голос.
Трение кожи о кожу… И её вскрики и вздохи… Сам Снейп старался сдерживать себя и не стонать, хотя порой ему хотелось кричать от избытка чувств. Зельевар остужал себя мыслями о том, что, возможно, Виитало нравится в нём то, что он внешне похож на её бывшего мужа: черные волосы, худощавое телосложение… От этого его брала злость, движения становились жесткими и резкими…
Наконец Виитало изогнулась в его объятьях, вцепилась ногтями в его плечо, бормоча что-то. Снейп, приглушая стон, впился губами в её шею… Мир вокруг завертелся.
Придя в себя, Снейп откатился на другую сторону постели и уткнулся лицом в подушку. Виитало некоторое время оставалась лежать неподвижно, восстанавливая дыхание, потом легла на бок, отвернувшись от него, и спокойно уснула.
Проклятая извращенка! Как она могла подумать, что ему это понравится! Может быть, эти сомнительные игры в самый раз для её проклятого муженька-вампира, но такого нельзя делать с ним, Снейпом, добропорядочным и совершенно нормальным волшебником!
Боооже, Снейп-пуританин! Валяюсь )))))))) на самом деле, очень милый поворот )))))) Вообще даже жалко его делается - а всё нервы, неправильный образ жизни и тяжёлые наркотики и только Виитало хранит поистине буддийское спокойствие )))))))
Выражение лица должно быть холодным и надменным, взгляд – презрительным. Не сказав ни слова, надо убить её своим превосходством и выйти из комнаты, величественно взмахнув полами мантии.
Ух, какой Сева сувор, весь в своё имя А Сирья мне уже начинает нра
Пост N: 438
Зарегистрирован: 25.12.05
Откуда: Украина, Донецк
Отправлено: 28.03.07 12:32. Заголовок: Re:
Я вчера, кажется, на АБ отметилась отзывом, но скажу и тут: очень понравилось! И какие-то странные у них внепостельные отношения. Можно сказать, никакие... Действительно, Снейп с катушек съезжает.
И вот ещё: даже намёка нет, на то, как всё кончится Сплошные загадки сюжета
На самом деле Сев - просто добропорядочный англичанин. Не смейтесь :)
Aplikacia Мне очень нравится тот кусочек текста, который в процитировали. Я писала его с большой душой.
Aplikacia пишет:
цитата:
А Сирья мне уже начинает нра
Только начинает? Где ж вы раньше были? Ладно-ладно, я шучу
MMM MMM пишет:
цитата:
И почему мне кажется, что Снейп крупно попал?
:)
DashAngel Да, я видела твой отзыв на АБ. Я старалась, чтобы у них как раз получились очень странные отношения. Надеюсь, удалось.
Надеюсь также, что мне удастся написать достойную концовку, чтобы, с одной стороны, не погрешить против собственноручно придуманных характеров, и, с другой стороны - не разочаровать читателя.
Конец не то, чтобы близится, наоборот. Еще много чего будет.
Спасибо огромное всем, кто пишет отзывы и читает меня :))
Виитало назначила Снейпу три дня в неделю: понедельник, среду и субботу. Они встречались у неё, потому что апартаменты зельевара вызывали у женщины клаустрофобию отсутствием окон. Зельевар радовался, что не успел предложить ей жить с ним в одной комнате, размякнув от любовных утех. Ему хватало беспокойства, когда они встречались за едой в Большом Зале. Кто-нибудь ведь мог узнать о том, что между ними происходит, и тогда хлопот не оберёшься.
Снейп был уверен, что Дамблдор в курсе всего. Зельевар несколько раз ловил на себе настороженные взгляды директора, словно просящие его не обижать женщину. От повышенного внимания к своей персоне со стороны старого волшебника Снейпу становилось не по себе, как будто Дамблдор обвинял его в том, что он делал что-то неправильно. Это чрезвычайно злило зельевара.
Ну, да, они встречаются три дня в неделю и спят вместе. Ну и что?! Виитало – уже взрослая девочка. Если её что-то не устраивает, она скажет об этом сама. И забота директора тут совсем не к месту. А он, Снейп, всё делает правильно!
По мнению зельевара, который наконец-то дорвался до теплого женского тела, у них всё было просто великолепно. Особенно в постели, когда ужас первых двух свиданий остался позади. Снейп вспомнил, как надо правильно вести себя с женщиной, и ему стало хотеться, чтобы это были не три дня в неделю, а больше. Увы, Виитало порой отменяла и эти встречи: то у неё голова болит, то она якобы устала, или контрольные работы не проверены. Однажды она сказала, что у неё месячные. Снейп не поверил (какие месячные у вампиров?), но промолчал, чтобы не нарываться на конфликт. Виитало спокойно сносила все резкости, которые он изливал на неё после отвратительного рабочего дня, но кто знает, вдруг ей рано или поздно это надоест? Её безответность может закончиться, и она пошлёт своего любовника подальше. Зельевару этого очень не хотелось, и он твердо решил сдерживаться и не переступать черту. Ему помогало то, что женщина старалась не особенно сближаться с ним.
Виитало не цеплялась за своего любовника и никак не ущемляла его свободу. Она не требовала от Снейпа повышенного внимания к себе, любовных сюсюканий, сонетов в свою честь, цветов, конфет и признаний в любви. Последнее радовало Снейпа и одновременно настораживало. Такое поведение выбивалось из известного стереотипа женского поведения, и зельевар не представлял себе, чего он неё ждать. Ему казалось подозрительным, что она так мало от него требует.
Она подпустила его так близко к себе, как никто другой но, тем не менее, оставалась далекой и отстранённой. Она не изливала ему душу в долгих разговорах и не требовала исповеди от него. Ни разу не спросила, почему он носит на левой руке повязку телесного цвета, что за зелья пьет строго по часам и почему так странно ведёт себя после приёма лекарства.
Несмотря на обманчивое ощущение близости, которое дарил секс, Сирья оставалась для Снейпа совершенно чужим человеком. Иногда зельевар замечал странные взгляды с ее стороны, зовущие куда-то, мечтательные и томные, направленные внутрь себя. Иногда ему казалось, что он по-прежнему боится её из-за полувампирского происхождения. В такие моменты он становился ещё более резким и острым на язык, чем обычно, чтобы доказать себе, что это не так. В конце концов, он покорил её, овладел ей. Разве нужно ещё что-то доказывать?..
Снейп впервые в жизни получил возможность подглядывать за жизнью женщины. Как закоренелый фетишист, он тайком перебрал всё бельё Сирьи, занимающее три полки платяного шкафа, но не нашёл ничего, что послужило бы лишним доказательством её развратности: никаких наручников (или как это называется у магглов?) и кожаных плёток. Вся одежда была, видимо, маггловского производства: скромное нижнее бельё, несколько пышных платьев в чехлах из плотной ткани («Концертные платья», – объяснила Сирья, с удивлением застав своего любовника за этим неожиданным занятием), пара юбок, кофточек, несколько пар брюк и гора обуви.
Виитало оказалось настоящим «обувным маньяком». Снейп нашёл в её гардеробе несколько совершенно новых пар сапог (наверняка купленных на галеоны из последней зарплаты преподавателя Защиты) и кучу старых, совершенно разваливающихся туфель. Видимо, у Виитало долгое время действительно были большие проблемы с деньгами, раз она не могла покупать себе всё, что просит душа. А её душа желала дорогую обувь на высоком каблуке. Даже её домашние тапочки – и те были на каблуке. Каждое утро она устраивалась на табуретке и принималась любовно полировать сапоги специальной тряпочкой, втирая в кожу какое-нибудь снадобье для блеска, умильно напевая себе что-то под нос. Это был её любимый ритуал.
Снейп не мог понять её любви к обуви, зато несколько корсетов, которые он обнаружил в шкафу, живо его заинтересовали. И концертные платья с глубоким вырезом тоже. Зельевар старался представить себе, как будет выглядеть в этих нарядах грудь Сирьи, и тихо истекал слюнками, мечтая увидеть всё это на ней. Но как предложить ей такое?..
Кажется, реакция свежеиспеченного любовника на милую «шалость», которую женщина позволила себе в самом начале их отношений, отбила у Сирьи намечавшуюся любовь к экспериментам в постели. Виитало предоставляла в распоряжение мужчины своё тело, чтобы он делал с ним всё, что взбредёт ему в голову, а сама отказалась от инициативы.
Вряд ли можно попросить её надеть это платье для него. До недавнего времени Снейп и не подозревал, что у него, оказывается, тоже есть сексуальная фантазия, что ему может взбрести в голову нечто большее, чем простое и незатейливое совокупление в позе миссионера. Виитало не предпринимала попыток подвигнуть его на что-то кроме этого, а Снейп боялся предложить ей… ну, например, зайти к нему в кабинет между уроками Зелий третьего курса Гриффиндора и пятого курса Рейвенкло и…
Нет, трёх дней в неделю ему мало.
Правда один раз Виитало всё-таки проявила инициативу, выкинув номер, который застал Снейпа врасплох. Зельевар стоял у доски и объяснял ученикам какую-то новую тему. Не прекращая говорить, он машинально сунул руку в карман мантии. Пальцы наткнулись на какой-то посторонний предмет.
Совершенно естественным в такой ситуации было бы достать руку из кармана и посмотреть, что же это такое. Но провидение остановило Снейпа в последний момент. Его сердце вдруг застучало в два раза быстрее, чем положено в норме, на висках выступил пот. Садясь в кресло, он уже догадался, что найдёт в своём кармане. Под прикрытием стола, защищавшим его от взглядов учеников (которые, слава Мерлину, боялись лишний раз даже смотреть в его сторону), зельевар осторожно извлёк из кармана… женские трусики. Те самые, которые были на ней вчера…
Милая шалость Виитало. Ещё одна…
Первой реакцией Снейпа было устроить любовнице скандал, чтобы она впредь воздержалась от таких сомнительных шуток. Восстановив дыхание, зельевар остыл, затолкал теплый комочек ткани поглубже в карман и продолжил вести урок. Вернувшись в свою комнату, он переложил «подарочек» в ящик стола и никак не припомнил Сирье её выходку на следующем свидании.
Они продолжали вместе переводить дневники Валентина Франкенштейна. Виитало стала работать более собранно, чем раньше, реже отвлекаться.
В общем-то, Виитало почти оставила привычку рассказывать ему про своего обожаемого учителя. В разговоре она старалась придерживаться нейтральных тем (уроки ЗОТИ, зелья, рецепты из дневников Франкенштейна…) и избегала касаться личного.
Но однажды, когда они проводили вечер вместе в её комнате перед тем, как отправиться в постель, женщину прорвало, и она поведала ему про свою давешнюю жизнь с Юрки. Такая откровенность Сирьи была исключением из сложившегося правила, поэтому Снейп слушал её очень внимательно, изображая рассеянность. Ему не хотелось, чтобы Сирья знала, что ему это интересно. Это была маленькая дверца в её жизнь, которая могла в любой момент закрыться.
В то же время Снейп мечтал услышать хоть какой-то намек, который дал бы ему повод думать, что Виитало всё ещё любит своего бывшего мужа-вампира, а он, Снейп, является только игрушкой, развлечением на время. И зельевар с подозрением вслушивался в легкую женскую болтовню за рукоделием.
Но в рассказе Виитало не проскользнуло ничего, что говорило бы о том, что она сравнивает своего нынешнего любовника с бывшим мужем, поэтому Снейп продолжал терпеть эти её излияния. Виитало увлечённо рассказывала ему про жизнь маггловских рок-музыкантов, свою любимую музыку, концерты, работу в студии, написание песен, про вечеринки и презентации. В комнате женщины стоял большой стеллаж с множеством узких полочек с плоскими коробочками из пластмассы, содержащими, как говорила Сирья, «компакт-диски». С этих «компакт-дисков», по её словам, можно было слушать музыку. Снейп наотрез отказался познакомиться с маггловской музыкой.
Виитало немного расстроилась, но не стала настаивать и признала, что это развлечение на любителя. Многим магглам не нравится музыка, которую играли они с Юрки. А Питер утверждает, что если заставить человека слушать в наушниках двадцать раз подряд одну и ту же песню, то она ему обязательно понравится!..
Оставив любимую тему музыки, Виитало вдруг переключилась на обсуждение Юрки и его многочисленных недостатков. Как она его хаяла! Снейпу даже стало приятно её слушать, исчез страх, что его сравнивают с Юрки. Зельевар понял, что примирение, свидетелем которого он оказался, было всего лишь дружеским примирением. Сирья и Юрки вовсе не собирались снова жить вместе. Виитало, став любовницей Снейпа, вовсе не изменяла мужу.
– Каково это – спать с вампиром? – внезапно спросил Снейп и осёкся, вспомнив, что именно с этой фразы началась его «неудачная театральная постановка». Виитало вздрогнула, но, увидев, что он не имел в виду ничего оскорбительного, снова расслабилась:
– Это… странно. Я… – она замялась и немного покраснела, – Юрки был моим первым мужчиной, так что долгое время я вообще не знала, что бывает по-другому, – Виитало замолчала, а потом добавила после недолгой паузы: – Вампиры очень холодные. Они… вытягивают из тебя тепло.
У Снейпа пробежал мороз по коже.
– А с кем тебе больше нравится заниматься любовью: с живыми или мертвыми? – спросил он провокационно, напрашиваясь на комплимент.
Виитало повела бровями и лукаво улыбнулась. Серьезное выражение исчезло с её лица, и Снейп понял: что бы она сейчас не ответила, это будет ложью… Приоткрывшаяся дверца в её жизнь захлопнулась.
Зельевар решил, что лучше всего разговаривать с ней в игривом, несерьёзном тоне, как это делал Юрки во время памятного примирения, тогда есть надежда что-либо из неё вытянуть.
Виитало поддержала эту традицию, и Снейп был очень рад, что они нашли способ хоть как-то общаться друг с другом вне постели. Зельевар больше всего боялся молчания. Никогда не знаешь, что скрывается за отсутствием слов. Теперь они развлекались легкими, ничего не значащими, остроумными разговорами, что Снейпа вполне устраивало.
*****
– Почему ты вышла замуж за Юрки?
– Я влюбилась.
– И всё?..
– И он влюбился…
– Судя по тому, что ты мне рассказывала раньше, Юрки вообще не способен на постоянные чувства…
– Любовь или брак? Брак длился двенадцать лет, любовь… до сих пор. С его стороны, по крайней мере.
– А почему ты не вернулась к нему?
– Наверное, я переросла это…
Ну, и как понимать это расплывчатое объяснение? Снейп отложил в сторону проверенную контрольную работу и взял следующую. Виитало сосредоточенно изучала очередной рецепт Франкенштейна, выстроив настоящую баррикаду из словарей и справочников между собой и своим любовником.
– Кстати, Дамблдор говорил, что вампиры держат под наблюдение поместье Малфоев, – сказал Снейп с особым значением.
– А? – Виитало взглянула на него поверх стопки книг.
– Я следил за тобой, когда ты встречалась с Малфоем в Хогсмиде.
– Я так и поняла, – она вздохнула. – Ты меня тогда страшно напугал. Я подумала, что вы заодно…
– Как тебе удалось вырубить Малфоя? Он до сих пор не появляется в светском обществе и регулярно посещает больницу Святого Мунго.
– Понятия не имею. Он напал на меня, и я… Не знаю, как это получилось. Наверное, ты больше меня знаешь о неконтролируемых вспышках магической энергии.
– Обычно это случается достаточно редко и имеет не такие последствия. Ты же фактически лишила его памяти, если я не ошибаюсь… Иначе он бы давно пустил в ход то, что ему удалось про тебя узнать.
– Ты намекаешь на то, что я это сделала специально? – с подозрением спросила женщина, явно ожидая от него гадости.
– Нет, просто я думаю, что это часть твоих способностей… как вампира.
– Может быть, – согласилась Виитало и после долгой паузы добавила: – Для Юрки сделать такое – раз плюнуть.
– А что он ещё может?
– Почему ты спрашиваешь?
– Из праздного любопытства.
– Не верю.
– Хочу знать, чем чревато общение с ним, – Снейп говорил осторожно, тщательно подбирая слова. – Когда он рядом, чувствуется, что он…
– Опасен?..
– Что-то вроде этого. Он себе на уме. Словно он может больше, чем говорит. Он очень силён.
– Я понимаю, о чём ты. У магглов это качество называется «харизма», – улыбнулась Виитало.
Снейп фыркнул. Этой черты он сам был напрочь лишён, как ему казалось.
– Юрки может свести с ума полный стадион своих поклонников. Он неподражаемый исполнитель. Правда, популярность сильно испортила его и без того непростой характер. Раньше, когда мы только познакомились, Юрки был другим. Обладание властью над людьми ещё никому не приносило пользы.
– Почему ты его бросила?
– Я уже говорила: я переросла это. Официальной причиной было то, что он мне изменяет. Конечно, глупо требовать от Юрки верности… «Дорогой, я хочу, чтобы ты пил только мою кровь!», – жеманно проворковала Виитало, кривляясь.
Снейп ухмыльнулся.
– Он часто тебе изменял?
– У меня создалось впечатление, что он трахает всех девчонок-фанаток, которые встречаются на его пути. Это часть имиджа рок-звезды, а Юрки ничего не делает наполовину. Он утверждал, что это не мешает ему любить только меня… Не знаю, как вам, мужчинам, удается спать с кем-то, испытывая к партнеру презрение, отвращение и… Мне такое никогда не удавалось…
Разговор затронул опасную тему - область чувств, и Виитало поспешно перевела беседу в другое русло, стараясь переключить внимание Снейпа на дневники Франкенштейна.
Однажды Снейп застал Виитало за вокальными упражнениями. Распахнув дверь в её комнату (он всегда сходил без стука), Снейп был оглушен высоким сильным голосом, который, казалось, никак не мог исходить из хрупкого горла Виитало. Она не заметила его появления и продолжала петь. Кажется, это была гамма или сольфеджио, потом Сирья перешла на что-то более осмысленное. Впрочем, для Снейпа песня на финском языке была не более осмысленна, чем гаммы.
Зельевар не смог долго переносить звук её голоса, больно бивший по барабанным перепонкам, заполнявший всю комнату без остатка. Кажется, даже стекла и зеркала вибрировали от силы её голоса. Снейп ничего не понимал в опере, и ему больше всего хотелось, чтобы она прекратила терзать его слух. Чтобы отвлечь её, он громко закашлялся. Ария оборвалась на полуноте. Виитало обернулась чуть быстрее, чем он рассчитывал, и успела увидеть гримасу неудовольствия и отвращения на его лице.
Больше она при нём никогда не пела.
Снейп позднее жалел, что так неудачно прервал её. Можно было сделать это тактичнее. Наверное, она обиделась. Ну, откуда он мог знать, что она так серьёзно относится к музыке?!..
Зельевар заставлял себя считаться с желаниями женщины не из заботы о ней, а из собственных эгоистических соображений: ему не хотелось остаться без своих «понедельников», «сред» и «суббот».
Ему казалось, что он вполне преуспел в налаживании человеческих отношений со своей любовницей. Но, увы, оказалось, что он всё-таки где-то ошибся…
ух ты, новая глава! Да ещё какая! Спасибо автору Всё интереснее и интереснее. DashAngel пишет:
цитата:
я уверена, что такой-то Снейп - настоящий. Вот именно неуживчивый, немного сумасшедший циник!
пожалуй, соглашусь. Добавлю только "закомплексованный и зажатый" :) именно поэтому мне так фик и нравится - Снейп в исполнении Sad получается настолько отличным от ... как бы сказать... фикрайтерского канона. :)
R-Key Aplikacia DashAngel О, вы меня обласкали! Спасибо.
Aplikacia Ну, может бы, насчет вибрирующих стекол - это некоторое художественное преувеличение. Это восприятие Снейпа. Я пишу от его лица, поэтому часто язвительные замечания, идущие как бы "от автора", на самом деле принадлежат Снейпу, не стоит принимать его оценку как истину в последней инстанции, хотя он безусловно очень умный и проницательный человек.
DashAngel R-Key Спасибо. Я пыталась создать именно такого Снейпа. Надеюсь, получается :))
В тот понедельник Виитало не появилась у него в условленное время. Снейпу ни на минуту не пришло в голову самому подняться к ней. Раньше она всегда заранее предупреждала Снейпа, чтобы он не приходил. Все два месяца, которые она встречались, Виитало спускалась за своим любовником в подземелья и приводила его к себе в комнату, где их ждал легкий ужин (оба не слишком любили общий ужин в Большом Зале) и уютная постель.
Прошло десять минут. Наверное, она немного задержалась с проверкой работ семикурсников. У них ЖАБА на носу, и Виитало гоняла их по всей программе.
Прошло полчаса, и Снейп задумался, не обиделась ли она на него за что-то. Зельевар стал сосредоточенно вспоминать все свои прегрешения за два месяца: едкое замечание по поводу её любимых туфель, жалоба на её громкое пение, от которого у него звенит в ушах… Список оказался внушительным.
И ещё, конечно, необдуманные слова, которые вырвались у него неделю назад, когда в ответ на запоздалый вопрос, чем она предохраняется, Виитало, оставаясь внешне совершенно спокойной, ответила, что у неё не может быть детей, Снейп легкомысленно взмахнул рукой и сказал, что это к лучшему. Женщина на мгновение перестала писать (дело было в кабинете Защиты, куда Снейп забрел в середине дня, чтобы по-хозяйски проверить, всё ли в порядке) и подняла на него глаза. Зельевар остался стоять с приоткрытым ртом, вдруг осознав, что сказал нечто ужасное. Как будто больнее он не мог её ударить. Потом Сирья опустила голову, перо снова заскрипело по бумаге, а Снейп сконфуженно убрался прочь, не до конца понимая, в чём дело.
Да, это было, наверное, самой большой ошибкой, которую он совершил в общении с ней. Ну, кто же мог знать, что именно эта случайно вырвавшаяся у него фраза так её заденет! Позднее Виитало никак не упоминала этот случай, и Снейп решил, что либо она его простила, либо боль в её глазах ему тогда просто почудилась.
Ну, и еще случай, когда Снейп вздумал посреди ночи коварно воспользоваться привычкой Виитало спать, немного раздвинув ноги. Сначала женщина вяло отбивалась от него, а когда всё закончилось, она недовольно пробормотала что-то вроде «Все вы, мужики, одинаковые», отвернулась от него и продолжила спать дальше.
Больше никаких проступков, которые могли бы переполнить чашу терпения женщины за последние дни, Снейп за собой не заметил.
Прошёл час. Стало ясно, что сегодня она не придёт.
Снейп перестал копаться в себе и разозлился. Почему она его не предупредила? У них же была договоренность, что если она не может вырваться, то хотя бы пусть предупреждает!
Оскорбленный и неудовлетворенный, Снейп лег спать один.
На следующее утро он пришёл завтракать одним из первых, чтобы уйти до того, как Виитало – не слишком ранняя пташка – появится в зале. Зельевар не увидел её и за обедом, на ужин он не пришёл сам. Так прошло несколько дней.
«Приемный» день в среду она, естественно, тоже пропустила. Снейп не находил себе места от возмущения. Чего она от него хочет? Чтобы он научился угадывать её малейшие капризы? Хочет поиграть в игру «кто кого переупрямит»? Пусть получит своё! Сама нарывается!
В конце концов, Снейп накрутил себя так, что даже если бы Виитало в тот момент вошла в комнату, ей бы досталось вместо поцелуев и объятий какое-нибудь проклятье из области Черной Магии.
К субботе Снейп немного поостыл и даже был готов сменить гнев на милость, если бы Виитало сама дала о себе знать, сделав первый шаг к примирению…
В следующую среду в разгар экзаменов Снейп с удивлением узнал из разговоров студентов своего факультета, что экзамен по Защите от Темных Искусств у одного из младших курсов вчера принимала не Виитало, а какая-то другая преподавательница из Дурмстранга. Суть разговоров слизеринцев сводилась к тому, что проклятье должности преподавателя Защиты от Темных Искусств настигло, наконец, и Виитало. Женщина не вела у них занятия уже больше недели… Она просто исчезла безо всяких объяснений.
– Что случилось с Виитало, профессор Снейп? Может быть, директору пора отдать эту должность Вам, сэр? – попытался подлизаться к своему декану пронырливый семикурсник.
Лицо Снейпа окаменело с того момента, как он услышал, что Виитало исчезла больше недели назад, поэтому он не смог выдавить из себя даже кривую покровительственную усмешку, которая служила у него выражением симпатии к студентам своего факультета.
– Об этом Вам лучше спросить директора, мистер Кассиди, – холодно ответил зельевар.
Оказавшись вечером в своей комнате, Снейп сел на кровать и молча сидел неподвижно несколько минут, пока осознал до конца, что всё это значит лично для него.
Вот каково это – быть брошенным. Она бросила его. Сочла, что он недостаточно хорош для неё. Решила, что ей всё можно. Что можно играть с ним в эти игры. Да как она посмела?!..
Снейп сорвался с места и в минуту преодолел расстояние, отделявшее его комнату от покоев преподавательницы Защиты. Бывшей преподавательницы Защиты.
Он ворвался в комнату, едва не сломав ручку двери. Зазевавшийся домовой эльф, непонятно каким образом оказавшийся здесь, с писком исчез, чувствуя, что волшебник вне себя от злости и готов убивать.
Снейп окинул помещение диким взглядом, тяжело дыша после бега по лестнице. Комната имела совершенно нежилой вид: все покрывала и занавески были сняты, шкаф открыт, внутри пусто. Все вещи Виитало исчезли. Хотя, нет, не все. На комоде осталась стоять пара безделушек, которые кто-то из преподавателей из вежливости подарил нелюдимой Виитало на Рождество. На письменном столе и на полу кое-где валялась смятая бумага.
Снейп ринулся к столу в надежде найти среди обрывков пергамента и ненужных черновиков хотя бы записку. Записки не было. Зельевар рванул на себя ящик стола с такой силой, так что выдернул его из пазов совсем. Ящик упал на пол, и к ногам Снейпа спикировала одинокая фотография. На глянцевом квадратике плотной маггловской фотобумаги была изображена Виитало с микрофоном в руке, одетая в концертное платье, в лучах разноцветных прожекторов сцены.
Как женщина посмела оставить своему брошенному любовнику этот сувенир? Или она просто забыла фотографию?
Снейп снова внимательно осмотрел комнату. На глаза ему попалась табуретка. Та самая, на которой сидела женщина, натирая свои ненаглядные сапожки воском. Зельевар дал выход разрывающей его злости и пнул табуретку что было сил. Та ударилась о стену и вдребезги разбилась, а палец на ноге Снейпа сильно заболел. Черт возьми, кажется, сломан…
Шепча проклятия, Снейп поковылял на одной ноге к кровати, сел и стал снимать ботинок. Внезапно его внимание привлекла коробка из-под обуви, задвинутая под кровать. Зельевар попытался пододвинуть его здоровой ногой, но коробка оказалась неожиданно тяжелой.
Залечив поврежденный палец заклинанием, Снейп достал коробку, поставил её на кровать и открыл…
В его руках оказались фотографии. Опять фотографии… Юрки, Юска, Виитало и вся их совместная рок-н-ролльная жизнь… Часть фотографий была снята профессионально, где они позировали, вместе или по отдельности, все томные, ярко накрашенные, в концертных костюмах. С гитарами, барабанами, микрофонами. Вся жизнь… Кое-где Юрки и Виитало были запечатлены вместе, влюбленные и счастливые. Попалось несколько вырезок из газет и журналов на финском языке, где сильно накрашенное, чужое лицо Сирьи пересекал жирный заголовок какой-то глупой статьи.
Юрки… Черно-белый, цветной, одетый и голый… Кто его так снимал? Неужели Виитало?..
– Положи это, Северус. Она оставила их не для того, чтобы ты их смотрел…
Голос Дамблдора, который возник рядом как всегда неожиданно, заставил Снейпа вздрогнуть всем телом. Фотографии посыпались на пол. Конечно, директор был в курсе всё это время.
– Где она? – излишне резко спросил Снейп, движением палочки собирая все фотографии в коробку.
Дамблдор улыбнулся и отобрал у зельевара коробку с фотографиями, не торопясь с ответом.
– У неё всё будет хорошо. Я надеюсь, – произнёс он после долгой паузы.
***** – Понятия не имею, как вы собираетесь удержать Поттера на Прайвет Драйв этим летом, директор. Я удивляюсь, как он вообще сдал экзамен по Аппарации. С его-то прилежанием… – проговорил зельевар с привычной пренебрежительной интонацией.
Дамблдор, Снейп и Питер сидели в кабинете директора Хогвартса. Это был импровизированный совет, посвященный Гарри Поттеру и его летним каникулам.
– Вы считаете, что именно в этом мальчике наша надежда на спасение? – спросил вампир подчеркнуто скептически.
Питер развалился в глубоком кресле, закинув ногу на ногу и покачивая ботинком фирмы “Dr. Martens” сорок восьмого размера.
– Мы договорились с Юрки, что он выделит нашему мальчику охрану на лето, - сообщил Дамблдор.
Питер задумался:
– Да, это решило бы дело. Если Темный Лорд решил убить Поттера, то он попытается сделать это летом. Не знаю, насколько действенна эта ваша магия крови, которая хранила мальчишку до этого…
– Очень действенна, – проговорил Снейп.
Декан Слизерина встретился взглядом с вампиром. Зельевару вдруг снова стало казаться, что все в курсе того, что произошло между ним и Виитало. Это приводило его в бешенство. Усилием воли Снейп заставил себя сохранять нейтральное выражение лица.
– Кому из наших Юрки решил это поручить?
Дамблдор назвал имя, которое Снейп уже слышал. К сожалению слышал…
– ЧТО? – взревел Питер, вскакивая на ноги.
Снейп от неожиданности вздрогнул и пролил немного чая из чашки, которую держал в руках, себе на колени.
– Вы понимаете, что вы делаете? – продолжал орать Питер, напрочь забыв про так называемые правила приличия. – Мальчик вернётся с каникул геем!
– Юрки предупреждал меня, что ты не слишком хорошо относишься к Юске, – спокойно сказал Дамблдор.
– Юска – извращенец!
– Питер, у нас больше никого нет, кому мы могли бы это доверить… – попытался урезонить вампира директор Хогвартса.
– Вы хотите доверить охрану Гарри Поттера гею, наркоману и бывшей проститутке?
Дамблдор молчал и спокойно ждал, пока порыв исчерпает сам себя. Питер орал, топал ногами, плевался и матерился. Чай внезапно потерял вкус, и Снейп с досадой отставил чашку на край директорского стола.
Шторм медленно пошёл на убыль.
– А вы хоть знаете, что Юска – шизофреник? – проговорил Питер уже гораздо более спокойно.
– Это ругательство и медицинский диагноз? – осведомился Снейпа, наливая себе свежего чая.
– Кому, как не вам, это знать, – рявкнул тот в ответ.
Дамблдор с беспокойством посмотрел в сторону зельевара. Снейп молчал и в полной тишине негромко позвякивал ложечкой, перемешивая сахар и наслаждаясь контролем над своими эмоциями. Хоть в некоторых ситуациях самообладание его не подводит. Правда, воспоминание о том, как Юска чуть было не убил его, безусловно, не относилось к разряду приятных.
– Ну, он же педераст… – напомнил Питер почти жалобно, словно это был последний решающий аргумент.
Итак. 2 новости, плохая и хорошая. Хорошая - новая глава. Плохая - этой главе, а также в двух последующих, о Снейпе будет сказано всего 2 слова. Хорошего всем дня :))
На Прайвет Драйв было тихо. На залитой лунным светом стене дома номер четыре лежали четкие тени неподвижных деревьев. Если бы на улице в этот ночной час оказался прохожий, он не заметил бы ничего необычного. Тихий городок, как сотни других, подобных ему, вот и всё.
Джонни, безработный и бездомный обитатель улиц, очень любил такие городки. Он был слегка навеселе и как раз искал, где бы переночевать, поэтому очень заинтересовался красивыми клумбами и аккуратно подстриженным газоном четы Дурслей. Не слишком твердыми шагами бродяга подковылял к заборчику и прислонился к нему, чтобы немного отдохнуть. Нет, не следовало перелезать через ограду: хозяева утром могли вызвать полицию. Даже затуманенный алкоголем разум Джонни понимал это.
Бродяга постоял ещё немного. Его глаза слипались. Может, стоило всё-таки плюнуть на полицию?..
Внезапно бродяге послышался какой-то шум. Этот звук в сочетании с мыслью о стражах общественного порядка заставил Джонни немного насторожиться. Он оглянулся, но ничего заслуживающего внимания не заметил. Ну, легкий ветерок. Что же необычного в ветре в конце июня?
Джонни вздрогнул, внезапно ему стало холодно. И страшно.
Бродяга с опаской посмотрел на окна дома. Хозяева, по-видимому, спокойно спали. Странно, зачем им решётка на окне второго этажа?..
Джонни сморгнул. Вдруг ему показалось, что перед окном второго этажа, тем самым, что с решёткой, повисло какое-то небольшое странное облачко. Туман?.. Не похоже. Казалось, лунный свет уплотнился и стал каким-то… слишком материальным, он даже стал отбрасывать на стену тень, слабую, но вполне различимую.
Джонни снова сморгнул. Он был совершенно уверен, что всё это ему кажется. Видимо, выпивка снова сыграла с ним злую шутку. Но облачко, как ни в чем не бывало, продолжало висеть напротив окна, потом расширилось и... просочилось в щели растрескавшихся оконных рам...
Джонни достал из кармана фляжку и отхлебнул, чтобы согреться. «Черт с ними, пусть вызывают полицию», - решил он, неверными пальцами нащупал задвижку калитки и прошел в сад. Бродяга лег на газон и заснул.
Уплотнившееся облачко проникло в комнату и, став густым и непрозрачным, медленно стекло на подоконник, с подоконника – на пол. Некоторое время оно повисело над брошенными кроссовками и грязными носками Гарри Поттера, клубясь в лучах света, проникавшего из окна. Оно быстро увеличилось, вытянувшись в столб и, наконец, рассеялось, оставив вместо себя человеческую фигуру.
Гость, брезгливо поморщившись, перешагнул через кроссовки и подкрался к постели, на которой спал сладким сном Гарри Поттер, совсем недавно приехавший из школы в дом своих родственников.
Незнакомец (который на самом деле вовсе не был незнакомцем) почесал затылок. Что делать с мальчишкой: будить сейчас или ждать утра?..
Сложный вопрос решился в пользу первого варианта, и прибывший, у которого не было никакого опыта в том, что касалось поднимания с постели молодых волшебников, осторожно потянул на себя край одеяла, которым был укрыт Гарри Поттер.
Никакого эффекта. Незнакомец продолжал тянуть одеяло, наконец, оно упало на пол. Полюбовавшись несколько мгновений на юношу, который, к счастью, ещё не приобрел нехорошей взрослой привычки спать без трусов, прибывший осторожно потряс его за плечо.
Результат оказался неожиданным: Гарри Поттер заорал и свалился с кровати. Он ухитрился каким-то непонятным образом вытащить волшебную палочку из-под подушки и угрожающе направил её в грудь нежданного гостя, готовый отразить атаку.
Юска громко икнул: вопль волшебника сильно напугал его.
– Ты чего? – заорал он на Гарри Поттера. – Совсем охренел так кричать? Нервишки пошаливают?!
Волшебник отдышался и сообразил, что спросонок принял за Вольдеморта того, кто, очевидно, им не являлся.
– Lumos!
При волшебном свете палочки гриффиндорец, наконец, смог рассмотреть гостя и понял, что уже где-то его видел.
– Привет, Гарри, – протараторил маленький вампирчик, оправившись от первого потрясения. – Меня зовут Юска, мы с тобой встречались зимой в Хогвартсе. Помнишь меня? Я друг Сирьи Виитало.
Несколько мгновений Гарри соображал, можно ли считать себя в безопасности, когда в одной комнате с тобой находится вампир. Он вспомнил, что Гермиона прониклась самыми теплыми чувствами к этому существу. Они, кажется, что называется, стали друзьями. К тому же Дамблдор доверяет ему. Значит, этого вампира можно не бояться.
Придя к утешительным выводам, волшебник опустил палочку и сел на свою развороченную постель.
– Меня прислали охранять тебя, – с гордостью сообщил Юска.
– Мне не нужна охрана! – отрезал гриффиндорец.
– Надеюсь, ты не думаешь, что я сам вызвался? Я тоже не в восторге от этого задания. По мне лучше сидеть дома, а не в этом… – Юска обвел взглядом комнатку с выражением большого неодобрения на лице, подбирая нужное слово, – …месте. Уж извини, но я отсюда никуда не уйду, буду наблюдать за тобой денно и нощно.
Гарри вздохнул. Ему придётся провести все летние месяцы в компании вампира… О, не-ет! Эта мысль была ужасна.
– А чем ты будешь питаться? – задал он сакраментальный вопрос.
– Твоей кровью, конечно! – оскалился Юска. – Шучу. Я буду варить себе зелье, которое поможет мне просуществовать без крови долгое время. В общем, это не твоя проблема, тебя это не должно волновать.
И, тем не менее, Гарри это очень волновало.
– Можешь написать письмо Дамблдору, – предложил Юска, который, кажется, прочитал мысли гриффиндорца, – и попросить его отослать меня. Попробуй убедить его в том, что тебе не нужна охрана. Поверь, я не буду настаивать...
Снизу послышались шаги дяди Вернона, кашель и хриплый крик:
– Гарри, черт тебя побери, заткнись! С кем ты там разговариваешь?!
Волшебник только тут понял, что они с Юской разговаривали… мягко говоря, на несколько повышенных тонах и разбудили всех обитателей дома номер четыре. И дядя Вернон уже поднимался по лестнице, чтобы как следует вздуть своего племянника.
Юска в мгновение ока куда-то исчез, дверь комнаты распахнулась, и на пороге показался дядя Вернон. Он был в гневе. Гарри получил увесистую затрещину, несмотря на уверения, что ему приснился кошмар, и именно поэтому он разговаривал на два разных голоса.
Едва дядя Вернон скрылся за дверью, Юска с любопытством выглянул из-под кровати:
– Что это было?
– Сам видишь, – шепотом рявкнул на него Гарри, потирая шею. – И всё из-за тебя!
– Ладно-ладно.
Вампирчик выкатился из-под кровати и сел на стул:
– Итак, что мы решили?
– Что ты убираешься отсюда на все четыре стороны!
– А вот и нет! Я остаюсь здесь, а ты пишешь письмо Дамблдору с просьбой забрать меня отсюда. Если он согласится, можешь вообще забыть о моем существовании. А если нет…
– А теперь, – примирительно закончил он, – тебе самое время лечь спать. Можешь показать мне угол, где я мог бы сидеть, чтобы поменьше мозолить глаза.
Что-что, а спать Гарри после этих приключений не хотелось совершенно. Кто же мог подумать, что ему когда-нибудь доведётся жить в одной комнате с настоящим вампиром? И более того, Дамблдор не будет против этого безобразия!
– Давай лучше поговорим, – предложил Гарри, догадываясь, что Юска страсть как любит разговаривать.
– Давай, – оживился вампирчик. – О чём?
– Ну, например, о том, как получилось, что Дамблдор заключил союз с вампирами…
– Так что, получается, ты не в курсе?.. – удивился Юска.
Они проговорили всю ночь.
Юска действительно оказался очень болтливым вампиром и с удовольствием посвятил Гарри во все тайны. Волшебник узнал о клане из Хельсинки и романтическую историю любви родителей Сирьи, а также её собственную историю с Юрки. Кроме этого, Юска поделился с Гарри подробностями того, что происходило на Совете. В общем вампирчик весело выболтал всё, о чём молчал Дамблдор в течение всего этого года.
– Хм, а тебе ничего не будет за то, что ты мне всё это рассказываешь? – осторожно спросил волшебник под утро.
Юска насторожился.
– Не знаю, – сказал он охрипшим от долгих разговоров голосом. – Я, кажется, немного заговорился… Ты же никому не скажешь, правда?
Гарри кивнул. Если в начале их беседы (вернее, юскиного монолога) волшебник предвкушал, как будет писать своим друзьям длинное письмо, делясь добытыми сведениями, то ближе к утру ему стало ясно, что для того чтобы описать всё услышанное, ему не хватит и десяти писем.
– Хм, – пробормотал задумавшийся Юска, – как ты думаешь, история нашей с Юрки рок-группы является военной тайной, которую тебе нельзя рассказывать?
– Какой рок-группы? – встрепенулся Гарри, подавляя зевок.
– А эту историю, молодой человек, я расскажу вам следующей ночью. Сейчас пора спать.
*****
Гарри Поттера спал так крепко, что даже громкие вопли дяди Вернона, обнаружившего бродягу, спавшего на газоне их дома, не смогли его разбудить.
Когда волшебник открыл глаза, первым, кого он увидел, был Юска. Вампир разбирал большую спортивную сумку, перекладывая вещи из неё в старый скрипучий шкаф, «щедро» пожертвованный Гарри его родственниками.
– Мне тут кое-что прислали. Я займу пару полок, ты не против? Твоя тетя приходила тебя будить, время завтрака уже прошло, но я слетал и купил тебе пиццу. Любишь с грибами?
К концу дня Гарри пришёл к выводу, что вполне сможет сосуществовать в одной комнате с вампиром.
Юска был парнем со странностями. Так, например, он весьма оригинально решил проблему личного пространства: взял два стула, набросил большой плед на их спинки и забрался в образовавшийся «домик». Вскоре через дыру в старом пледе стал подниматься к потолку странный дымок, а из «домика» временами слышалось веселое хихиканье...
– Юска, ты там... камин топишь, что ли?
– Нет, травку курю. Неужели никогда не пробовал? – из «домика» показалась голова Юски в клубах сладковатого дыма. – Ой, чувствую, ты сейчас заведёшь знакомую песенку: принимать наркотики – это плохо, пить вредно...
– Делай, что хочешь, только не надо мне предлагать, ладно? – строго сказал Гарри, чувствуя, что ему не совсем ясно, кто за кем должен присматривать: Юска за ним или наоборот.
Хотя от вампира всё-таки была какая-то польза: он помогал Гарри практиковаться в зельеварении. Поразмыслив, волшебник решил, что ему не следует совсем забывать о предмете ненавистного профессора Снейпа, и одолжил учебник за шестой курс у Гермионы. Юска с одобрением отнёсся к желанию Гарри наверстать упущенное за год и даже проявил неожиданные познания в данной дисциплине.
– Да, в Дурмстранге, у меня был такой учитель, что закачаешься, – объяснил Юска, аккуратно нарезая ингредиенты под руководством Гарри. – Не выучить этот предмет было просто невозможно...
Однажды Гарри вымучивал из себя сочинение по Трансфигурации, используя стул вместо письменного стола, а Юска лежал на кровати, по своему обыкновению, уставившись в потолок и вертя между пальцами палочку.
Внезапно вампирчик сел, насторожившись и тревожно прислушиваясь к чему-то. Потом оглянулся по сторонам и спросил Гарри:
– Тебе не кажется, что что-то не так?..
И прежде чем волшебник успел понять, о чем его спрашивают, Юска вскочил с постели и бросился бегать по комнате, невнятно ругаясь по-фински.
– Чёрт-чёрт-чёрт, – заорал он, переходя на английский, – ведь приступ был совсем недавно. Почему так быстро?..
– Да, мне очень плохо, – протараторил Юска. – Ты не против, если я отлучусь не надолго? Я свистну парням, пусть кто-нибудь меня подменит...
И Юска ускользнул через форточку, превратившись в ворона.
Эта сцена произвела на Гарри тягостное впечатление. Он ждал вампирчика весь день, смутно опасаясь, что тот не вернётся. Выглядывая в окно, волшебник каждый раз замечал на другом конце улицы двух джентльменов, одетых в черное с головы до ног, скрывающихся от солнца под элегантными зонтами. Эти двое так навязчиво маячили за калиткой, что вызвали беспокойство тети Петуньи. Гарри оставалось только удивляться, как вампиры способны посреди бела дня стоять под солнцем и как им удалось отделаться от встревоженной миссис Дурсль, выбежавшей выяснять, почему двое незнакомцев торчат около ее дома. Не иначе, как они представились ФБР от волшебного мира...
Юска вернулся утром следующего дня очень усталым. Он забрался в свой «домик» и не выходил из него до вечера. Гарри уже в десятый раз спрашивал его, чем он болен, и вампир, наконец, соизволил ответить. Юска постучал себя по голове и сказал, что он сумасшедший.
– У меня бывают галлюцинации, а во время предыдущего приступа я вообще чуть было не убил человека. И самое ужасное, что я совершенно этого не помню, – признался вампир. – Я даже не знаю, как называется моя болезнь, потому что сбежал из психушки до того, как мне поставили диагноз... А всё потому, что когда меня превращали в вампира, я был сильно под наркотиками. Так что наркотики – это действительно плохо. И ещё одно... – Юска горестно вздохнул. – Забудь то, что я тебе сейчас рассказал. Давай лучше сварим какое-нибудь зелье. Например, то, которым я питаюсь. Что-то я проголодался.
Гарри уронил голову на руки и тихо застонал: мало того, что ему приходится жить в одной комнате с вампиром, так тот ещё, оказывается, болен на голову!
Именно с этих слов началось утро повзрослевшего еще на год гриффиндорца. Накануне ночью они вместе дождались первой минуты нового дня, Юска поздравил волшебника, и Гарри думал, что этим вампир и ограничится. Напрасно.
Проорав эти слова, Юска вылил ковшик холодной воды прямо на голову волшебнику. Гарри вскочил с постели, не обидевшись на то, что его так бесцеремонно разбудили: на улице стояла страшная жара, так что вода пришлась весьма кстати.
– Гарри, неужели ты мог подумать, что я не сделаю тебе подарка?
Честно говоря, Гарри надеялся именно на это. Что может подарить ему вампир? Волшебник ожидал от своего приятеля что-нибудь из области черного юмора.
Стена напротив кровати Гарри почему-то была завешана простынёй, скрывая от чужих глаз приготовленный сюрприз, и Юска торжественно прошествовал прямо к ней.
– Я тут слышал, что Юрки сильно напугал тебя, тогда, в Хогвартсе. Ну, я подумал, что мой подарок поможет тебе перестать его бояться! – и Юска театральным жестом заправского фокусника сдернул простыню.
Гарри торопливо надел очки и ахнул.
Вся стена оказалась завешана рисунками в стиле черно-белого комикса, главным героем которого был, естественно, Юрки. На первой картинке он стоял напротив зеркала и поправлял макияж, потом в комнату заглянула милая светловолосая девушка с необъятным бюстом и ногами от ушей, похожая на куклу барби. Далее действие развивалось, судя по картинкам, следующим образом: обмен взглядами, «У вас не найдётся сигареты?», короткий флирт и бурный секс прямо на столе...
Нет, Юска не стал прорисовывать все детали, поэтому до порнографии этим рисункам было далеко, но всё же ничего более карикатурного, забавного и... похабного Гарри до сих пор не видел. Может быть, художественная ценность этого произведения невелика, но волшебнику было очень приятно, что вампир потрудился сделать этот подарок специально для него. Не купил или наколдовал, а придумал и нарисовал своими руками этот мини-сериал.
Без черного юмора здесь и правда не обошлось. Секс на столе якобы длился так долго, что пепельница оказалась полна до краёв, потому что Юрки «трудился», не выпуская сигареты изо рта. После секс-марафона герой-любовник упал замертво, но даме этого оказалось мало. Но тут (какая удача!) на пороге гримерки появился следующий кандидат – мужчина с черными-красными волосами (знакомый Гарри по Совету в Хогвартсе). К тому времени, как девушка домучила и его, от Юрки осталась только кучка костей, над которыми вились мухи (прорисованные Юской с особой любовью и тщательностью). Девушка осталась на поле любовной битвы одна, а в этот момент как назло в комнату заглянул ещё один легко узнаваемый персонаж – парень со стоящими дыбом волосами в стиле анимэ... Мультяшный Юска, увидев, что осталось от его друзей, бросился бежать от ненасытной девицы... Но, увы, ему не удалось уйти, он забежал в тупик и упал на пол, в ужасе закрывая голову руками. «Кукла барби» настигла его...
На последней картинке было изображено кладбище, три свежие могилки и двое оставшихся в живых музыкантов их рок-группы, сиротливо понуривших головы. А рядом стояла та самая девушка в трауре и плотоядно облизывалась на них.
Гарри провел почти весь день, разглядывая странные, искривленные, карикатурные фигурки персонажей, восторгаясь тем, как точно Юске удалось передать характерные черты героев, доведя их до абсурда: так, Юрки оказался обладателем неправдоподобно больших глаз, очень полных губ и порочной улыбки дьявола-искусителя.
– Хм, а Юрки не обиделся бы, если бы увидел, что ты его изображаешь в таком виде? – поинтересовался Гарри, тыкая пальцем в картинку с изображением вампира с приспущенными штанами.
– Юрки полезно выпустить немного воздуха из его чрезмерно раздутого Эго... – хихикнул Юска. – Что касается меня, то мне нравится смеяться над собой.
– Это заметно. На рисунке у тебя руки куда длиннее, чем на самом деле...
– Конечно, я же барабанщик!
– И ноги короче. А о брюках я вообще молчу.
Юска рассмеялся и подтянул сползающие штаны: он никогда не изменял своей любви к брюкам «с очень низкой талией».
– Кстати, это ещё не все рисунки. Тут у меня есть целый альбом...
– Ой, и когда ты успел всё это нарисовать... – восхищённо протянул Гарри.
– Я экономлю много времени на сне.
– А вампиры вообще никогда не спят? – спросил волшебник, разглядывая свой портрет, нарисованный Юской. Это была уже не карикатура, а вполне реалистичное изображение.
– Мы не спим, мы иногда выключаем сознание.
– Ой, – увидев следующий рисунок, Гарри поспешно перелистнул страницу.
– А что в этом такого? Она, между прочим, позировала для обложки нашего первого альбома, который до сих пор есть в свободной продаже. Так что голая Сирья – это вовсе не секретная информация. И поза тут у меня весьма скромная...
– Мне как-то неудобно. Она ведь мой преподаватель.
– Брось! – махнул рукой Юска. – Преподавание – явно не самая сильная сторона Сирьи. Мягко говоря. Она такая зануда...
– У нас были преподаватели и похуже. На их фоне она выглядит вполне достойно.
– Не повезло, – посочувствовал Юска.
– Вот бы никогда не подумал, что Снейп может выглядеть так... привлекательно, – Гарри разглядывал следующий рисунок.
– Тут всё дело в ракурсе. А вот профессор Дамблдор. Похож, правда? И твоя девушка...
Гарри покраснел и быстро перевернул страницу с портретом Гермионы.
– Внимание! – скомандовал Юска в рацию, которую он держал у самого рта, – Приём! Вы слышите меня? Хэлло!
Рация шипела и плевалась обрывками слов.
– Черт подери!
Вампирчик в раздражении треснул куском пластмассы по оконной раме и оглянулся на Гарри, который торопливо собирал свои вещи.
– У тебя всё готово?
– Нет!
Гром грянул неожиданно, и никто не был к этому готов. Просто однажды ночью ближе к концу августа зазвонил мобильный телефон Юски – новая игрушка, с которой он не расставался – и сообщил, что не позже, чем через час, на Прайвет Драйв нагрянут Догадайтесь-Кто. Поэтому Мальчику-Который-Выжил следует быстрее убираться оттуда.
Юска подскочил на месте и заявил, что ждал этого всю жизнь! Настоящая операция по эвакуации мирных жителей!
Гарри, который успел уже задремать, мигом проснулся и долго не мог сообразить, что же, в конце концов, произошло. А когда понял, ему пришлось вскакивать с постели и быстро собирать вещи.
Пока волшебник копался в своих пожитках, выбирая самое необходимое, Юска дежурил на крыше с рацией, пытаясь связаться с теми, кто должен был забрать из дома их двоих, а также родственников Гарри, которые пока, слава Мерлину, мирно спали. К счастью, Юска орал не настолько громко, чтобы они проснулись. Подумав, волшебник и вампир решили их не будить. Дурсли ни за что не поверили бы, что на их дом готовится нападение, и не стали бы собирать свои вещи. Их придётся увозить силком в последнюю минуту. Без вещей. Что же поделаешь, всё ради их блага!
– Я пойду с чемоданами вниз, – прошептал Гарри, задыхаясь от спешки.
– Хорошо, только не выходи из дома. Что-то мои друзья опаздывают…
Гарри спустился по лестнице и, набравшись храбрости, приоткрыл входную дверь. Он боялся увидеть на пороге фигуру в серебряной маске, закутанную в черную мантию, но там, к счастью, никого не было.
Несколько минут ожидания показались Гарри часами. Вдруг в полной тишине улицы послышался шум мощного мотора, и напротив дома остановился возникший словно ниоткуда большой автобус с тонированными стеклами, переливающийся в свете уличного фонаря серебряным, черным и зеленым цветами.
Юска выпрыгнул из окна комнаты гриффиндорца с высоты второго этажа (решётку он выломал ещё час назад) и бегом бросился к автобусу. Гарри рванулся за ним, громыхая чемоданами и клеткой с совой. Где-то в глубине дома заворчал дядя Вернон, разбуженный беготнёй, но Гарри не было никакого дела до его недовольства.
В автобусе открылся небольшой люк сбоку, потом дверь кабины водителя плавно отъехала в сторону.
Из автобуса выбежала одетая в черное фигура и с разбега заключила Юску в порывистые объятья.
– Второй – пошёл! Черт, да прекратите же обниматься, парни! – возмутился голос. – Третий – вперед!
Двое гостей сразу побежали в дом поднимать с постели хозяев. Первый, наконец, отпустил Юску и последовал за ними. Улыбающийся до ушей, счастливый вампирчик торопливо закинул в багажное отделение чемоданы Гарри, потом толкнул самого волшебника туда же.
– Птицу выпустите, придурки, – добродушно посоветовал голос, которому, кажется, было известно всё, что происходит вокруг и внутри автобуса.
Волшебник поспешно открыл клетку, сова взмахнула крыльями, поднялась в воздух и исчезла из виду.
«На свободе ей будет лучше, чем в автобусе», – подумал Гарри.
– Быстрее, быстрее! – кричал голос уже не ему, а вампирам, тащившим упирающихся Дурслей к автобусу.
Всех троих запихнули внутрь без лишних церемоний, и в багажном отделении сразу стало очень тесно. Юска втиснулся вслед за ними и захлопнул дверцу. Через мгновение автобус тронулся с места.
Гарри оказался прижат телесами Дадли к чему-то очень жесткому и попытался взобраться на кучу вещей, занимавших большую часть багажного отделения, понимая, что иначе его просто расплющит. Дядя Вернон снова попытался кричать и возмущаться, но его вопли так страшно отражались от стен замкнутого пространства автобуса, что он замолчал. Тетя Петуния только прерывисто всхлипывала и заламывала руки, насколько это было возможно в такой тесноте.
Все Дурсли были в ночных рубашках, и им должно было быть очень холодно: автобус мчался на огромной скорости, и ветер проникал во все невидимые щели.
Юска выругался:
– Гарри, ты волшебник или кто? Зажги свет!
– Lumos!
В темноте засиял огонек волшебной палочки. Юска лукаво улыбнулся тете Петунье, показав неровные зубы, и, потянувшись, постучал в потолок багажного отделения, приходящийся одновременно полом жилой части автобуса.
– Эй, вы, там, наверху! – крикнул он. – Вы там долго собираетесь нас взбалтывать? Мы тут уже на куски рассыпаемся от такой тряски!
В ответ на его крик в потолке открылось светящееся квадратное отверстие, из него высунулись две руки, подхватили Гарри под мышки и потянули наверх.
– Хм, а ты, приятель, тут вряд ли пролезешь, – задумчиво сказал кто-то, когда Дадли застрял в люке и замолотил ногами по своим сидящим внизу родителям, крича от страха. Люк волшебным образом расширился, и кузена Гарри благополучно втащили наверх. Настал черёд мистера и миссис Дурсль, а Юска справился сам.
Все они оказались в небольшой комнате в задней части автобуса. По периметру был установлен мягкий низкий диванчик, на котором сидел очень высокий вампир, известный Гарри по совету в Хогвартсе. Именно он командовал операцией.
– Извините за опоздание, – проговорил он, лениво вытягивая длинные ноги, так что они перегородили всю комнатушку. – Мы попали в пробку на Бруклинском мосту…
Юска фыркнул и плюхнулся на диванчик рядом с Гарри. Дурслей удалось заставить сесть, и они испуганно забились в угол, прижимаясь друг к другу.
– От наших инструментов в багажном отделении хоть что-нибудь осталось? – продолжил Питер. – А то мы вроде как на гастроли едем…
«Ах, вот что это были за странной формы футляры внизу!» – догадался Гарри.
– Ничего не осталось, – злобно ответил Юска. – Я лично оборвал все струны на твоей гитаре, ты, изверг!
Маленький вампирчик хотел добавить ещё что-то (Гарри понял, что эти двое не выносят друг друга), но Питер поднялся на ноги, стукнулся головой о низкий потолок и выругался.
– Я лучше пойду, – сказал он, потирая ушибленную макушку. – Боюсь доверять руль Юрки на такое долгое время. У него нет ни прав, ни… Он вообще редко бывает трезвым.
– Успокойтесь, всё в порядке, – затараторил Юска, видя, что Дурсли вот-вот снова поднимут крик. – Вы в полной безопасности, мы не причиним вам вреда.
Кое-как успокоив родственников Гарри, вампирчик вскочил на ноги и побежал в кабину автобуса по узкому коридору. Гарри на мгновение представил, что скажет ему любимый дядя, как только они останутся наедине, и решил, что лучше пойти с Юской.
По дороге ему пришлось протиснуться между двумя магглами (кажется, друзьями Питера), которые сидели на боковых полках, служивших постелями обитателям автобуса, в обнимку с ноутбуками и увлечённо резались в какую-то компьютерную стрелялку вроде «Quake». Они не обращали никакого внимания на происходящие рядом с ними сверхъестественные события. На соседней верхней полке, скромно занавешенной простыней, спал или просто лежал ещё кто-то, но Гарри не стал его тревожить.
Питер в кабине уверенно крутил огромный руль. Через стекло было видно всю дорогу, и Гарри пристроился на откидном сидении и смотрел, как белые полосы дорожной разметки мелькают и пропадают под колесами автобуса. Юска немного побыл в кабине, потом ушёл, так и не решившись высказать Питеру всё, что о нём думает.
– Я стараюсь сбить со следа преследователей, если таковые имеются, поэтому мы ездим кругами, – пояснил Питер, видя интерес волшебника. – Дамблдор сказал доставить тебя в Лондон, а твоих родственников – в приют для магглов, пострадавших от злоупотреблений магией.
Гриффиндорец кивнул. Ему не верилось, что он едет в вампирском автобусе, который был так непохож на «Ночной рыцарь». Ясно, что он волшебный, раз он едет на такой огромной скорости. А изнутри все помещение было пропитано совсем не магическими запахами: грязных мужских носок, прокисшим пивом (обычным маггловским пивом, а не сливочным), табачным дымом и бензином. Гарри прислушался к разговору двух магглов: они были американцами, судя по акценту.
– Ну, я лучше пойду, – пробормотал волшебник и встал, держась за поручень.
– Как хочешь, – отозвался Питер, глядя немигающим взором на дорогу.
В коридоре путь Гарри неожиданно преградила чья-то свесившаяся с верхней полки нога. Волшебник практически наткнулся на неё грудью. Рука схватила молодого человека за шиворот, простыня, закрывавшая обитателя верхней полки, упала, и Гарри увидел в нескольких дюймах рядом с собой лицо того самого черноволосого вампира, носившего черные очки даже после наступления темноты, встреча с которым тогда, в Хогвартсе, чуть было не закончилась для волшебника очень трагично.
Он сполз с полки на пол, намеренно задевая Гарри всем телом. Черные очки были как всегда при нём. Волшебник снова почувствовал, что у него отнимаются ноги от близости вампира, и постарался освободиться из его хватки. Юрки естественно не отпустил его. Он опустил тяжелую руку молодому человеку на плечо и прижал его к себе. И гриффиндорцу волей-неволей пришлось идти туда же, куда шёл его мучитель, то есть к Дурслям.
Юска уже выдал родственникам Гарри теплые шерстяные пледы, чтобы они не мерзли. Юрки сел на диванчик напротив дяди Вернона и посадил молодого волшебника рядом, закинув руку на спинку дивана за его головой. Юска молчал и, кажется, не собирался приходить Гарри на помощь, чтобы избавить от неприятного соседства. А Юрки наслаждался тем, что напугал Дурслей до полусмерти одним фактом своего появления.
Гарри не понимал, как Дурсли догадались, что за существо есть Юрки. Эти магглы никогда в жизни не видели вампира. Юрки ничего не говорил, не показывал клыков, только молчал и смотрел на них пронзительным взглядом, а Дурсли просто умирали от страха.
Так продолжалось довольно долго. Юрки, кажется, не собирался причинять вред Гарри или его родственникам. Он просто тешил своё тщеславие, упиваясь страхом магглов и ощущением своей власти над ними.
Когда через полчаса Юрки встал с диванчика и пошёл в кабину, Гарри испытал огромное облегчение. У гриффиндорца затекло и замерзло плечо, которым он был прижат к вампиру, когда тот сидел с ним рядом. Волшебник принялся растирать отнявшуюся руку, когда вдруг заметил, что все его родственники сидели в каких-то странно расслабленных позах, бессильно откинув головы, и были, кажется, без сознания… Неужели Юрки всё-таки?..
Гарри в ужасе бросился к ним, но Юска остановил его, на мгновение отвлёкшись от журнала, который читал:
– Не волнуйся. Они просто спят и видят сладкие сны.
*****
Гарри был благополучно доставлен на Гриммаулд Плейс, а Дурслей временно поместили в больницу Святого Мунга.
Гриффиндорец разыскал Дамблдора, чтобы узнать, что же всё-таки произошло. Директор сообщил мальчику, что вампиры слишком поздно узнали о готовящейся операции, но, к счастью, всё обошлось.
Автобус действительно принадлежал Питеру и его группе, и они ехали на какой-то фестиваль, когда поступил сигнал тревоги. Питер развернул автобус и погнал со всей возможной скоростью в Англию.
Гарри боялся спросить, осталось ли хоть что-то от дома, где прошло его нелегкое детство. Дамблдор предупредил его вопрос и сказал, что Упивающиеся Смертью изменили обычаю оставлять после себя дымящиеся руины.
– Вместо того чтобы уничтожить дом, как, я уверен, они сделали бы раньше, Упивающиеся убедились, что там никого нет, и ушли, оставив всё, как есть. Видимо, они решили затаиться и не предпринимать широкомасштабных операций. Может быть, они рассчитывали, что им удастся… совершить задуманное и тихо уйти незамеченными, хотя это не в их духе. Не понимаю, что заставило их сменить тактику.
*****
Разбирая свои вещи в доме на Гриммаулд Плейс, Гарри наткнулся на альбом, который подарил ему на день рожденья Юска, и порадовался, что не забыл взять его с собой в этой суматохе. Волшебник переложил рисунки в отдельную папку и спрятал под подушку. Не дай Мерлин, чтобы на альбом наткнулись близнецы Уизли.
Пост N: 354
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Россия, Балашиха
Отправлено: 04.07.07 23:05. Заголовок: Re:
каюсь, долгое время не читала этот фик, как-то руки не доходили но сейчас прочла заново и полностью и поняла: люблю я его когда я смогу насладиться им вновь?
Наверное, мало что могло так разозлить Снейпа, как этот чертов альбом. Он не допускал и мысли, что мальчишка мог нарисовать это сам. Скорее всего, это дело рук кого-то из вампиров. Будь они прокляты!
Снейп еле удержался от того, чтобы начать задавать интересующие его вопросы прямо на уроке перед всем классом. А, наверное, стоило. Хотел бы он посмотреть на лицо Поттера, который будет пытаться объяснить, как у него оказалось порнографическое изображение его бывшей преподавательницы, и почему он так бережно хранит его в аккуратной папочке. Слизеринцы наверняка бы оценили эту сцену...
Пожалуй, это был один случай из двух за всю осень и начало зимы, который чуть было не выбил зельевара из колеи.
Второй инцидент – это статья, появившаяся вскоре после бесследного исчезновения Виитало. Прочитав «Ежедневный пророк», Снейп сделал правильный вывод, что память к мистеру Малфою всё-таки вернулась: в статье подробно рассказывалась история Виитало, её отца-вампира («Как такому существу позволили учить наших детей?!»), Валентина Рамбуйе и так далее. Репортёры выбрали все самое грязное и отвратительное, что было в биографии Виитало (благо было из чего выбирать), довели до абсурда и родили этот сомнительный «шедевр» журналистского искусства.
Впрочем, сложившееся о Виитало мнение Снейпа мало что могло поколебать. Уж точно не эта статья. Но, тем не менее, ему было чертовски неприятно всё это читать. Он колебался между злорадством, что женщина, которая так с ним поступила, наказана, и отвращением к грязным играм, которых не чурался Малфой. Хотя, да, если Люциус пытался добиться того, чтобы Виитало не могла появиться в Магическом мире, то он своей цели, безусловно, достиг...
Ну, и что дальше? Разве Виитало представляла для кого-то реальную угрозу? Всё это очень напоминало маленькую гадкую месть отвергнутого мужчины.
В остальном жизнь зельевара проходила спокойно и размеренно...
Спокойно и размеренно: от одной дозы наркотического зелья до другой... Уже через три месяца приёма этого «лекарства» Снейпа стал замечать, что отсрочка в несколько часов становится хуже смерти. Потом речь стала идти уже о минутах, потребность росла, приёмы постепенно учащались. Ощущение зависимости было непереносимым.
Впервые в жизни Снейп осознал, что богатый внутренний мир начинает доставлять ему неприятности. Становилось всё сложнее освобождаться от кошмаров и грез, наплывающих при приёме наркотиков. Он понимал, что долго так не протянет.
Зельевар был далёк от того, чтобы ревниво обвинять Дамблдора в безразличии к своей персоне. Снейп как шпион свою роль выполнил. Он взрослый человек и может сам позаботиться о себе. Почему же ему иногда так по-детски хотелось, чтобы старый волшебник хоть как-то показал, что не забыл о его существовании?..
Дамблдору было не до Снейпа. Всё время директора Хогвартса было занято координированием действий вампиров, авроров и Министерства. Обстановка накалялась, разведка работала вовсю, пытаясь предугадать направление основного удара Темного Лорда, который должен был рано или поздно состояться.
Всего полгода назад этот вопрос волновал бы Снейпа больше всего. Зельевар готовил бы аналитические выкладки и всеми силами старался помочь. Но теперь ему всё было, по сути, безразлично. Его мир сузился до размеров классной комнаты, школьных коридоров и Большого Зала. Он забросил даже алхимические эксперименты и не заходил в свою лабораторию с октября. Сталкиваясь в школьном коридоре в Юрки, Юской или кем-то из вампиров (и это посреди учебного дня!), он спокойно проходил мимо, не интересуясь ничем, кроме собственной маленькой, жалкой жизни.
*****
– Северус, ты слышишь меня?
Снейп вздрогнул и поднял глаза на Дамблдора, который с беспокойством смотрел на него со своего места за директорским столом. Зельевар не слышал. Оставался только час до принятия лекарства, и ему было совершенно не до чего.
– Может быть, ты хочешь прогуляться в Лондон с Юской и Слэем? – терпеливо повторил старый волшебник. – Им надо достать кое-какую информацию, заодно они могли бы захватить и тебя. Тебе было бы неплохо проветриться...
Снейп перевёл затравленный взгляд на двух вампиров, которые только что отчитались перед Дамблдором о проделанной работе. Юска бесхитростно улыбнулся ему с самым дружелюбным видом.
Да, тут проще согласиться, чем объяснить, что тебе не хочется.
– Хорошо. Когда именно?
Они назвали время, и Снейп ушёл из директорского кабинета в полной уверенности, что они специально подгадали время так, чтобы он, зельевар, успел прийти в себя после очередной дозы и не смог отказаться от прогулки, ссылаясь на нездоровье.
*****
– Ура, свобода! – заорал Юска, раскинув руки в сторону.
Снейп шарахнулся от него, стараясь держаться поближе к Слэю – вампиру с красно-черными волосами, который, слава Мерлину, еще не предпринимал попыток убить зельевара в отличие от Юски.
Трое шагали от Хогвартса по направлению к Хогсмиду, чтобы оттуда с помощью волшебного пороха переместиться в Лондон.
– Ты неважно выглядишь, – заметил Слэй.
Волшебник фыркнул в ответ. Его раздражало, что вампиры относились к нему по-дружески и постоянно пытались расшевелить.
Слэй сообразил, что зельевар не настроен общаться, и отстал, пожав плечами.
Снейп угрюмо смотрел под ноги, молча удивляясь, как это снег успел выпасть, а он этого не заметил. Была середина декабря... Близилось Рождество. Неужели этот кошмар с вампирами продолжается уже целый год?..
Они перенеслись в Лондон и пошли по улицам города. Снейп начал уже было сомневаться, что их путешествие имело определенную цель, возможно, Дамблдор просто хотел вытащить зельевара из замка под любым предлогом. По крайней мере, по траектории их движения невозможно было ничего сказать о цели прогулки. Вампиры кидались снегом, подкалывали друг друга и хохотали во всё горло, вызывая раздражённые взгляды со стороны магглов-прохожих и своего вынужденного спутника – волшебника.
Снейп шёл чуть в стороне от шумной парочки, демонстрируя, что он не с ними. Даже если бы он захотел поучаствовать в их, разумеется, чрезвычайно содержательной беседе, он не смог бы этого сделать, поскольку вампиры говорили между собой по-фински. У них просто отвратительные манеры...
Ничего не оставалось, кроме как прекратить обращать на них внимание. Мысли зельевара неслись по привычному замкнутому кругу «Темный Лорд – метка – наркотики – конец света», и он почти не смотрел под ноги и по сторонам.
После часа бесцельного блуждания по улицам Снейп очнулся от мрачных размышлений и решил, что мог бы провести это время с большей пользой у себя в кабинете. Он начал терять терпение и, наконец, спросил, куда их несёт. Те соизволили отвлечься от возни со снегом и ответили, что они почти пришли.
Снейп смерил своих спутников пронзительным взглядом. Вампиры, кажется, совсем не понимали, что, резвясь на морозе, выдают себя с головой: несмотря на холод, лица вампиров оставались мраморно-белыми, а при дыхании пара изо рта почти не вырывалось. Зельевар не замедлил поделиться своим наблюдением и поинтересовался, не позвать ли ему самому полицию, раз уж оборачивающиеся им вслед прохожие почему-то не решаются этого сделать.
– Не беспокойся, старик, – махнул рукой Слэй. – Люди готовы найти объяснение самому невероятному, лишь бы не признавать существование того, что выходило бы за рамки их узкого взгляда на жизнь.
Вампир говорил, не понижая голоса, но, к счастью, вокруг никого не было. Они стояли в узком пустынном переулке напротив витрины магазина.
Снейп не выдержал, обозвал их идиотами и подробно развил свою мысль, не стесняясь в выражениях. Вампиры смутились и приуныли, а зельевар немного удивился, что его мнение для них что-то значит.
Пристыженный Юска достал из кармана бумажку и стал разбирать адрес, написанный его собственным совершенно не читаемым почерком:
– Сейчас я посмотрю, у меня записано, куда нам надо...
Снейп выдохнул клуб пара, стараясь отдышаться после гневного монолога, и поправил растрепавшиеся волосы. Рука наткнулась на холод инея в прядях волос, обрамляющих лицо. Зельевар постарался убрать иней рукой и взглянул на своё отражение в витрине.
По всем законам физики – или какая там маггловская наука этим занимается – он должен был отражаться в стекле, но Снейп внезапно понял, что смотрит на безупречно гладкое черное стекло, в котором совершенно ничего не отражалось. Совершенно ничего, словно это было окно в пустоту.
– Кажется, мы пришли, – странно медленно произнес Юска, – но нам надо было... Черт возьми! – в его голосе прозвучал ужас.
В тот же миг витрина лопнула с оглушительным звоном. Изнутри выскочило несколько человек в черных мантиях с палочками наперевес. Ни на ком не было знакомых серебряных масок, но и без этого Снейп ничуть не сомневался, что они явились прямо к главному входу в конспиративную квартиру его бывших коллег по Темному Ордену.
Юску отбросило синим лучом заклинания к дому на противоположной стороне улицы и сильно ударило о стену. Слэй увернулся от брошенного в него флакона с взрывчатым веществом. Но это их не спасло, взрыв всё равно прогремел, сметя в переулке все стекла. Снейп узнал взрывчатое зелье собственного производства: его щит еле выстоял. Зельевар увернулся от одного заклинания, отбил следующее в противника, но их уже окружили, явно собираясь брать живыми.
Снейп впервые доверился вампирам и должен был, похоже, поплатиться за это жизнью: для него плен был хуже смерти, и сдаваться он не собирался. Ему чертовски давно не приходилось сражаться на дуэли. Куда исчезли его превосходные дуэльные навыки? Очевидно, растворились в совершенно невинном на вид и вкус зелье, которое он принимал строго по часам...
...Следующим взрывом Снейпа подбросило в воздух и ударило о щит нападавших, потом он упал к чьим-то ногам. Над его головой уже была занесена палочка, и заветные слова Avada Kedavra, казалось, должны были вот-вот сорваться с уст...
Собрав остатки силы воли и самообладания, Снейп сосредоточился и, закрыв голову руками, детским жестом пытаясь защититься от неминуемого, аппарировал.
Его выбросило в пустоту.
Он долго не мог понять, где небо, где земля, пока последняя не напомнила о себе болезненным ударом. Его кувырком протащило по твердой поверхности, где он и остался лежать неподвижно.
***** Ощущение собственного тела долго не возвращалось, потом внезапно обрушилось на него вместе с острой болью в спине. Снейп вскрикнул, и звук его голоса потонул в гулкой тишине, наполненной еле слышным шевелением кустов и дыханием ветра.
Боль постепенно притупилась, и зельевар прислушался к своим ощущениям. Снейп лежал в лужице снежной жижи, растопленной его пока ещё теплым телом, мантия промокла насквозь. Ему было холодно, согнуть окоченевшие пальцы рук удалось с большим трудом. Что касается ног, то он их не чувствовал совсем. Неужели поврежден позвоночник?..
Снейп пошевелился и, опираясь на руки, перевернулся на спину, сжимая зубы от боли в избитом теле. Стало ясно, что ноги действительно отнялись и подняться он не сможет.
Он понятия не имел, куда попал. Суровый северный пейзаж с гранитными валунами, покрытыми снегом, и редкими деревьями был ему совершенно незнаком.
Аппарационное заклятье коварно именно тем, что при недостаточной концентрации и отсутствии четкого образа места назначения оно «выбирало» любую картинку из головы волшебника и переносило его туда. И хорошо если целиком.
Снейп знал, что не должен был аппарировать в том плачевном состоянии, в котором находился из-за наркотиков, но выбора у него не было. Но спасся ли он или просто променял быструю гибель от Авады на медленную смерть от холода, голода и ран?
Волшебник обыскал пространство вокруг себя, куда доставали руки. Палочки не было.
Тем временем незаметно стемнело. Видимо, это место находилось севернее Великобритании.
Раз палочка потеряна во время аппарации, то отследить ее невозможно. Кроме того, есть надежда, что Дамблдору уже сообщили о том, что произошло, он мог бы применить заклинание Поиска, но... скорее всего, вампиры ничего ему не сказали. Если Слэй и Юска вообще выбрались из схватки живыми. Теперь, похоже, отыскать зельевара мог только Темный Лорд через Метку. Чтобы прикончить...
Холод быстро лишал волшебника способности двигаться. Снейп прислонился к ближайшему камню и затих.
Кажется, это всё...
*****
Снейп не представлял, сколько времени пролежал без движения, почти в забытье. Единственный раз он встрепенулся, когда в ледяном воздухе ему почудился запах дыма. Зельевар рванулся было подняться, но снова упал на камни, изнемогая от боли. Собрав последние силы, он крикнул в пустоту:
– Помогите! Есть тут кто-нибудь?!..
Голос сорвался в хрип, зельевар почувствовал вкус крови во рту: видимо, у него были и внутренние повреждения.
Снейп снова прижался лицом к камню, на который кое-как постелил свою мантию, и горько усмехнулся. Его самого позабавило живое движение чувств, надежда, всколыхнувшаяся в нем. Неужели в нём ещё оставалось что-то живое?..
Нос давно обморожен. Никакого запаха, конечно же, не было. К чему надеяться?
Ощущение холода притуплялось, сознание меркло.
Услышав скрип снега под чьими-то шагами, Снейп сначала не поверил своим ушам. С трудом приподняв голову, он убедился, что к нему приближается не человек, а животное.
Раздалось низкое голодное ворчание. Страшная морда с тяжелой выступающей нижней челюстью, контуры которой Снейпу едва удалось разглядеть в темноте, и мускулистое тело, покрытое темной шерстью, принадлежали даже не волку. Однако это животное, несомненно, было хищником.
Чудовище подошло к волшебнику вплотную и теперь смотрело на него с высоты камня, который Снейп выбрал своим изголовьем. Волшебник почувствовал дыхание зверя на своём лице, обмороженную кожу начало чуть покалывать от тепла.
Снейп с трудом поднял руки, преодолевая оцепенение, и в который раз закрыл ими голову. И потерял сознание.
– Бог мой! Что это? – спросил себя Питер вслух, озадаченно сдвинув фуражку на затылок.
Перед ним на льду хогвартского озера был лагерь разведки вампиров.
Это была маленькая снежная крепость, какие обычно строят дети. Высота «укрепления» едва доходила Питеру до пояса. Крышей служил брезент, растянутый между лыжами и лыжными палками. Изнутри доносились громкие голоса, хохот и пение.
Питер обошёл «крепость» в поисках входа. Около «двери», занавешенной грязной тряпкой, в снег были зарыты бутылки с напитками для охлаждения. Кажется, водка, пиво и шампанское… Ну, что ж. Значит, он в любом случае не зря сюда заглянул. Конечно же, его пригласят выпить на халяву.
– Салют разведчикам! – гаркнул Питер, просунув голову внутрь.
– Питер! Ура! Какой сюрприз!
– А мы думали, что ты улетел обратно в Америку…
В крепости находились пять человек: Юрки, Мун, Родж, Юска и Слэй (двое последних ещё не совсем пришли в себя после сражения с Упивающимися в Лондоне два дня назад). Десять рук затащили Питера в «крепость» и усадили на почётное место – нечто вроде кресла из сухих веток и елового лапника. Все остальные сидели прямо на снегу, поджав ноги. Питер прищурился от яркого света керосиновой лампы, висящей под брезентовым потолком на лыжной палке, упирающейся концами в противоположные стены.
– Вы тут на посту? – спросил Питер. – Охраняете рубежи?
Все переглянулись и согласно закивали.
– Да. Как только Сами-Знаете-Кто увидит вашу крепость, он умрет от страха, – проговорил Питер с ухмылкой. – Вам не кажется, что вы подошли к заданию слишком… легкомысленно?
– Питер, – начал Юрки, вертя между пальцами еловую веточку, – неужели ты думаешь, что Сам-Знаешь-Кто будет нападать на Хогвартс? Здесь же Дамблдор. Наш «форпост» – это простая формальность.
– А что, в другом месте люди не нужны?
– Нет. Пока всё тихо, спокойно, никаких нападений.
– В вашей крепости нет даже окон.
– Так проковыряй! Как главный архитектор этой постройки, я милостиво разрешаю тебе прорубить окно! И, кстати, не опирайся так на стену, а то она развалится. Мы полдня катали комья, устали как проклятые, а ты тут пришёл и, как слон, всё развалишь…
– Пол-озера в ваших следах, снег везде примят. Только полный идиот не заметит, что здесь находится чей-то лагерь. И пустые бутылки валяются повсюду… Могли хотя бы убрать за собой!
– О! Кстати о бутылках: нам пора выпить.
Никто не возразил.
– А здесь уютно, – заметил Питер часа через два. После выпивки ему стало веселее, но по инерции он продолжал брюзжать: – Нет, я всё-таки не понимаю, как вы можете быть такими непредусмотрительными. Особенно ты, Юрки. Ты единственный, кто сталкивался с Сами-Знаете-Кем лицом к лицу и знаешь, на что он способен…
– Да-да, я помню, – раздражённо отозвался тот. – Поэтому знаю, что он отваживается нападать только на беззащитных спящих вампиров.
– Я предлагал вылепить из снега гигантский фаллос, – сказал Слэй, громко икнув, – для устрашения…
– Да, правильно. Вылепите гигантский фаллос! Вольдеморт придёт, увидит его, поймёт, что ему с вами не тягаться, и уберётся восвояси, поджав хвост…
Все рассмеялись, потом на какое-то время установилась тишина.
– Уже стемнело, а у нас кончается керосин. Кто наколдует магический свет?
– Только не я! Я растоплю всю крепость, если начну колдовать…
– Эй, кто это сделал? Ну, и где свет?
– От кого была магическая вспышка?
– Не от меня… Я ничего не делал…
– И я тоже ничего.
– Тс-с, заткнитесь, – голос Питера прозвучал неожиданно напряжённо. – Погасите эту чертову лампу!
Кто-то прикрутил винтик лампы, и свет окончательно погас. Все замолкли. В наступившей тишине все шестеро отчетливо почувствовали, как недалеко отсюда кто-то произносит заклинания.
– Это, наверное, школа. Здесь сильный магический фон… – предположил кто-то не слишком уверенно.
– Школа далеко. Вспышка была ближе…
– Ну, кто-то из детишек вышел во двор пошалить…
– Ночью? В мороз? На противоположный берег озера? Вы в своём уме? А ну, прочь от этой стены! – рявкнул Питер.
Вампиры, шепотом ругаясь в тесноте, переползли в другую часть «крепости». Питер лёг прямо на снег и принялся ощупывать стену. Когда он вытянулся во весь рост, ему пришлось согнуть ноги, чтобы уместиться в снежной хижине.
Он нашёл место между двумя большими комьями, где толщина стены была как будто меньше, достал из кармана нож и принялся вырезать в снегу окошко-бойницу. Юрки, Слэй и Мун последовали его примеру: с кряхтеньем улеглись на снег и стали ковырять стену. Для Юски и Роджера не хватило места, поэтому они сидели прямо на ногах работающих вампиров.
Через пять минут «крепость» обзавелась двумя квадратными и двумя круглыми окошками: каждый вырезал отверстие на свой вкус. Те, кто смог дотянуться до окон, стали всматриваться в темноту.
– Не проще ли просто выйти и посмотреть? – недовольно буркнул Роджер, которому не хватило окна, и на четвереньках выполз из хижины. Через не завешанный дверной проём все видели, как вампир поднялся на ноги, вытянув шею, и всматриваясь вдаль, а потом плашмя упал в снег.
– Черт! – зашипел он, по-пластунски заползая обратно, – Сюда идут. Они используют магическую маскировку!.. Я видел несколько черных фигур.
– Вы не одни такие придурки, что оделись в черное, – процедил сквозь зубы Питер «утешая», – Черные точки на белом снегу. Попасть в такую мишень проще простого, несмотря на маскировку.
– Ты уверен, что это именно…
– А кто же еще? Не дети же…
– Почему они аппарировали так далеко от замка? Мы ведь почувствовали именно энергию аппарации…
– Здесь Противоаппарационный барьер. До замка они планируют добраться пешком.
– Нам нужна подмога. Питер, ты очень вовремя здесь оказался…
– Какая подмога? Вы уже чуть не угробили этого чернявого алхимика, потащив его с собой на «прогулку». Хватит! Справимся сами. Их всего… – Питер замолк, считая глазами черные точки, – …пятеро. Эх, у меня такое замечательное помповое ружье стояло в гараже… Вот бы его сюда! Оно проделывает в человеке дырку диаметром… Жалко, что у меня при себе нет никакого оружия…
– А заклинания?
– Заклинания – это просто слова. Я считаю оружием только то, что наносит ощутимые раны. Не пытайся меня переубедить. Я слишком стар, чтобы переучиваться.
Вампиры молчали. Идущие по глубокому снегу волшебники постепенно приближались, явно не подозревая, что за ними следят.
– Волшебников из замка звать на помощь не будем, – прошептал Питер, как будто боясь, что его могли услышать с такого расстояния. – Слэй, ты у нас главный специалист по телепатии. Опиши ситуацию и передай нашим, чтобы, в случае чего, были готовы прислать сюда помощь. Срочно!
Слэй энергично кивнул, взмахнув черно-красной шевелюрой, и выполз из хижины. Питер продолжал наблюдать:
– Черт. Их может быть больше. Надо дать знать в замок. Они оделись в черное, не рассчитывая драться на снегу. Но мы будем драться здесь.
– У них простая маскировка, – шепотом доложил Мун, – я проверил. Никаких следов более сложных чар вокруг них, которые говорили бы о том, что там скрывается кто-то ещё. Те, кого мы видим – единственные на озере. Кроме нас, конечно.
– У них какая-то странная тактика, – прокомментировал Питер. – Они идут в наступление пешком, словно на прогулку, а не в бой...
– Ты думаешь, что Сам-Знаешь-Кто вот так прямо среди ночи пешком пойдёт на Хогвартс? – заговорил Юрки. – Это нереально. Дамблдор надеется на Защиту замка. Она их не пропустит. Этим чарам больше тысячи лет. Им никакой Вольдеморт не страшен…
– К чему ты клонишь?
– Так в наступления не ходят. Я думаю, что это не наступление.
– Кто-то вышел покурить на свежий воздух, не так ли? – саркастически спросил Питер.
– Не знаю. Может быть, это разведка…
– Хм, с нашей разведкой их разведка всё равно не сравнится. Надо было всё-таки вылепить из снега гигантский фаллос…
– У меня идея, – с энтузиазмом предложил Мун. – Давайте растопим лед на том конце озера, пусть они провалятся в полынью…
– Что ещё придумаешь? Может, сразу цунами?.. – съехидничал Питер.
– Да что там. Может быть, сразу землетрясение?..
– Хватит ржать. Нам пора что-то предпринять. Юска уже полетел докладывать Дамблдору? Полетел? Замечательно, а то он мне все ноги коленками отдавил…
Некоторое время они снова молча смотрели в окошки хижины.
– Смотрите, один из них упал, – со злорадством заметил Юрки вполголоса. – Они не догадались расчистить себе дорогу. Здесь снега выше колена, поэтому у них вязнут ноги… Лыжи взять не догадались...
– Где проходит Защита замка?
– Я-то откуда знаю. Она не чувствует вампиров, а вампиры не чувствуют её…
– Мне кажется, что по логике вещей она должна быть ближе к замку…
– Защита должна задержать наших гостей. Когда задержит, тогда и узнаем, где проходит её граница.
– А если не задержит? Если они нашли способ обойти её, как мы? Вы предлагаете лежать здесь, ничего не делать, а потом, если Защита не сработает, бежать за ними вдогонку?
– Ну…
– Там школа и дети. Предлагаю атаковать первыми.
– Питер, ты, конечно, командир, но мне кажется, что это неразумно. Мы не знаем, кто это. Они нас ещё не заметили. Волшебники потеряли способность чувствовать магию, потому что для них колдовать – это так же естественно, как дышать. Они не заметят нас, даже если мы сами начнем колдовать. А мы их видим и почувствуем, если они начнут произносить заклинания. Они у нас как на ладони. Что нам мешает просто подождать и понаблюдать? Не обязательно всё брать штурмом, как ты привык…
– Если хочешь узнать, враги это или друзья, выйди им на встречу и пожелай доброго вечера. А они тебе в ответ: «Авада Кедавра!» Тогда вопрос решится однозначно. Добровольцы есть?
Все хихикнули, но никто не вызвался. Питер продолжил:
– Предлагаю – так и быть – подождать, пока они подойдут поближе, чтобы самим не бегать по глубокому снегу. Потом тихо перебить их поодиночке или взять в плен, если удастся. В любом случае, нам необходимо подкрепление. Эй, где наш главный телепат?
– Подкрепление будет через четверть часа, – доложил Слэй.
– Слишком долго ждать. Начнем без них.
*****
Гарри Поттер проснулся посреди ночи непонятно отчего. Не то, чтобы ему приснился кошмар, просто стало как-то очень тревожно, не по себе. Юноша встал с постели и протянул руку к окну, чтобы открыть его.
Стекло запотело. Гарри провёл пальцами по холодной гладкой поверхности. На пальцах не осталось влаги. Гриффиндорец интуитивно почувствовал странность, но не понял, что случилось. Он не очень хорошо соображал спросонья. Волшебник открыл окно, чтобы освежиться. В спальню ворвался поток неожиданно теплого воздуха.
Гриффиндорец встряхнул головой, прогоняя остатки сна, посмотрел на стекло и только тут понял, в чём дело. Да, стекло было запотевшим, но не изнутри, а снаружи… Юноша посмотрел вниз и увидел, что вокруг Хогвартса висит плотный теплый туман. В воздухе пахло озерной водой и серой.
Гарри подбежал к окну спальни, которое выходило на озеро, и замер. Озера не было видно, но среди плотной завесы тумана то и дело вспыхивали разноцветные лучи заклинаний. Порыв ветра на мгновение разогнал туман над серединой озера, и Гарри увидел, что лед покрылся множеством трещин, из которых валил пар, как от кипящей воды. Внизу бегали какие-то люди – черные точки на белом снегу.
Кто есть кто, понять было невозможно, но Гарри вдруг чётко осознал, что там находился Вольдеморт. Боль в шраме догнала эту мысль в одно мгновение. У гриффиндорца подкосились ноги, он закричал…
Вскоре вся спальня была на ногах. Звали мадам Помфри, МакГонагалл, Дамблдора, но никто из них пока не пришёл. В суматохе никто из друзей Гарри не обратил внимания на то, что происходит за окном…
Тем временем в центре озера внезапно встала полупрозрачная сверкающая стена, напоминающая щит. Она мерцала, то погасая, то вспыхивая с новой силой. А потом раздался взрыв.
Отправлено: 01.11.07 00:37. Заголовок: Глава 25.- Из-за дв..
Глава 25.-
Из-за двери комнаты в подземельях, выделенной под лазарет для вампиров, слышались унылые голоса и нескладное, фальшивое пение.
Молоденькая медичка-практикантка из больницы святого Мунго по имени Алина Вандернотт осторожно заглянула внутрь.
Помещение без окон освещалось магическими светильниками, дававшими тусклый свет, крайне неприятный для глаз. Пронумерованные койки, строго выстроенные в два ряда, были заняты. Некоторые пациенты, обмотанные бинтами так, что не было видно ни пряди волос (это единственное, что мадам Помфри успела сделать для них, прежде чем упасть в обморок), вообще не шевелились и, как казалось Алине, не дышали. Кое-кто чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы петь дурным голосом и отпускать сальные шуточки в адрес молоденькой медсестры. Кое-кто был, похоже, совершенно не в себе и раскачивался из стороны в сторону, уныло подвывая в такт.
Левитируя перед собой поднос с полными стаканами, Алина прошла между койками, уворачиваясь от хищных лап пациентов, которые норовили ухватить её за юбку. Её целью была последняя койка в ряду у самой стены, где лежал странного вида молодой человек со стоящими дыбом волосами, которому, согласно записям в журнале, надо было сменить повязку на плече.
Он сидел, нахохлившись, кажется, обиженный на своих ближайших соседей, которые намеренно игнорировали его. Алина привлекла его внимание, тронув за здоровое плечо. Тот тихо всхлипнул, украдкой вытер кулаком глаза и повернулся так, чтобы ей было удобнее работать с его раной.
Снимая бинты и накладывая слой лечебной мази на обожжённое плечо, Алина невольно услышала то, о чем говорили его соседи. Томный голубоглазый черноволосый красавец, навзничь лежащий на кровати и закрывающий рукой половину лица. Он смотрел в потолок неподвижным взглядом, так что даже неопытный взгляд молоденькой медсестры определил у него глубокий шок и депрессию. Высокий широкоплечий мужчина с грубыми чертами лица и совершенно седыми вьющимися волосами. Возраст последнего Алина не могла определить даже приблизительно, хотя он был определенно старше первого.
Говорили они по-английски. Вернее, говорил один из них:
– Юрки, тебе не кажется, что нам давно пора сматываться отсюда? – в полголоса спросил тот, который был старше.
Тот, кого звали Юрки, не ответил, продолжая пялиться в потолок, поэтому его собеседник грубо потряс друга за плечо.
– Очнись, наконец, черт тебя побери!
Казалось, этот разговор начался не только что и повторялся уже неоднократно.
– Понимаю, что у тебя, черт возьми, тонкая душевная организация, но, по-моему, пора перестать оплакивать павших и начать думать о своей заднице, чтобы не последовать за ними на тот свет!
– Делай, что хочешь, только без меня, – отозвался Юрки невыразительным голосом, чуть подвинув руку, которой прикрывал лицо. Алина увидела, что наволочка измазана кровью от раны, изуродовавшей половину его лица. «Надо сделать перевязку...» – автоматически мелькнуло у неё в голове.
– Они все были моими друзьями. У нас пятнадцать погибших, трое при смерти, четверо пропали без вести, – продолжил раненый чуть слышно. – Извини, я не могу сейчас думать.
– А о чём ты думал, идиот, когда брал с собой на озеро паспорт и вместе с ним попадал в эту больницу? Теперь в Министерстве Магии знают то имя, под которым ты живешь у магглов. Они в минуту прикроют твою музыкальную лавочку! Остается надеяться на Дамблдора, которому, может быть, удастся под шумок протолкнуть эту поправку к Закону о волшебных существах.
– Они уже знают мое имя. Куда мне торопиться? Мне некуда бежать. Беги один.
Кажется, красивого мужчину с искалеченным лицом ничто не могло вывести из апатии.
– Ты меня за труса считаешь? – старший стукнул огромным кулаком по спинке кровати.
После долгой паузы Юрки, кажется, сообразил, что вопрос не был риторическим.
– Нет, не считаю, – со вздохом ответил он, словно ему было физически тяжело говорить. – Я собираюсь остаться здесь, как нам посоветовал Дамблдор, и посмотреть, что из этого выйдет. У меня столько денег, что я могу купить все Министерство. Они обязательно примут эту Поправку. Тебе тоже не помешало бы остаться. Ты же у нас вроде как Герой... – на лице раненого появилось слабое подобие улыбки, хотя он даже не смотрел в сторону своего собеседника.
Его друг грязно выругался в ответ.
Парень со стоящими дыбом волосами, которого Алина уже несколько минут притворялась, что бинтует, тихо рассмеялся и залпом выпил предложенный медсестрой стакан с темно-красной жидкостью. Этим снадобьем кормили всех пациентов из этого подземного госпиталя. Странная диета... Алина так и не отважилась попробовать его на вкус: слишком уж оно напоминало кровь...
Невольно подслушанный разговор этих двоих подтвержал догадки Алины. Ее с самого начало насторожило то, что её помощь в Хогвартсе понадобилась так внезапно. В ту ночь, десять дней назад, в больнице поднялась страшная суета, ей не дали даже толком собраться. По слухам, в Волшебном мире произошло нечто чрезвычайное, причем именно в Хогвартсе, но в утренних газетах не появилось никакой заслуживающей доверие информации. А Алина волею случая оказалась прямо в эпицентре событий. Кто же, ради Мерлина, эти странные люди, рассуждающие о Поправке к Закону о волшебных существах? Неужели действительно вампиры?
Тем временем старший мужчина заметил, что их беседу с интересом слушают все вменяемые пациенты, прервав пение и посторонние разговоры.
– Кто собирается остаться? – громко спросил он у всех.
– Примут Поправку – останемся, не примут... – светловолосый молодой человек с койки напротив выразительно пожал плечами, придерживая забинтованную руку. – В любом случае подождем, пока нас тут подлечат, – он игриво состроил глазки мисс Вандернотт.
Казалось, он выразил общее мнение.
– Питер, как ты себя чувствуешь? – крикнул кто-то с другого конца комнаты, – а то последний раз ты был больше похож на...
– Человека, который наступил на противопехотную мину? – ухмыльнулся крупный мужчина с седыми волосами по имени Питер.
– Именно! – подтвердили издалека под веселый смех. – Мы боялись, что ты... того...
Атмосфера напряжения и боли в комнате стала понемногу рассеиваться.
– О, да, я чуть было не того... – Питер улыбался открыто и искренне.
Вампир лежал на животе, болтая в воздухе голыми ногами, поскольку не помещался на койке в полный рост.
– Представьте себе ситуацию: вы в бинтах с головы до ног. Вы ослепли, оглохли на одно ухо. У вас остается одна-единственная связь с миром – через последнее ухо, поскольку все остальные органы чувств не функционируют. И вот в это драгоценное ухо...
Зрители захихикали, предчувствуя, к чему он ведёт...
– ...кто-то орёт...
Парень со стоящими дыбом волосами внезапно вырвался из заботливых рук медсестры и порывисто вскочил с кровати.
– ...«Питер, я люблю тебя! Только не умирай!» – пропищал Питер, смешно искажая свой низкий голос.
Юска бросился к нему, толкнул в грудь что было сил. По его лицу текли злые слезы, он скалился и всхлипывал. Питер сел на кровати и, хохоча, шутливо отбивался от маленького вампирчика, который словно с цепи сорвался.
Наконец, под всеобщий смех, Питер поймал беснующегося Юску, тот повис у него на шее и зарыдал...
– Ну, ладно-ладно, угомонись... – пробормотал Питер, смутившись, проведя ладонью по взъерошенным волосам вампирчика в неловкой попытке утешить.
Мгновенный переход Юски от припадка злобы к бурным слезам заставил всех присутствующих прекратить шуточки и замолчать...
– Боже мой, – проговорил Юрки, садясь на кровати, – Я думал, не доживу: воинствующий гомофоб мирится с нашим маленьким озорником...
– Я согласен на дружбу, но не надейся на большее, – предупредил Питер.
– Ура! – провозгласил светловолосый вампир с койки напротив, взмахивая руками. – Да здравствует возвышенная мужская дружба!
Кое-кто начал шутливо аплодировать, другие стали порывисто обнимать своих ближайших соседей по койкам, явно передразнивая и опошляя искренний порыв Юски, остальные просто смеялись от души. Юска всё ещё рыдал, цепляясь за Питера, вытирая грязным кулаком слезы, которые всё никак не иссякали. Он и сам бы рад был остановиться, но, увы, не мог...
– Как же мы могли забыть! Сегодня же Рождество! – воскликнул светловолосый, и свист, пение и крики плавно перешли в рождественский гимн, звучащий на удивление гладко и слаженно.
– Какие же они придурки, – буркнул себе под нос Питер, выцарапывая из волос возникшую из воздуха праздничную гирлянду.
Юрки сидел на краю кровати и тихо улыбался, глядя на своих веселящихся друзей. Потом протянул руку Питеру, тот крепко пожал её.
– Ты же не уйдёшь прямо сейчас, правда? – спросил он.
– Подожду немного. И, кажется, мы не одни, – Питер кивнул в сторону Алины Вандернотт, которая стояла посреди всей этой суеты, странно выделяясь в ней своей неподвижностью.
Юрки улыбнулся и поманил девушку к себе. Та подошла и села на край его кровати, чувствуя, словно все тело стало странно чужим. Мужчина обнял её и привлёк к своей груди. Она видела совсем рядом ужасную рану на его щеке, из которой медленно сочилась прозрачная желтоватая жидкость (доктор Франкенштейн в своих дневниках предполагал, что это плазма крови). От его тела исходила прохлада и странный запах, которым пропиталась, кажется, вся эта комната. Запах почему-то напоминал Алине о морге, однако теперь это не вызывало в ней отвращения, даже напротив. Её сердце почему-то стало биться чаще, она обмякла в его руках, теряя всякую способность соображать и анализировать.
– Юрки, ты опять за своё? Не пропускать ни одной юбки? – неодобрительно заметил Питер.
– Нет, я просто хочу убедиться, что это не шпион Министерства, – ответил Юрки со сладкой улыбкой.
– Убери от девочки свои грязные лапы, – в голосе старшего вампира слышалась открытая угроза. – Проводи её до двери, иначе... Ты видишь, что ребята немного разошлись?
Юска, наконец, отлепился от Питера, немного успокоившись, и сел рядом с тем на кровать.
***** Алина не помнила, как попала в комнату, которую ей выделили в Хогварсте. Она очнулась уже в кровати, зрение то и дело заволакивал странный туман, голова немного кружилась.
«Нельзя так много работать», – подумала она.
Да, но где взять ещё одну медсестру на смену ей и мадам Помфри?
Она зажгла ночник, с трудом перевернулась на другой бок и неожиданно заметила небольшое пятнышко крови на простыне.
Месячные начались не вовремя?
С трудом поднявшись с постели, она обнаружила небольшой порез на сгибе локтя. Странно, как она ухитрилась пораниться в таком месте?..
*****
– Назовите ваше имя.
– Меня зовут Питер. Фамилию я вам не скажу, потому что, во-первых, я поляк и моя фамилия звучит очень непривычно для английского уха. Не уверен, что вы вообще сможете её произнести. Во-вторых, мне не хотелось бы раскрывать своё инкогнито в мире магглов, – вампир любезно улыбнулся, всеми силами стараясь казаться «хорошим мальчиком».
Волшебники, ведущие собеседование, переглянулись. Секретарь сделал пометку в протоколе.
– Вы являетесь вампиром?
– Да.
– Всё время, которые вы существуете как вампир, вы питаетесь человеческой кровью?
– Да, – ответил Питер, помедлив.
– Вы обладаете магической силой?
– Да.
– Вы обладаете ей с рожденья?
– Нет, не уверен.
– Вы обучались в Школе Магии?
– Нет.
– Сколько человек вы убили за время вашего существования?
– Затрудняюсь ответить. Я не считал.
– Сколькие из ваших жертв были волшебниками?
– Затрудняюсь ответить.
– Итак, мы хотели бы услышать вашу версию того, что произошло на озере 13 декабря сего года.
– Мы с друзьями стояли лагерем на хогвартском озере по просьбе директора Дамблдора. Что-то вроде сторожевого поста...
– Директор Хогварста ждал нападения? – тут же последовал заготовленный вопрос.
– Нет. Простая мера предосторожности с тех пор, как заключили с ним это соглашение...
Питер изложил историю союза вампиров и волшебников, которую они с Дамблдором тщательно продумали и отредактировали. Из его рассказа выходило, что вампиры следили за действиями Сами-Знаете-Кого исключительно по собственной доброй воле. Они передавали собранную информацию Дамблдору. Когда директор Хогвартса убедился в достоверности поставляемых вампирами сведений, он сразу передал их дальше – в Аврорат. В Аврорате нашлось немало сотрудников (которые – удивительное совпадение! – одновременно являлись членами Ордена Феникса), готовых подтвердить, что к ним поступала информация из анонимного источника, благодаря которой они смогли предотвратить преступления против Магического Сообщества. Вампиры оказывали содействие аврорам в поиске пропавших, похищенных Упивающимися волшебников и участвовали в слежке за многими людьми, которых подозревали в соучастии Вы-Знаете-Кому…
– Что вы надеялись получить взамен?
– Надежду быть признанными членами Волшебного Сообщества, – ответил Питер.
С каждым новым вопросом вампиру это нравилось всё меньше и меньше. От любезной улыбки начинало сводить челюсти.
– Итак, по заявлению профессора Дамблдора, в чьих словах нам не пристало сомневаться, – интонация, с которой волшебник произнёс эту фразу, утверждала прямо противоположное, – вы непосредственно способствовали тому, чтобы... Мы-Все-Знаем-Кто лишился тела во второй раз. Что вы можете сказать по этому поводу?
Глядя на кислое лицо допрашивающего его волшебника, Питер позволил себе усмехнуться:
– Вы что, берёте у меня интервью?
– Вас ещё не признали членом Волшебного Сообщества, поэтому извольте отвечать на поставленные вопросы без издевок над представителями Министерства Магии! – вскипел допрашивающий, теряя терпение. – Расскажите, что произошло на озере!
– Мы с друзьями заметили около пяти человек, которые шли к Хогвартсу по льду озера. Слишком мало для наступления, поэтому мы решили, что это разведка. Мы напали на них. Они вызвали подкрепление, мы тоже вызвали подкрепление. Собралось неожиданно много людей, поэтому мелкая свалка перешла в настоящее магическое сражение. В пылу битвы было не видно, кто кидает в тебя заклятья, мы дрались в основном вслепую. У меня даже в мыслях не было претендовать на то, чтобы быть победителем... Сами-Знаете-Кого, – чтобы не раздражать волшебника, Питер не стал называть черного мага по имени. – В меня бросили очень сильное заклятье, я поставил щит. Противник, которого я так и не увидел, добавил ещё десяток заклинаний. Я понял, что он очень силён, необыкновенно силён. Мой щит стал трещать по швам. Я думал, что не выдержу, что мне конец, но тут подоспел Дамблдор и добавил от себя. Остальное вы знаете. Ему я обязан жизнью: он спас меня, когда мой щит взорвался... Что касается Сами-Знаете-Кого, то я до последнего момента не понимал, что столкнулся именно с ним. Я вообще не имел намерения с ним встречаться... Все произошло как-то... случайно. Даже забавно... В общем, с моей стороны, это была самооборона.
Питер так погрузился в воспоминания о том дне, что пропустил момент, когда скрип пера секретаря прекратился. Он встретился глазами с ведущим допрос волшебником, фамилию которого не потрудился запомнить... Тот неловко кашлянул и покосился на своего секретаря. Питер заметил, что в протоколе не прибавилось ни слова с тех пор, как он перешёл к рассказу о Вольдеморте. Всё понятно...
– Итак, мистер... – волшебник сбился и покраснел, потом побледнел, – ...мистер Икс. Как вы можете доказать, что сказанное вами – правда?
– Это с удовольствие подтвердят вам вампиры, которые были со мной на озере. Большая часть из них всё ещё в лазарете Хогвартса.
– Нам необходимы свидетельства полноправных членов Магического Сообщества, а не волшебных существ! – волшебник повысил голос, наглея на глазах, упиваясь своей властью над человеком, который был на фут выше его ростом, предвкушая, как тот начнет оправдываться, унижаться, ища новые аргументы. – Одного свидетельства директора Хогвартса недостаточно. К тому же все знают, что он...
Питер медленно поднялся с кресла и выпрямился во весь рост, угрюмо глядя на волшебника сверху вниз, так что последний сразу замолчал.
– У меня есть ещё один аргумент, чрезвычайно весомый, – проговорил вампир. – А не пойти бы вам?!..
Едва уловимым движением он сорвал с себя мантию, которую ему одолжили в лазарете, швырнул её прямо в вытянувшиеся лица волшебников. Потом вскочил на подоконник, выбил плечом стекло и нырнул рыбкой вниз.
Когда волшебники сбросили с себя оцепенение и подбежали к окну, внизу не было никого, кроме черной птицы, кажется, ворона, летящей прочь от Хогвартса.
Отправлено: 17.11.07 00:38. Заголовок: Глава 26.- Первое, ..
Глава 26.-
Первое, что осознал Снейп в больнице Святого Себастьяна, это ремни по обе стороны кровати, которыми его привязывали во время приступов, чтобы он не поранил себя или окружающих.
Буйных припадков, из-за которых персонал больницы до сих пор смотрел на него с некоторой опаской, Снейп не помнил вообще. Этот период болезни миновал, оставив вместо себя пустоту – огромный провал в памяти. Из его памяти выпали несколько месяцев. Сознание окончательно вернулось к нему совсем недавно.
Пришло время подсчитать потери.
Итак, обоняние постепенно восстановилось, вкус, к счастью, тоже. Почти. Вначале с этим было так плохо, что Снейп – зельевар – не мог распознать ни одно из зелий, которыми его поили врачи.
Первое время зельевар так страдал от нарушенного обоняния и вкуса, что не придавал особенного значения тому, что вскоре станет его самой большой проблемой на последующие годы.
Но пришёл день, когда Снейп, наконец, понял и до конца осознал, что с ним произошло. Он сидел на кровати и смотрел на свои руки. Согнул и снова медленно разогнул пальцы. Провёл тыльной стороной ладони по щеке. Он совершенно точно знал, что его щека густо заросла щетиной и должна быть шершавой на ощупь. Но рукой он не почувствовал ничего.
Снейп снова стал внимательно разглядывать свои руки, словно стараясь отыскать в их линиях секрет исцеления. Очертания ладоней и пальцев остались прежними, шрамов было совсем немного, и эти скоро должны были исчезнуть от целебных снадобий, которыми их тут обрабатывали...
Но это были уже не его руки. Он их не чувствовал. Совсем не чувствовал. Если предмет, например ложка, был перед глазами, то он ещё как-то управлялся с ним своими мертвыми пальцами, но, не видя рук, он терял всякую способность владеть ими.
Он калека. Теперь и в физическом смысле тоже.
*****
Снейп так и не смог до конца выяснить, что с ним произошло, как он попал в больницу. Однажды ему удалось поговорить с главным врачом, который единственным здесь, кто хорошо говорил по-английски (остальной персонал состоял, в основном, из норвежцев, с которыми Снейп успешно объяснялся отчасти знаками, отчасти через соседа по палате – финна, который говорил с норвежцами по-шведски, а с ним – на ломаном английском). Больше всего зельевара интересовали те повреждения, с которыми он поступил в больницу.
Оказалось, что у Снейпа сильно пострадали обе руки. Левая рука, по словам врача, была практически откусана...
Волшебнику сразу вспомнилось чудовище, которое нашло его там, куда его доставила неудачная аппарация. Зельевар похолодел, живо представляя себе, как эта тварь с утробным рычание обгладывала его кости.
Восстанавливать руку врачи больницы св. Себастьяна решились только потому, что нервные пути остались практически нетронутыми. Что особенно удивительно, учитывая, что соседние ткани были поражены неизвестным ядом.
«Оно было ещё и ядовитым?»
На этом этапе разговора доктор Торсен стал с пристрастием допрашивать Снейпа, кто восстановил нервы в его почти отделенной от тела руке. Специалистов, способных вырастить нервную ткань, по официальным данным, не осталось, поэтому доктору очень бы хотелось познакомиться с этим человеком. На это Снейп ничего не мог ему ответить и продолжал настаивать на том, что просто неудачно аппарировал неизвестно куда, где его чуть не сожрала какая-то тварь, а больше он ничего не помнит. Это было отчасти правдой. Он сам не знал, что же произошло на самом деле. Про себя Снейп решил, что доктор Торсен ошибался насчёт выращенных нервов. Может быть, нерв попал не «на зуб» той твари, зельевару, можно сказать, просто повезло, это счастливая случайность.
Кроме этого, в больнице Св. Себастьяна Снейпа успешно вылечили от наркомании. Доктор Торсен только удивлялся, как это его пациент смог выжить, когда в его крови циркулировало такое огромное количество наркотических веществ.
Тут зельвар с большим опозданием и ужасом вспомнил о том, зачем принимал зелье, и украдкой взглянул на свою Метку. Она была почти незаметна и больше походила на старый шрам. Неужели?..
Волшебник осторожно выведал у главного врача, как проходил критический период его болезни. Тот, посмотрев в карту, сообщил ему, что хуже всего пациенту было в десятых числах декабря, врачи не отходили от него ни на шаг и уже собирались звать священника...
И тут Снейп, наконец, понял.
– Он действительно пал... – прошептал волшебник поражённо, не веря своему счастью.
– Вам, должно быть, тяжело находиться вдали от дома, не зная, что там происходит, – сказал Торсен, с пониманием наблюдая за своим пациентом, который ещё не пришёл в себя от шока. – Мы не имеем право давать вам газеты. Мы послали в Англию запрос на ваше имя. Результат таков, что вам придётся задержаться здесь до выяснения всех обстоятельств...
Доктор выразительно указал взглядом на левую руку Снейпа. Тот поёжился и невольно поправил рукав. Конечно, глупо было надеяться, что норвежцы не в курсе истории с Темным Лордом...
Итак, больница превратилась в тюрьму, но ненадолго.
*****
– К вам посетитель, мистер Снейп, – произнесла медсестра-норвежка со страшным акцентом. Это была единственная фраза по-английски, которую она знала.
Зельевар отложил местную газету, в которой пытался найти хоть малейший намёк на то, что же произошло в Англии.
В палату вошёл Альбус Дамблдор, приподнимая свою длиннополую мантию.
– Северус, мой мальчик...
– Что-то вы долго, Альбус, – скрипучим сварливым голосом проговорил Снейп, но активно демонстрируемое недовольство не спасло его от крепкого дружеского объятья со стороны старого волшебника.
Хотя, честно говоря, он был рад видеть директора. И слышать правильную английскую речь, по которой очень соскучился за это время.
– Ты заставил меня поволноваться, Северус. Мне стоило многих трудов найти тебя... Я уладил все дела с твоими документами, мы можем уже сегодня вернуться в Англию. Как ты себя чувствуешь?
Для Снейпа улаживание бюрократических формальностей было настоящей пыткой, и зельевар особенно ценил способность Дамблдора с легкостью, играючи решать такого рода проблемы.
– Теперь – замечательно!
*****
Несколько вечеров подряд после возвращения в Хогвартс Дамблдор и Снейп пили чай в кабинете директора и разговаривали, навёрстывая упущенное.
За эти месяцы в Волшебном мире произошли изменения.
Просмотрев статьи в прессе, посвященные вторичному избавлению от Сами-Знаете-Кого, Снейп не выдержал и громко выругался.
Ясно, что вся информация, поступающая в печать, подвергалась жесточайшей цензуре. Вопрос о «Нашем Новом Герое» аккуратно обходился стороной в официальных изданиях Мира Магии, поскольку Министерство строго следило за тем, чтобы никто не узнал о том, что Сами-Знаете-Кого убил вампир.
Сам Снейп не сразу поверил этому. Дамблдору пришлось раза три пересказывать ему во всех подробностях сцену на озере, прежде чем зельевар перестал сомневаться в собственных ушах и в рассудке директора.
А «Ежедневный пророк» старался писать о том, что творилось во время террора, называл имена новых жертв, но не касался опасного «Вопроса Номер Один».
Снейпу было совершенно непонятно, как обыватель мог довольствоваться тем, что скармливал ему «Ежедневный Пророк». Для этого надо было быть полным идиотом. Вопиющее отсутствие логики в публикациях, откровенное замалчивание самого важного, жалкие попытки маневрировать, избегая «опасных» моментов – и в ответ никакого протеста от читающей публики, никаких требований открыть народу правду. Впрочем, зельевар всегда был крайне невысокого мнения об обывателях.
Однако в «Пророке» всё же содержалась короткая, сухая заметка о заслугах вампиров в этой войне (естественно, не вызывавшая никакого резонанса – её словно не заметили), объявление о закрытом заседании суда по делу о Восстановлении Гражданского Статуса. Далее шёл список знакомых имен, возглавляемым неким Юрки Линнанкиви. О результатах заседания – ни слова.
– Честно говоря, директор, я не думал, что вы решитесь вынести всю эту историю с вампирами и их участием в делах Ордена Феникса на суд широкой публики, – последние слова в устах Снейпа наполнились особым презрением. – Я думал, вы лгали, обещая вампирам на Совете, что их заслуги признают.
– Северус, я понимаю, что ты не любишь вампиров, но никто не заслуживает того, чтобы обещания в его отношении нарушались. Они честно выполнили свою часть договора. И даже перевыполнили. Надо выполнять свои обещания...
Снейп поморщился от явно нравоучительной интонации директора, тот добродушно усмехнулся, заметив гримасу зельевара.
Дамблдор снова наполнил их чашки чаем. После долгого молчания Снейп задал, наконец, вопрос, который волновал его больше всего:
– А вы верите в это? Я имею в виду, что... Oн действительно мёртв?
Старый волшебник вздохнул.
– Так же, как в прошлый раз, да? – Снейп сам ответил на свой же вопрос, мрачно глядя на своего начальника и друга исподлобья.
Дамблдор кивнул:
– Он вернётся. Это вопрос времени. Десять лет, пятьдесят...
– Ну, что ж. Будем ждать.
– Не ждать – жить, Северус...
*****
Снейп остался в Хогвартсе. Опять.
Как и много лет назад, ему некуда было идти.
Поэтому пришлось озаботиться вопросом, как за четыре недели наверстать программу ТРИТОН, запущенную за четыре месяца... Это был опыт, повторения которого Снейп не захотел бы никогда в своей жизни.
Да, Дамблдор сделал всё возможное, чтобы оставшиеся без декана слизеринцы и лишившиеся учителя Зелий остальные ученики Хогвартса получили все необходимые знания и навыки к экзаменам, но всё равно это был не тот уровень, к которому привык Снейп.
Но и это было не самое страшное.
Он всё ещё не чувствовал своих рук ниже локтей, хотя по данным всех источников чувствительность должна была восстановиться не более чем за полгода после травмы. Многие часы зельевар проводил в одиночестве, пытаясь справиться с непослушными, чужими пальцами. Он раньше никогда не осознавал, каким надежным инструментом были его руки. Теперь он не ощущал ни жара, ни холода, ни прикосновения и едва мог управлять своими пальцами.
Смирившись с тем, что это, похоже, необратимо, он начал учиться писать заново и тут же понял, что его небрежный размашистый подчерк остался в прошлом. Безусловно, в его случае проще было зачаровать перо, чтобы оно само выводило на пергаменте нужные буквы. Так, по крайней мере, быстрее, пока ему не удастся как-то... улучшить своё состояние.
Неужели это всё из-за яда, который был на зубах той твари?.. Яды – его специальность. Должно быть решение!..
А его ученики даже не предполагали, что их преподаватель испытывал такого рода затруднения.
Зельевар как-то забыл поинтересоваться у Дамблдора, как тот объяснил ученикам отсутствие преподавателя Зелий в течение почти четырех месяцев. Одним веселым утром Снейп просто вошёл в свой класс и начал урок. Реакция учеников, которые ожидали увидеть вовсе не его, а, скажем, Дамблдора, который часто у них заменял, была вполне предсказуемой...
Ещё более предсказуемыми были последствия:
– Пятьдесят баллов с Гриффиндора и взыскание сегодня вечером!..
Снейп не собирался менять свою оригинальную манеру преподавания. Всё шло по-старому, разве что Поттер затих и никак не проявлял себя не только на его уроках, но и вообще. Зная, что пишут о мальчишке в «Пророке», Снейп не промахнулся бы, назвав причину такого несвойственного для знаменитого гриффиндорца поведения. Но зельевару было глубоко на это наплевать.
*****
Как-то раз в начале мая Снейп сидел на берегу озера. Он предусмотрительно отошёл от Хогвартса подальше, чтобы его не беспокоили. Прибрежные заросли надежно укрывали зельевара от взглядов громко радующихся весне студентов.
Снейп удобно расположился в наколдованном кресле и стал мирно проверять чьи-то бестолковые рефераты. Ему почему-то захотелось побыть на свежем воздухе, на солнце, подземелье ему осточертело. Прохладный ветерок, тени от ветвей на темной земле, пучки свежей травы, пробивающиеся тут и там через прошлогодние листья, сверкающие блики на поверхности озера, доносящиеся издалека крики школьников… Зельевар с трудом заставлял себя сосредоточиться на проверке. Хотелось просто откинуть голову на спинку кресла и немного подремать, подставляя лицо под теплые солнечные лучи.
После долгой болезни силы так до конца к нему и не вернулись. Бьющая через край энергия, готовность в любой момент сорваться с места и биться на смерть были безнадёжно утрачены. Может быть, он просто стареет? Дамблдору больше пристало дремать на солнышке, чем когда-то такому энергичному мастеру Зелий.
На мелководье раздался негромкий плеск. Снейп не обратил на него никакого внимания. Это, наверное, птичка, рыбка или лягушка…
Плеск повторился и перешёл в звуки шлепанья по воде. Зельевар вздрогнул и поднял глаза… Баночка с красными чернилами, зависшая в воздухе около правой руки Снейпа, упала вниз и разлилась…
Из озера на берег выползало…
О, Мерлин, опять…
Вампир…
Впрочем, этого и следовало ожидать: вскоре после того, как озеро освободилось ото льда, к берегу прибило несколько трупов Упивающихся, которые, должно быть, провалились под лёд во время зимней потасовки (у Снейпа всё не поворачивался язык назвать произошедшее... событие помпезным словом «Битва»).
Почему все решили, что никто из вампиров не пошёл ко дну? Приспешников Вольдеморта нашли мертвыми, а существо, ползущее к берегу на четвереньках, было явно живым...
Вампир поднял голову и посмотрел на зельевара мутными глазами. Он был страшно исхудавшим и напоминал живой скелет. Снейп мог видеть его выступающие ребра и пересчитать все позвонки на спине, облепленной мокрой, изодранной черной рубашкой. Существо сглотнуло, заворчало и целеустремленно поползло к зельевару. Оно было голодно.
Снейп медленно отложил рефераты в сторону, поднялся на ноги. Вампир был истощен и совершенно беспомощен при свете дня. Он полз не намного быстрее черепахи. К тому же облако, закрывавшее от солнца эту часть берега, медленно проплывало мимо. Скоро солнечный свет зальёт всё вокруг, и вампиру придёт конец…
Вампир, кажется, тоже это понял. Он посмотрел на небо, плюхнулся задом во взбаламученную воду и тихо завыл… Снейп стоял и смотрел на него, пытаясь угадать, кто же это, видел ли он его раньше. Это один из друзей Юрки или… Виитало? Они, наверное, считают его погибшим и… уже оплакали его?..
Зельевар посмотрел наверх на подсвеченное солнцем облако. Ещё несколько секунд и… Вампир повалился в грязь, закрывая голову руками, рыдая от безнадежности и отчаяния…
Снейп принял решение и взмахнул палочкой. В воздухе материализовалось большое толстое одеяло и упало на вампира, накрыв его целиком. Еще несколько движений палочкой – и вампир был плотно укутан, так что не мог пошевелиться. Он не сопротивлялся и не издавал ни звука. Наверное, понял, что его хотят спасти, а, может быть, был просто слишком истощен, чтобы сопротивляться.
Mobilicorpus! – и свёрток поднялся в воздух. Снейп собрал рефераты и постарался доставить свой груз в Хогвартс как можно незаметнее.
*****
Скоро они оказались в подземельях. Вампир каким-то образом почувствовал, что здесь ему нечего бояться солнца, и стал пытаться выбраться из одеяла. Пришлось действовать быстро, пока ему это не удалось.
Снейп накрыл сверток мощным обездвиживающим заклинанием и бросился освобождать кладовку от всего бьющегося и ломающегося. Потом зельевар переместил вампира в эту тесную комнатушку, снял заклинание и быстро захлопнул дверь, запечатав её сильными чарами. На то, чтобы выбраться из одеяла у вампира ушло неприлично много времени – секунд пятнадцать, потом дверь стали сотрясать удары. Однако чары выстояли. Усилив заклятье, чтобы его хватило на четыре часа, Снейп вернулся в свой кабинет и взялся за приготовление зелья.
Зельевар никогда не думал, что ему пригодится рецепт Сирьи. Он выпросил его из любопытства потому, что она не хотела открывать свою тайну. Теперь рецепт послужит для спасения её собрата.
Принцип работы зелья Франкенштейна был предельно прост. Варилась основа, потом добавлялся активный компонент. Компонент мог быть практически любым, и основа приобретала все его свойства. Если вы добавили в зелье несколько капель крови, то в котле вы получали… кровь. Не слишком приятно поить вампира собственной кровью, но…
На весь процесс приготовления ушло три часа, не больше. Остудив варево, Снейп перелил его во фляжку. Прежде чем заткнуть пробку, понюхал. Пахло как настоящая кровь. «Надеюсь, вампиру понравится, и он не будет капризничать и отказываться от еды».
В кладовке было тихо. Зельевар приоткрыл дверь и заглянул в кладовку. Снейп сильно рисковал: вампир мог наброситься на него, и тогда… Оказалось, что вампир сидел, забившись в угол, и даже не пошевелился при приближении волшебника. Снейп откупорил фляжку и сунул ему под нос. Вампир дернулся, пошевелил ноздрями и вдруг резким движением выхватил флягу из рук человека.
Снейп смотрел, как тот жадно глотает животворное снадобье. Волшебник был готов в любой момент отразить атаку, если вампир вдруг вздумал бы броситься на него. Однако тот допил зелье, сполз на пол и затих, обхватив себя руками, как будто у него болел живот.
Когда, несколько часов спустя, Снейп пришёл его проведать, охранные чары оказались нетронутыми, а вампир лежал на полу, холодный и неподвижный, сложив руки на груди.
Зельевар был озадачен. Он достал рукопись совместно переведённого с Виитало трактата Валентина Рамбуйе о вампирах и их исцелении. Снейп ещё не успел составить оглавление книги для себя, поэтому ему пришлось просмотреть большую часть стопки густо исписанного пергамента вручную. Удалось выяснить, что состояние летаргии, в котором находился вампир, судя по всему, означало, что с вампиром всё в порядке, и за его здоровье можно не опасаться. Глупо говорить о понятии «здоровье» применительно к такому существу, но...
Но как прикажете вести уроки в классе Зельеварения, если у вас за стенкой в кладовке спит вампир?!.. Его нужно оттуда убрать!.. Срочно! Но куда?
Несколько месяцев плавать в толще воды... Темнота под ногами, зеленоватая вода и леса водорослей вокруг, тусклый свет наверху… Над головой утопленника колышутся красно-черные волосы, развеваемые невидимыми подводными течениями…
Бр-р-р! Волшебник передернул плечами от картины, которую живо себе представил. Что должно было чувствовать это существо, неживое-немертвое. Оно ведь находилось в сознании всё это время, не так ли?..
Снейп поежился ещё раз.
Следующие несколько дней вампир пролежал в дальнем подземелье Хогвартса, а зельевар нервно бегал проверять чуть ли не каждый час, не проснулся ли тот. От этого «гостя» надо было избавиться как можно скорее.
Ответ подсказал Дамблдор, с которым пришлось поделиться своей проблемой. Скорее всего, старый волшебник не собирался помогать Снейпу избавиться от последствий неожиданного благородного поступка, если бы зельевар не отпустил очень остроумную шутку.
– Надеюсь, наш гость проснётся к следующему учебному году, – сказал зельевар, – и вы сможете сделать его преподавателем Защиты от Темных Искусств!..
Не выдержав, директор посоветовал Снейпу связаться с Юрки (поскольку тот был как-никак глава клана) и сдать ему собрата с рук на руки. Зельевар так и поступил: уменьшил гроб с нежеланным гостем до такого размера, чтобы его могла унести сова, черкнул пару строчек по поводу того, как вернуть вампиру исходный размер, и отправил посылку в Финляндию.
Сова не вернулась, ответ пришёл с другой птицей, такой же лаконичный, как и собственное письмо Снейпа.
«Спасибо, Северус».
Без подписи.
Снейпу оставалось только размышлять, когда это он позволил вампиру называть себя по имени?..
Пост N: 439
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Россия, Балашиха
Отправлено: 18.11.07 23:10. Заголовок: блиииин)) как интере..
блиииин)) как интересно, я даже забыла, что собиралась поужинать и поработать)) солидарна с DashAngel, где Виитало?) Хотя, кажется мне, это она ответила на письмо...
Отправлено: 19.11.07 22:03. Заголовок: DashAngel Да, Север..
DashAngel Да, Северуса жалко, но по плану - радуйтесь, люди! - всё самое страшное для него позади. Впереди только любоффь... и выяснения отношений.
djbetman Интересное предположение, но - нет. Блин, и как мне самой не пришло такое в голову? Я автор или кто? Нет, скорее Сирья бы написала: "Kiitos, Severus!"
Сирьи не будет еще пару глав. Не волнуйтесь, Северусу все равно будет, чем заняться :)
Спасибо вам большое, ваши отзывы меня просто воскрешают.
Отправлено: 08.01.08 01:24. Заголовок: Глава 27.- В конце ..
Глава 27.-
В конце мая Снейп как-то гулял по Запретному лесу в одиночестве и раздражённо давил каблуками пробивающуюся сквозь прошлогодние листья молодую зелень. Он думал о Виитало, которую не видел вот уже целый год.
За ней остался неоплаченный долг перед ним. Ещё не родилась женщина, которая могла безнаказанно бросить Северуса Снейпа! Он был просто обязан разыскать свою бывшую любовницу и задать ей пару вопросов...
Дамблдор дипломатично ушёл от ответа на прямой вопрос декана Слизерина, как поживает бывшая преподавательница Защиты:
– У неё всё хорошо, Северус...
«Клянусь, это ненадолго».
Выведать у Дамблдора, где скрывается Виитало, не удалось. Оставался второй и последний способ узнать это...
Снейп решился написать Юрки только к середине осени. Он был совершенно уверен, что вампир в курсе, где живёт его бывшая жена. Другое дело, захочет ли Юрки говорить об этом?.. Текст письма Снейп сочинял ещё неделю, что совсем немного, учитывая, что зельевар не привык выступать в роли просителя.
В начале письма он вежливо интересовался, как поживает Слэй, ненавязчиво напоминая, что вампиры в долгу перед ним: он спас их брата. Далее пространно выражалась надежда на то, что у всех остальных из их компании тоже всё хорошо. В конце Снейп просил Юрки о личной встрече, не называя конкретной причины.
Чего ему стоило в конце письма приписать традиционное «С наилучшими пожеланиями», одному Мерлину известно. Первый раз, когда Снейп выводил эти слова, с кончика пера сползла жирная клякса, во второй раз у него самого сдали нервы, и он разорвал пергамент с тошнотворно любезным письмом на мелкие кусочки. Переписав текст в третий раз, мастер Зелий остался доволен результатом. Письмо прямо-таки сочилось лицемерием, но сочинять что-то новое и переписывать весь этот бред в четвертый раз у Снейпа не хватило сил.
Сова с письмом улетела, и через неделю ожидания Снейп решил, что только зря загубил хорошую птицу. Наверное, вампиры попросту сожрали её.
Однако на девятый день сова вернулась почти невредимой, не считая потери нескольких перьев из хвоста. Юрки писал, что у них всё очень-очень хорошо и что он тронут такой заботой со стороны человека, с которым они, если его не подводила память, «даже бутылки водки вместе не выпили» (цитата). Вампир не задал никаких вопросов по существу и был готов встретиться со Снейпом на следующий день. Плюс время и место встречи в постскриптуме и размашистая буква «J» вместо подписи.
Всё отлично, но волшебник получил письмо поздно ночью, а для того, чтобы воспользоваться камином в посольстве Финляндии в Лондоне, было необходимо специальное разрешение...
К утру разрешение было получено, и не сомкнувший за ночь глаз волшебник перенесся в Хельсинки.
*****
В английском посольстве Снейпа снабдили волшебной картой и подробными объяснениями, как попасть туда, куда ему было нужно. Кстати, название улицы, указанной Юрки, Снейп выговорить так и не смог.
Он шёл по городу, не глядя по сторонам, глубоко засунув руки в карманы неказистого маггловского пальто, подняв воротник, чтобы защититься от холодного ветра и снега. Проходя мимо кладбища, Снейп ещё раз сверился с картой (по его убеждению, вампир мог жить исключительно в холодном склепе), но, к его удивлению, кладбище не было конечной целью его пути.
Снейп прошёл ещё несколько кварталов, чудом не попал под автобус (у него не было привычки опасаться маггловского транспорта, поскольку он крайне редко ходил пешком по маггловской части Лондона) и наконец обнаружил нужный поворот.
Он оказался в узком, как шкаф, дворе без видимых признаков двери в подъезд. Развернув карту, волшебник заметил, что точка, обозначающая его самого, исчезла. Удивившись, Снейп вернулся обратно на улицу. Точка на карте появилась вновь.
Не иначе как на этот дом наложен местный аналог заклятья Ненаносимости.
Чтобы проверить свою гипотезу, Снейп снова вошёл в странный двор, потом вышел. Да, так и есть: точка на карте исчезла, потом вернулась обратно. Неожиданная встреча с чем-то магическим вдали от волшебной части города немного приободрила его.
Впрочем, ему надо было торопиться: время встречи приближалось, а Снейп не любил опаздывать. К тому же на перемещения волшебника стали обращать внимание какие-то странные девицы, одетые в черное с головы до ног, праздно проводящие время на противоположной стороне улицы.
Осталось только найти дверь в подъезд.
Снейп обошёл весь двор по периметру, но ничего похожего на вход так и не обнаружил. Окна в доме были черными, слепыми. Да, видимо, здесь весьма сильная магическая защита, помимо заклятья Ненаносимости...
Взглянув на часы, Снейп понял, что опаздывает уже на целую минуту, что его чертовски разозлило.
Вынув палочку и письмо Юрки, Снейп приготовился было читать по слогам название улицы – таким же образом можно было попасть на Гриммаулд-Плейс, 12 – как вдруг со стороны улицы раздался женский визг и топот. Волшебник с ужасом увидел, как толпа девиц ворвалась во двор. Снейп мгновенно оказался в водовороте коротких юбок, высоких каблуков, нарочито порванных чулок, сигаретного дыма и запаха терпких женских духов.
Да, девушки, в отличие от Снейпа, очень хорошо знали, где здесь вход.
Волшебник готов был поклясться, что минуту назад в том месте стены, куда его прижала толпа, не было никакого прохода, однако ржавая ручка так больно впилась в его бок, что сомневаться в реальности двери не приходилось.
Дверь со скрипом приоткрылась, изнутри высунулась рука, сцапала Снейпа за плечо и втащила внутрь под разочарованный стон толпы девиц, которые все остались снаружи.
Выполнив свою работу, привратник удалился в свою каморку под лестницей так быстро, что Снейп не успел его разглядеть, и оставил волшебника одного на лестнице, освещённой голой лампочкой на длинном шнуре. Подъезд выглядел очень обшарпанным. Уточнив номер квартиры в письме, Снейп поднялся на четвертый этаж. Надавил на звонок соответствующей двери и стал ждать, с подозрением оглядываясь по сторонам, с палочкой в одной руке и запиской Юрки – в другой.
Наконец металлическая дверь распахнулась, приглашая Снейпа шагнуть в темноту (чего зельевар делать отнюдь не собирался). Только прошептав Lumos, волшебник осторожно двинулся вперед. И почти сразу наткнулся коленом на что-то острое. Он машинально отпрянул, опуская палочку, чтобы осветить то, на что напоролся. Всего лишь... велосипед.
– Черт, погаси свет немедленно! – воскликнул знакомый голос.
Дуновение воздуха, и палочка сильно дёрнулась в руке Снейпа, пытаясь вырваться. Огонёк Lumos потух. Глаза Снейпа постепенно привыкли к полумраку помещения, и он увидел Юрки, стоящего прямо напротив него. Вампир протягивал руку к палочке волшебника, словно чтобы схватить её.
Увидев, что зельевар погасил Lumos, тот выпрямился и опустил руку.
– Здесь ни в коем случае нельзя использовать магию, – сказал Юрки и нервно оглянулся куда-то вглубь квартиры, потом с облегчением перевёл дыхание.
Снейп хмыкнул, не торопясь убирать палочку.
Юрки наконец расслабился и сделал широкий приглашающий жест:
– Добро пожаловать в мой склеп!
Где-то сзади зажёгся электрический свет, позволив Снейпу разглядеть хозяина квартиры. Юрки стоял перед зельеваром полуголым, в одних трусах, что, похоже, его совсем не смущало. Он лениво почесал затылок и сонно сощурил глаза от яркого света с видом человека, который только что проснулся:
– Что-то ты рано...
Снейп, сжимая губы от накатывающего раздражения, развернул перед глазами Юрки его собственную записку. Тот взял её и стал сосредоточенно изучать, потом посмотрел на часы.
– М-да, – задумчиво произнёс Юрки, – я тут, кажется, что-то намудрил с часовыми поясами. Надо было отнимать, а я прибавлял. Всё никак не запомню. Я ждал тебя только через четыре часа...
Волшебник наконец прошёл в квартиру, с опаской обойдя её хозяина, который стоял прямо на дороге. Юрки чуть отстранился, пропуская его.
– Ну, так, чем обязан? – в голосе Юрки звучала открытая насмешка.
Он смотрел на волшебника сверху вниз, пользуясь преимуществом в росте, и Снейп мысленно пообещал себе купить ботинки на каблуках, настолько эта ситуация казалась ему унизительной.
– Думаю, ты знаешь, – Снейп произнёс первые слова с тех пор, как вошёл в этот дом. Здороваться он, естественно, не собирался. – У нас есть нечто общее...
Снейпу грела душу мысль о том, что нашлась женщина, которая предпочла его, хогвартского профессора Зелий, этому вечно молодому, красивому, богатому... Ну, хоть на небольшое время. Юрки тоже почувствовал этот подтекст и скривился. Конечно, он не остался с долгу и с видимым удовольствием выдал:
– О, значит, тебя она тоже бросила?..
– Будто ты об этом не знаешь... – буркнул Снейп.
– И ты думаешь, я знаю, где Сирья? – спросил Юрки с демонстративным простодушием.
– Думаю, да.
– Ты ошибаешься.
– Неужели?
– Представь себе. И как ты думаешь её найти? Вернее, зачем она тебе нужна?
– На пару слов. Не успел с ней попрощаться.
– Неужели?
– Представь себе!
На этом разговор как-то завял.
Юрки отступил на шаг, перестав давить на зельевара преимуществом в росте, и задумался.
– Как волшебники обычно ищут пропавших людей? – наконец спросил он, мгновенно сменив издевательскую интонацию на нейтральную, можно даже сказать, дружески заинтересованную.
Неужели разговор вошёл в содержательное русло?
– Хм, – задумался Снейп, – через Отдел Неправомерного Использовании Магии, где могут отслеживать волшебные палочки. Через заклинание Поиска, наконец. Правда, оно может обнаружить только человека, с которым произносящий заклинание общался... довольно... хм... близко. Плюс ещё несколько ограничений...
– Избавь меня от этой лекции! Такое ощущение, что я опять в Дурмстранге за партой на уроке Франкенштейна! Думаю, вы с Сирьей общались достаточно близко, чтобы можно было использовать это заклинание. А теперь позволь мне помыть голову. Это займёт всего полчаса (у меня сегодня вечером выступление в клубе), а потом мы отправимся куда-нибудь, где можно колдовать, не опасаясь, что потолок упадёт тебе на голову.
Юрки шагнул в ванную и разрешающе взмахнул рукой, прежде чем закрыть за собой дверь:
– Можешь походить по квартире. Располагайся!
И Снейп отправился бродить по квартире, постепенно приходя к выводу, что на помощь вампира ему не стоило рассчитывать с самого начала. А заклинание Поиска он мог сотворить сам, безо всякого участия со стороны Юрки.
Направо была дверь на кухню. Снейп мельком заглянул туда, но не стал заходить: ему было совершенно неинтересно, что мог хранить в своём холодильнике вампир. Пройдя несколько шагов по коридору навстречу своему отражению в зеркале в полный рост, Снейп свернул в комнату направо, поскольку дверь в ту, что находилась налево, была плотно закрыта.
Судя по всему, зельевар попал в гостиную: диваны, мягкие кресла, столик в центре комнаты, заваленный журналами и газетами и заставленный пустыми бутылками, на полу – обёртки от шоколада, сухие цветы... Кажется, к вампиру часто приходили гости. Интересно, эти люди всё ещё живы? Снейп ожидал увидеть в жилище вампира гроб вместо кровати, пятна крови, въевшиеся в паркет, и парочку полуразложившихся трупов (известный стереотип). Но здесь, к его искреннему удивлению, ничего подобного не наблюдалось.
Размышляя над этим вопросом, зельевар рассеянно зачерпнул из вазочки на столе горсть миндаля и отправил в рот. И тут же пожалел об этом. Скривившись, он выплюнул прогорклые орехи прямо на ковер, что не сильно повредило порядку в комнате. Во рту остался отвратительный привкус. Снейп хотел было наколдовать себе стакан воды, но вспомнил слова Юрки о потолке, «который упадёт тебе на голову», и остерёгся.
Выйдя обратно в коридор, он вдруг понял, что дверь в ванную, за которой скрылся хозяин квартиры, исчезла, хотя до волшебника отчетливо доносился шум льющейся воды и довольное мурлыканье моющегося Юрки.
Да, интересная же планировка у этой квартирки...
– И где же здесь ванная? – произнёс Снейп вслух.
Шум воды затих.
– Подожди, я сейчас тебе открою, – раздался голос Юрки.
Но тут волшебник заметил ещё одну дверь и, не долго думая, потянул ручку на себя. Это оказалась ванная комната, правда, ей, кажется, очень давно не пользовались: кафель на стенах местами обвалился, на полу горкой лежал строительный мусор, в углу ютилась страшноватая душевая кабинка с грязным поддоном, завешанная старой тряпкой вместо занавески. Но напротив двери нашлась вполне приличная, почти новая на вид раковина.
Снейп был настолько убеждён в том, что опасности в этой странной квартире стоило ожидать только от Юрки, что проигнорировал подспудное ощущение беспокойства, возникшее, как только он открыл дверь...
Он прошёл к раковине и открыл кран. Раздалось низкое гудение, исходящее, по-видимому, от старых труб, что совсем неудивительно при общем ужасном состоянии дома...
Вода всё не текла, гул постепенно усиливался... Только когда вибрация охватила всё вокруг, Снейп понял, что это не трубы...
Волшебник в ужасе отпрянул от раковины, не до конца понимая, с чем столкнулся, и оказался в центре комнаты... Казалось, стены заходили ходуном, послышался душераздирающий стон и вой. Снейп почувствовал, что вокруг его шеи обвивается скользкая веревка, петля затягивается сильнее и душит... На несколько страшных мгновений он перестал осознавать себя...
В тусклом зеркале над раковиной отражалось синеватое, перекошенное лицо с вывалившимся изо рта языком, и Снейп был совершенно уверен, что смотрит на своё собственное отражение...
Однако годы занятий окклюменцией не прошли даром: зельевару удалось преодолеть чужое влияние ценой отчаянного усилия, и всё неожиданно закончилось. Снейп обнаружил себя сидящим на полу среди кусков битого кафеля, обвалившейся штукатурки и осколков стекла. Гул затихал вдали...
Подбежавший Юрки стоял в дверях, тяжело дыша, и выглядел сильно напуганным.
– Я же кричал тебе, чтобы ты не становился под крюком!..
Снейп поднял голову. Из высокого потолка прямо над его головой торчал старый ржавый крюк...
– Я не слышал, – проговорил волшебник, медленно поднялся на ноги и стал отряхиваться от пыли. Он чувствовал себя страшно уставшим. – Что здесь произошло?
Юрки вздохнул и жестом предложил ему выйти из ванной.
– В общем, думаю, ты понимаешь, почему нам эта квартира досталась по дешёвке... До нас тут жил один молодой поэт и наркоман. К тому же психически не совсем здоровый. В общем, существо не от мира сего, совершенно не приспособленное к жизни. Судя по силе этих... проявлений, он обладал магическими способностями в латентном виде... Как иначе он мог неосознанно наложить такое сильное проклятье? Короче говоря, он повесился на этом крюке... Его нашли только через три недели. Ты представляешь, что к тому времени осталось от тела... С тех пор всё и началось.
– Ты, похоже, сочувствуешь ему?
Юрки неопределённо пожал плечами и плотно закрыл дверь, которая почти полностью слилась со стеной (даже удивительно, как Снейп несколько минут назад смог её заметить).
– Ты случайно не мог бы помочь этой... несчастной душе обрести покой?
– Не занимаюсь экзорцизмом. Хотя могу посоветовать тебе кое-кого...
– Отлично. Я пытался сам, но... это не моя специализация. Мне только удалось понять, что вся эта... система замыкается, когда кто-то становится под крюк, и тогда только держись... Однажды я затолкал в эту комнату одного бродягу... Всё равно он никому в этой жизни не был нужен...
– Оно убило его?
– Не совсем. Судя по внешним признакам, у него случился сердечный приступ, а изучать вопрос подробнее у меня не было возможности: Сирья вряд ли бы обрадовалась, если бы я занял кухонный стол под вскрытие...
– И какой же факультет ты заканчивал в Дурмстранге? – спросил Снейп, прищурившись, чувствуя, что у него с Юрки всё-таки есть нечто общее: исследовательская жилка.
– Медицину, естественно!
– Любишь экспериментальные исследования?
– Да, что поделаешь. Но эта сторона моей богатой натуры так и осталась невостребованной! – пропел Юрки в порыве самолюбования и рассмеялся.
Отправлено: 08.01.08 01:26. Заголовок: Глава 28.- Они стоя..
Глава 28.-
Они стояли напротив зеркала в прихожей.
Юрки расчёсывал влажные волосы, те ложились под расчёской мягкими, пушистыми прядями. Вампир уже успел одеться, на нём были черные узкие джинсы и рубашка. Он рассеянно улыбался своему отражению. Видимо, порыв самолюбования ещё не иссяк, и Юрки выглядел совершенно очарованным созерцанием собственной персоны. Наконец он запустил в свою шевелюру пятерню и откинул волосы назад, придавая причёске последний штрих, и с видимым удовольствием заявил:
– Да, если бы мы с ребятами из группы проводили в репетиционном зале столько же времени, сколько мы проводим перед зеркалом, то мы добились бы в музыке... впечатляющих результатов!..
Снейп с неудовольствием изучал собственное отражение. Нынешним утром он предпринял попытку одеться «по-маггловски». Результат оказался плачевным: мешковатые брюки, свитер с высоким воротником, шерстяное пальто, под ним – мантия, от которой Снейп не нашёл в себе сил отказаться. Волшебнику было не к кому обратиться за советом по поводу маггловской моды, которая никогда его не привлекала. Но стоять перед таким франтом, как Юрки, в таком виде было просто стыдно.
Однако вампир хмыкнул и никак не прокомментировал внешний вид своего друга-соперника. Накинув длинный кожаный плащ (что вполне сочеталось с известным представлением о том, как должен выглядеть вампир), Юрки вдруг вспомнил о чём-то и бросился суетливо бегать по квартире.
– Кстати, ты же собираешься на свидание со своей любовницей, – крикнул он, пробегая мимо волшебника в поисках, наверное, ключей от квартиры. – Где же огромный букет цветов? Она очень любит розы. Или ты собираешься застать её врасплох и пытками заставить раскаяться во всех грехах?..
Юрки сказал это в шутку, но случайно попал почти в цель: второе предположение было ближе всего к истине. Хотя Снейп и сам до конца не был уверен, что скажет женщине, которая его бросила, когда/если найдёт её...
Юрки продолжал суетиться. Напоследок он выглянул в окно.
– Кстати, их там много?
– Около двадцати пяти – тридцати человек, – ответил Снейп, поняв, что вампир говорит о своих поклонницах, карауливших его у подъезда.
– Проклятье, придётся идти через задний ход. И ещё солнце, черт его возьми!..
И в самом деле, пока они выясняли отношения, на улице чуть-чуть прояснилось.
Черный ход оказался на удивление опрятнее парадного, возможно, им чаще пользовались, и поэтому отремонтировали.
Перед тем как открыть дверь на улицу, Юрки остановился, надвинул ковбойскую шляпу на глаза, поднял воротник, надел кожаные перчатки.
Они вышли в тихий переулок, добрались до более оживленной улицы и автобусной остановки.
– Как у тебя обстоят дела с финансами? – бодро спросил Юрки, снимая шляпу (солнца, на его счастье, не было).
– У меня только галлеоны, – волшебник побренчал золотом в карманах. Чего Снейп не успел, так это обменять галлеоны на финские марки.
– Отлично, держи, – и в руку Снейпу легло несколько бумажек. – Мы поедем на автобусе, тебе надо будет купить билет.
– А сам ты пойдёшь пешком?
– Нет, полечу на крыльях, – прошипел Юрки, раздражаясь на язвительность своего попутчика. – Отвернись!
Сообразив, что тот собирается делать, Снейп отвернулся и скоро почувствовал, как на его левое плечо опустилось нечто тяжелое, жесткие перья несильно задели его щеку.
– А ну, кыш! – волшебник возмущённо попытался согнать ворона со своего плеча, тот лениво поднялся в воздух и перелетел на другое плечо зельевара, явно не собираясь покидать удобный насест.
Снейпу пришлось смириться, тем более что ворону не составило бы большого труда выклевать волшебнику глаза своим крепким черным клювом.
Подошёл автобус, и птица, каркнув, перелетела на его крышу, а Снейп полез внутрь. Кое-как ему удалось объясниться с кондуктором знаками и купить билет. Снейп сел на свободное кресло, но расслабиться ему не пришлось: он вспомнил о том, что Юрки не сказал ему, до какой остановки ехать. Поэтому всю дорогу Снейп смотрел в окно в поисках крупной черной птицы, нервничая и думая, как же Юрки собирается дать ему понять, где выходить.
Поездка закончилась тем, что немногочисленные к тому времени пассажиры вышли на конечной остановке. Юрки в своём человеческом обличье уже поджидал зельевара там:
– Ну, что, приобщился?..
Снейп поморщился и закатил глаза.
Вампир довольно хмыкнул и пошёл в сторону ограды парка на окраине города. Волшебник последовал за ним. Им почти никто не встретился по дороге в самую отдаленную часть парка. Когда они зашли достаточно далеко, чтобы иметь возможность спокойно колдовать, не опасаясь магглов, Юрки остановился.
Волшебник кивнул. Снейп всё продумал заранее, теперь ему надо было только как следует сосредоточиться на образе Виитало.
Если бы у него был соответствующий артефакт, задача существенно облегчилась бы, но, увы... Проклятье. Мысли разбегались, да ещё Юрки стоял и нетерпеливо смотрел на него, словно строгий учитель на нерадивого ученика, готовясь поставить ему плохую оценку. Надо было всё делать одному, не полагаясь на Юрки, чья «помощь» очень мешала...
Виитало.
Нет, Сирья.
Мерлин, почему он продолжает называть её по фамилии?
Темные волосы, светлые глаза, маленький вздернутый носик... Внешне покорная, согласная почти на всё, но одновременно отстранённая, бесстрастная, чужая... Неуловимая улыбка, не адресованная никому...
Поймав нужное ощущение, Снейп пробормотал слова заклинания и поднял глаза на Юрки.
– Теперь надо аппарировать? – спросил тот.
Волшебник протянул ему руку, но Юрки медлил. Кто бы мог подумать, что вампир боится аппарировать... Хотя и сам Снейп долгое время не мог себя заставить сделать это после того случая...
Внезапно Юрки шагнул к нему вплотную и обнял. От неожиданности Снейп попытался оттолкнуть его, но Юрки крепко вцепился в его пальто.
– Извини, иначе, боюсь, меня разнесёт на мелкие кусочки!
Какая потеря для человечества!
Ничего не оставалось, кроме как взять его холодную руку и прижаться щекой к кожаному плащу, мысленно проклиная свой рост, который едва позволял взглянуть на мир поверх плеча Юрки...
Несколько секунд ожидания, потом скептический вопрос от «пассажира»:
– Ну?
«Что «Ну?»? Сейчас получишь!».
Негромкий хлопок и шум ветра в ушах, потом столкновение ног с твердой поверхностью. Снейп удержался в вертикальном положении, а Юрки отбросило в сторону, как мешок с мукой. Он скрючился на снегу, кажется, его рвало. «Отомстил...» – с удовлетворением подумал волшебник.
Пришло время понять, куда они попали.
Кругом лес, наполовину заметённый снегом: темные стволы и пятна сухих листьев на земле, холод и тишина, неясные очертания какого-то... памятника в стороне в свете умирающего, недолгого северного дня...
– Lumos!
Кладбище.
Всего несколько надгробий с каменными плитами, остальные захоронения – просто холмики и покосившиеся деревянные кресты... Да сколько же их тут?.. Снейп огляделся: кладбище тянулось, сколько хватало глаз. Очень неуютное место... Мёртвое место.
Тем временем Юрки пришёл в себя, поднялся на ноги и подошёл к каменному надгробью. До Снейпа донёсся его смешок:
– Ну, кто бы мог подумать?..
Вампир, лучше видящий в темноте, отряхнул снег с надписи.
Фамилия «Виитало» и несколько имен.
«Она умерла!» – первым мелькнуло в голове у Снейпа, но он тут же понял, что надгробье выглядело слишком старым для того, чтобы под ним покоилась Сирья.
– «Йессе и Ионна Виитало. Вместе в жизни. Вместе в смерти», – с выражением перевёл Юрки надгробную надпись.
Её родители.
Как она там говорила? Мать умерла при родах, а отец покончил жизнь самоубийством? Милая семейка...
– Кто бы мог подумать?.. – с иронией повторил Юрки, выпрямляясь и засовывая руки в карманы брюк. Кажется, вампир не сердился на Снейпа за преподанный урок с аппарацией, он даже стал смотреть на волшебника с большим уважением.
Зельевар к тому времени досыта насмотрелся на угрюмый зимний пейзаж и задумался, что пошло не так с заклинанием Поиска. Где же Виитало? Ясно, что её здесь нет, но заклинание не могло ошибиться, значит...
Надев перчатки, светя себе палочкой, Снейп стал очищать каменную плиту от снега. Вдруг под снегом его пальцы наткнулись на... Волшебник отдернул руку, подобрал с земли сухую веточку и подцепил на неё найденный предмет.
На вид он был похож на обычный женский медальон, но от него исходило слабое, еле уловимое свечение. Снейп был готов поспорить, что медальон был горячий на ощупь, но его было небезопасно коснуться рукой.
– Это что? – вопрос от Юрки.
– Заземлитель заклинания. Это тупик. Теперь заклинание Поиска никуда нас не приведёт. Не думал, что она знает чары такого уровня...
– В тихом омуте... – прокомментировал вампир многозначительно. – Как это работает?
– Из названия понятно. Заклинание Поиска в сочетании с аппарацией должно было доставить нас либо прямо к разыскиваемому человеку, либо в место, где он живёт или часто бывает. В последнем случае точность наводки очень приблизительная. Ты же тогда не дал мне рассказать обо всех ограничениях, – мелочно поддел Снейп. – А заземлитель, созданный для определенного человека, перенаправляет заклинание на себя. Вот и всё. Тупик.
– А я уж подумал, что это заклинание работало, как плохой поисковик в Интернете, что оно среагировало на фамилию «Виитало», – Юрки с улыбкой показал на надгробие.
Снейп поднялся с колен и стал приводить в порядок одежду, не собираясь признаваться, что понятия не имеет, что такое «поисковик» и «Интернет». Зельевару хотелось поскорее убраться отсюда, настолько ему не нравилось это место. Здесь почему-то было сложно дышать, хотя погода была не настолько холодная. Может быть, дело в холоде и ветре или... просто что-то давило на сердце.
– Пошли отсюда, – буркнул Снейп, нервно оглядываясь, словно ожидая, что из сгущающейся темноты на него кто-то набросится.
Юрки чуть задержался у могилы родителей Сирьи, размышляя о своём, потом молча взял волшебника за руку, и они аппарировали обратно в Хельсинки.
Отправлено: 28.01.08 21:39. Заголовок: Глава 29.- Они шли ..
Глава 29.-
Они шли по тротуару вечернего города бок о бок.
– Есть ещё способы найти её?
Снейп в ответ отрицательно мотнул головой:
– Если у тебя нет пряди её волос, то нет, магических способов больше нет.
– Я не сохранил её волосы, – заметил Юрки с ноткой печали. – Мне тогда казалось, что она будет со мной всегда. А она в один прекрасный день собрала чемоданы и ушла, не сказав ни слова. И прислала мне через адвоката требование о разводе.
Знакомая ситуация: уйти, не сказав ни слова... С любовником повторилась та же история, что и с мужем. К чему бы это?..
Зельевар про себя досадовал, что сам не догадался сохранить её волосы. Ему тогда вообще не приходило в голову, что его могут бросить, как простого смертного, и он не позаботился о таких очевидных вещах. О, сколько существует прекрасных черномагических сглазов, наговоров и проклятий, которые можно наслать на врага через его волосы... Теперь Сирью можно было найти только презренными маггловскими способами: проверить списки прилетевших и вылетевших в аэропортах, поработать с маггловскими вокзалами...
– Каюсь, – продолжал Юрки о своём, – но я понял, что она ушла навсегда, только когда у меня закончились чистые рубашки... Может, она была права, когда называла меня чересчур эгоцентричным?..
Так они достигли центра города, где кипела вечерняя жизнь: магазины с яркими витринами, вывески кафе, клубы, толпа людей, то есть магглов...
– Думаю, раз мы потерпели неудачу, то единственное, что нам остается, это напиться! – торжественно провозгласил Юрки.
Поскольку у волшебника не было планов на вечер, они зашли в кафе и заняли столик у самого окна. Усевшись, Снейп почувствовал себя, как на витрине, но, увы, других свободных столиков в заведении не было. Юрки любезно перевёл для него меню, и волшебник выбрал самое нейтральное – жареную рыбу с картошкой и салат. Юрки заказал несколько бутылок вина и слабосоленую рыбу для себя.
Волшебник исподволь наблюдал, как Юрки расправлялся с рыбой. Он глотал её, не жуя. Возможно, Юрки вообще разучился жевать из-за многих лет питания... жидкой пищей.
Сам Снейп ел медленно, сдерживая голод, хотя не мог вспомнить, ужинал ли вообще накануне: всё из-за письма и хлопот с разрешением. К тому времени, как зельевар закончил есть, вампир расправился с рыбой и двумя (из трех) бутылками вина, пришёл в соответствующее расположение духа и, кажется, настроился на долгий дружеский разговор, так что Снейпу осталось только задать интересующий его вопрос:
– Скажи, а кто наложил на твой дом такую первоклассную защиту?
– Ну, этот дом – просто проклятье для волшебного правительства Финляндии! Какой-то старый волшебник, очень недовольный политикой Министерства, решил их проучить и проклял дом, в котором жил. Ранее ненаносимый дом стал периодически открываться магглам! И сделать с этим было ничего нельзя, настолько хитрым оказалось его проклятье. У нас даже с видом из окна творится какая-то чертовщина, не то что с дверью в подъезд! Он постоянно меняется, иногда даже показывает море! Потом в нашей квартире повесился этот чудак, и тогда весь дом стало периодически трясти. Ну, ты это почувствовал на своей шкуре... Когда в доме колдуют, всё ещё хуже, поверь. Понятно, что в Министерстве не были заинтересованы, чтобы в этом доме кто-то жил, но старые жильцы упёрлись и ни за что не хотели переезжать. Министерство не стало особенно с ними бороться, что-де взять со стариков, и решили, что жильцы со временем сами вымрут. Но их надеждам не суждено было сбыться, потому что появился я! Найти «законных» наследников – плёвое дело! Элементарные манипуляции с документами я проделывал десятки раз. Кто у нас здесь только теперь ни живёт. Но нет ни одного ребенка и домашнего животного, потому что они очень тяжело переносят эту нездоровую атмосферу. Ну, а когда мне даровали гражданский статус... Я тебе ещё не хвастался?
Снейп отрицательно мотнул головой, и Юрки достал из-за воротника плоскую металлическую бляшку и гордо продемонстрировал её зельевару.
– Вот смотри, первая цифра – это код волшебного существа по Международной Классификации Волшебных Существ Пятой Редакции. Вторая цифра – страна проживания, третья – порядковый номер. Как видишь, у меня первый! Среди вампиров я действительно был первым из немногих, которые позволили себя заклеймить и загнать в стойла! – вампир довольно посмеивался. – Зато теперь на мои деньги существует целый отдел Министерства по Надзору за нами...
– И ты будто бы этим гордишься...
– У меня был выбор: либо пойти на это, либо стать нищим и начать всё с нуля. Извини, но у меня столько денег, что мне жалко так просто их терять... Ради этого можно и потерпеть. Я уже полгода никого не... Мне иногда так хочется кого-нибудь убить! – делился Юрки со страдальческим выражением лица. – Я же всё-таки вампир, а не белый кролик...
Какой ужас. Снейпа внутренне перекосило. Так, спокойно. Никогда не стоит забывать о том, что твой собутыльник – вампир...
– И вот, когда я стал почти-гражданином родной страны (не прошло и ста лет), Министерство решило объединить две головных боли в одну и отдало этот кошмарный дом на моё попечение. Что-то вроде общественной обязанности. Теперь я здесь, – Юрки усмехнулся, – главный по подъезду...
Потом вампир вдруг перекинулся на рассказ о своей нелегкой жизни музыканта, на творчестве которого наживаются все, кому не лень...
В конце концов, Снейп перестал его слушать, поняв, что Юрки обладает почти неограниченной способностью к словоизвержению. Вампир был настолько болтлив и увлечён собой, что внимание и ответные реплики со стороны собеседника ему совершенно не требовались.
Вино было выпито, наступило состояние легкого приятного опьянения. Зельевар спокойно погрузился в свои невеселые размышления, шумовой фон в виде голоса Юрки не слишком отвлекал его от них.
За полчаса Юрки успел посвятить зельевара в историю своей семьи, профессора Франкенштейна, отца и матери Сирьи, поразмышлять вслух о финском менталитете, нордическом темпераменте... Традиционная легкая светская болтовня.
А потом вампир вдруг надолго замолчал, собираясь с мыслями. Внезапное молчание собеседника отвлекло Снейпа от его дум, и он поднял взгляд на Юрки.
– Знаешь, я долго не мог понять, почему же Сирья от меня ушла, – произнёс наконец вампир с какой-то особенной теплотой и трепетом. – Понятно, что официальная причина развода не имеет к настоящей причине никакого отношения. Да, я изменял ей, о чём она всегда знала, но это не главное. Франкенштейн был категорически против нашего брака... Жалко, что ты не знал его, он, наверное, тебе бы понравился, да и ты ему тоже. Если бы у меня был Омут Памяти... Есть одно воспоминание о том, когда я впервые увидел её у Франкенштейна в школе. Думаю, тебе было бы полезно увидеть его, иначе ты никогда не поймёшь Сирью. Мне кажется, Омут Памяти был у Дамблдора, не правда ли?
– Да, но мне не хотелось бы тревожить его по пустякам, – холодно отозвался Снейп, избегая настойчивого взгляда Юрки.
Тот вздохнул и после долгого молчания туманно заметил:
– Знаешь, у тебя какая-то странная система приоритетов...
– А что можно сказать о твоей системе приоритетов? – ядовито сказал Снейп, злясь на то, что не понимает, что Юрки имеет в виду, к чему он клонит.
– Для меня самое главное, чтобы Сирья была счастлива, – просто ответил тот.
Как можно говорить об этом, когда Сирья находится неизвестно где?! Её сначала надо найти, а потом уже размышлять о таких отвлечённых вещах, как счастье. Естественно, Снейп не стал высказывать свою мысль вслух, но Юрки явно что-то почувствовал и посмотрел на него с укором.
– Значит, ты не хочешь знать, что сказал Франкенштейн о Сирье, – констатировал он. – Жаль. Тебе бы это очень помогло. Я не понимаю, почему Сирья выбрала именно тебя. Ты почти такой же подарок, как я.
– А она меня выбрала? – фыркнул Снейп с издёвкой. – По-моему, в Хогвартсе просто не нашлось подходящего для постели мужчины, кроме меня. Директор слишком стар для этого...
В голове у Снейпа вдруг словно что-то щелкнуло, он запнулся, внезапно всё встало на свои места: и странная позиция Юрки по отношению к нему (что чувствовалось подспудно с самого начала), и завуалированное сопротивление, и нежелание помочь найти Сирью, и пространные разговоры, и постоянное «для нас», «у нас», когда он говорил о женщине...
– Ты знаешь, где она! – прошипел он, наклоняясь к Юрки через стол. – Ты знал с самого начала!
Вампир спокойно выдержал его взгляд. Он сидел, сложив руки на груди, чуть склонив голову на бок, так что волосы бросали тень на его лицо. У Юрки был удивительно тяжелый взгляд, немигающий, холодный. Снейпу сама собой пришла в голову мысль использовать легилименцию.
«Только попробуй, и мозгов не соберёшь»
Волшебник не был уверен, действительно ли эти слова прозвучали в его голове или просто почудились ему, потому что в этот самый момент Юрки опустил взгляд, усмехнулся и допил остатки вина из последней бутылки.
– Поверь, я желаю тебе и Сирье самого лучшего, – миролюбиво сказал он. – Но ей – в первую очередь. Я люблю её.
– Что-то не верится.
– Ты просто завидуешь. Потому что сам не умеешь любить.
Снейп выразительно пожал плечами с видом превосходства. Уж кто-кто, а вампир никак не мог претендовать на то, чтобы быть знатоком его души.
– Прости, – вдруг произнёс Юрки, – что сказал тебе это. Я не имел на это права. Мне часто очень хочется судить других людей, я забываю, что они лучше меня. Просто потому, что они люди, – вампир улыбнулся своей знакомой лукавой улыбкой демона-искусителя. – Может, ещё выпьем?
Они выпили ещё. Оба молчали.
Снейп пришёл к выводу, что раз заставить вампира что-то рассказать он не может, всё равно не стоит портить с ним отношения. В конце концов, Юрки не такой уж плохой парень. Разве что вампир.
Тем временем «не такой уж плохой парень» выпил достаточно для того, чтобы спокойно лежать под столом, будь он человеком. Зельвар с чисто научным интересом наблюдал, как тот пьянеет, и всё ждал, когда же его собеседника начнёт тошнить – неизбежный итог употребления любых веществ, кроме крови, для вампиров. И действительно, в скором времени Юрки отлучился в туалет и вернулся оттуда спустя только пятнадцать минут весьма посвежевшим.
– Кажется, надо прекращать посиделки...
Однако никто из них не двинулся с места. Юрки молча изучал взглядом стаканчик с салфетками, а Снейп – своё неясное отражение в витрине: длинноносый профиль, непричесанные волосы, сутулая спина, острые локти и плечи в неудачно выбранном для этой прогулки пиджаке, который только подчеркивал недостатки его фигуры... В тусклом стекле зельевар увидел, как отражение в стекле Юрки внезапно протянуло руку и накрыло его пальцы своей ладонью. Снейп с неудовольствием повернулся к своему собеседнику: его раздражали такие фамильярные жесты. Хотя с тактильной точки зрения ему было абсолютно всё равно. Пусть хоть вампир с размаху всадил вилку в его руку, даже в этом случае он ничего бы не почувствовал.
Вампир же не отпускал его пальцы и смотрел в лицо зельевара выжидающе, несмотря на очевидную демонстрацию неудовольствия со стороны Снейпа.
«Наверное, задумал очередную гадость». Не успел Снейп подумать это, как Юрки убрал руку и выпрямился на стуле. Потом снова завладел его ладонью.
– Если ты не будешь дергаться, обещаю, ты кое-что поймёшь, – мягко сообщил он в ответ на попытку зельевара выдернуть руку из его хватки и закрыл глаза. – Тебе же нечего терять...
– Как ты понял, что у меня?..
Тут по руке потёк теплый ручеёк... Нет, конечно, не по руке, а внутри... Первое ощущение за много месяцев.
В ужасе Снейп выдернул руку у Юрки. Сердце колотилось, как бешеное.
– Ты?!.. – воскликнул он задохнувшись.
– Ну, я, а что такого?.. – Юрки устало открыл глаза.
– Это ты сделал?
– Да, я. Да, я знаю, что схалтурил, но откуда мне было знать, что...
– Ты спас мне жизнь.
– Не я. Юска. Он вбил себе в голову, что должен тебе, – Юрки устало повёл бровями. Снейп так и не понял, что именно Юрки сделал с его рукой, но было очевидно, что вампира это вымотало. – Лично я считал, что тебе вполне подойдёт подохнуть зимой на болоте, но раз парни уже узнали тебя и притащили в наш дом... Только скажи на милость, как ты там оказался?..
– Где?
– Недалеко от нашего загородного дома в Лапландии?
– Где?!
– Ты что, никогда про Санта-Клауса не слышал? Лапландия!
Снейп замолчал, собираясь с мыслями. В голове крутились обрывки неясных воспоминаний. Как его забросило в место, где он никогда не был?..
– Черт возьми! – воскликнули они оба одновременно.
– Сирья! – Юрки в волненье взмахнул руками, опрокинув стаканчик с салфетками. – Ты залез к ней в голову? Вот это наглость с твоей стороны!
Снейпу эта мысль пришла в голову на мгновение раньше, чем Юрки её озвучил. Он действительно один раз использовал легилименцию против Сирьи, пока та спала. Правда, ничего интересного он там не увидел: какие-то неясные образы огромного замка с теряющимися в высоте потолками, толпы студентов, Дурмстранг... Её школьные годы и какие-то картины природы: озера, реки, леса. Кажется, ему удалось увидеть только то, что снилось ей в тот момент. Видимо, именно из её мыслей в его мозг проник тот злополучный образ – место, куда его впоследствии доставила неудачная аппарация.
– Что там произошло? – спросил Снейп.
– Ты ничего не помнишь?
– Помню, что меня чуть не съела какая-то тварь. Не помню, чтобы видел её в учебниках по Темным Существам...
– О, да, это был рогатый трупоед.
– Кто?
– Нам же надо было как-то их назвать, и мне кажется, это название ничуть не хуже любого другого. Просто эти твари пару раз осаждали нашу загородную резиденцию, после этого мы сильно сократили их популяцию, но они всё равно чертовски быстро размножаются...
– А какое им дело до вас?
– Ну, мы их немного прикормили...
– Фу! – Снейп поморщился, живо представив себе, чем именно вампиры кормили этих тварей.
– В общем, неважно. Юска взял меня измором. Я не хотел соглашаться, а он меня уломал. «Ну, ты сразу скажи, что не сможешь! Я помню, ты прогулял практикум по этой теме!», – передразнил Юрки визгливые интонации взволнованного Юски. – А потом у тебя, мой друг, остановилось сердце, и мне стало интересно, смогу ли я или нет. Ты уж извини, если что не так...
Они снова помолчали. Снейп рассеянно потер руку, которая снова помертвела и стала совершенно нечувствительной. Извинения Юрки он понял как признание безнадежности его случая. Ну, что ж, он почти привык.
– Не за что, – наконец проговорил вампир с самодовольной улыбкой.
– Я и не говорил спасибо. Я что-то не чувствую особой благодарности к тебе, – остро парировал Снейп.
– И не надо. Мы, медики, привыкли к вопиющей человеческой неблагодарности, – с пафосом ответил тот, высокомерно поднимая голову.
Снейпу хотелось расспросить Юрки, что и как он тогда сделал с медицинской точки зрения, но он не стал этого делать, опасаясь, что Юрки лопнет от гордости и самодовольства.
Через пару минут они решили, что пора идти, и покинули это уютное кафе.
– Ну, как, ты ещё не созрел для того, чтобы пойти на мой концерт и послушать музыку, которую Сирья так ругает? – спросил Юрки, когда они походили к английскому посольству.
– Да пошёл ты... – беззлобно огрызнулся Снейп.
Юрки рассмеялся, махнул ему рукой и скрылся в толпе.
«Постой, может, ты всё-таки скажешь мне, где Сирья?!» – хотелось крикнуть ему в след. Итог предприятия был неутешительным.
Отправлено: 06.03.08 23:47. Заголовок: Глава 30.- В течени..
Глава 30.-
В течение почти четырех лет Снейп пытался уйти из Хогвартса, оставить преподавание и заняться частной практикой и исследованиями, но сначала было жаль оставить Слизерин, потом директор долго не отпускал его. После бесконечных разговоров на повышенных тонах зельевару удалось получить свободу ценой согласия остаться при Хогвартсе в качестве консультанта. В чем заключались обязанности «консультанта», ни Снейп, ни, похоже, сам Дамблдор не знали. Однако последний год каждую вторую субботу зельевар проводил в кабинете директора за чашкой чая со сладостями, неторопливо беседуя о том, о сём.
Незадолго до очередной субботы в декабре к Снейпу прилетела сова с запиской от директора с просьбой перенести встречу на более позднее время, чем обычно: на девять вечера.
Снейп перешагнул порог кабинета Дамблдора под радостное «Здравствуй, Северус!» в назначенное время, не ожидая никакого подвоха. А зря.
Дамблдор приветливо кивнул ему, приглашая сесть. Из соседнего кресла рядом с директорским столом мастеру Зелий улыбнулась Сирья Виитало.
– Здравствуйте, профессор Снейп…
Дежа вю.
– Я больше не преподаю, – буркнул он вместо приветствия.
Снейп сел. Перед ним на краю стола появилась чашка чая и тарелка с печеньем и лимонными дольками. Он устроился в кресле поудобнее, закинул ногу на ногу и взял чашку.
Виитало и Дамблдор продолжали беседовать, как будто не замечая его.
– Как идут твои дела? Я слышал, что вы с Юрки помирились…
– Мы помирились ещё тогда, когда он с парнями приезжал в Хогвартс. Сейчас он мой продюсер и деловой партнер, – Виитало говорила быстро и возбуждённо. – Юрки чувствует себя в музыкальном бизнесе как рыба в воде. Есть же у некоторых людей талант вести дела! Мы выпустили за это время два альбома. Очень удачный дебют. Мне повезло. Хотя где тут везение? Реклама – вот секрет успеха. Так что, дорогой Альбус, вы не поверите, но перед вами сидит звезда тяжелой музыки! Могу дать автограф!
Оба засмеялись.
– Северус, – сказал директор, отсмеявшись, – зачем ты мешаешь чай? Ты же, кажется, не положил туда сахара!..
Снова смех. Снейп кисло улыбнулся. Если директор начинает веселиться, то он может смеяться очень некстати.
Тем временем Виитало снова вернулась к рассказу, а Дамблдор кивал и поддакивал ей.
Снейпу захотелось посмотреть Виитало в лицо. Но если он повернёт голову, то она тоже посмотрит ему в лицо, а зельевар... боялся встречаться с ней взглядом.
Как надо смотреть на женщину, которая бросила тебя, чтобы при этом чувствовать себя человеком? С презрением? Равнодушно? Или, может быть, с ненавистью? Со злобой? Последнее было ближе всего к тому, что сейчас испытывал Снейп. Злоба и досада. И зависть.
Виитало похорошела за эти шесть лет. Она не выглядела ни усталой, ни изнурённой, как тогда, когда впервые приехала в Хогвартс. Лицо, скорее, круглое, чем утомлённо-вытянутое. Блестящие волосы и глаза, ухоженные руки, аккуратный макияж, темно-красное платье с глубоким вырезом, которое чертовски ей шло. Всё в ней говорило, что война обошла её стороной. Ей досталась счастливая и спокойная жизнь…
– Ты не скучаешь по школе? Не хочешь вернуться преподавать?
– Я? Может быть, но сначала я бы предпочла заработать денег… То есть… – спохватилась Виитало. – Ой. Простите!
Да, насчёт учительской зарплаты она совершенно права...
Ну, вот, они снова смеются. Нашли повод для шуток. Как будто это очень остроумно…
Внезапно к двум смеющимся голосам присоединился еще один. Тоненький, озорной, веселый. Детский. Из-за колен Виитало, из-за широких складок её юбки выглянула светловолосая головка, потом спряталась. Рука Снейпа с чашкой замерла на полпути ко рту.
Виитало простёрла руки к дочери. Девочка выбралась из-за кресла, где пряталась, взобралась с ногами матери на колени и обвила руками её шею, весело смеясь.
– Прости, Северус, – воскликнула Виитало, оборачиваясь к нему в кольце детских рук. – Туови хотела тебя разыграть. Правда, моя милая?
В ответ девочка затараторила по-фински, восторженно захлебываясь словами.
Виитало смотрела на дочь с гордостью, поцеловала её носик и щечки и крепко обняла её. Она улыбалась девочке так, как никогда не улыбалась ему. Снейп никогда не замечал у женщины такой счастливой улыбки. И ямочки на левой щеке тоже не замечал.
Зельевар с трудом заставил себя дышать спокойно. Надо отвернуться, чтобы никто не видел, как перекосилось его лицо. Смотреть в сторону или в пол.
Она счастлива. Она просто счастлива.
Вид чужих страданий оставлял Снейпа равнодушным.
Вид чужого счастья был совершенно невыносим...
Так вот в чем дело. А он думал, что это унизительно – быть брошенным. А ему следовало бы, наоборот, радоваться: нашлась женщина, которая сочла его достаточно привлекательным… для роли племенного жеребца. Ну, конечно же, он ведь чистокровный волшебник.
И ни слова не сказала за шесть лет.
Как она посмела?..
КАК ОНА ПОСМЕЛА РОДИТЬ ОТ НЕГО РЕБЕНКА?! КАК ОНА МОГЛА?!
Этот вопль звенел у Снейпа в ушах, хотя он был уверен, что не издал ни звука. Тупая боль сдавила виски. Кажется, у него подскочило давление… Спокойно, не надо нервничать. Нельзя же убить её на месте за это. Спокойно. Спокойно. Спокойно…
– Сколько нам лет, юная леди? Пять? – с умилением говорил Дамблдор девочке. – О, ты уже совсем взрослая. В какую же школу ты пойдешь? В Хогвартс или Дурмстранг? – это уже к Виитало.
– Нам еще рано думать об этом, но… Дурмстранг – что я там забыла? – небрежно взмахнула рукой Виитало.
– Значит, Хогвартс! – торжественно заключил директор и радостно улыбнулся Снейпу, как будто это была их общая победа.
Виитало кивнула и встала с кресла, поправляя помятое девочкой платье.
– Сирья, ты останешься на ночь? Мы подготовим вам комнату.
– Да-да, конечно. Мои прежние комнаты свободны?
– Да. Я покажу юной леди школу и провожу в комнату. Ей можно горячий шоколад?
– Конечно, только немного. Боюсь, как бы она не объелась.
– Замечательно. Нет ничего лучше горячего шоколада перед сном! Пойдём, милая.
Дамблдор вызвал эльфа-домовика, распорядился насчёт комнат, взял девочку за руку и повёл на экскурсию, оставив бывших любовников наедине…
Виитало торопливо вышла из кабинета. Они молча шли по коридору к её бывшим комнатам.
Шагая следом за Виитало, Снейп уже заранее чувствовал, что проиграет этот разговор. Всё произошло слишком быстро, он никак не мог решить, какую позицию занять в предстоящем разговоре, в то время как Виитало, должно быть, готовилась к беседе заранее и успела всё продумать. В нём кипела борьба уязвленного самолюбия, эгоизма, равнодушия с почти альтруистическими побуждениями, призывающими отпустить её, отказаться от мести, позволить ей и девочке жить, как они хотят. Назвать его состояние смятением было слишком слабо. Он давно не переживал такой эмоциональной встряски, как только что в кабинете директора. Видимо, жизнь без войны и постоянного напряжения действовала на него разлагающе...
– Ты не хочешь мне что-нибудь сказать? – зло начал Снейп уже на пороге.
– О, нет. Если ты собираешься меня терроризировать, то нам не о чем говорить.
Виитало возилась с ключом, избегая смотреть ему в глаза, толкнула дверь и резко обернулась.
– Если ты хочешь по-человечески поговорить, то входи. Если ты собираешься скрипеть зубами от злости, как только что в кабинете, то катись в свои подземелья.
Снейп прошёл внутрь, задев её плечом. На него пахнуло всё тем запахом её духов, который он хорошо помнил, теплым и соблазнительным.
Виитало села на диван в гостиной. Снейп устроился напротив неё.
– Ах, да, я, кажется, забыла тебе сказать, что Туови – твоя дочь. Ты хотел услышать от меня что-то ещё? – Виитало сделала нервный нетерпеливый жест.
– Ты мне лгала, – почти спокойным голосом сказал Снейп. – Ты говорила, что у тебя не может быть детей.
Он окончательно взял себя в руки.
– Я ошиблась. Счастливо ошиблась. Я действительно считала, что у меня не может быть детей. Но я жила с вампиром, и совершенно понятно, что у нас с ним не могло быть детей… Он как бы мертвец, и…
– И почему же ты не переспала с кем-нибудь другим, чтобы забеременеть? – ухмыльнулся Снейп. – Неужели в голову не пришло?
– Если ты будешь разговаривать со мной в таком тоне, то наш разговор не состоится! – вспыхнула Виитало, резко повышая голос.
Она рывком поднялась на ноги и стала нервно расхаживать по комнате, платье шуршало в такт её шагам.
– Не знаю, почему я терпела твоё скотское отношение ко мне. Со мной никогда в жизни так не обращались!..
Кажется, женщина решила высказать всё, что накипело.
– ... Как будто я пустое место. Как будто я не человек, и меня можно унижать, сколько угодно!.. – её голос нарастал, пока, наконец, не сорвался в крик. – Вспомни, что ты мне сказал, когда я...
Снейп молча слушал льющиеся на него потоки праведного негодования и возмущения. Нарастающий внутри него гнев вдруг отступил, оставив вместо себя опустошённость и отстраненное спокойствие, и зельевар просто наблюдал за женщиной, которую он, как оказалось, совсем не знал.
Почти сразу он понял, что Виитало мучила совесть за то, что она скрыла, что родила от него дочь. А теперь она пыталась – осознанно или нет – спровоцировать определенную реакцию с его стороны, которая бы оправдала её в собственных глазах. Короче говоря, обычная манипуляция. У зельевара, слава Мерлину, хватало опыта это понимать и молчать, позволяя ей высказаться, но всё равно ему было очень больно от её слов. Очень.
– Ты обращался со мной, как будто я шлюха, а ты только снисходишь ко мне!..
Она терпела его все эти без малого два месяца, пока они вместе спали, и ни слова ему не сказала, даже не намекнула. А теперь, когда всё в прошлом, которого, как известно, не исправишь, она, наконец, соизволила просветить его. Зачем она всё это ему сообщает теперь?..
Виитало говорила всё с большим жаром, припоминая мелкие детали, которые не задержались в его памяти, всё больше распаляясь при виде горькой улыбки на губах бывшего любовника, которую она ошибочно приняла за издевательскую.
Снейп молчал.
Зачем она хочет сделать ему больно? Для того чтобы он – заблудшая душа – знал, какие именно грехи ему замаливать? Конечно же, нет.
Ответ пришел в голову неожиданно.
Потому что ей не всё равно.
Он был ей небезразличен, иначе она не стала бы тратить душевные силы на запоминание всех этих обидных подробностей: резких слов, неделикатных прикосновений, недобрых взглядов...
Либо она просто амбициозная стерва, жаждущая крови (неудачный каламбур, учитывая её происхождение...) бывшего любовника, но это, конечно же, не так.
Однако уверенность в том, что Виитало питает к нему какие-то чувства, только увеличила его смятение и не помогла определиться с собственной позицией по отношению к девочке, которая приходилась ему дочерью.
Наконец Виитало задохнулась от возмущения и замолчала, тяжело дыша и краснея. После недолгой паузы она перешла к заключительной части своего обвинительного монолога, и Снейп с облегчением понял, что в пьесе, которую разыгрывала Виитало, для него предусмотрена роль без текста. Ему не надо было определяться со своим отношением к девочке, женщина сделала это за него:
– Я ничего у тебя не прошу. Я ничего тебе не должна. Я просто сообщаю тебе, что у тебя есть дочь. Собственно, для этого я и приехала.
Ну, вот, наконец, она облегчила свою совесть, повесив на него ярлык «эгоистичного ублюдка, которому плевать на то, что у него есть дочь».
Она, наверное, отрепетировала речь дома перед зеркалом, иначе бы не излагала гладко как по нотам. Артистическая натура, черт возьми, оперная дива.
– Что я тебе сделала, что ты меня так ненавидишь? Ты хотел унизить меня, а вместо этого подарил мне величайшее счастье в жизни, на которое я не смела и надеяться. Уж не поэтому ли ты злишься?..
– Я не злюсь, – подал голос Снейп, воспользовавшись паузой, – мне, как ты сама только что заметила, всё равно. Почему ты мне не сказала, что беременна?
– Я боялась, что ты заставишь меня сделать аборт, и я не смогу тебе противиться. Ты ведь умеешь заставлять, верно? А я не могу сопротивляться, когда на меня давят. Ты мог сказать, что не хочешь иметь со мной ничего общего, потому что я наполовину вампир, поэтому мне нельзя рожать, или, в лучшем случае, что война – не время растить детей... Или не знаю, что ещё. Мало ли предлогов... Я уверена, что поступила правильно. Мне не двадцать лет, и я не могу ждать, чтобы родить ребенка. И мне страшно при мысли, что Туови могло не быть…
– Почему ты не сказала мне этого раньше?
– Потому, что боялась, что ты отреагируешь так… как ты отреагировал. Что решишь убить меня прямо при дочери. Что попытаешь разлучить меня с ней, чтобы причинить мне боль. У меня в голове не укладывается, чем я тебя так раздражаю, что ты готов сделать мне гадость при любом удобном случае?..
Наверное, своей уязвимостью.
Снейп, конечно, не сказал этого вслух. Последний вопрос наверняка был риторическим.
– Ты ведь не собираешься отбирать её у меня? – спросила она с беспокойством после недолгого молчания. – Учти, что у Туови уже прорезались клыки, и она иногда кусается. В шутку. Она на четверть вампир, темное существо, так что, думаю, ты в ней не заинтересован как в наследнице твоего рода… Крови она, разумеется, не пьёт, как и я, но… Посмотрим, что с ней будет, когда наступит подростковый возраст. Я в тринадцать лет чуть не умерла от малокровия. Если бы не Валентин… А у Туови есть я. Я всегда буду рядом, чтобы помочь.
– Ты могла хотя бы написать, если уж не хотела встречаться со мной лично, – сухо заметил Снейп.
Виитало вздохнула:
– Какая тебе разница, в конце концов? Тебе ни тепло, ни холодно оттого, что у тебя есть дочь. Это мы, женщины, вечно ищем точку приложения материнскому инстинкту. У вас, мужчин, этого нет. Я теперь материально независима. Я не собираюсь требовать у тебя алиментов. Туови обойдётся без «папы с подарками по воскресеньям».
– А что ты сказала ей об отце?
– Что когда-нибудь её с ним познакомлю. Больше ничего. Ей это не нужно. У неё есть я, этого довольно.
– А если бы родился мальчик?
– Не знаю, – нехотя ответила Виитало с замешательством. – Тогда я бы тебе вообще ничего не сказала, ни сейчас, ни когда-нибудь ещё. У вас, волшебников, кажется, есть закон насчет внебрачных детей с магическими способностями, которых чистокровные отцы имеют полное право забрать у нечистокровных матерей, чтобы сделать своими наследниками. Ужасный закон! Такой закон мог быть издан только в вашем Волшебном Мире.
– Это условие выживания, – сказал Снейп. – Ты уверена в том, что знаешь, для девочки лучше, да?
– Д-да, – с вызовом ответила Виитало, почти не запнувшись.
Оба долго молчали. Напольные часы пробили половину одиннадцатого. Виитало встрепенулась. Дамблдор должен вот-вот привести девочку, уже поздно, пора ложиться спать. Снейп чувствовал, что его время истекает.
– А почему у девочки светлые волосы? Ведь мы оба…
– … Темноволосые? Я рада, что тебе ни разу в голову не пришло за всё время нашего… знакомства, что я крашеная брюнетка, а не натуральная, но, боюсь, это просто очередной пример твоего невнимания к моей скромной особе, а не заслуга хорошей краски для волос. На самом деле, я блондинка. Девочка удалась в меня. Цветом волос, по крайней мере.
Пожалуй, больше им не о чем говорить. Он не имеет права больше задавать вопросы, если согласен с той ролью, которую она ему отвела. А она не отвела ему никакой роли.
– Если что-то случится с Туови, можно я попрошу твоей помощи как специалиста по Зельеварению?
– Можно, – автоматически ответил Снейп. А что он ещё мог ответить?
– Северус…
Он повернулся к ней.
– Спасибо.
– За что?
– За то, что дал мне ребенка. За то, что не собираешься его отбирать. Не собираешься же?
– Нет. Ты права. Мне совершенно всё равно. Всё равно, что у меня есть дочь.
– Вот и хорошо.
Виитало подалась к нему, обняла за талию обеими руками и положила голову ему на плечо. Наверное, её растрогало то, что он не собирается её преследовать, не иначе, вот она и прониклась к нему неуместной нежностью.
От её волос исходил всё тот же знакомый запах, который прочно ассоциировался у Снейпа с удовольствием. Это было шесть лет назад и всего в течение двух месяцев, а он так недалеко ушёл от этого. Её близость волновала, и Снейп ничего не мог с собой поделать. Наверное, всё дело в том, что он всё это время был один...
– Извини, – буркнул Снейп и освободился от её объятий. – Кажется, мы всё обсудили.
Он поднялся и прошёл к двери, на пороге оглянулся. Возможно, она хочет сказать ему что-нибудь ещё...
Пост N: 454
Зарегистрирован: 21.05.05
Откуда: Россия, Балашиха
Отправлено: 10.04.08 22:53. Заголовок: я вот щас чёй-та не ..
я вот щас чёй-та не поняла... че темка делает на третьей странице? и где же, где же продолжение?! УПД: омг, и почему последнее собщение в этой теме-мое?..
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 371
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Джей Дарлинг рулит! Кстати, здорово описали, получился очень живой.
А Сирья мне уже начинает нра 
Sad пишет: 
Когда ещё морковка-любовь не созрела, впрочем, я шучу 
: 
И к фику вообще.
Боже, ураааа!!! 
- участник сейчас на форуме
