Зеленый форум: HP Fanfiction

Я сложила руки на столе и уронила на них голову. Громко выдохнув, я закрыла глаза. Стол был завален кипами книг и свитков, и какой-то огромный фолиант с непроизносимым медицинским названием мешал устроиться поудобнее. Но, если честно, плевать я хотела на этот фолиант... глаза слипаются, и так хочется спать... постепенно гаснет неяркий рыжий огонек настольной лампы... и только темно-оранжевое сияние чуть режет глаза сквозь закрытые веки. Становится так тепло и томно...
Шелест, легчайший шелест шагов. Тихий вздох коснулся моей щеки. Кто-то наклонился вперед и протянул руку, выключив лампу, другой рукой чуть опираясь на мое плечо. Настолько «чуть», что если бы я спала, то и не заметила бы этого невесомого касания. Снова вздох – тихий, протяжный... нежный. Сухие горячие губы касаются моего виска, сопровождаемые еле различимым шепотом:
- Спокойной ночи... – шепчет приятный, мягкий голос. Рука скользит по моим волосам. Исчезает. Снова вздох.
Не хочу открывать глаза и портить эту чудную картину. Нет, пускай думает, что я уснула... Легкая поступь по мягкому ковру, и неслышно скрипнула аккуратно прикрытая дверь. Она не стала меня будить.
Я открыла глаза и встала из-за стола. В кабинете теперь было темно, только поток света от фонаря, стоявшего прямо за окном, широкой яркой полосой прорезал темноту комнаты. Я захлопнула книгу и вышла из комнаты.
Когда я вошла в спальню, она уже спала. И я невольно, клянусь – невольно, залюбовалась ею. Пышные пряди прямых волос казались темными, и только один локон, выхваченный у тьмы все тем же фонарным светом, был ярок, почти подобен огню – медно-рыжему огню. Она была так мила, подложив ладонь под голову, что мне стало страшно – вдруг я прерву её сон? И даже мелькнула мысль – а не пойти спать в кабинет или гостиную? Но я только тихо разделась и осторожно скользнула под одеяло рядом с ней.
- Ты снова заснула за книгами... – Послышался совершенно не сонный голос.
- Ты не спала? – Удивленно спросила я, приподнимаясь выше. – Я боялась тебя разбудить.
- Нет, не спала. – Выдохнула она, тоже приподнимаясь. – Ты уснула за чтением, я решила не будить тебя. Это ничего? – Тревожно спросила она.
- Нет, ничего. – Я улыбнулась. – Я не уснула. Просто отдыхала...
- Ах, просто отдыхала... – Она смущенно опустила голову, видимо стыдясь своей недавней заботливой нежности, свидетелем которой я невольно стала. И, решая сменить тему, она поинтересовалась, - Ты ничего нового... полезного не нашла?
- Кое-что... но этого так мало...
- Ничего, мы еще поищем, Гермиона, мы поищем... – Обещает она. И, кажется, я ей верю. Безнадежно, все давно безнадежно, я это знаю... Но когда она так вкрадчиво, так тепло убеждает меня, что все еще будет хорошо, я не могу ей не верить. За все года, что я её знаю, я так и не научилась ей не верить...
- Да, Джинни. Я обязательно найду что-нибудь. Обязательно.
- Конечно... – Кивает она, кладя рыжую голову мне на плечо...
Конечно, соглашаюсь мысленно я. Я найду. Может быть – найду. А может быть, и нет.

***
- Скажите, это вообще… излечимо?
- Мисс Грейнджер, мистер Поттер находится в крайне тяжелом состоянии. Действие заклятия…
- Спасибо, я знаю о действии таких заклятий. Итак, вы не ответили на вопрос. Это излечимо?
- Вряд ли мистер Поттер сможет в будущем обходиться без посторонней помощи даже в деле элементарных жизнеобеспечивающих манипуляций.
- То есть…
- То есть, увы, мистер Поттер не в состоянии обеспечить свою жизнедеятельность. Есть, разумеется, новейшие средства: заклинания, зелья, но… Мисс Грейнджер, я работаю в Госпитале Св. Мунго вот уже двадцать лет. Советую вам не как целитель, а как человек: ищите сиделку.
- Другими словами… безнадежно?
- Я всё сказал, мисс Грейнджер.
- Я буду искать лекарство, способы лечения, заклинания, вы слышите? Я буду искать.
Тогда я ушла , громко хлопнув дверью и не услышав усталого вздоха целителя – самонадеянная молодость, верная молодость!..

Я действительно искала средство. Днем и ночью. По будням и выходным. В канун Рождества и в свой День Рождения. Искала и не находила. И как никогда проклинала Последнюю Битву – кто же знал, кто же только мог знать, что цена будет так дорога?.. Что цена не будет иметь – цены?..

***
- Ты будешь обедать? – Она садится на край стола и гладит меня по волосам, заставляя оторвать взгляд от очередного бесконечного фолианта о Необратимых Заклятиях. Ведь ничего необратимого не существует, выход есть всегда.
Мягкая улыбка. Бледность лица оттеняется россыпью веснушек и солнечным зайчиком от циферблата моих наручных часов. Она – солнце. Кто бы мог подумать… Кто бы только мог подумать…

***
- Гермиона, они же вылечат его, правда?! Вылечат?.. Скажи мне!..
- Конечно, Джинни, конечно… Успокойся, хватит. Всё будет хорошо, Гарри поправится…
Верила ли сама?..
- Мне так страшно, Гермиона… Я его люблю, сильно, очень…
Стирала кончиками пальцев прозрачные соленые капли – с щек, скул, губ…
Что же такое происходит, что же?.. Кто объяснит, почему в ушах – вата, а воздух в комнате – застыл?
- Гермиона…
С губ, с губ, с губ… срывать плач.
***

- Да, сейчас. Я уже заканчиваю, Джин. Еще немного.
- Тогда я жду в гостиной?..
- Конечно. – Я киваю и застываю невольно, чувствуя скользящие по щеке пальцы и тепло короткого поцелуя. Отпуская её руку, клетками крови чувствуя, что чего-то очень сильно не хочу. Мысль оформляется ясно и просто – пугающе: я не хочу её терять. Никогда. И отдавать не хочу. Никому.
Медленно захлопываю тяжелый том в обложке из драконьей кожи, мимолетным взглядом замечаю: «Как обратить Заклятие…».В который раз за последние полтора года лихорадочно листаю страницы, забывая совершенно обо всем – о россыпи веснушек на пергаментной коже, о солнечном зайчике, о стынущем обеде…
Прошлое хватает за плечи и затягивает обратно – туда, где нет ни солнечных зайчиков, ни пальцев, скользящих по щеке. Прошлое, которое я еще так недавно считала настоящим.
Впрочем, разве было что-то до… до неё? Было? А что?..
«Необратимое Заклятие данного типа подлежит восстановлению при условии полнейшей совместимости ингредиентов зелья…».
Значит, было.
Зелье, зелье, зелье… Зачем?

Оно должно помочь. Оно просто обязано помочь. Просить у Снейпа – ни у кого кроме него получить столь ценных ингредиентов я бы не смогла. «Для вашего драгоценного Поттера…». Для моего Поттера? Для её Поттера, сэр. Для неё. Сказала вслух?.. Не придавайте значения сказанному вслух, профессор.
Что?.. Какое вам дело, хочу ли я её от себя отпускать или нет?.. Это совершенно не должно волновать вас, сэр.
Нет, не хочу.

Темно-зеленая жидкость исчезает, смешиваясь с водой из-под крана, становясь бледно-травянистой и совершенно бесполезной…
Травянистая?.. Бесполезная?..
Ищите сиделку?

- Итак, мисс Грейнджер?
- Ничего. Совершенно ничего. Неужели он абсолютно неизлечим и… и беспомощен?
- Мисс Грейнджер… вы искали – сами – и ничего не нашли. Ничего не нашли и мы. Это ранее не встречавшийся и не исследованный случай, сложнейшие Заклятие, наложившееся на связь… вы Сами-Знаете-С-Кем. Мистер Поттер не говорит, не может двигать конечностями, выполнять элементарные манипуляции, необходимые для нормальной жизнедеятельности. – Опираясь ладонями на стол и каким-то сверх утомленным движением протирая очки, - Что я вам это говорю… Вы всё прекрасно знаете сами.
- Так значит, это... окончательно?
- Мне жаль, мисс Грейнджер, мне очень жаль. Передайте мои соболезнования миссис Поттер…
- Что, простите? – Резко обернувшись у самой двери.
- Мисс Джиневра…
- … Была только невестой мистера Поттера. Извините, мне пора.
Только невестой, только невестой, только, только, только…
И как легко оказалось сказать это официально-холодное «Мистер Поттер». Удивительно легко.
Что происходит? Что же происходит?

- Джинни, послушай меня и, пожалуйста, пойми правильно… Гарри…

Есть такие длинные швейные иглы. Длинные острые иглы. Оказывается, это очень больно, когда они прокручиваются в сердце. За закрытой – захлопнутой – дверью спальни слышится надрывный, навзрыд, плач... Настолько надрывный, что еще немного, и она, кажется, выплачет всю себя.
Тогда почему так не получается у меня? Ни при каких усилиях не получится?
Темно-зеленая – смешиваясь с прозрачной… Темно-зеленые – давно прозрачны. Какой толк в жизни героя, который давно никому не нужен? Никому?.. А ей?.. И ей. Может быть. Я постараюсь. Я заменю. Я обязательно смогу заменить – смогла же – на эти полтора года… и смогу навсегда.
Потому что не хочу терять. И отдавать. Никому.
Иголки прокручивают сердце насквозь и впиваются в полированное дерево двери за моей спиной.
Осторожно приоткрыв дверь, проскальзываю в комнату. Осторожно подхожу к постели и сажусь рядом.
- Джинни, послушай… мне жаль, Мерлин и Моргана, мне так жаль… Прости, прости меня, это я не смогла найти средства, это я виновата – и никто другой… Джинни…
- Гермиона… Что же, как же… Гермиона…
Прижимаю её голову к своей груди и шепчу что-то успокоительное, что шепчут обычно, наверное, в таких случаях… в таких?
Прости, милая, но я не могу допустить, чтобы между нами была – и жила – чья-то тень. Тень прошлого, тень ушедшего настоящего, с которым я давно простилась – сама, а ты еще только простишься – я помогу… Я ни чьей тени не могу допустить между нами. Ни в нашей постели, ни в нашей жизни, никаких воспоминаний, невидимых образов, надежд – теней – больше не будет.
Я ничьего незримого присутствия не допущу между нами.
Никому не отдам. Никогда. Никогда. Ни одной тени.