Отправлено: 28.01.10 17:49. Заголовок: "Драбблы Harry Potter One String fest", от G до PG-13 (джен, гет, слэш). Новое от 27.01.12
Название: Драбблы Harry Potter One String fest Автор: Illusion Персонажи: Волдеморт, Том Риддл, Гарри Поттер, Северус Снейп, Люциус Малфой, Нарцисса Малфой, Драко Малфой, Сириус Блэк, Беллатрикс Лестранж, Гермиона Грейнджер, Невилл Лонгботтом и др. Жанры разные Рейтинг: от G до PG-13 Категории: джен, гет, слэш Саммари: драбблы написаны на Harry Potter One String fest на дайри; пейринг и содержание заявки указаны перед каждым драбблом. Дисклеймер: все права на героев и мир ГП принадлежат Дж. К. Роулинг Статус: не закончен Предупреждение: AU и ООС имеют место)
Отправлено: 28.01.10 18:02. Заголовок: 1. Том Риддл/Эйвери ..
1. Том Риддл/Эйвери «Тебе все можно!»
— Том, что это такое? — Понятия не имею. Но они почему-то называют это овсянкой. — А есть ее можно? — Можно, Эйвери, тебе все можно, ведь ты мой гость. Положить еще? — Нет! Спасибо… Том, а что мы будем делать после завтрака? — Мыть посуду. — А потом? — Полоть огород, натирать полы, чистить картошку… — А магглы? — А магглы будут играть во дворе в футбол. — Вот гады! Том… — Что? — Можно я напишу родителям и попрошу, чтобы теперь ты приехал ко мне в гости? С завтрашнего дня и на все каникулы. — Я уже говорил, Эйвери: тебе все можно. Иди, пиши, если хочешь.
2. Том Риддл/Эйвери «Тебе все можно!»
Они будут вместе несколько часов. Несколько часов счастья. Когда трибуны в очередной раз взорвутся ликующими криками, он склонится к нему близко-близко и замрет с колотящимся сердцем, едва удержавшись от мимолетного гибельного поцелуя. С усилием отведет взгляд от тонкой голубой жилки на его шее и смущенно прошепчет какую-нибудь веселую глупость. Попросит передать омнинокль или программку только для того, чтобы осторожно погладить прохладные пальцы и коснуться коленом его колена. Том не заметит, увлеченный игрой — он никогда ничего не замечает…
— Слушай, Эйвери, твой отец зарезервировал целую ложу, а нас будет всего двое. Можно я приглашу Минерву, она, оказывается, еще не видела профессионального квиддича. — Да, конечно… Тебе все можно, Том.
3. Волдеморт|кто угодно «А вас я попрошу остаться».
— А вас, Штирлиц… тьфу ты, опять сбился! А вас, Северус… Как там дальше? Темный Лорд подозрительно огляделся, проверил надежность запирающих чар, отыскал среди разбросанных на столе пергаментов пульт и включил замаскированный под думоотвод телевизор. «Не думай о секундах…» Ну, Юстас с Алексом, то есть Северус с Альбусом, держитесь! Лорд Волдеморт — это вам не глупый германский маггл! Спасибо Долохову за видеокассету. Захватим Министерство, награжу по-царски — станет первым в истории кавалером семнадцати орденов Мерлина. «Штирлиц, а вас я попрошу остаться». Так, слова на всякий случай надо записать…
4. Люциус Малфой/Гермиона Грейнджер «В чае слишком много сахара».
Он по-прежнему безупречно элегантен. Она по-прежнему невероятно умна. От него веет арктическим холодом, от нее — жаром африканских песков. Он с легкой усмешкой изучает ее декольте и приоткрытые коленки, она делает вид, что читает важный документ. Она — Гермиона Грейнджер, Министр Магии Великобритании. Он — Люциус Малфой, преступник, лишенный волшебной палочки и осужденный на общественные работы. — Ваш чай, Министр. Ну и голос. Кажется, придется пить чай со льдом. Хотя она вообще не просила чаю. Но сейчас пять часов. Традиция. — В чае слишком много сахара. — Вы даже не попробовали. — Я чувствую. — Вот как? Если бы вы выросли в семье стоматологов, у которых слово «сахар» считалось нецензурным, вы бы тоже почувствовали. — Ваш рабочий день окончен, мистер Малфой. Можете идти. — Не могу. Ты забыла, что я потерял ключи от дома, и теперь у нас один комплект на двоих? Министр.
5. Том Риддл|Невилл Лонгботтом «Я боюсь только бабушку и профессора Снейпа!»
— Заходи, Невилл, — приглашает Том. Невилл сияет: его ждали! Том единственный, кто его ждет, кто ему рад. И Невилл рад — рад, что в начале второго курса влюбился в солнечную Джинни Уизли, что преследовал ее по пятам, желая узнать ее тайну, а узнал… Тома. Теперь они друзья. Том — замечательный друг, ни с кем и никогда Невиллу не было так интересно, как с ним. — Сегодня я тебя кое с кем познакомлю, — загадочно говорит Том. — Ты ведь не боишься змей? — Он открывает рот и начинает издавать странные шипящие звуки, от которых уродливое каменное лицо статуи Салазара Слизерина приходит в движение. — Больших змей, очень больших… — Не-а, — добродушно улыбается Невилл. — Я боюсь только бабушку и профессора Снейпа. А ты разрешишь мне покататься на твоем василиске? — Он достает из кармана астрально-спектральные очки — подарок старинного бабушкиного приятеля мистера Ксено Лавгуда.
6. Том Риддл|Невилл Лонгботтом «Я боюсь только бабушку и профессора Снейпа!»
— Зачем ты это сделал, Невилл? — Если бы Тревор сбежал, бабушка меня убила бы. Спасибо, что поймали его, профессор. Вы… не скажете декану? — Успокойся, не скажу. Садись к камину, погрейся. Все-таки идти ночью в Запретный лес было очень неосмотрительно. Там водятся довольно опасные твари. — Я не боюсь. Вернее, боюсь… но только бабушку и профессора Снейпа. — Да, понимаю, рука у Августы и впрямь тяжелая. Невилл удивленно смотрит на Квиррелла. Он что, знает его бабушку? Лицо учителя похоже на застывшую чуть перекошенную маску, а голос живой, совершенно незнакомый, и звучит задумчиво и мягко. — Если бы не ее идиотское гриффиндорское упрямство, я мог бы быть твоим дедушкой, Невилл. Мальчик ошарашенно молчит. — Ну иди, уже поздно. Обливиэйт. «Квиринус, на педсовете скажешь Дамблдору, что Снейп третирует первокурсников. Это недопустимо!» «Слушаюсь, мой Повелитель!»
7. Волдеморт/Гарри Поттер «Стоны ночи, хрипы дня — в хороводе кружат призраки меня...»
— «Стоны ночи, хрипы дня…» — Ты что-то сказал, Том? — Я сказал: больше никакого мороженого, Поттер! — Ну То-ом. — Лежать! Дай компресс поправлю. И микстуру, микстуру выпей — Снейп лично варил. — Не буду я пить эту гадость! Снейп, сволочь, в нее вместо сахара соль кладет. — А нечего было его в школе доставать. — Тебя я тоже доставал, но ты ведь меня любишь? — Спорный вопрос. «В хороводе кружат призраки меня…» — Что ты там все время бормочешь? — Колыбельную сочиняю. Еще одной бессонной ночи я не выдержу. — Ты уверен, что колыбельную? От твоего пения уже все докси в шкафу передохли. — Жаль, что ты не такой нежный. — Это я-то не нежный? — Перестань, Поттер. Отпусти… Я не в том смысле. — А я в том. Поцелуй меня. Еще. Теперь сюда… Пошли Петтигрю за мороженым, а?
8. Гарри Поттер|Фродо Бэггинс «Эй, отдай кольцо!»
— Эй, отдай кольцо! — Сначала отдай очки. — Я их выиграл. Честно. Не мухлевал как некоторые. — Ну ладно, черт с ними, с очками, но ботинки-то хотя бы отдай. — Да зачем они тебе? У тебя носки есть. А у меня ноги босые. Я уже насморк в этой холодрыге заработал. Хронический. — Хорошо, давай договоримся так: тебе очки и ботинки, мне — кольцо. И играем по новой. — А кольцо-то, между прочим, не твое. — Твое, что ли? — И не мое. На твоем что было? — Треугольник, полоска и кружок. А на твоем? — Загогулины какие-то. А теперь посмотри, что на этом. — До-ро-го-му Дэ-ви-ду… — От Питера. — Ни хрена себе. Это ж…
— Так, мальчики, опять весь реквизит перепутали? А ну марш на съемочную площадку! Режиссеры вас уже обыскались. И не заблудитесь: Гарри в тринадцатый павильон, Фродо — в шестьсот шестьдесят шестой.
9. Гарри Поттер/Том Риддл «Мы никогда не умрем».
— Слушай, Риддл, может, хватит на сегодня? Пошли домой, три часа ночи уже, улицы пустые, машин нет, бандитов с пистолетами тоже. — Ладно, пошли. Но завтра, как договорились, портключом до Нью-Йорка и прыгаем с небоскреба. — Угу. А послезавтра — с нелегальным хроноворотом в Париж, где нас казнят на гильотине. Тебе еще не надоело? На «Титанике» мы тонули, в жерло извергающегося Везувия спускались, в открытый космос без скафандров выходили… — Эх, не понимаешь ты, Гарри. Это же так круто: умирать каждую ночь и утром просыпаться живым. — Я бы, честно говоря, недельку не просыпался, умотал ты меня. — Ну, так и быть, Нью-Йорк отменяется, берем выходной. Но согласись, идея сделать меня твоим хоркруксом была гениальной. Теперь я — это ты, а ты — это я. И мы никогда не умрем! — Никогда не говори «никогда», Том.
10. Артур Уизли|Роза Уизли «Где находится нофелет?»
— Дедушка, давай еще поищем, — маленькая Роуз дергает деда за мантию. — Это такая красная будочка, неужели ты ни разу не видел? — Видел, Рози, у нас в Министерстве через такую будочку впускают посетителей. Но здесь ни одной нет. Может, пойдем в парк, как собирались? — Сначала найдем телефон, я обещала позвонить Алу, а сотовый забыла дома. Артур обреченно вздыхает. — Ну хорошо, сейчас спросим у магглов про твой фелетон. — Дедушка, — хохочет Роуз, — ты прямо как папа, запомни уже: те-ле-фон. — Я помню, Рози, помню… Э-э… мистер, не подскажете, где находится нофелет? Лицо пожилого мужчины с пышными усами мгновенно багровеет, а в заплывших глазках мелькает страх. — Молгу аз, — цедит он сквозь зубы и бросается через дорогу на красный свет. — Иностранец, что ли? — озадаченно спрашивает Роуз. — Практически. Дурсль, — непонятно отвечает мистер Уизли, провожая родственника взглядом.
— С-с-скоре-е… С-с-сне-ейп… — С искусанных в кровь губ срываются звуки, похожие на шипение Нагини. Беллатрикс так мечтает стать ближе к своему обожаемому Повелителю, что готова уподобиться твари, ползающей у его ног. Гордая Блэк? Прекрасная Блэк? Своевольная Блэк? Безумная Блэк. — Давай же! — Тонкая трясущаяся рука тянется к хрустальному фиалу с глотком фальшивого счастья. Снейп отворачивается — ему противно видеть, как под действием зелья разглаживается и молодеет изможденное костлявое лицо, как загораются жизнью присыпанные пеплом глаза, как влажный розовый язычок очерчивает контур вдруг припухшего рта. — Мой Лорд, — страстно шепчет Беллатрикс, глядя на него… Сквозь него. — Мой… Лорд… Фиал с мелодичным звоном падает на пол. Северус отступает к двери, но Беллатрикс вцепляется в его мантию и в упоении целует пыльный подол, а ее пальцы уже скользят вверх, лаская через одежду равнодушную плоть. Снейп стряхивает ее руку, бросает в камин горсть дымолетного порошка и выкрикивает в гудящее пламя: — Лестранж! Она готова. Иди.
12. Северус Снейп/Нарцисса Малфой «Сегодня — как раз такой день, когда солнце встаёт исключительно с целью тебя унизить».
Первокурсник Снейп приоткрыв рот смотрит, как слизеринская богиня Нарцисса Блэк спускается по лестнице. Бледные лучи зимнего солнца, проникая сквозь цветные витражи, создают вокруг ее фигурки сияющий ореол. Вдруг с мягким щелчком расстегивается замочек бриллиантовой заколки, белокурые локоны рассыпаются по плечам; Северус бросается вперед, чтобы подхватить драгоценную безделушку, но… из-за подставленной кем-то ноги растягивается на полу. В толпе раздается дружный хохот. — Сегодня — как раз такой день, когда солнце встаёт исключительно с целью тебя унизить, малыш? Что она хочет сказать? Это кто тут солнце? — Да у него каждый день такой. Правда, Нюнчик? — презрительно фыркает черноволосый мальчишка в красно-золотом галстуке — гриффиндорец Блэк, позор семьи. Нарцисса смеется. В заледеневшем воздухе звенят крохотные серебряные колокольчики. Слизеринки жестоки. Богини жестоки вдвойне.
Пройдет много лет, и она в слезах упадет к его ногам, умоляя спасти ее сына. И возникнет искушение отказать. Но за четверть века Северус Снейп научится не припоминать детских обид. По крайней мере, женщинам.
— «Нет, его уж нет, Он покинул свет, Вовек не вернется к нам, Его борода — как снег, Его голова — как лен; Он уснул в гробу…» — Браво! — Темный Лорд громко аплодирует, прерывая сцену. К ногам раскрасневшейся Нарциссы летит букет роз. — Какая чудная игра, Северус, — шепчет довольный Повелитель сидящему рядом Снейпу. — Какая чудная игра! Ты, конечно, тоже талант, но, признайся, так проникновенно сыграть ты бы не смог. Северус послушно кивает, надеясь, что этот поклонник Шекспира никогда не узнает, каких высот актерского мастерства достиг его лучший шпион.
14. Северус Снейп|Альбус Дамблдор «Мальчик мой, ты мне как сын». NH!, не Дамбигад!, IC
Двое мужчин сидят в полутемном кабинете по разные стороны стола. За окном догорает кровавый закат. Последний, который они встречают вместе. Один знает об этом точно, второй догадывается. — Я прекрасно понимаю, Северус, как тяжело тебе на это решиться, и что тебя ждет потом. Но… о таком можно попросить только очень близкого человека, а ты… мальчик мой, ты мне как сын. Северус хранит молчание. Все слова давно уже сказаны. Он встает и подходит к пустой позолоченной клетке — Фоукс улетел, наверное, прощается со школой. Дамблдор крутит в пальцах Старшую Палочку, стараясь не думать о том, на что он в действительности обрекает «своего мальчика». По морщинистой щеке катится слеза. Прости, Северус…
15. Северус Снейп|Люциус Малфой. Волдеморт дает Люциусу сложное задание, Малфой обращается за помощью к Снейпу. H+
— Что, так и сказал? — Ну да. Я даже записал, чтобы не забыть. — Дай-ка посмотреть. «То, чего на белом свете вообще не может быть». Хм. Плагиатор. — Кто? Ты о чем, Сев? — Да так, ни о чем. — И что мне делать? Он же меня убьет, если я не достану это «то». — Не бойся. За Пророчество же не убил. — Кстати, до сих пор теряюсь в догадках, почему. — А ты не думай, Люци. Меньше знаешь, крепче спишь. Иди домой и ложись спать. А завтра — на поиски. — Куда? — Неважно. Тебе Лорд какой срок отмерил? — Месяц. — Вот и проведи его в свое удовольствие… …пока Повелитель развлекается с твоей женой, «стрелец».
16. Северус Снейп/Седрик Диггори/Гарри Поттер «Выйдите, будьте так добры. Вы нам мешаете».
— Да… Вот так… Давай… Еще… Сильнее… О-о-о… Хорошо… Хорошо-о… Это что за безобразие?! Снейп в бешенстве дергает ручку двери, потом вспоминает о палочке и выкрикнув: «Аллохомора!» врывается в ванную старост. Его взору предстают Поттер и Диггори по пояс в воде, взлохмаченные, судорожно пытающиеся отдышаться. Попались, голубчики! — Чем вы тут занимаетесь?! — злобно шипит зельевар. — Немедленно одевайтесь и марш к директору! За такие штучки вас в два счета вышвырнут из школы! Чемпионы! — Мы готовимся ко второму туру, профессор. — Седрик демонстрирует Снейпу золотое яйцо. — Вот, пытаемся открыть. Выйдите, будьте так добры, вы нам мешаете. Снейп на секунду теряет дар речи, разворачивается, взмахнув полами мантии, и широкими шагами покидает душную ванную. — Как тебе не стыдно, — смеется Гарри. — Зачем ты выгнал профессора? Вдруг он хотел нам помочь? — Сами справимся, — тихо отвечает Седрик. — Иди ко мне. «Завтра же Поттера на отработку, — мстительно думает Снейп, спускаясь в подземелья. — Или Диггори? — Он вспоминает полускрытые паром загорелые мальчишеские тела — влажные, стройные, мускулистые. — А-а, обоих! И гори оно все синим Инсендио…»
17. Сириус Блэк/Петуния Эванс «Ни за что».
— Ни за что! — кричит красная от злости Петуния. — Ни за что я не сяду на свадьбе рядом с этим… с этим… — Сириус тебе понравится, — примирительно улыбается Лили. — Знаешь, он гораздо симпатичнее Вернона. — Ни за что! * — Ни за что! — взвизгивает Петуния, с опаской косясь на огромного черного пса. — Никаких собак в доме! — Это не собака, — заявляет племянник, а пес, крутанувшись на месте, превращается в высокого худого мужчину. — Познакомьтесь, тетя, мой крестный Сириус Блэк. Беглый преступник… — Не смейте поливать меня из вашей деревяшки, — слабо отмахивается Петуния. Она почему-то лежит на кушетке в насквозь мокром платье. — Вон отсюда! — Его прислал Дамблдор. — Зачем? — Чтобы нас охранять. — От кого?! — От всех, леди. — Бандит высушивает на Петунии платье, галантно целует ей руку и протягивает алую розу. — Ну, не знаю… Роза превращается в целый букет. «А он и правда гораздо симпатичнее Вернона, — думает Петуния. — Пусть охраняет. Завтра пойду с ним в магазин. Соседки обзавидуются».
18. Том Риддл/Джинни Уизли. Дневник Тома показывает девочке неприличные картинки.
Джинни Уизли первой уходит в спальню. Забирается в кровать, задергивает полог и раскрывает дневник. «Привет, Том». Подсвеченные Люмосом страницы оживают. «Привет, Джинни. Как дела?» «Плохо. Схлопотала «тролля» по зельям». Опять весь урок мечтала о своем ненаглядном Поттере, идиотка! «Жаль». «И Гарри за целый день ни разу на меня не взглянул». Какая трагедия! Девчонка Тому порядком осточертела, но она ему нужна, поэтому приходится постоянно держать ее на крючке. Впрочем… сегодня он плюнет на сочувственные речи и позволит себе просто немного развлечься. «Забудь о нем, Джинни. Посмотри, что я тебе покажу». Картинки, возникающие на пожелтевших страницах, до крайности непристойны: нарисованные фигурки в развратных позах движутся и издают сладострастные стоны. Том знает, что сам не получит никакого удовольствия, но хоть посмеется над реакцией маленькой дурочки. «Подожди. Листай помедленнее, — вдруг шепчет Джинни. — Я хочу рассмотреть эту и вот эту. Когда мы с Гарри поженимся…» О, если бы бумага и чернила могли произнести «Авада Кедавра»!..
19. Сириус Блэк/Нимфадора Тонкс «И вместе взорвемся в метро». Немагическое AU
— Блэк, чего такой мрачный? Классное же дежурство, никаких происшествий. Хочешь кофе? — Отвали, Тонкс. Иди, поиграй в свои стрелялки. В гулком зале, разделенном стеклянными перегородками на закутки-кабинеты, взвывает сирена. — Ну вот, накаркала. «Никаких происшествий». Мужчина и девушка синхронно хватают куртки и бегут к лифту, на ходу проверяя оружие. Все в сборе. Машина срывается с места. — Куда? — Ковент-Гарден. Метро. Заложники, — коротко информирует хмурый офицер с повязкой на глазу — старший группы. — Дети, — добавляет он через секунду. — Твою мать! — Блэк вытаскивает телефон, торопливо жмет на кнопки. Ответа нет. — Гарри должен был пойти с классом в театр, — объясняет он и снова набирает номер. Глухо. — Опять люди Риддла? — спрашивает широкоплечий негр с кольцом в ухе. — Их почерк, — морщится командир, потирая колено. — Если бы Блэк тогда не упустил их подрывника… — Сегодня возьму. Слово. — Петтигрю? — оживляется Тонкс. — Я с тобой. — Всегда мечтал взорваться в метро вместе с розоволосой соплячкой, — ворчит Блэк. — Ладно. Изобразим влюбленную парочку. Сможешь? — Легко. Когда же он наконец поймет, что ей не надо ничего изображать?
20. Том Риддл «Только бы ты на меня посмотрела», школьное время, NH!
Руки слегка дрожат. Не от страха — от ненависти. Не подозревал, что ненавижу его… их… настолько. Зачем туда пошел? Просто хотел ему в глаза посмотреть? Хорошо, что палочку Гонта прихватил. Будто чувствовал — пригодится. Посмотрел в глаза, как в зеркало заглянул. И голос послушал, знакомый. Только сам с собой я никогда так не разговаривал. Нет, не буду вспоминать… Риддл, маггл паршивый. И старик со старухой. Твари!.. Всё… Всё… Забыть. Больше они ни слова не скажут. Не обзовут ублюдком, а мать грязной потаскушкой. Ее — чистокровную ведьму из рода Слизерина!.. Я отомстил, мама. Посмотри на них: сидят за столом, как живые, а сами уже мертвые… Ха. Даже не поняли ничего. Ты бы мной гордилась, правда? Я старался. Ну посмотри. И на меня. Я всегда хотел, чтобы ты на меня посмотрела… Только бы ты на меня посмотрела… Том шепчет эти слова, как молитву, и машинально крутит на пальце украденное у пьяного Морфина кольцо с черным камнем. За его спиной на несколько мгновений появляется серебристый силуэт молодой женщины. Женщина печально качает головой и тает во мраке.
Отправлено: 07.02.10 18:29. Заголовок: 21. Гарри Поттер/Том..
21. Гарри Поттер/Том Риддл «Сию минуту сними меня отсюда!»
— Сию минуту сними меня отсюда! — И меня! — И меня! Начинается. Хоть бы один пожелал доброго утра. Начальник Аврората невесело усмехнулся. Наверняка опять полночи выясняли отношения. — Эй, ты слышал, что я сказал? — прошипел портрет красивого черноволосого юноши. — Я больше не понимаю парселтанга, Том. — Какой парселтанг, Поттер?! Сними! Я приказываю! — Не могу. — Гарри приблизился к портрету, посмотрел в сверкающие гневом темные глаза, нежно провел пальцем по бледной щеке. Юноша возмущенно дернул головой. — Мне тебя не хватает, Том. Ты так долго был частью моей жизни… — Да? Ну тогда убери этих. — Том решил сменить тактику и обольстительно улыбнулся. — Останемся наедине. — Нельзя. Я слишком многим им обязан, — вздохнул Гарри. — Меня не поймут. Он уселся за стол и начал просматривать документы. В кабинете воцарилась благословенная тишина. Вот и отлично! С тех пор, как здесь появился портрет Риддла, прекратились и душеспасительные беседы Дамблдора, и язвительные подколки Снейпа. Теперь все трое тратят силы исключительно друг на друга. Правда, Дамблдор в последнее время подозрительно заинтересованно поглядывает на Тома. Надо будет заказать портрет Гриндельвальда.
22. Люциус Малфой/Нарцисса Малфой «Не вмешивайся, я сам разберусь».
— Локомотор! — Люциус… — Подожди, сейчас получится. Локо… — Может, надо… — Нарцисса! Не вмешивайся, я сам разберусь, женщины в таких вещах ничего не смыслят. Или ты считаешь меня глупее этого рыжего магглофила? — Ну что ты дорогой, конечно, нет. А… ты уверен, что на нем можно ездить? У Уизли оно, кажется, летало. Ты Левиосу пробовал? — Пробовал. Взлетает. Но у Уизли и летало, и ездило. И у меня поедет! — Без колес? — Я волшебник или кто? — Волшебник, волшебник. Только… Слушай, а что ты сказал магглу, который тебе его продал? — Сказал, что мне нужна машина для полетов. Самая лучшая. — Хм. Наверное, этот идиот что-то напутал. «Еще вопрос, кто из нас идиот, учитывая, сколько я заплатил», — подумал Люциус, разглядывая стоящий посреди аккуратно подстриженной лужайки серебристый вертолет на полозьях.
Маленький мальчик, пугливо озираясь, бредет по дремучему лесу. Он вздрагивает от каждого шороха и крепче прижимает к груди корзинку. Справа хрустнул сучок. Показалось? Нет, вот снова. Бежать!.. Мальчик несется вперед, не разбирая дороги, еловые ветки хлещут по лицу. Наконец лес кончается. На опушке сверкает вымытыми стеклами старый бревенчатый дом, над трубой уютно вьется дымок. Мальчик переводит дух, поправляет съехавшую на лоб красную шапочку и толкает растрескавшуюся дверь. — Здравствуй, бабушка. Я принес тебе пирожков. — Здравствуй, малыш, — ласково улыбается старушка в кружевном чепчике. — А я уже заждалась. Подойди поближе. — Она ставит на тумбочку кружку с пивом и тушит в консервной банке папиросу. — Не подойду, — вдруг заявляет мальчик, пятясь к выходу. — Вы не моя бабушка. Моя бабушка курит трубку и обожает огненный ром. Мистер Грейбек. Если не вернете ее, я вызову дровосеков из Аврората. Оборотень тонко жалобно воет… «Тьфу, приснится же! — Невилл хлопает ладонью по будильнику. — Вчера лиса чуть не сожрала. Всё, хватит, пусть Ханна сама читает детям на ночь эти маггловские сказки!»
24. Драко Малфой «Мне плевать на Тёмного Лорда».
От медленных томных поцелуев Метку слегка жжет, и это почему-то возбуждает сильнее самых откровенных, бесстыдных ласк. Или все дело в том, кто ласкает? — А если тебя сейчас вызовет Темный Лорд? — Любовник поднимает голову и смотрит Драко в глаза. — Мне плевать на Темного Лорда, — шепчет тот, мягко касаясь его волос, перебирая шелковистые черные пряди, — на всех плевать, когда я с тобой. — Не боишься? — язык скользит по руке, повторяя контуры Метки. Драко кажется, что выползшая из черепа змея жмурится от удовольствия. Он сходит с ума? Наверное. Ну и пусть. — Лорд опасен. — Да ну. Он даже Дамблдора убить не смог. Смех. Дыхание щекочет шею. — А ты смог бы? — Этого старого дурака? Конечно. * Драко возвращается домой глубокой ночью. Свет горит только в кабинете Лорда. Малфой-младший косится на темный силуэт в проеме окна и спешит к парадному входу. Лорд провожает его задумчивым взглядом. Люциус в этом возрасте не был таким нежным, таким сладким, таким… глупым. Пожалуй, мальчишке пора учиться отвечать за свои слова.
25. Салазар Слизерин/василиск «Наши потомки».
— Всё. Всё. Раз он женился, я тоже женюсь! И наши с тобой потомки… Василиск вздрогнул, с потолка посыпались мелкие камешки. «Наши с тобой»? «Женюсь»? Что он имеет в виду? Огромный змей поджал хвост и на всякий случай отполз подальше от хозяина. — Не ожидал я от него, — печально вздохнул Салазар. — Понимаешь, никак не ожидал. Василиск отвел взгляд и нечаянно убил двух пробегавших мимо крыс. Горя хозяина он не понимал, у него женатых друзей не было. Впрочем, неженатых тоже. — Я ему говорю: «На кой дементор тебе баба, Годрик, нам и вдвоем хорошо». А он: «Мужчине, Салли, нужен наследник». Наследник нужен, не спорю. А баба-то на кой? Василиск страдальчески закатил глаза, на пол свалилась дохлая летучая мышь. Ну хозяин, ну темнота! Взрослый вроде мужик. Это что ж теперь, домашнее животное должно ему рассказывать, откуда берутся дети? Ладно, животное не гордое, расскажет. Заодно намекнет, что и ему, животному, василисочка не помешает, а то придумали: петух, жаба… Самочка тут требуется, самочка. Баба то есть. Иначе не видать нам с тобой, хозяин, потомства.
26. Пэнси Паркинсон|Гермиона Грейнджер|Джинни Уизли. Встреча в Косом переулке, с выпуска прошло около десяти лет.
— Пэнси, не спи! Где французский гель «Локон вейлы»? И наведи наконец здесь порядок. Одним взмахом палочки Пэнси отправляет на столик Блейза золотой флакон с изящной гравировкой — двести галлеонов штука, вторым убирает рассыпанные по полу каштановые и рыжие пряди. Сегодня у лучшего стилиста магического Лондона особые клиентки, почти Первые леди — героини и жены героев. Грейнджер, то есть Уизли, сдержанно кивает бывшей однокурснице, Уизли, то есть Поттер, морщит хорошенький носик, но, поймав взгляд сидящей в соседнем кресле подруги, кивает тоже. Пэнси изображает улыбку, вполне искреннюю — она рада, что благодаря таланту и известности Забини основной компонент для оборотного зелья поступает регулярно. Но по-настоящему улыбаться, нет, хохотать до слез, Пэнси будет ночью, когда в принадлежащем ей стрип-клубе в Лютном переулке клиенты начнут швырять деньги на сцену, вызывая на бис самых популярных участниц шоу — «мисс Герми» и «мисс Джинни». По ночам незаметная уборщица из элитного салона красоты вершит свою маленькую слизеринскую месть победителям.
27. Нарцисса Малфой|Беллатрикс Лестранж|Драко Малфой. После получения Драко метки.
— Потерпи, маленький, потерпи, мое солнышко… — Хватит кудахтать, Цисси! Твоему «маленькому», между прочим, шестнадцать лет. Я в его годы… — Белла! Драко еще рано такое слушать! И ты напрасно иронизируешь — у мальчика температура. Наверное, придется колдомедика вызывать. — Вызывай. Из отделения для умалишенных. «Помогите, у ребенка Темная Метка воспалилась!» — Я думаю, из инфекционного надо. — Что? Почему из инфекционного? — Может, он заразный. — Драко? — Лорд твой. — Да как ты сме… — Сама посмотри: рука покраснела, распухла. Это нормально? — Не помню. Кажется, нет. — Покалечил ребенка, садист! К твоему сведению, гиппогрифа, который Дракусю ранил на третьем курсе, судили и приговорили к смертной казни. Хотя после гиппогрифа температуры не было. — Замолчи, идиотка! Какой гиппогриф? Какая казнь? Ну вот что мне с вами делать? Твоими-то жалкими мыслишками милорд не интересуется, а племянничка… племянничка, пожалуй, теперь придется учить окклюменции. Слышишь, «маленький»? И тетя Белла не обещает, что это будет не больно.
28. Сириус Блэк. За Аркой — вход в реальный мир. NH!
Поздним утром в деловых кварталах Лондона немноголюдно, иначе кто-нибудь непременно обратил бы внимание полицейских на болезненно худого брюнета в мокрой одежде странного покроя. Он идет вперед, не замечая ни запрещающих сигналов светофоров, ни автомобильных гудков, ни удивленных взглядов встречных клерков. Глаза его горят фанатичным огнем. Мужчина сжимает в руке обрывок плотной желтоватой бумаги и шевелит губами, что-то повторяя про себя. На тихой улочке респектабельного Сити он выглядит пришельцем из иной реальности. Впрочем, так оно и есть. Падение в Арку закончилось для Сириуса на грязном полу в неосвещенном подвале, по которому он блуждал полночи по колено в воде в поисках выхода. И все это время таинственные голоса шуршали у него в голове, нашептывая удивительное, невозможное, но дающее призрачную надежду. Сириус слушал и запоминал. Он не сомневался, что справится — найдет, уговорит, убедит, заставит наконец. Несколько слов, несколько переписанных страниц, и все будет хорошо: никто не предаст, не умрет, не сойдет с ума. Сириус развернул клочок пергамента и посмотрел на три буквы, нацарапанные впотьмах острым обломком кирпича. Всего три буквы, которые единовластно правят его миром — J. K. R.
29. Сириус Блэк. За Аркой — вход в реальный мир. NH!
Яркий луч, вылетевший из волшебной палочки, ударил в грудь. В ушах зазвенело от торжествующего женского вопля. Какой все-таки противный голос. Видимо, в качестве компенсации падение в Арку сопровождалось красивой печальной мелодией. И снова было обидно до слез. Ну сколько можно? Во время взрыва, устроенного Петтигрю, Сириус спасся только с восьмого раза, помогла тренировка — в последнюю секунду успел уклониться от летящего в голову куска арматуры. Из Азкабана успешно сбежал на семнадцатый, а до этого двенадцать раз утонул и четырежды умер от пневмонии. Сколько раз после побега его ловили авроры, сколько целовали дементоры, потому что Гарри с Гермионой опаздывали или Поттер не мог вызвать Патронуса, сколько раз он ломал шею, сброшенный на землю с огромной высоты строптивым гиппогрифом, Сириус даже не считал. Но до Арки он дошел. А на следующий уровень — никак. Интересно, что там дальше? Вторую неделю одно и то же: луч, смех, медленное скольжение в никуда и… «Game over». Прощай, игра, здравствуй, реальный мир.
— Давайте быстрее, `Агрид, разве можно заставлять даму столько ждать?! — Сейчас, сейчас, Олимпия. Куда нам спешить-то? — У вас здесь ужасно холодно, я замерзла. — Дык я мигом дровишек в камин подброшу. Или пледом вас укрыть? — Спасибо, не надо. Начинайте уже. — Ага. Ну, попробуем… — Ох, осторожнее! Какой вы неловкий. — Извиняюсь. Это… чегой-то неудобно так. Погодите, я на коленки встану. Во-от, совсем другое дело. — Мягче, мягче… Не получается? Тогда поднажмите посильнее. — Боюсь я, Олимпия. — Чего? — Ну… кхм… это… боюсь, размер не совпадет, и вы скажете, что мы с вами друг другу не подходим. Как в книжке, помните, вы мне давали почитать. — В книжке? В какой книжке? Ах, в книжке… `Агрид, вы сущее дитя, право слово. Это была всего лишь красивая сказка. А в жизни, если мужчина не может надеть на ногу своей даме туфельку, он просто заказывает в магазине другую пару — на размер больше.
31. Гилдерой Локхарт/вейлы. Локхарт пишет книгу с рейтингом NC.
«Пять ослепительных красавиц ласкали меня всю ночь с неземной страстью…» Нет, пожалуй, пять мало. Гилдерой погрыз кончик пера. Десять? Преувеличивать тоже надо с умом. В своих книгах он всегда стремился к правдоподобию, не заботясь о правдивости. Ладно, все равно никто не проверит, а эта, как ее, Ванда по-английски двух слов связать не может. Обливиэйтом, конечно, было бы надежнее, но раз уж не получилось… Локхарт нахмурился, вспомнив свое «романтическое» приключение в дешевом отеле на болгарском курорте. Соблазнительная вейла сама подсела к нему в баре, напросилась в номер. Два часа на продавленной скрипучей кровати и впрямь показались ему восхитительными — вейла знала толк в удовольствиях. Но когда она назвала цену, Гилдерой схватился… нет, не за голову — за палочку. Однако юная прелестница вмиг обратилась в ужасную тварь с острым клювом и огромными чешуйчатыми крыльями. Вот она, истинная женская сущность! Пришлось заплатить. Оставалось надеяться, что гонорар за новую книгу компенсирует все потери — и моральные, и материальные. Вздохнув, Локхарт склонился над пергаментом. «Пятнадцать ослепительных красавиц ласкали меня…»
32. Гарри Поттер/Нарцисса Малфой. Несентиментальный роман.
Никто в здравом уме не назвал бы это любовью. И Гарри не называл, он вообще понятия не имел, что с ним творится. Да и немудрено было после Авады Волдеморта, встречи с Дамблдором в предбаннике того света, похожем на стерильный Кингс-Кросс, и чудесного воскрешения. Приключившееся с ним помешательство, днем и ночью льдинками звеневшее в голове: «Нарцисса Малфой», Гарри именно помешательством и считал. Словно околдовала его эта белокурая ведьма, которая годилась ему в матери, прокляла, когда ее длинные спутанные волосы упали ему на лицо, прохладная рука коснулась груди и еле слышный шепот дал надежду. Гарри ее уже ненавидел, хотел ненавидеть. И во внутреннюю тюрьму Аврората шел не только вручить приказ об освобождении, но и убедиться, что все это морок, наваждение, блажь. Лязгнула решетка, Нарцисса медленно обернулась, взгляды на мгновение встретились — его, полный отчаянной юношеской страсти, и ее, усталый, равнодушный. Гарри бросил свиток с печатями на стол, шагнул к ней, порывисто сжал тонкие пальцы, она улыбнулась и… он задохнулся, когда она, почти притрагиваясь губами к его губам, прошептала: «Освободи моего мужа, прошу…» Через месяц Люциус Малфой вернулся домой. Гарри Поттер привык оправдывать ожидания.
33. Кингсли Шеклболт/Нимфадора Тонкс. Первое задание Тонкс.
— Тонкс! То-онкс! — Тягучий бас разносится по пустым гулким коридорам. — Прячешься, что ли? Вот еще. Тонкс отдергивает занавеску, слезает с подоконника и садится за стол. Кингсли возникает на пороге. — Ну? И что это было? — Где? — Не прикидывайся. В приемной маггловского премьер-министра. Вчера. Я тебя туда зачем послал? — Тебя заменять. — Вот именно. А ты что натворила? — Я старалась. Прости, если не получилось. — Старалась?! Да я не знал, куда деваться, когда выяснилось, что накануне я трижды растянулся в приемной, споткнувшись о порог, разбил китайскую вазу эпохи Мин, которая числится на балансе, пролил чай на новую рубашку премьер-министра… — Мне жаль. За рубашку я, кстати, извинилась. А вазу тайком восстановила заклинанием и спрятала в шкаф. — Мерлин с ней, с вазой. Лучше объясни, какого облезлого тролля ты весь день кокетничала с премьером? Он же мужчина! — Ага. И довольно симпатичный… Ой! Я не подумала… — Не подумала она. А если бы ему понравилось? Эх ты, стажер. Тонкс виновато улыбается и дает себе слово впредь кокетничать только с Кингсли. По его взгляду она понимает, что он не будет против.
34. Волдеморт/Драко Малфой «Белое на белом», А+
Драко задирает голову, глядя на вздымающиеся в небо языки пламени. Двери надежно запечатаны, никто не вырвется. Клочья сажи кружат над землей, как осенние листья. На руках грязь, которую уже не смыть. А на мантии Упивающегося Смертью ничего не видно. Черное на черном.
— Ну, юный Малфой, покажи, на что ты способен. От холодного голоса Лорда сердце сжимается и летит в пустоту. Сладко и страшно. Драко поднимает палочку. — Сектумсемпра! Беглый аврор, не пожелавший сотрудничать с новыми властями, захлебываясь кровью падает на пол. Драко так и не выучил контрзаклятие, но ему все равно не позволили бы его произнести. Толстый ковер заглушает звук удара. Кровь почти незаметна. Красное на красном.
Каждую ночь Драко снится, что в его комнату входит Темный Лорд. Не говоря ни слова раздевает его и толкает на кровать. Волосы Драко рассыпаются по подушке. Лорд склоняется над ним. Сплетенные в страсти обнаженные тела на шелковых простынях выглядят красиво. Белое на белом. Сон обрывается, когда наступает тусклое бесцветное утро. И круговерть красок повторяется вновь. Бесконечно.
35. Аргус Филч/Ирма Пинс «Такого я еще не делала».
Когда Филч пригласил ее на свидание, мадам Пинс хотела отказаться. Кавалер из него так себе, а в «Трех метлах» она и с Помфри посидит. Однако он, вопреки ожиданиям, предложил не выпить пива в Хогсмиде, а провести вечер, любуясь звездами с Астрономической башни. Ирма была приятно удивлена. «Сколько лет работаю в Хогвартсе, но такого еще не делала», — подумала она и отправилась гладить свое лучшее платье. Филч заглянул в библиотеку сразу после отбоя. Он тоже принарядился — белая рубашка, галстук, цветок в петлице. И кошка на руках. Что ж, любовь к животным характеризует мужчину крайне положительно. Но подняться на башню они не успели. На площадке между четвертым и пятым этажами их настиг истошный вопль Пивза: — Безобразие! Первокурсники ходят по школе! Куда смотрит завхоз?! — Опять Поттер, — пробормотал Филч. — Ну, сегодня я его точно поймаю. Миссис Норрис, на третий, — скомандовал он, — Ирма, на пятый. Выполняйте! — и ринулся в темный коридор. Задыхаясь на бегу, мадам Пинс подумала, что прогулка под звездами, конечно, романтичнее погони за студентами, но такого она тоже никогда раньше не делала. Дружба с мистером Филчем сулила множество открытий.
36. Гораций Слагхорн/Том Риддл. Разговор о хоркруксах.
— Профессор… Слагхорн вздрогнул. — Вы не ушли, Том? Поторопитесь, уже поздно. — Успею, — Риддл очаровательно улыбнулся. — Мы не договорили. — Разве? — Тон ученика декану не понравился. — Книги о хоркруксах… вы были правы, я с трудом нашел одну. Но есть и другие? Вы сможете их достать? — Вы с ума сошли, Том! Зачем они вам? Я же сказал: о нашем разговоре следует забыть. — Забуду. После того, как получу книги. — Нет! Вы не представляете, что со мной сделают, если узнают… — А что с вами сделают, если узнают, как весело вы проводите время со студентами? Боюсь, увольнением не ограничатся, профессор, — последнее слово Риддл произнес с откровенной издевкой. — Чт… — от неожиданности Слагхорн начал заикаться, — чт-то вы хотите сказать? — Я лучше покажу. Вы же владеете легилименцией? Учитель слабо кивнул и взял палочку. Увиденное повергло его в шок. Разорвав связь, Гораций бессильно откинулся в кресле и закрыл глаза. Вот мерзавец! Но каков талант. Даже ему, взрослому волшебнику, не создать столь правдоподобных воспоминаний. А ведь паршивцу могут поверить, могут. — Другие мальчики тоже всё помнят, — прошелестел над ухом голос Тома. — Но мы забудем, честное слизеринское. Спокойной ночи, профессор. «Честное слизеринское»… Значит, спокойных ночей не будет уже никогда.
37. Люциус Малфой. Сны в Азкабане.
Каждый человек время от времени терзается мыслями о собственных роковых ошибках. Люциус Малфой тоже терзался — чем еще заниматься в тюрьме? Днем он обдумывал свою жизнь, а ночью подсознание интерпретировало результаты. Лучше бы оно этого не делало — получались сплошные кошмары, которые всегда заканчивались одинаково. Например, позавчера Люциус горько сожалел, что подсунул дневник Лорда малявке Уизли. Во сне он догадался черкнуть в тетрадке пару строчек, пообщался с шестнадцатилетним Повелителем и помог ему материализоваться. Риддл убил Поттера, захватил власть… В общем, все было хорошо. Но недолго. Этот юный красавец соблазнил Драко, а возмущенного Люциуса вместо благодарности отправил в Азкабан. Вчера Малфой разбирался в причинах провала операции с Пророчеством. Во сне он приказал обездвижить гриффиндорских сопляков, не дожидаясь, пока они начнут действовать. Темный Лорд получил вожделенный шарик, убил Поттера, захватил власть… Опять все было хорошо. И опять недолго. Этот старый урод соблазнил Нарциссу, а возмущенного Люциуса… Подсознание на что-то упорно намекало, и Люциус, кажется, понял, на что. Во сне утром накануне свадьбы он вышел на порог, зашвырнул в кусты обручальное кольцо и аппарировал к Снейпу, чтобы вдрызг напиться и пропустить не только брачную церемонию, но и назначенное на следующий день принятие Метки. Вот тогда точно все будет хорошо.
38. Гарри Поттер|Долорес Амбридж «Каждый однажды находит наркотик, который ему нравится», IC
Гарри не собирался заходить в этот кабинет, из двери которого когда-то выломал волшебный глаз Аластора Хмури. Но блуждая по коридорам в поисках Кингсли, он услышал противный голосок, верещавший на высоких нотах: «Убирайтесь вон! Самозванцы! Не имеете права!» и не удержался, заглянул. В бывших владениях замминистра шел обыск. Авроры перебирали сложенные в шкафу папки, выдвигали ящики стола, бесцеремонно вытряхивая на пол содержимое. Разъяренная Амбридж металась от стены к стене и срывала декоративные тарелочки с нарисованными на них мерзкими котятами. На нее никто не обращал внимания. Гарри застыл на пороге, ощущая знакомое покалывание в шрамах на руке. Он уже не ненавидел свою давнюю мучительницу так, как ненавидел еще несколько месяцев назад, но наблюдая за происходящим, почувствовал некое мстительное удовлетворение. — А это что такое? — Молодой аврор достал из потайного ящика фарфоровую статуэтку, изображавшую поднявшегося на дыбы кентавра с копьем. Статуэтка была вся перемазана розовой губной помадой. — Отдайте! — взвизгнула Амбридж и кинулась к аврору. Гарри усмехнулся: — Каждый однажды находит наркотик, который ему нравится, не правда ли, Долорес? Амбридж покраснела, злобно сверкнула глазами, но ничего не ответила.
39. Пэнси Паркинсон|Гарри Поттер. «Что ты сделаешь под дулом пистолета?» Немагическое AU
— И что ты сделаешь под дулом пистолета? — Заложив пальцем страницу, Гарри пытливо смотрит на подружку. Это их любимая игра — представлять себя на месте книжных героев. — Ну-у… — Пэнси сдувает челку со лба, задумчиво прищуривается. Сейчас скажет что-нибудь обидное, вредина. — Наверное, предложу тебя выдать. Тогда никого из нас не тронут. — Выдать?! — недоверчиво переспрашивает Гарри. Такого он не ожидал. — Ты ведь все равно выкрутишься, — хихикает Пэнси. — Как всегда. — Выкручусь, — сердито обещает Гарри. — И женюсь на принцессе, которую спасу от злого чародея! — Он кивает на симпатичную рыжую девочку, одиноко сидящую под кленом. — А я… я выйду замуж за принца! — Коварная Пэнси подмигивает худенькому светловолосому мальчишке, окруженному свитой дружков-телохранителей. — Спорим, не выйдешь? — усмехается Гарри. Пэнси собирается что-то ответить, но в это время звенит звонок, на пороге школы появляются учителя — хмурый носатый мужчина в черном костюме и пожилая женщина в темно-зеленом платье. Под их строгими взглядами второклассники Поттер и Паркинсон нехотя берутся за руки и плетутся на урок.
40. Том Риддл/Рубеус Хагрид. Кровь единорога.
— На, пей. — Хагрид ставит на стол большую глиняную кружку. Гость берет кружку обеими руками, но пить не спешит. Сверлит полувеликана подозрительным взглядом из-под черного капюшона. — Почему ты это делаешь? — А что, ждать, пока ты всех единорогов в лесу перережешь? — И старику меня не сдашь? — человек в капюшоне ухмыляется и делает маленький глоток. — Ты меня сдал, я тебя сдам. Не по-людски это, Том. — А мы и не люди. — Ты-то уж точно. И что ты только с собой сотворил? В школе такой красивый был. — Нравился тебе? Знаю, нравился. — Ага. Но не поэтому. Меня вечно ко всяким опасным тварям тянуло. К опасным и несчастным. Гость издает странные звуки, напоминающие смех. Видно, разучился смеяться. — Ты меня пожалеть, что ли, вздумал, идиот? Себя жалей. Ладно, всё, — он отодвигает пустую кружку. — Через два дня опять приду. И это… спасибо. Хагрид следит из-за занавески за черной фигурой, движущейся в тумане по направлению к Хогвартсу. Вздыхает. И правда, чего зря переводить ценнейшую кровь? Но Дамблдор сказал: «Рано. Всему свое время». Дамблдору виднее. А Тома все-таки жалко. Тома, которого давно уже нет.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 505
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Хорошо, не на Снейпа 
*печально вздыхает* 
Бедный кентавр) 
- участник сейчас на форуме
