|
valley
|
| часовых дел мастер
|
Пост N: 2204
Зарегистрирован: 25.09.05
|
|
Отправлено: 21.10.08 18:52. Заголовок: Amicus certis in re ..
[align:right]Amicus certis in re incerta cernitur*
*Верный друг познается в неверном деле (лат.)[/align]
От скуки я помирился с Руди.
То есть он так и не узнал никогда, что я решил на него страшно обидеться.
- Люци, кто это был?
Я не представлял, как ответить.
Дядя Снейпа?
Но Кес ему не дядя.
- Он врач?
- Нет.
- А кто?
Вампир.
Во всяком случае, Сев так думает.
- Люци?
И тут я вспомнил универсальный ответ на любой подобный вопрос.
- Мой старый приятель.
~*~*~*~
Я сказал Фэйту, чтобы он отдал Кесу с Дамблдором любые воспоминания, которые они захотят, и сам сделал то же самое.
Пускай развлекаются. Главное - меня бы не трогали.
В Хогвартсе творилось что-то невообразимое. Старшекурсники переругались с Кэрроу и спрятались от них в Комнате Необходимости на восьмом этаже. Я туда даже не совался. Альбус сказал, что Аберфорт снабжает их едой, а Кес - что совсем скоро все закончится.
Зная, как сильно его «скоро» отличается от «скоро» нормальных людей, я очень в этом сомневался.
Зачинщиком беспорядков в школе был Лонгботтом, и Кэрроу попросил Яксли взять в заложники бабку этого дурака. Результат, разумеется, они получили нулевой. Чудовищная старуха чуть не снесла Дуолишу башку и ударилась в бега. Почему после этого никому не пришло в голову, что у Лонгботтома есть еще и родители, которых взять в заложники гораздо проще, так навсегда и осталось для меня неразрешимой загадкой мыслительного процесса соратников Темного Лорда Волдеморта.
Меня, как всегда, окружали одни придурки.
~*~*~*~
Идея с фальсификацией воспоминаний серьезно захватила мое воображение. Насколько я знал, такого сделать нельзя.
Для окончательного выяснения этого вопроса я отправился в Ашфорд, где обнаружил самое начало процесса. Гриндельвальд увлеченно колдовал над стоящим прямо на столе думоотводом, время от времени сверяясь с лежащим рядом пергаментом, Дамблдор восхищенно за ним наблюдал, а Кес сидел, скрестив руки на груди, и выражение лица имел, мягко говоря, скептическое.
Я тихонько пристроился рядом и боюсь, интересно мне было никак не меньше, чем Дамблдору.
- Кто будет первым смотреть? – равнодушно спросил Гриндельвальд минут через сорок. – Я закончил.
- У нас есть незаинтересованное лицо, - вдруг сказал Кес и кивнул на меня.
Это я незаинтересованное лицо?
Кес действительно так думает?
Он не понимает, что если найти способ подделывать воспоминания и не патентовать его, то это золотая жила?
Ладно, потом разберемся.
Я опустил голову в думоотвод и практически сразу остыл.
Пустая идея.
Нельзя.
С чего они взяли, что у Гриндельвальда получится то, что не получалось ни у кого и никогда?
Я вернулся на Тревес и, стараясь смотреть только на Кеса, сказал, что это никуда не годится.
Смонтировано нескладно, кое-где на стыках проскакивают какие-то лишние сцены, переходы резковаты, в двух местах сливаются голоса, не всегда подогнан размер, и очень скучно.
- Сделай лучше, - раздался мне в спину злой голос Гриндельвальда.
- Все равно стоило попробовать, - примирительно сказал Дамблдор.
Честно говоря, я был сильно разочарован.
Очень сильно.
Из этого получился бы великолепный бизнес. Даже лучше, чем экспорт в Китай нашей конфискованной магии.
~*~*~*~
За обедом в Большом зале я получил записку от Кеса с предложением явиться домой. Общая ситуация была такова, что записка эта вызвала у меня приступ паники.
Что у них еще?
Шеф застрял в пентаграмме?
Гриндельвальда убило глобусом?
Поттер задушил Нагини?
Дамблдор переехал жить в Ашфорд?
Я извинился перед Минервой, встал из-за стола и оправился на Тревес.
К моей великой радости, там было все в порядке. Фэйт сидел на диване и с интересом наблюдал, как Гриндельвальд учит Хлюпа прыгать через волшебную палочку. Убогая присоска хоть и обладала только одной ногой, скакала на ней вполне успешно и легко преодолевала примерно футовую высоту.
Кес с Дамблдором пили за столом красное вино и привычно спорили о какой-то ерунде.
- Какие законы магии, господь с тобой, Альба. У магии нет никаких законов. Она иррациональна.
- Раз она иррациональна, то законов у нее быть не может?
- Не может.
- Если законов магии нет, то что тогда есть?
- Объективные законы мироздания. Ну, и закон сохранения энергии, естественно.
- Какой энергии?
- Да любой. Вот и вся твоя магия.
- Если ты чего-то не понимаешь, вовсе не значит, что этого нет.
- Возможно. Здравствуй, Севочка.
- У меня нет времени.
- На одну секундочку, - Кес кивнул на думоотвод. – Вот Люци не понравилось.
- Зачем ты вообще ему показал? – зло прошипел я. – Еще не хватало!
- Нам был нужен независимый эксперт, - благодушно улыбнулся Дамблдор. – Мы собрали все, что знаем о тебе. Воспоминаний мистера Малфоя там тоже достаточно.
Пришлось заглянуть в это месиво.
- Конечно, Люцу не понравилось. Топорная работа.
- Конечно, - непередаваемым тоном отозвался Кес, и Дамблдор посмотрел на него осуждающе. Но Гриндельвальд был слишком занят Хлюпом, чтобы нас слышать. Может, стоит уговорить Кеса подарить ему эту пакость?
Я представил, что будет с Хлюпом, когда он сожрет глобус и передумал.
- Поттеру это показывать нельзя, Альбус. Возможно, у нас лучшая подделка из возможных, но на оригинал она не тянет. К тому же вы говорили, что этот ваш мистер «сунь нос в чужой думоотвод» уже видел фальсификации и сможет разобраться, что к чему.
- Боюсь, все так, - вздохнул Дамблдор, со счастливой улыбкой наблюдая, как Хлюп, устав скакать, сделал последний отчаянный прыжок и оказался у Гриндельвальда на руках. Фэйт засмеялся.
О чем они тут все думают?
- Мне нужно вернуться в Хогвартс.
- Да никуда он не денется, - сказал Кес. - Присаживайся.
Дамблдор взмахом руки создал еще один бокал, но я не поддался. Если останусь, то тем тяжелее будет потом уходить. Лучше уж сразу.
- Так что с думоотводом? – спросил я на прощание.
- Ник обещал зайти, - грустно глядя на меня, ответил Кес.
- Он умеет подделывать воспоминания?
- Боюсь, что нет.
- Так у него тоже ничего не получится.
- Посмотрим, Севочка, посмотрим.
~*~*~*~
[align:right]Есть несколько способов разбивать сады; лучший из них – поручить это дело садовнику.
Карел Чапек [/align]
Почти сразу после ухода Айса появился Фламель, и Дамблдор коротко изложил ему суть проблемы.
Честно говоря, я плохо понимал, чем это поможет. Вопрос был чисто технический. Невозможно перемешать и смонтировать настоящие и не очень воспоминания четверых совсем разных людей так, чтобы это выглядело натурально.
Фламель осмотрел думоотвод, причем не только внутри, но и снаружи, и сказал:
- Никуда не годится.
Дамблдор бросил на Гриндельвальда предостерегающий взгляд и тот промолчал.
- Возьмешься? – как можно безразличнее спросил Кес, но я был просто уверен, что он почему-то нервничает.
- Давай попробуем, - ответил Фламель.
В считанные секунды на столе появился треножник, на него водрузили самый обычный котел, и Дамблдор зажег огонь.
Они что, собрались это все… варить?
Интересно было не только мне. Даже Гриндельвальд уселся рядом с бывшим директором и внимательно смотрел на котел.
- Дети мои, - торжественно обратился к ним Фламель, медленно, со знанием дела подворачивая рукава мантии, – разве так могло что-нибудь получиться? Вы работаете с тонкой материей, как ремесленники. Вы же маги. Волшебники! Где же ваше волшебство? Что вы вложили в эту чашу, кроме оточенного годами практики мастерства? Какое отношение имеет ваш труд к процессу Великого Делания?
- Никакого, - благодушно отозвался Дамблдор.
- Вот именно, - Фламель закончил подворачивать рукава и погрузил свою волшебную палочку в думоотвод.
- Вот увидишь, Шляпа, - зло прошептал Гриндельвальд на ухо бывшему директору, – у него тоже ничего не получится.
- Получится, - одними губами произнес Дамблдор.
- Разве можно вызвать чувственные образы через зрительные? – Фламель медленно вытягивал голубую нить воспоминания, разглядывал ее, как будто таким образом можно было что-то увидеть, отпускал и вытягивал снова, видимо, уже другую. Он наслаждался этим процессом, а я, как завороженный, смотрел на него в полном восхищении.
- Не ищите зрительных образов, дети мои, не ищите, ибо они обман. Ищите чувства, ощущения, мимолетные впечатления, и через них станут доступны вам образы любые, так вам необходимые. Переведите вашу задачу на язык ощущений, и будет она решена. Где это видано, чтобы образ зрительный рождал образ чувственный?
Сплошь и рядом, вообще-то. Только при взгляде на него кажется, что это совсем не то. Никогда ни одно дело не доставляло мне столько счастья, сколько, по-видимому, испытывал сейчас он.
- Что нам нужно? Где ваш алгоритм?
Дамблдор взмахом палочки подогнал ему с другого края стола пергамент.
- Очень хорошо, – Фламель перестал лучиться счастьем и внимательно пробежал глазами записи. – Где объект?
- Извини? – спросил Дамблдор.
- Объект приложения ему нужен, - мрачно отозвался Кес. – У тебя он есть?
- Конечно. Это Гарри.
- Давай.
- В смысле?
- Волоска будет более чем достаточно, - задумчиво читая пергамент, отозвался Фламель. – У тебя нет? – он поднял голову и посмотрел на Дамблдора.
- Откуда? – расстроенно сказал тот.
- У меня есть, - шепнул я на ухо Кесу.
- Боже мой… - пробормотал он.
- Если эльфы не выбросили.
- Так есть? – переспросил Фламель.
- Севочкины тоже ведь, наверное, понадобятся? – уточнил Кес.
Фламель кивнул.
- Люци, будь добр, сходи к Севочке за парой волосков и спроси, вдруг у него и объект приложения где-нибудь завалялся.
- Целиком, - хмыкнул Гриндельвальд.
- Целиком вовсе не обязательно, - вернувшись к изучению пергамента, не оценил юмора Фламель.
Я, конечно, сходил к Айсу, но про Поттера ничего спрашивать не стал, зачем лишний раз его расстраивать, а сбегал проверить карманы собственных мантий. Забрал у Нарси палочку и с помощью «Accio» легко обнаружил в гардеробной срезанную не так давно прядку нашего героя.
Вернувшись на Тревес, я отдал все это Фламелю, и он, не глядя, скинул волоски в котел.
А я так старался их не перепутать.
В котле что-то зашипело, и оттуда повалил пар.
- Омела нужна, - коротко приказал Фламель, и Дамблдор тут же протянул ему созданную Гриндельвальдом ветку. - Боюсь, что его собственные воспоминания нам не сильно помогут. Судя по всему, он не совпадает с заданным алгоритмом в части принципиальных констант. Это будет сбивать картину восприятия, и в конечном итоге мы ничего не добьемся. Ведь то, что нам предстоит сделать, должно вызвать у того, кто это посмотрит, ряд последовательных ощущений, - Фламель снова сверился с лежащим перед ним пергаментом, - которые с максимальной возможностью приведут его… А где эмоциональный профиль того, кто станет это смотреть? Альба?
- У тебя в котле, Ник.
- Ах, ну да. Тогда приступим.
Гриндельвальд скептически хмыкнул.
– Новый, незнакомый мальчик… Где-то тут был, - Фламель опять стал по очереди вытягивать из думоотвода голубые нити, разглядывать их, почти обнюхивать, прежде чем отделил наконец одну и бережно опустил ее в котел. – Есть мальчик.
Это наверняка мое.
- Мальчик пугающий, - бормотал Фламель, - мальчик злой, возможно - жестокий, неясное будущее, - он продолжал быстро-быстро вытягивать новые и новые нити наших мыслей, - угроза и страх, вот они, как же, вот они.
Мне стало очень не по себе. Это ведь тоже мои ощущения. И всем тут ясно, что они мои.
- Маленький ребенок, вызывающий сильное беспокойство и страх. Это твое, Кес.
Его?!
Я незаметно огляделся, но никто кроме меня не удивился. Кес так и сидел, скрестив руки на груди, с абсолютно бесстрастным выражением лица.
- Неприязнь, вот и неприязнь, мальчик неприятен. Ложь, мальчик лжив, это Альба, твое. Равнодушие, где равнодушие, друзья мои?
А вот этого там и не окажется.
- Поищи, - мрачно отозвался Кес. – Этого добра там тоже найдется.
Дамблдор посмотрел на него слегка удивленно, но промолчал.
- Немного, правда, - скривился Кес.
- Нет тут равнодушия, - улыбнулся Фламель. – Есть только жалкие его попытки.
- Этого будет вполне достаточно, Ник, - сказал Дамблдор, осторожно глянув на Кеса.
- Радость, его радость.
- Есть там, - уверенно заявил я.
- Да, вот она, - Фламель вытянул очередную голубую нить. – Вы знаете, а его собственные ощущения чуть ли не самые сильные. Как тебе удалось это, Кес?
- Не знаю, - получил он недовольный ответ. – Еще ничего не кончилось.
- Очень сильные, - Фламель опять глянул в пергамент, - но почти все негативные. Гнев, вот его гнев, вот злость, - медленно произносил он, перемещая мысленные образы из думоотвода в котел, - обида, страх, горечь, отчаяние, вот восхищение и сразу снова отчаяние, зависть, ложь и опять обида. Нет, на этом мы все-таки далеко не уйдем. Придется вернуться к вашим. Что тут у нас дальше? Мальчик растет, мальчик пугает, обижает и расстраивает.
Я не сдержался и посмотрел на Кеса. Если его пугало то же, что и меня… Нет, не может быть. Ведь он сам научил Айса такому отношению к окружающим. И вообще ко всему. Он всегда его поощрял.
- Не желает ничего слышать и понимать, огорчает и разочаровывает, вызывает одновременно жалость и негодование, Альба, нельзя так путаться в собственных ощущениях.
- Он всегда этим отличался, - язвительно сказал Гриндельвальд.
- Не всем же быть простыми, как каминная кочерга, - не глядя на него, ответил Кес.
Фламель улыбался им, продолжая поглядывать в пергамент и вытягивать голубые нити, перебирать их, перемешивать палочкой, отделять по одной и бережно опускать в котел.
- Отвращение, есть тут отвращение, друзья мои?
Разве что к самому себе.
- Нет его тут, - ни к кому не обращаясь, сказал Фламель, - а оно необходимо для вашего замысла.
- Посмотри в его собственных, возможно, найдется, - сквозь зубы произнес Кес.
- Это не одно и то же. Нам нужно отвращение девочки к нему, а не его к себе.
- Тогда у Альбы.
- Неправда, - сказал Дамблдор. – Никогда.
- Да не нужно вам отвращение этой девочки, поменяйте на гнев и страх, тоже мне проблема, - проворчал Гриндельвальд.
- Пожалуй, - согласился Фламель. – Что у нас дальше? – он продолжил вытягивать воспоминания. - Опасность, любопытство, предательство, страх, боль, тоска, скука, очень сильная скука, снова страх и тоска, сожаления, опасения… жалость… Гм. Мрачновато.
- Как есть, - отрезал Кес.
- Зато энтузиазм, - улыбнулся Фламель. – Страсти много. И любви. Вот этого добра тут у вас полно. И вся такая разная.
- Заканчивай, - засмеялся Дамблдор.
- Подожди. Еще нам нужны долг, ответственность… И добавьте омелы.
Гриндельвальд, не вставая, забросил в котел еще две созданные тут же ветки.
- Вот и все, - наконец заявил Фламель. – Кес, последовательность сам расставь, это у тебя получится гораздо лучше.
- Нечего там расставлять. Задай принцип хронологичности и все.
- Хорошо. Я подумал, вдруг вам надо распределить их как-то иначе.
- Не надо. Альба, ты уверен, что нужно было столько возиться?
- В любом случае, я никогда не видел, как это делается, - ответил Дамблдор. – Это потрясающе. Ник, а можно посмотреть?
- Да ради бога. Смотри. И никогда, вы слышите, - он обратился к Гриндельвальду, - никогда не выводите внутренние ощущения из внешних. Каким бы мастером фальсификации вы ни были, работа получится топорной, лишенной красоты, эстетики и подлинности. Фальсификация всегда груба. Только подлинность достойна быть сохраненной и воспринятой.
Подлинность? Нет, вот по-настоящему страшный человек. Он за полтора часа наварил целый котел абсолютной лжи и считает свое варево подлинным только за то, что сварено оно из правды?
И глядя на Гриндельвальда, молча усваивающего преподанный урок, я подумал, что он со мной согласен.
- Ник, ты превзошел все мыслимые ожидания, - Дамблдор вынырнул из думоотвода и вид имел тоже слегка ошарашенный. – Кес, ты не хочешь посмотреть?
- Нет.
- Так все подобрано! Одно к одному. Это потрясающая работа!
Кес выглядел недовольным, но я не мог понять чем. Ведь он сам предложил позвать Фламеля.
Ладно. Неважно. Я и так всегда знал, что алхимия – сплошной обман. Надо быть человеком с очень своеобразным подходом ко всему в целом, чтобы, как Фламель, называть изначально ложное - подлинным. Нет, я, конечно, тоже так умею. Но, в отличие от них с Дамблдором, хотя бы не обманываю сам себя.
И Гриндельвальд тоже сейчас так думает.
Я уверен.
Поэтому я дождался, пока все разошлись и мы с Кесом остались одни.
- Ну, как тебе? – устало спросил он, глядя на перелитую в думоотвод еще теплую голубую субстанцию.
- Он сварил ложь.
- Он сварил личность. Новую личность, которая нужна Альбе.
- Зачем?
- Обучение проходит легче, если есть примеры.
- Я не понимаю.
- Нам все равно, а как учебное пособие – вещь замечательная. Научись ценить настоящий талант, Люци.
- Я ценю, - я нетерпеливо пожал плечами. – Но… разве что как учебное пособие.
- Уже лучше, - улыбнулся Кес.
~*~*~*~
Продолжение следует.
|
Представила эту идиллию 
- участник сейчас на форуме
