Отправлено: 16.11.07 00:07. Заголовок: Если не думать, то жить можно. ЛЛ, ГГ, ТР, ЭП, СС. Общий. RG-13. Макси
НАЗВАНИЕ: Если не думать, то жить можно.
САММАРИ: Так ли уж легко изменить будущее? Может быть, оно не хочет, чтобы его меняли, и сделает все, чтобы остаться прежним... Неудачно сваренное зелье. Луна очнулась в прошлом, попала в Ховгвартс 40-х годов. Она с ужасом вспоминает свою прошлую жизнь, свое сумасшествие.
От автора: Отзывам рада любым: не поленились читатели отписаться, значит, про фик есть что сказать *ура!!!*, НО все-таки критики хотелось бы мотивированной, с указанием на ошибки и недочеты: всегда готова их исправить.
Последнее время Северус просто отдыхал. Наконец-то его никто ни о чем не спрашивал, никто не смотрел на него с подозрением: просто рядом никого не было. Северус знал, что он - убийца и предатель, в котором сомневаются и будут сомневаться все. Однако сейчас ему не было до этого никакого дела: пусть думают, как хотят, глупые люди… И глупые люди думали, как хотели. В этом Северус убедился, пролистывая газеты. Что ж, по-своему они, конечно, правы. Но только по-своему.
Намного больше Северуса Снейпа беспокоило молчание Вольдеморта. Причем молчание в полном смысле этого слова – после убийства Дамблдора Темный Лорд ни разу не удостоил его разговором. Зато совсем недавно на пороге дома, где теперь жил Снейп, поздно вечером появился Питер Петтигрю, которого иначе как Крысой язык и не поворачивался назвать:
- Зелье. Мне нужно зелье, - сходу заявил он.
- Какое? - презрительно спросил Снейп.
- Зелье, по приказу Темного Лорда! – как будто это все объясняло, воскликнул Петтигрю. - Ты должен научить меня его готовить.
Северус поднял бровь:
- Тебя? Научить готовить зелье?
- Немедленно. Это яд. Окцидиум Эгроте, - Питер старался говорить уверенно, но у него это не получалось. Дрожащий слуга Темного Лорда, упоминающий своего повелителя через каждые несколько слов…
«…Чтобы не забыли, с кем имеем дело. Не забудем. Поверь, не забудем».
- Если Лорду нужен яд, почему он не обратится прямо ко мне?
- Мне не и-и-известны Е-е-его мысли… - пробормотал Питер, сжавшись под пристальным взглядом Снейпа.
Тот удовлетворенно кивнул и сказал:
- Раз таково повеление Лорда, я буду учить тебя готовить это зелье.
* * *
…Магия, которую пробудить можно только добровольной жертвой. Кровью того, кто уже участвовал в темных обрядах… - Вольдеморт замолчал и, сощурив глаза, посмотрел на Питтегрю…
- Мой Лорд, - пробормотал Петтигрю, и Северус уловил в его голосе дрожь.
…Одержимый идеей всемогущества Темный Лорд ищет все новые и новые пути. Тут может сгодиться даже такое убожество как этот.
Вот только сможет ли слуга, уже однажды отрубавший себе руку, вновь пожертвовать собой?
Вряд ли. Скорее всего, смертельно перепугается, начнет умолять, ползать на коленях... А когда поймет, что все бесполезно, - бросится бежать и непременно будет убит кем-нибудь из Пожирателей Смерти. Вероятнее всего, Беллой.
И даже представить себе не сможет, насколько все это нелепо.
Ведь Питтегрю, сам того не подозревая, надежно защитил себя от гнева Вольдеморта, отдав ему часть своей плоти. Вечный знак отличия – обряд, проведенный на кладбище, навсегда отнимал у Возрожденного не только право причинять вред своему слуге, но даже приказывать делать это другим. Напрямую, разумеется.
Так что Питер вполне бы мог отказаться от столь не нравящегося ему задания, и ничего бы ему за то не было.
Но Петтигрю ничего из этого не знал, поэтому – Северус был уверен - уже начинал трястись от ужаса. Что же, невежество всегда ведет к гибели - крыса сорвется.
Интересно, понимает ли это Вольдеморт?
Наверняка.
- В полнолуние ночью, за час до обряда... - говорил тем временем Темный Лорд. - Используешь зелье, которое должно быть сварено тобой собственноручно. Еще одна жертва – кто угодно из пленных. Ритуал должен быть соблюден полностью… Северус, ты проследишь, чтобы все было подготовлено?
- Я всегда счастлив оказаться полезным моему повелителю, - опустил голову Снейп.
Вольдеморт кивнул - вроде бы в знак одобрения.
Хотя кто знает, во что обернется его милость через несколько дней, часов, минут, даже секунд. Что будет, когда Лорд получит желаемое… Реликвии смерти.
Отправлено: 17.11.07 00:30. Заголовок: Глава первая. Эйлин ..
Глава первая. Эйлин Принц.
Пробуждение было не самым приятным: холодный ветер дул из окна, и тонкое одеяло не спасало от него. Бросив бесполезные попытки согреться, девушка, что-то недовольно пробормотав себе под нос, вскочила с кровати и огляделась.
Небольшая комната. В первый момент могло показаться, что она лишена всякого намека на роскошь. Кто-то нашел бы ее скучной и невыразительной: круглое помещение с крышей, поднимающейся от окна к стене, обставленное нарочито утяжелённой мебелью темного цвета. Однако на каждом предмете красовалась резьба, выполненная вручную, притом с необычайной тщательностью. На стенах висели потемневшие от времени картины с лениво посапывающими людьми, черты чьих лиц почти не были видны.
Впрочем, девушку все это не особенно заинтересовало, по крайней мере, сейчас, – она судорожно пыталась вспомнить, как очутилась здесь. Наморщила лоб, потерла руками виски – ничего не получилось.
В глубокой задумчивости девушка прошла из одного угла комнаты в другой и остановилась около зеркала, которое немедленно отразило бледное лицо с огромными глазами. Да, действительно, она так выглядит: серо-голубые глаза, светлые волосы, которые постоянно путаются. Память ясно говорила об этом, вот только отражение все равно казалось чужим.
Девушка отбросила за плечи светлые волосы, и отвела от зеркала взгляд: память услужливо подсунула ей целый ряд воспоминаний, которые одновременно и объясняли, и окончательно запутывали всё.
- Меня зовут Луна Лавгуд, - твёрдо сказала девушка, отходя от зеркала. Странно, но произнести эту короткую фразу оказалось сложно: будто она противоречила всему.
- Полоумная Лавгуд, Лунатичка, - уточнила девушка. - Все считают меня странной, даже помешанной. И, кажется, это действительно так: я оказалась в неизвестном мне месте и не могу вспомнить, как это произошло. Судя по всему, мне пора начинать лечиться…
В первый момент она даже не особо удивилась этой поразительно логичной мысли, посетившей её.
Луна старательно размешивала зелье в котле, внимательно слушая инструкции Слагхорна и пытаясь не отвлекаться на посторонние мысли. Кажется, она все-таки что-то упустила. Пришлось покоситься на соседку: так, листья боярышника. Остаётся надеяться, что та ничего не путает.
Как же её зовут? Ах да, Эйлин. Эйлин Принц. Имя это Луна сегодня услышала впервые, однако почему-то ей показалось, что с ним связаны какие-то важные события.
Еще раз посмотрев на темноволосую соседку, сощурившую удивительно тёмные глаза, Луна подумала, что с таким сосредоточенным и серьёзным видом вряд ли можно совершать ошибку, и потянулась за листьями боярышника.
Мелко нарезав их, кинула в зелье, которое мгновенно изменило цвет с темно-серого на ядовито-зелёный, и успокоено откинулась на спинку стула: всё получилось в точности так, как описывалось в учебнике.
- Великолепно, мисс Лавгуд, - Слагхорн склонился над её котлом, внимательным взглядом оценивая его содержимое. - Просто блестяще.
Луна промолчала и заставила себя окинуть его презрительным взглядом и насмешливо ухмыльнуться, как бы говоря: у меня и не получится?
Она знала людей, которым эти презрительные взгляды удались бы значительно лучше, но что поделать, если она – это всего лишь она, а потому, даже прожив полгода в семье спесивых аристократов, может лишь подражать им, стараясь не выглядеть при этом смешной.
Слагхорн тем временем, проигнорировав усмешку, сказал:
- Я рад, что обучение у Блэттеров не прошло для вас даром, мисс Лавгуд. Надеюсь, что в дальнейшем ваши таланты не изменят вам, - и пошел дальше по кабинету, то и дело заглядывая в котлы учеников и недовольно морщась.
- Значит, ты жила у Блэттеров? – туша огонь под котлом с готовым зельем, неожиданно спросила Эйлин.
- Полагаю, что да, - откликнулась Луна.
- Значит, сомневаться в чистоте твоей крови не приходится: Блэттеры ненавидят грязнокровок, - легкая улыбка тронула тонкие губы девушки.
- А разве в Слизерин распределяют тех, чья родословная сомнительна? – Луна удивлённо вскинула бровь, хотя прекрасно знала ответ на этот вопрос.
- С некоторых пор, да, - Эйлин осуждающе покачала головой. - Полукровки, лезущие не в свое дело и берущие на себя слишком много, - скривленные губы и презрительный взгляд весьма красноречиво говорили о том, что девушка думает обо всех полукровках вообще и некоторых конкретно; но все же до наследников рода Блэттеров по части гримас ей было далеко.
- Там, где я жила, смешение кровей вызывало осуждение, - пафосно ответила Луна, убирая в сумку учебник. - И в школе наш факультет был избавлен от подобного, не говоря уже обо всяких маглах, в которых вдруг проснулись магические способности, - и она мечтательно закатила глаза.
- Остаётся только завидовать такой избирательности, - кивнула Эйлин. - Хотя, надо сказать, и среди чистокровных волшебников встречаются преотвратнейшие субъекты, с которыми наши дороги явно не сходятся…
«Как-то быстро она разделила людей на наших и не наших», - пронеслось в голове у Луны, а Эйлин продолжала:
- ...поэтому распределение по складу ума и восприятию окружающего мира тоже бывает весьма кстати.
- Это само собой разумеется, - сколько же можно? Неужто ей не хватило подобных разговоров у Блэттеров, помешанных не только на своей чистокровности, но и на необходимости строгого разграничения чистокровных и маглорожденных волшебников, чтобы и здесь это слушать? Тем не менее, Луна нашла в себе силы продолжить разговор:
– Когда я жила у Блэттеров, меня весьма заинтересовала одна теория. Её довольно подробно разбирали и рассматривали со всех сторон… - на несколько минут Луне пришлось прерваться, чтобы записать домашнее задание.
- Ты остановилась на теории, - напомнила ей Эйлин, когда они выходили из кабинета.
- Ах да, действительно. В общих чертах она заключается в следующем: во-первых, запретить браки между чистокровными и маглорожденными волшебниками; во-вторых, поставить на учет всех маглорожденных или полукровок, желающих заслужить право называться чистокровными. Как они будут получать это право? В течение нескольких поколений они должны будут жениться исключительно на равных себе (не ниже по происхождению, не выше), не должно быть никаких скандалов – безупречное поведение… Тогда, кажется, в десятом колене они окажутся на первой из нескольких ступеней к чистокровности… В самом деле, это будет довольно логично: ведь как-никак род у них будет, пусть и захудалый. В любом случае, это значительно лучше, чем ничего: хотя бы появится цель, к которой следует стремиться. Тем более, что вровень с потомками древних фамилий они никогда не встанут. Так... А третий и последующие пункты целиком и полностью посвящены законодательству - юридическое оформление прав тех или иных лиц: чистокровных, маглорожденных и тех, кто находится на какой-то из ступеней, приближающих к получению права называться чистокровными…
- Блэттеры обсуждают это на полном серьезе? – поинтересовалась Эйлин после некоторого молчания.
- Не все, но большинство – да. Споры ведутся в основном насчет колена, начиная с которого волшебника следует считать чистокровным и сколько ступеней маглорожденным следует преодолеть. У меня дома, кстати говоря, все были вполне солидарны с этой теорией, считая, что вряд ли удастся придумать что-нибудь лучшее, - Мерлин, что она несет?!
- Мне казалось, что Блэттеры должны быть настроены более… более… - Эйлин замялась.
- Негативно по отношению к маглорожденным? – закончила за нее Луна. - Вполне возможно, однако те предлагаемые ими двести поколений, которые должны смениться, и так более чем суровое испытание, которое мало кому удастся пройти. Да и за пару тысяч лет многое может произойти... Так что позиция Блэттеров вполне понятна: не желая ни во что вмешиваться, они пытаются сохранить старый уклад, - подвела итог разговору Луна, надеясь, что теперь удастся поговорить о чем-нибудь другом: рассуждать с умным видом о том, что казалось глупым и нелепым, было трудно.
- Вполне логично, - протянула Эйлин и прищурилась, всматриваясь куда-то вдаль. Луна уже во второй раз обратила внимание, насколько темными, почти черными были у нее глаза: не добрыми, как у Хагрида, но и не колючими, отталкивающими, как у бывшего профессора зельеварения; они были спокойными и будто ничего не выражающими, так же как и само лицо.
Да и сама девушка не вызывала особых эмоций. На первый взгляд казалась какой-то серой, блеклой, а повторение затверженных с раннего детства фраз о чистоте крови не улучшало впечатления. Хотя чего удивляться? С чего ещё могла начать разговор с незнакомым до сих пор человеком ученица из Слизерина? Она хотя бы не бросилась опровергать теорию Блэттеров, что сделало бы более половины факультета.
Внезапно Эйлин перестала щуриться, и лицо ее исказила очередная кривая ухмылка, в которой, однако, проявилось куда больше эмоций, чем за все время разговора:
- Сейчас ты сможешь полюбоваться на наше полукровное величество… и на прочих.
Эйлин рванулась к обеденному столу. Луна пожала плечами и пошла следом.
_____________ Вроде бы вычитанная глава, но чем черт не шутит((
Отправлено: 17.11.07 21:32. Заголовок: Глава вторая. Альфар..
Глава вторая. Альфард Блэк.
- Кажется, Принцесса нашла человека, достойного ее общества, - было первым, что услышала Луна, сев за слизеринский стол рядом с Эйлин. – И чем же вы, мисс, простите, не знаю вашего имени, заслужили подобную милость? - это уже к ней.
- Милость? – Луна повернула голову. - Ты сказал милость? – в последнее слово она вложила все презрение, на которое была способна. Однако на спрашивавшего это не произвело ровно никакого впечатления. Лениво откинув назад густые темные волосы, он подпер голову руками и проникновенно посмотрел на нее:
- Разумеется, милость. Ведь всем доподлинно известно, что всякие Принцы и Принцессы не удостаивают кого ни попадя своим неподражаемым (интересно, почему «неподражаемым»?) обществом. Только избранные заслуживают подобную милость… - сказал и тяжело вздохнул, будто бы был глубоко удручен подобным фактом, хотя на самом деле казалось, что он вот-вот улыбнется.
- Что же, видимо, нашла, - ответила Луна, немного удивленная тем, что Эйлин хранит молчание и спокойно, будто речь не о ней, наливает себе в кубок тыквенный сок.
- О, не стоит беспокоиться, - будто уловив ее недоумение, ответил парень, - Принцессы редко обращают внимания на то, что говорят люди, неугодные им, особенно, если ничего не могут сделать прямо здесь и сейчас. А они не могут. Ведь, правда, не могут? – обратился он к Эйлин, сосредоточенно режущей мясо, и так и не дождался ответа. – Что ж, могу с уверенностью заключить: она меня слышит, но отвечать не будет ни за что. Ты не находишь это странным?
- Нет, - раздражённо сказала Луна.
- Нет?
- Не вижу ничего странного в том, что кто-то не хочет с кем-то разговаривать. По-моему, это весьма закономерно, - последовав примеру Эйлин, Луна налила себе тыквенный сок.
- Закономерно? – парень нахмурился, тем самым почти неуловимо напомнив кого-то Луне.
- Да, а помимо того логично.
- Закономерно и логично? - парень все-таки улыбнулся. – Кажется, вы действительно можете поладить: не слушающая меня Эйлин тоже является поклонницей логики и закономерностей. Однако, надеюсь, это не заставит отвернуться от окружающих столь милую девушку, как ты?
Кажется, несмотря на картинность и шаблонность, последнее было сказано совершенно искренне, и Луна от неожиданности чуть не подавилась тыквенным соком.
- Я подумаю, - пообещала она, надеясь, что не покраснеет.
Что ни говори, а «милой» представители противоположенного пола ее не называли никогда. В далеком прошлом, которое теперь, вероятно, никогда не станет будущим, следовало радоваться, если, обращаясь, не называли «чокнутой». В недавнем же… Недавнее прошлое было связано с Блэттерами со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вспоминать совершенно не хотелось.
- Значит, Лавгуд? Что ж, можно радоваться: по крайней мере, ты не грязнокровка, как мы опасались, глядя на тебя, - Луна обернулась к двери и увидела темноволосую девушку в ярко-красном платье. – А мы опасались. Очень опасались.
Так Луна впервые увидела Мейв Августу Нарциссу Амалию Блэттер, единственную законную наследницу достославного рода Блэттеров.
В последствие Луна пришла к выводу, что Мейв - не самое плохое, что могло случиться с родом Блэттеров: по сравнению со своими многочисленными родственниками она могла и вовсе показаться настоящим ангелом, отмеченным печатью сострадания ко всему сущему. Однако тогда с другими членами этого славного рода Луна еще не была знакома и сжалась от слова «грязнокровка», как от удара, будто кто-то попытался расковырять старую рану… странно, ведь грязнокровкой ее не называли никогда. Только Лунатичкой…
- Я полагаю, что ты действительно принадлежишь к этому роду, а не являешься какой-нибудь однофамилицей?
- Принадлежу, - с трудом выдавила из себя Луна.
- Что ж, тогда можешь называть меня Мейв, - разрешила девушка.
- Как скажешь, - пролепетала Луна, боясь сама не зная чего.
Пролепетала и сама на себя разозлилась. А Мейв досадливо поморщилась. Казалось, что-то похожее на презрение промелькнуло на ее лице, однако она справилась с собой, и Луна лишь потом узнала, чего ей это стоило.
- Значит так, - Мейв прошлась по комнате, будто ища место, куда можно присесть, однако ничего достойного не отыскалось, поэтому она осталась стоять. – Запомни, Луна, меня абсолютно не волнует, как ты жила до сегодняшнего дня. Меня не волнуют все твои переживания и страдания. Привычки соответственно тоже. В доме моих родителей ты будешь вести себя так, как тебе скажу я. Ты меня понимаешь?
Луна кивнула, съежившись под пристальным взглядом.
- Очень хорошо, - Мейв улыбнулась; удивительно, что можно улыбаться настолько холодно.
«Лучше уж вовсе не улыбаться», - подумала про себя Луна. Ей еще только предстояло оценить обстановку в доме Блэттеров...
- Я бы сказала даже замечательно, - уточнила Мейв. - А теперь, я полагаю, ты меня выслушаешь, выслушаешь молча, не перебивая. И запомнишь все, что я тебе скажу. У тебя хорошая память?
Луна опять смогла только кивнуть: она стояла как парализованная, боясь совершить лишнее движение. Зато где-то в глубине полыхал огонь. Хотелось сделать шаг к надменной девице, которая, судя по всему, ненамного ее старше, и стереть с красивого лица самодовольное выражение, сказав что-нибудь резкое.
В какой-то момент Луна даже испугалась этого незнакомого ей до сих пор желания. Раньше - она точно помнила - она бы только улыбнулась и покорно бы все выслушала, не испытывая не только злости, но даже и раздражения. А сейчас же все старые чувства и поступки неожиданно показались ей какими-то далекими, ненастоящими, как будто бы их испытывала не она, а кто-то другой, не поленившийся в последствие подробно ей все описать, может быть, и пустить в свою память; зато нынешнее казалось на диво реальным.
- Могу только в очередной раз порадоваться, - продолжила между тем Мейв, отвернувшись от Луны и подойдя к окну. – Тогда запоминай. Сейчас 11 сентября 1942 года. Тебя мы нашли неподалеку три дня назад, с тех пор ты находилась без сознания. Наш медик полагает, что на тебя было наложено оглушающее заклятие в тот самый момент, когда ты начинала аппарировать. Отсюда, считает он, такие последствия. Разубеждать его мы не будем. Также не будем разубеждать его в том, что ты пострадала во время нападения сторонников Гриндевальда на Ластор-плейс.
Луне едва удалось подавить изумленный возглас.
- Слушай дальше, и держи эмоции при себе, иначе мне придется пожалеть, что я предварительно не потратила время на прочтение Семейного Кодекса, где подробно рассказывается ЧТО бывает с теми, кто не умеет держать себя в руках, - Мейв хищно усмехнулась. - Кстати, действие этого Кодекса распространяется и на тех, кто находится под покровительством нашего Дома. А ты находишься, потому что идти тебе все равно некуда.
Луна молчала. Да и что она могла сказать? Закричать, что она не верит ни единому слову Мейв? Но это не так. Каким-то непостижимым образом Луна поняла, что все, сказанное сейчас, - правда.
Потребовать, чтобы ее выпустили на улицу? Наверное, ее действительно могут отпустить. Вот только что она будет там делать?
Мейв так и не отвернулась от окна, но Луна была готова поклясться, что она наслаждается произведенным эффектом, но тщательно пытается это скрыть. Почему? Вряд ли тут замешана вежливость…
- Я велела слушать дальше? Так слушай. Про тебя нам известно немногое: собственно говоря, только то, что ты из будущего, куда тебе не вернуться, - Луна вздрогнула и тут же пожалела об этом: ей показалось, что Мейв почувствовала ее волнение, смешанное с ужасом. - Не вернуться хотя бы потому, что сейчас нет таких хроноворотов, которые могут переносить людей во времени на несколько десятилетий. В будущем, они, как я понимаю, появятся. Однако ты не удосужилась захватить с собой один из них, так что доставки на дом не будет. Это во-первых. А во-вторых, если бы даже подобные хроновороты существовали, мы бы не дали тебе до них добраться. Нам так завещано.
Говорят, откровенность обезоруживает. Судя по всему, это был не тот случай:
- Вам смеет кто-то указывать? – спросила Луна и удивилась сама себе: раньше она не стала бы спрашивать или по крайней мере, спрашивать ТАК. Неужели перемещение во времени, если оно действительно было, настолько сильно повлияло на ее личность?..
Вот, опять: совсем не ее мысли.
- Нам смеет указывать только прошлое, которому мы обязаны. А это и вовсе завещание, содержание которого ты узнаешь когда-нибудь позже, - Мейв облокотилась на подоконник.
- Да, и когда же? – решила уточнить Луна.
- Позже – это тогда, когда мы посчитаем, что у тебя есть на это право. А право у тебя появится тогда, когда ты сможешь без ущерба для себя покинуть стены этого дома. Могу представить, как ты недоумеваешь… Но что поделать, если воспитание твое оставляет желать лучшего, а о нынешних порядках ты ничего не знаешь. Все-таки на полвека раньше.
Огонь, неожиданно зажегшийся в глубине души, полыхнул, будто от дуновения ветра, и прорвался наружу:
- Воспитание? А разве вежливо говорить с гостем, который тебе «завещан», повернувшись к нему спиной?
- Как говорится в моем Семейном Кодексе, «а если видишь что-то, что неприятно тебе, и это не выше тебя, но значительно ниже, и приходится терпеть это, повернись к нему спиной, стараясь выглядеть при том красиво». Разве я выгляжу некрасиво?
Солнце светило ярко, так что взгляд выхватывал только силуэт стройной девушки в роскошном красном платье, стоящей у раскрытого настежь окна в бедно обставленной комнате. Порывы ветра колыхали длинные темные волосы, которым по моде этого времени надлежало быть заколотыми.
Красиво?
Возможно. Для кого как.
- Я хотела бы выглядеть иначе, - ответила Луна.
- Ты и будешь выглядеть по-другому. Вряд ли тебе удастся добиться чего-то сверхъестественного, но и оборванной девчонкой, подобной тем, что проводит свою жизнь на улице, и от которых любой нормальный человек отводит взгляд, ты не останешься. Я буду считать, что добилась успеха, если хоть у кого-нибудь из приличных (в моем понимании приличных) людей язык повернется назвать тебя «милой девушкой»…
Что же, слова Мейв стали реальностью. Только это радости это не принесло. Луна и сама не могла объяснить, что именно ее разозлило, однако, выйдя из замешательства, она ответила своему собеседнику:
- Я бы предпочла, чтобы меня называли как-нибудь иначе.
Собеседник в ответ поцокал языком и заговорил с кем-то еще.
- Нравится? – поинтересовалась Эйлин, отвлекшись, наконец, от обеда. – Достойное общество?
Луна готова была поклясться, что Принц говорит нарочито громко, чтобы привлечь внимание окружающих: мол, теперь моя очередь выступать, а вы, Мистер, - Луна так и не узнала имени своего собеседника - свое уже сказали.
Мерлин, играют, да так явно, как глупые дети. Хотя что с них взять, если они…
«Срочно избавиться от этих мыслей, - прервала саму себя Луна, - пока еще никто не доказал, что я намного лучше их».
Собралась с мыслями и ответила тоже достаточно громко, четко проговаривая каждое слово:
- Не думаю, что сейчас я могу говорить со стопроцентной уверенностью, - последнее слово надо протянуть, сильно протянуть, - слишком мало времени я здесь провела, но некоторые выводы я уже, безусловно, сделать могу.
Вот и все. Понимайте, как хотите. Теперь стоит отвлечься от всего, происходящего вокруг, и полностью сосредоточиться на еде. Первое время говорить следует как можно меньше. Как там звучит пункт 184. 22 Семейного Кодекса Блэттеров?
Кажется, так: «А оказавшись в обществе незнакомых людей, где большинство – по происхождению ровня вам, поначалу молчите, оценивая, равны ли они вам по уму и талантам. Пусть люди, не знающие вас, сами обращаются к вам. При этом держитесь достойно, даже высокомерно, никто не должен допустить мысли о том, что вы…»
- Собираешься увиливать от ответов? Смотри, некоторых это может очень оскорбить, - уже значительно тише сказала Эйлин: в этот раз она не желала быть услышанной окружающими.
Вероятно, так она хочет продемонстрировать свое расположение.
- Это почему же? – делано изумилась Луна. – Еще действительно слишком рано делать какие-либо выводы.
- Это логика, а некоторые из присутствующих считают, что они значительно выше ее. Следовательно, эти некоторые оказываются в заблуждении: у любого, кому посчастливится оказаться рядом, считают они, мгновенно должно сложиться Мнение, причем желательно, чтобы «счастливчики» испытывали восторг, если уж, так и быть, не благоговение, - насмешливо ответила Эйлин. – Тебе, можно сказать, повезло, что напротив тебя сидит всего лишь Блэк, которому дела нет ни до чего, даже до своего рода. Все, что ты когда-либо будешь говорить, вызовет у него лишь смех, - и она осуждающе покачала головой.
- Блэк? – переспросила Луна, одновременно понимая, кого напомнил ей собеседник, когда нахмурился: портреты сбежавшего из Азкабана Сириуса Блэка, развешанные в свое время на каждом углу, ничего больше делать, казалось, и не умели.
- Да, Альфард Блэк. Одна из наших факультетских достопримечательностей… - кажется, настроение Эйлин в очередной раз за день изменилось: теперь она готова была сплетничать. Удивительно, что, несмотря на это, она как была какой-то серой и блеклой, чем-то напоминающей мышку, в страхе забившуюся в свою норку, так такой и осталась. – Кажется, та часть девушек, что всему остальному предпочитает влюбленность, обязательно испытывала это поистине замечательное чувство к сему представителю сильной половины человечества. Впрочем, это не так уж и странно. Странно то, что порой в него умудряются влюбиться девушки, совершенно ненастроенные на любовь…
Эйлин продолжала что-то говорить, и, кажется, говорила она исключительно то, что думала сама. Луна невольно удивилась, что подобные мысли могли вообще посетить эту мышку.
А еще было странно, что все, находящееся за рамками неприязни к маглорожденным, но в какой-то мере уже традиционное, вызывало у Эйлин желание размышлять и только после этого делать выводы. Чувствовалось, что она способна мыслить, но почему-то отдельные вещи пересматривать не хочет.
«А ведь я могла бы быть похожей на нее, - пронеслось в голове, - хотя нет, не могла, я бы наверняка была такой же, если бы жила по-другому».
«Нет, не была бы, - яростный голос ворвался в сознание, обдал жаром. – Не была бы. Я бы не стала, а раз ты – это я, значит, не стала бы и ты. Понятно?»
«Да».
Такое впечатление, что время останавливается. Молчаливый диалог с собой. Первый раз, когда это произошло в доме у Блэттеров, Луна подумала, что окончательно сошла с ума. До сих пор становится страшно, когда он ведется.
Невольно задумываешься: а нормальная ли ты? И одновременно хочешь подчиниться этому своему второму «Я», выпустить его, дать ему волю. И только одно останавливает: боязнь, что если в какой-то момент подчинишься ему, то потом всю оставшуюся жизнь будешь краснеть за жизнь предыдущую. Поэтому постепенно заглушаешь этот голос и возвращаешься к реальности, в которой время не останавливается, а продолжает течь.
- … так что я не особо бы советовала верить его комплиментам, - закончила свой монолог Эйлин.
- А чьим комплиментам следует верить? – поинтересовалась Луна, чтобы спросить хоть что-нибудь.
- По мне, так ничьим, - мрачно ответила Эйлин. – Все они настолько отвратительны…
Луна не стала уточнять, что именно отвратительно: комплименты или люди, произносящие их (хотя как хотелось!), посчитав, что это будет крайне невежливо – вряд ли Эйлин часто доводилось слышать что-нибудь приятное в свой адрес. Судя по всему, она была крайне непопулярной личностью в Слизерине. По поведению Эйлин можно было решить, что расстройства ей это не доставляет: она относилась к окружающим, как к неизбежному злу.
Возможно, раньше Луна и попалась бы на этот нехитрый прием, однако сейчас ей было ясно нечто иное: скорее всего, дело не в характере Эйлин - еще не ясно, что именно его сформировало: возможно, именно полное безразличие к своей персоне и заставило Принц презирать окружающих.
И все-таки Луна с трудом удерживалась от того, чтобы не спросить…
Раньше она не была такой...
- Запомни, все, что мы с превеликим трудом вобьем в твою голову, из нее не вылетит никогда. Движения, манера разговора, даже слова и фразы, которые ты будешь произносить, будут буквально кричать о том, что ты провела в нашем обществе не один день. С нетерпением буду ждать того часа, когда ты начнешь, не задумываясь, бить по больным местам, когда начнешь ехидничать к месту и не к месту, тем самым подтверждая неповторимую репутацию моего дома… Так что труд наш будет вполне оправдан, - Мейв говорила медленно, тщательно проговаривая каждое слово, будто обращаясь к неразумному ребенку. Между словами она дела небольшие паузы, что еще больше усиливало эффект.
Однако один плюс был: она все-таки отошла от окна и удосужилась повернуться к Луне лицом, правда, лишь для того, чтобы попрощаться:
– На сегодня хватит. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли еду. А вечером врач осмотрит тебя. До свидания.
Мейв вышла из комнаты, осторожно, почти беззвучно закрыв за собой дверь, и Луна осталась в одиночестве.
Она была не против узнать что-то новое, наоборот, ее тяга к знаниям даже усилилась. Однако она была уверенна в том, что труд Мейв или тех, кто будет заниматься с ней, оправдан не будет.
- Даже если я захочу, я не смогу стать такой, - громко произнесла Луна, делая небольшую паузу после каждого слова.
«Судя по всему, - мрачно заключила Луна, - Блэттеры поработали со мной куда лучше, чем мне казалось».
- А теперь ты можешь воочию узреть вторую нашу слизеринскую достопримечательность. Поверь мне, это нечто совершенно особенное, - привлекла ее внимание Эйлин.
Луна проследила направление ее взгляда и увидела приближающегося темноволосого человека со значком старосты.
- Могу поспорить, что потомков Салазара Слизерина ты еще не встречала, - Эйлин закончила свою мысль.
Отправлено: 17.11.07 21:50. Заголовок: Глава четвертая. Том..
Глава четвертая. Том Риддл.
- Могу поспорить, что потомков Салазара Слизерина ты еще не встречала, - Эйлин закончила свою мысль.
- Нет, не встречала, - признала Луна, отмечая, что Блэк с какой-то странной поспешностью встает из-за стола.
- Заметь, - Эйлин не могла оставить без внимания подобное событие, - меня упрекнуть в том, что я всеми силами стремлюсь не замечать чьего-то существования, проще простого. Однако самого себя вряд ли кто будет подвергать подобным упрекам…
Если Эйлин поставила себе целью не замечать слова и поступки Блэка, когда ей это не выгодно, то Блэк держался совершенно противоположенного правила:
- Я заблаговременно забочусь о том, чтобы с факультета не снимались очки, а всякие заучившиеся зануды потом не попрекали меня всяческими глупостями…
Если Эйлин и задели эти слова, то она не подала виду, и лишь покачала головой:
- И как такое могло попасть в Слизерин? – возвела она очи к пасмурному потолку. – Такое эмоциональное, такое экспрессивное…
Луна пожала плечами, но ответить ничего не успела: её вниманием целиком и полностью завладел слизеринский староста. Завладел не потому, что обладал какими-то особенными качествами, не потому, что было в нём что-то, что моментально отличило его от других, - хотя он, бесспорно, был красив - а потому что Луна знала его дальнейшую судьбу. Знала, кем ему суждено стать. А если не суждено, то кем он станет по доброй воле…
Правила 24.3, 24.4, 24.5 Семейного Кодекса Блэттеров гласили: «Возможного врага следует знать в лицо. А до тех пор, пока не сошлись вы в открытой схватке, надлежит быть с ним любезным и почтительным, чутким и внимательным, однако не давать возможности заподозрить вас в страхе перед ним и в слабости душевной или физической».
Луна уже давно заметила, что каждый пункт Кодекса заканчивается пожеланием не быть заподозренным в слабости или душевной и сердечной мягкости. Вот и теперь то же самое.
- Наверное, мне следует быть благодарной за то, что расписание и некоторые документы, переданные мне директором, были доставлены так быстро, - Луна приветливо улыбнулась. Нет, все-таки улыбка у нее холодной и совершенно отстраненной не получается. Но, возможно, это и к лучшему.
- Наверное, не следует, если учитывать, что это входит в мои обязанности, - улыбка была ответом на улыбку, а то, что было сказано на словах - данью вежливости.
Пожалуй, данью вежливости в Риддле было все, начиная от манеры улыбаться и говорить и заканчивая внешним видом. До этого дня Луна не подозревала, что Темный Лорд был блестящим учеником, однако теперь она в этом не сомневалась.
Как каждое ее движение и слово говорили знающему человеку, что этикет Блэттеров для нее не пустой звук, так же каждое слово и движение Риддла буквально кричало: все, что им делается, делается исключительно по необходимости… Разумеется, указывало тоже только понимающему человеку.
- Что же, в любом случае, благодарю, - Луна поднялась, чтобы взять из рук Риддла бумаги, - того требовали правила Блэттеров, в этом пункте ничем не отличавшиеся от правил других семей. Однако будущий Темный Лорд то ли не был с ними знаком, то ли не считал нужным им следовать: встав, Луна оказалась стоящий к нему почти вплотную, хотя в идеале расстояние должно было быть значительным... Документы он тоже держал не так, как полагалось по допотопному этикету, поэтому, принимая их, Луна невольно дотронулась до его пальцев, оказавшихся неожиданно горячими.
...Задумывалась ли она раньше, что Темный Лорд когда-то был совершенно обычным человеком?
Задумывалась, причем не раз, но никогда не предполагала, что ей удастся в этом убедиться. Её охватило странное, не похожее ни на что волнение, будто она совершила важное открытие.
А еще она почувствовала явное превосходство над будущим величайшим темным магом: не знать простейших вещей…
«А еще презирает маглорожденных...»
Судя по всему, эта мысль нашла отражение на лице девушки, потому что Риддл вдруг отступил на шаг, будто увидев что-то, сильно ему не понравившееся.
Луна чуть-чуть наклонила голову и опустилась обратно на стул, всем своим видом показывая, что уж она-то никогда не совершает подобных ошибок.
Назло.
Она ничуть не удивилась, когда Риддл решил проверить: а так ли это? Задавать вопрос словами он, ввероятно, счёл ниже своего достоинства или посчитал, что его могут обмануть, поэтому Луна ощутила легкое прикосновение внутри головы.
На пятый день своей жизни в особняке Блэттеров, Луна пришла к выводу, что единственными людьми, с которыми она могла бы общаться здесь, были челядью, предпочитавшей держаться подальше от хозяйских гостей. Как вскоре удалось узнать девушке, дело было не в личных симпатиях и антипатиях (эти весьма естественные чувства, казалось, были в особняке под запретом), а в договоре, который подписывался при приеме на работу и не допускал никаких личных отношений.
- Мы лишь замена домовых эльфов, - печально улыбнулся седой управляющий. – Мы занимаемся тем, что хозяева не доверяют им, поэтому и внимания на нас следует обращать не больше.
Со всем этим Луне было очень сложно смириться. В особенности с отношением к домовым эльфам. А ведь раньше её не очень волновала их судьба, пусть она и не смеялась над деятельностью Гермионы как многие. Хотя она вроде никогда ни над кем не смеялась… Это было ей чуждо.
Теперь же вопрос об эльфах почему-то очень сильно взволновал ее: люди, работавшие здесь, сами выбирали себе такую судьбу, но эльфы… они передавались по наследству и были лишены права выбирать. А разве может быть что-то хуже?
Она тоже лишена этого права, и совсем не зависит от ее желания, останется она в этом доме или нет… Т.е., конечно, в некоторой степени зависит: она может уйти и начать свое странствие по улицам Лондона во времени, где у нее нет ни одного близкого или хотя бы знакомого человека. Может попробовать обратиться к Дамблдору, возможно, он даже ей поможет. Но вот только вопрос: в большей степени, чем Блэттеры, или в меньшей? Второй вариант наиболее вероятен – Блэттеры хотя бы примерно знают, зачем она оказалась здесь. Луна старательно отгоняла мысль, что Мейв только делает вид, что знает, поскольку не видела в подобной лжи смысла. Что с нее одному из богатейших семейств Англии?
Вначале Луна предполагала, что из нее попытаются вытянуть информацию о событиях, которые должны произойти в будущем, однако Мейв заверила ее, что все, могущее сыграть хоть сколько-нибудь важную роль для ее семейства, известно из того же источника, что поведал им и о самой Луне.
- Единственное, что мы, или по крайней мере я, можем получить с тебя – это моральное удовлетворение, - усмехнувшись, сказала Мейв.
Нет, им решительно ничего не нужно было от Луны, кроме нее самой.
Так какой смысл бежать, обрекая тем самым себя на неизвестность?
А домовым эльфам было еще хуже: попробуй они сбежать, их ждала бы не бессмысленная, жалкая жизнь, а страшная смерть. Пожалуй, кто-то когда-то хорошо вбил им в головы, что, выбирая между бытием и смертью, следует выбирать бытие, каким бы отвратительным оно не было.
- Тогда их стоит оставить вместе с их бытием в покое, не мешая выполнять такую привычную им работу, - бесшумно вошедшая Мейв даже не пыталась скрыть, что читала мысли Луны.
- Им можно внушить нечто совершенно другое, - возразила Луна, решив не обращать на подобную бесцеремонность внимания.
- А какой смысл, если потом им можно будет легко внушить что-то ещё? Пусть лучше всё идет так, как идет, - Мейв присела на кресло, предварительно придержав рукой подол платья неизменного красного цвета.
- Так будет справедливей, - ответила Луна, подумав, что раньше она бы не ограничилась этой простой фразой, а сказала бы что-нибудь еще… что-нибудь правильное и хорошее.
Интересно, почему платье опять красное?
- Справедливей… Могу сказать, что чаще всего люди и подобные им существа получают то, что заслуживают. Если бы эльфы не хотели в глубине души подчиняться, они бы не подчинялись... Кстати, - перевела разговор на другую тему Мейв, - раз это тебя так заинтересовало, я всегда ношу красный. Или красный с черным – цвета моего дома.
Действительно, цвета дома… А Луна ведь совсем забыла, что в некоторых чистокровных семьях все еще придерживаются этих традиций.
- Тебе придется многое вспомнить, - Мейв читала в ее голове как в раскрытой книге, и Луна в очередной раз ощутила прилив гнева. – А вот злиться не стоит. Это ни в коей мере не поможет тебе овладеть окклюменцией...
Луна позволила себе улыбнуться еще чуть-чуть приветливей. Нехорошо, наверное, изгонять будущего Темного Лорда из своего сознания...
В отличие от Альфарда Том Риддл прекрасно умел держать себя в руках, а потому, сделав вид, что ничего не произошло, он присел рядом и сказал:
- Очень рад, что ты попала к нам факультет, - при этом у него было такое выражение лица, будто все, произносимое им здесь и сейчас, - истина, а в ее сознание пытался пробиться кто-то другой.
А что самое удивительное, Луна вполне могла бы купиться на это, не знай она, кто именно сейчас сидит рядом. Удивительная способность вызывать доверие…
Но она знала, а поэтому чуть наклонила голову набок и молча слушала юношу, имя которого в будущем будут бояться произносить. При этом она не забыла строго посмотреть на какую-то рыжеволосую и судя по всему не отличающуюся интеллектом толстушку, косящуюся в их сторону и что-то жарко шепчущую своей не менее неприятной соседке. Наслать на них заклятие какое-нибудь что ли?
Риддл же предпочел вообще не обратить на это внимания и продолжил говорить, как ни в чем не бывало:
- Да, извини, что я не представился… Меня зовут Том Риддл, - это имя настолько легко слетело с его губ... никто ни за что не смог бы догадаться, насколько оно ненавистно говорящему. – Я староста Слизерина…
«А то этого не видно», - подумала Луна, выразительно посмотрев на значок.
- …Если у тебя когда-нибудь возникнут вопросы или проблемы, ты всегда можешь ко мне обратиться.
«После чего ты благополучно сможешь влиять на меня. Превосходно», - Луна мысленно фыркнула, а вслух произнесла:
- Слишком мило для Слизерина.
- Я всего лишь выполняю свои обязанности…
«Надо же, даже не поморщился, хотя стоило бы. Или ты начинаешь догадываться, что со мной стоит говорить иначе, нежели, допустим, с той рыжей… дурищей? Правильно, но все-таки слишком неосторожно».
- Очень хорошо, если что-то мне потребуется, я обязательно к тебе обращусь, - Луна еще раз улыбнулась Риддлу и отвернулась, показывая, что разговор закончен. Слизеринский староста легко встал и направился к своим однокурсникам, большинство из которых уже заканчивало с обедом.
Луна им мысленно позавидовала: сама она за разговорами никак не могла приступить к еде, которая неожиданно показалась совершенно невкусной, хотя раньше негативных эмоций не вызывала. Пришлось признать: блэттеровские домовики готовят куда лучше хогвартских.
- Советую тебе поспешить, - Эйлин, в очередной раз проигнорировавшая разговор, напомнила о своём существовании. – А впечатлениями о наследнике Слизерина можешь не делиться – и так видно, что он тебе не понравился.
Луна не совсем поняла, на каком основании Эйлин сделала такой вывод, но спорить не стала.
Отправлено: 19.11.07 00:49. Заголовок: Глава пятая. То, что..
Глава пятая. То, что близко.
Луна сидела в библиотеке, старательно выполняя домашнее задание по зельям. В прошлом она не гналась за благосклонностью Слагхорна, да и получение чьей-то благосклонности не было для нее самоцелью, однако теперь все изменилось. Конечно, не в том смысле, что ей захотелось стать лучшей любой ценой, но в том, что ей захотелось доказать, что она лучшая на самом деле. Лучшая хоть в чем-то.
«А в чем я не лучше остальных?» - вопрос, с насмешкой задаваемый членами семейства Блэттеров самим себе, то и дело ей вспоминался, но уверенности не придавал.
Поэтому Луна со всем усердием, на которое была способна, выполняла домашнее задание, когда-то в будущем уже с успехом проделанное ею.
Повторение – мать учения. Но может быть что-нибудь скучнее и страшнее повторной учебы на 4 курсе? Вроде бы помнишь все, но мелкие детали то и дело ускальзывают. "Помнить все воистину невозможно", - напоминаешь себе то и дело, чувствуя себя при этом полной неудачницей.
- Я запомнила, - раздраженно ответила Луна. Ужасно неприятно, когда тебя держат за несмышленыша. – И поняла все…
- По твоему поведению этого не скажешь, - возразила миссис Льюис. – А мне было сказано повторять тебе до тех пор, пока ты не усвоишь.
- Пока не усвою… - пробормотала Луна. – Как я могу усвоить, если это...
- Это? - миссис Льисс свела брови.
"Да, именно это!" - чуть было не закричала Луна, жаждавшая выразить вслух всё, что думает об этом занятии. Однако она несколько раз глубоко вздохнула и ровным голосом произнесла:
- Хорошо. Как я могу усвоить что-то, если танцы требует практики, а вы твердите мне одно и то же, не давая приступить к занятиям?
- Вначале следует усвоить теорию, - миссис Льюис твердо стояла на своем. - Только после этого практика.
- Да какая польза мне от знания на словах, что именно надо делать, если потом это надо воспроизводить, а вы останавливаете меня при малейшей ошибке и заставляете заново повторять текст, который я и без того уже знаю наизусть?
- Значит, плохо знаете. Надо повторить еще раз…
- Ну, уж нет! – гневно воскликнула Луна, направившись к двери из комнаты. – Я не буду больше ни разу повторять ЭТО.
Гнев подхватил её, можно даже сказать, вскружил голову. По крайне мере, такого чувства легкости Луна давно не испытывала. Хотелось рвать, метать, при этом сохраняя какое-то внутреннее спокойствие.
А потом будто бы ведро воды вылили на голову и заставили вернуться на грешную землю.
Смех и аплодисменты:
- Браво. А я уж было решила, что ты действительно намерена ТАК чему-то научиться, - искренне смеющейся Мейв Луна еще никогда не видала. Оказалось, улыбка необыкновенно шла ей, вместе с тем разрушая уже почти сформировавшееся представление о наследнице рода Блэттеров. Будто это был другой человек, на несколько мгновений поселившийся в теле Мейв. А потом все прошло и опять высокомерное выражение лица.
- Постой, ты же сама отправила меня к этой… женщине, - возмутилась Луна.
- Да, мне было интересно: что же ты будешь делать? Как долго тебя хватит на то, чтобы страдать такой ерундой, как теоретические знания там, где нужна практика.
- Теория – это не ерунда… - зачем-то возразила Луна.
- В данном случае – ерунда. И ты сама несколько минут назад доказывала это с таким жаром и пылом… Этого ты отрицать не будешь.
- Не буду, глупо отрицать очевидное, - кивнула Луна.
- Прекрасно. Ты убедилась, что теория тебе не поможет, так что не будешь возражать против того, чтобы сразу приступить к практике. С нормальным преподавателем. Будешь его слушаться беспрекословно, пытаясь уловить каждое движение. Помни, если расслабишься, начнёшь переспрашивать, говорить, что что-то не понимаешь, сразу отправишься к Льюис учить теорию. Так будет со всем. Практика. Практика во всем, - Мейв усмехнулась. - Практика эта не будет похожа на ту, что ты привыкла проходить. Никто не будет направлять твои действия, никто не будет тебя поправлять. У всех просто будет складываться о тебе мнение, которое потом вряд ли тебе удастся изменить. Так что советую тебе сразу думать головой: чем выше будет мнение, тем больше у тебя шансов узнать все то, что знаем мы о тебе и роли, которую ты должна сыграть.
- Я должна вам верить? – поинтересовалась Луна. - Иногда мне начинает казаться, что мне разумнее было бы обратиться к Дамблдору, который…- она замолчала, и Мейв вместо нее закончила фразу:
- …который наверняка очень сильно отличается от того человека, каким он станет в будущем. И который вряд ли сможет тебе чем-то помочь.
Луна промолчала. Она сама уже неоднократно думала об этом.
- Все-таки разумнее тебе остаться здесь и начать подражать членам нашей семье в манере вести себя, в манере говорить… даже в манере думать. Во всем. Можешь начинать с меня, - разрешила Мейв. – По вечерам в качестве легкого чтения могу предложить тебе Кодекс моей семьи. При первом чтение, он тебе не понравится, но, как известно, bis repetita placen*…
«Дважды повторенное нравится, если находишь в себе силы смириться с ним», - подумала Луна, которую все больше начинали раздражать те несколько формул, что каким-то непостижимым образом вылетели у нее из головы, а в учебнике отыскиваться не желали.
Посчитав воспитательную беседу завершенной Мейв переключилась на внешность Луны:
- Ты относишься к тому типу блондинок, который красный цвет губит, - сказала она, бросив на Луну один короткий взгляд. – Черный тебе несомненно пойдет, но мы носим его исключительно на официальных приемах и церемониях. Поэтому будет глупостью позволить тебе ходить в чёрном каждый день. Пожалуй, остановимся на темно-сером. Подбором туалетов займешься сама. До вечера у тебя есть ещё время.
Кажется, семейство Блэттеров сможет получить за ужином порцию здорового смеха… Хотя он здесь все равно что под запертом.
- Ты догадливая, - Мейв в очередной раз не стала скрывать, что читает мысли. - Хочу посмотреть на лица своих родственников, когда они увидят тебя. Думаю, не всем удастся остаться совершенно равнодушными и спокойными.
Стать предметом всеобщего смеха… Луна вспыхнула и буквально почувствовала, как лицо заливается краской.
- А вот этого не надо… У тебя ещё есть время подготовиться. Ужин только через шесть часов… - Мейв всем своим видом показывала, что ожидает превосходнейшего развлечения.
Луне ничего не оставалось сделать, как гордо вскинуть голову, и, содрогаясь от ужаса, принять вызов.
А ведь раньше ее не волновало, что о ней подумают окружающие. Сережки в виде редисок, ожерелье из пробок, несуразная одежда… Вряд ли сейчас она будет выглядеть более нелепо.
Вот только безразличное отношение куда-то девалось.
Стали волновать какие-то мелочи.
Всегда отличавшаяся превосходным зрением Луна сравнила себя с дальнозорким человеком, который взглянул на мир сквозь стекла очков и наконец сумел разглядеть то, что находится рядом с ним.
Притом оказавшееся рядом надолго отбило у него желание вглядываться вдаль: значение имело только то, что было близко.
- Принц бесится все больше и больше, - долетело до Луны.
- Еще бы ей не беситься. Она ненавидит Риддла, а всё большее количество людей верит ему, - отозвался вкрадчивый женский голос.
- Эту… Лавгуд она определенно пытается привлечь на свою сторону.
- Не сомневаюсь. К кому ей бросаться, как не к тем, кто ещё не в курсе дел? Впрочем, я не думаю, что у Принц может что-то получиться…
- Собираешься переоценивать новенькую?
- Во-первых, я не желаю недооценивать Тома, если он захочет, он ее моментально очарует. А во-вторых, я видела Лавгуд на приеме у Лестрейнджев, меньше месяца назад… Она все время держалась Мейв Блэттер или кого-то из их семьи. Определенно ищет себе сильных покровителей, а Принц сама нуждается в защите. Потомок обнищавшего по своей же глупости рода…
Луна быстро обернулась назад, пытаясь разглядеть лицо девушки, сидящей к ней в пол оборота, и тут же была вынуждена отвернуться. Интересно, ей сегодня принципиально в каждом человеке мерещится Сириус Блэк? Теперь еще и в женском обличии...
- Пожалуй, ты права, Вальбурга, - кажется, в этот раз тоже не померещилось: Вальбургой звали мать Сириуса. Сколько же Блэков учится в Слизерине сейчас? Задумываться над этим животрепещущим вопросом времени не было, поскольку невольно услышанный разговор затягивал все больше и больше. - Но все равно такое поведение не должно оставаться безнаказанным.
- Вот пусть Риддл, Эндрю, сам себя и защищает, - резко отозвалась Вальбурга.
- Что с тобой? – изумился ее собеседник. – Ты же ему всегда симпатизировала…
- Сейчас тоже. Но ему следует поспешить с предъявлением своих доказательств того, что он действительно наследник Салазара Слизерина.
- Того, что он показал, тебе мало? – изумился Эндрю. – Ты же первой ему поверила тогда…
- Мало. Змееусты - редкость, но они встречались и встречаются не только среди наследников Великого Салазара. Пусть он подтвердит свои слова чем-нибудь ещё… Я жду не дождусь демонстрации… - последнюю часть фразы Вальбурга произнесла мечтательно.
- Немного уже осталась, в скором времени Том обещал её устроить…
Разговор замолк. А Луна и думать забыла о домашнем задании.
Демонстрация, доказательство своего права называться наследником Слизерина… что же это может быть?
Риддл сейчас на пятом курсе, на год старше ее самой. Что же такого он сделал? Жалко, что здесь нет ни Гарри, ни Гермионы, ни хотя бы Рона. Уж они-то наверняка сразу бы сказали. А для неё это пока остается тайной…
Тайной?
Луна чуть было не рассмеялась. Надо же быть настолько недогадливой...
Ну, конечно же, - Тайная комната!
Странно, что она сразу не поняла, что к чему... Хотя что удивительного, если она только и знала, что вход в комнату находится в женском туалете на втором этаже, где живет Плакса Миртл.
Миртл?...
Если Тайная комната будет открыта, значит… Нет, она не может допустить смерти Миртл. Она должна что-нибудь сделать.
*Bis repetita placent (лат. дважды повторенное нравится) – т.е. не с первого раза, слова Горация о восприятии произведений искусства.
Отправлено: 22.11.07 14:56. Заголовок: Спасибо :) Глава ше..
Спасибо :)
Глава шестая. Тайная комната.
Луна понятия не имела с чего ей начать: обо всем, связанном с Тайной Комнатой, она знала только понаслышке. Слухи, ходившие по школе, то, что говорили Гарри и Джинни. Но никаких подробностей.
Да еще то и дело мысли возвращались к злосчастному вечеру у Лестрейнджев… Лучше о нём не думать, а то начинает вспоминаться что похуже…
Такой униженной она не ощущала себя никогда. Казалось, все краски мира утратили свое значение, потеряли смысл. Все блекло вначале перед злостью, а после - перед сменившей ее опустошенностью.
Она никогда больше не позволит этому повториться.
Никогда.
Лучше не думать.
Вернее, думать, но о другом.
Тайная Комната. Комната Тайная…
Что с ней делать, точнее не с ней, а с чудовищем, обитающим в ней? Не пускать Миртл в туалет? Вряд ли из этого получиться что-то хорошее…
К тому же, если не Миртл, то кто-нибудь другой. От судьбы ведь не уйдешь…
Хотя какая судьба? Ведь это всего лишь демонстрация, затеянная Томом: ему все равно, кто погибнет, главное доказать, что он имеет полное право повелевать другими.
А что ему может противопоставить она?
Превознемогая усталость и борясь с апатией, Луна потянулась к толстой книжке лежащей около ее кровати: Кодекс Семейства Блэттеров. Она узнает все, все, что возможно, но никогда больше не повторится сегодняшний позор.
«Из ошибок чужих – извлекай уроки, своих - никогда не повторяй».
- Блеск. Оригинально. На высоте, - мысленно прокомментировала Луна Кодекс Блэттеров, местами более всего походящий на нравоучения или наставления потомкам.
«Но нет лучшего способа унизить противника своего, нежели указать ему на ошибку.
Если указать на ошибку уже совершенную, причем указать неоднократно, вашего противника может охватить злость, равной которой нет, и лютая ненависть к вам; он может потерять контроль над собой, а значит, и бдительность, тогда он будет в ваших ру8ках.
Если же указать на ошибку, еще не совершенную, и указать верно, не унижая, то из противника, рано или поздно, вы можете получить союзника. Слушайте же, что надо делать…»
Луна, уже третий день читавшая Кодекс, перевернула несколько страниц. Незачем ей возиться с какими-то призрачными врагами, которые еще могут и не появиться.
«В любом случае советы Блэттеров чаще всего подходят только Блэттерам, с остальными же происходят самые отвратительные истории, когда они начинают следовать им. Проверено», - подумала Луна, откидываясь на спинку стула. Проходящая мимо библиотекарша, чьей вполне достойной преемницей стала мадам Пиннс, кинула на девушку подозрительный взгляд, и Луна, почувствовав себя донельзя неуютно, стала собираться: в библиотеке ей все равно было делать нечего, на ум шли мысли, совсем не связанные с занятиями. Однако и в слизеринскую гостиную идти не хотелось. Может быть, она к ней когда-нибудь привыкнет, но пока – нет: уж слишком холодным и неприветливым выглядит помещение.
«И все-таки мне стоило дочитать раздел про противников до конца, - размышляла Луна, идя по коридору. – Там вполне могло быть сказано что-нибудь полезное… Может быть, мне удастся что-нибудь вспомнить?»
Но единственное, что всплывало у нее в голове, так это фраза, выбитая на стене хода, ведущего в Залу из ее комнаты. "В любом действии есть ошибка. Найди её".
Фраза так навязчиво крутилась в голове, что Луна, не имея других идей, решила поискать слабое место во всей этой истории. На её взгляд слабым (а помимо того и отвартительным) было все: и василиск, и смерть Миртл. Вот только Риддл вряд ли думает так же.
"Это не аксиома, это ерунда, - заключила Луна после получасового и совершенно бессмысленного шатания по школе. И издеваясь, передразнила себя, - ох и какую же ошибку допускает Том сейчас!? Его же все равно не поймают, напротив, он в итоге получит награду за слуги перед школой..."
* * *
Если бы спросили Тома, зачем ему понадобилось незадолго до отбоя отправляться в библиотеку, он бы, не задумываясь, ответил, что за книгой. Без сомнения, он был в своем праве. Однако почему нельзя было подождать до утра, он бы объяснить не смог. Впрочем, а нужны ли причины для того, чтобы просто взять книгу?..
Можно предположить, что ему просто хотелось пройтись по тёмным школьным коридорам, освещённым факелами, и ещё раз осознать приятную мысль, что по трубам, замурованным в стену, может ползать существо, принадлежащее ему безраздельно.
Существо, которому в отличие от остальных не надо ничего доказывать, потому что оно сразу поняло, кто перед ним…
Существо, которое значительно разумнее многих людей.
Существо, обладающее огромной силой.
...Всё, связанное с василиском и его прежним хозяином, окутано завесой тайны.
Тайны. Они всегда манят, но, одновременно, так хотят ускользнуть из рук.
Пока удалось схватить одну из них.
Именно такие приятные мысли владели Риддлом, когда он шёл по школьным коридорам, то и дело прикасаясь рукой к холодным стенами.
Сколько еще тайн может скрываться в них? Тайн, которые должны быть разгаданы…
С Луной он столкнулся совершенно неожиданно, и причин радоваться этой встрече совершенно не было, однако долг старосты есть долг старосты:
- Ты не боишься заблудиться? Ты только вчера приехала, а уже ходишь одна… Может быть, тебя проводить?
* * *
Проводить? Нет уж, только этого не хватало: оказаться в компании будущего убийцы…
Луна отрицательно покачала головой:
- Нет, спасибо. У меня прекрасная память и я очень быстро начинаю ориентироваться в незнакомых зданиях, - вот уже глупость… дом Блэттеров до сих пор ей до сих пор кажется лабиринтом, хотя прожила она там без малого полгода.
- Что же, тогда не смею навязываться, - Том не показал виду, но, кажется, обрадовался, что ему не придётся никого провожать.
Луна не знала, что скажет ему на прощание, однако вырвавшейся у нее фразы она ожидала, пожалуй, не более, чем Том:
- Не смей. И не смей открывать Тайную комнату.
- Что? – как бы хорошо Риддл не умел скрывать свои эмоции, часть их всё равно отразилась у него на лице.
* * *
В первый момент ему показалось, что он ослышался, однако Луна, слегка побледнев (интересно, отчего?), повторила:
- Не смей открывать Тайную комнату.
- Тайную комнату?
За обедом Том решил заглянуть ей в сознание: в конце концов, нет ничего необычного в том, что хочется узнать, что творится в голове у незнакомого человека, что он собой представляет.
Однако он получил неожиданный отпор, причем отпор такой, что с трудом сдержал желание покоситься на преподавательский стол: не решил ли Дамблдор контролировать каждый его шаг, - ожидать от такого отпора от четверокурсницы было глупо, разве что она имеет врожденные способности к окклюменции, сама о том не подозревая. Если так, то к ней следует присмотреться.
Кажется, присматриваться следовало немедленно.
* * *
- Именно, и не делай вид, что меня не слышишь, - раз уж начала говорить, не продумав разговор до мелочей, то теперь главное не растеряться и стоять на своём, по ходу дела соображая, что говорить.
Но Мерлин, как он притворяется!
Недоуменная улыбка озарила лицо будущего Темного Лорда, сделав его еще красивее:
- Извини, но я не совсем понимаю, какое отношение к Тайной Комнате имею Я, - он сделал ударение на последнем слове. Однако отрицать того, что знает о существовании Тайной Комнаты, не стал. Не хочет выглядеть невеждой даже для собственного блага.
- Прекрасно понимаешь, - отрезала Луна. – Существо, - она, сама того не зная, назвала василиска так, как называл его сам Риддл, - существо, живущее там, подчиняется тебе. Но не думаю, что тебе следует использовать его, чтобы доказать – ты наследник Слизерина.
- И опять я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, - с приятной улыбкой перебил ее Риддл.
- А я и не думаю, что ты поймешь всё, - наступила очередь Луны акцентировать внимание на последнем слове.
* * *
Откуда ей может быть всё это известно? Из его приближенных никто не мог проговориться, даже Вальбурга не настолько болтлива, к тому же про Тайную Комнату он никому ещё не рассказывал.
Может быть, окклюменцию она использовала осознанно, а легилеменцией владела не хуже? Глупости, он бы почувствовал, решись она заглянуть ему в сознание.
- Но хотя бы часть ты усвоить в состоянии, - продолжала Луна.
Пытаешься быть наглой и самоуверенной? Зачем тебе это?
- ...Если это существо нападёт на кого-нибудь, школу вполне могут закрыть… Ты хочешь, чтобы это случилось по твоей же глупости?
- Нет, я не хочу, чтобы школу закрывали. Однако если это и случится, то явно не по моей вине: я до сих пор понятия не имею, о чем ты толкуешь. Может быть, тебе плохо? Отвести тебя в медпункт? – с тревогой в голосе спросил Риддл.
* * *
Надо же, какой заботливый. А все-таки слабое место она отыскала правильно. Риддл не хочет возвращаться в приют.
"Надо ещё раз упомянуть про закрытие школы. А лучше несколько раз, чтобы информация лучше усвоилась".
- Нет, в медпункт я пойду исключительно после нападения василиска на кого-нибудь из студентов: надо же мне будет там побывать хотя бы один раз. Перед закрытием школы, - Луна постаралась вложить в эти фразы как можно больше сарказма. - Впрочем, я ничего не имею против того, чтобы эту школу закрыли: там, где я училась, было значительно лучше. Поэтому расстраиваться долго не буду. Но вот только забавна одна вещь… Нормальные школы закрывают после нападения сторонников Гриндевальда, а Хогвартс закроют по милости старосты, который хочет этого меньше всего на свете….
Интересно, она не сказала ничего лишнего? Ничего такого, что могла бы задеть тонкую нервную организацию Риддла?
А хоть бы и так… Раз уж она оказалась в прошлом и в её силах его изменить... Пожалуй, не только Миртл должна остаться жива. В живых должны остаться все те, кому суждено было погибнуть по милости Темного Лорда.
Она может сделать так, что Риддл никогда не станет Вольдемортом.
Может быть, это и есть та цель, задача, про которую она так много слышала?
«Сейчас не время об этом думать», - Луна вспомнила, с кем разговаривает, и вернулась на землю.
- Поразмышляй над моими словами, - сказала она Тому. – И до свидания.
* * *
- До свидания, - откликнулся Риддл, - только я всё-таки советовал бы тебе заглянуть в медпункт. Может быть, там тебе смогут помочь…
Луна никак не отреагировала на это любезное пожелание ушла, оставив Том наедине со своими мыслями.
Вряд ли легилеменция. Он бы точно почувствовал.
Наверняка должно быть другое объяснение…
Вполне логично предположить, что за всем стоит Дамблдор, и разговор этот был продуман от начала и до конца…
Прото давно не появлялась в сети, поэтому не было обновлений. + выкладываю по мере того, как еще раз все вычитываю.
Глава седьмая. Тайная комната (2).
"Во многих семействах принято говорить отцу или матери «ты». Во Франции и Англии этот обычай распространен более, нежели в других странах, и в нем есть много прекрасных сторон. Он служит признаком большого доверия, дружеской откровенности между родителями и детьми, но следует заметить, что дети никогда не должны переходить черту фамильярности по отношению к родителям…»*
- М-м-м, - протянула Луна - она с очень большим трудом могла представить, что семейство Блэттеров до сих пор следует подобным правилам. - Надо будет при случае спросить у Мейв.
«Небольшие подарки поддерживают между родными нежную связь. Необходимо, чтобы подарок был сделан от чистого сердца, без лицемерия. Букет полевых цветов, нарванных собственными руками для любимой особы, равняется богатейшему подарку, купленному в роскошном магазине…»
А вот это вообразить у Луны вообще не получилось, хотя она честно попыталась: Мейв, собирающая цветы… Мейв, получающая цветы и искренне радующаяся им… Нет, бесполезно.
Может быть, кого-нибудь другого из семейства Блэттеров удастся представить в подобном положении с большим успехом?
Троюродный брат отца Мейв, Аластор Смит, обладал наиболее располагающей внешностью из всех присутствовавших на том ужине. Не очень аккуратно зачесанные назад светлые волосы, светло-карие живые глаза… То и дело его пухлое лицо приобретало извиняющееся выражение, и начинало казаться, что он вот-вот виновато разведет руками и попробует остановить эту пытку. Однако он не делал этого. Вероятно, влияние семейства Блэттеров было слишком велико. Но вобщем его вплоне можно было бы представить посылающим недорогие подарки… Но только не в этот дом: он бы не осмелился прислать сюда что-то простое.
Тогда кто? Кузен Мейв Олем Ортд, полная противоположность Аластору? Нет, это все равно что вернуться к самому началу и попытаться представить Мейв… Они так похожи, что внешне (бледная кожа, темные волосы, темные глаза), что по одежде (оба имеют право носит родовые цвета и этим правом пользуются). Будь сейчас век восемнадцатый, наследником всех богатств Блэттеров был бы Арнольд, а не Мейв. Но времена меняются. Теперь и женщина может наследовать.
- Я думала, ты будешь старательнее учиться, - почему же Мейв не оставит ее в покое? – Можно подумать, вчерашний вечер тебе понравился, раз ты так вальяжно развалилась в кресле и предаешься каким-то далёким от Кодекса размышлениям…
- Близким.
- Значит, вчерашнее тебе все-таки не понравилось.
- Какое тонкое наблюдение, - рассвирепела Луна и отбросила в сторону Кодекс.
- Поосторожнее с книгой, - Мейв осторожно взяла его в руки и нежно погладила по обложке. – Это может плохо кончиться для тебя. Этот Кодекс – наше самое большое сокровище. Только благодаря ему мы можем сохранять прежний уклад. И мы бесконечно благодарны всему сущему, что не только мы следуем семейным книгам, в которых заключена безусловная мудрость наших предков.
- Вы следуете Кодексу? Всем пунктам? – торопливо спросила Луна, надеясь, что Мейв не попробует вернуться к теме ужина. Та это отлично поняла, но по какой-то необъяснимой причине сделала вид, что купилась.
- Всем, - ответила она, аккуратно приподнимая рукой подол своего неизменного красного платья, чтобы сесть. – Это даже не подвергается сомнению, хотя некоторую коррекцию мы вынуждены вносить. Что поделаешь, такое время: нельзя жить в абсолютном прошлом.
- А про родителей? Это тоже правда?
- А что тебя смущает? – Мейв слегка приподняла брови.
- Почтительное отношение, уважение с обеих сторон…
- А почему бы и нет? – Мейв улыбнулась. – Мы не звери, поэтому к тем, кто дал нам жизнь, питаем уважение. А давшие жизнь – заботятся. Не вижу в этом ничего странного. Со всеми членами семьи, кроме тех, кто является предателями крови и их потомками, следует поддерживать хорошие отношения.
- В это с трудом верится, - горячо возразила Луна. – Вчера я видела, как вы поглядываете друг на друга: кажется, что вы сейчас вцепитесь друг другу в горло, порвёте друг друга на части…
- В том-то и дело, что кажется. Семейные узы крепче любых других. За семейную честь мы готовы биться до конца… в отличие от тех, кто забывает свою семью, отправляясь в мир магии. Забыть все ради своей прихоти – это отвратительно.
Луна в изумлении посмотрела на Мейв и невольно вздрогнула, повстречавшись с холодным взглядом её тёмных глаз…
- Вы считаете маглорожденных предателями?
- Да, предателями крови, своей крови. И, согласись, у нас есть на это причины: они действительно бросают свою семью, забывают всё, чем жили их предки, из-за своих потребностей: видите ли, мы хотим колдовать. Да и общаться со своими родными они не могут так, как это должно… Это одна из причин, по которой мы презираем маглорожденных.
- Но у них же нет выбора: невозможно отказаться от магии, если она есть в тебе.
- Выбор есть всегда. И выскочки тоже, - Мейв открыла Кодекс на той самой странице, на которой остановилась Луна, и пробежала по ней взглядом. – Нас учат почитать мать. И отца. Только взаимное влияние отца и матери на воспитание и развитие характера позволяет человеку достичь своего рода совершенства, если ты понимаешь, о чем я говорю. Но надо, чтобы родители понимали то, чем живет их ребенок. А что могут дать своему чаду-так-сказать-волшебнику родители-маглы? – Мейв захлопнула книжку и аккуратно положила ее на столик.
- Свою любовь! – выдохнула Луна.
- Любовь – это далёко не всё, что есть в жизни, - Мейв вздохнула. – Далеко не всё. Читай эту главу внимательно. Думаю, ее содержание тебе когда-нибудь еще ОЧЕНЬ пригодится…
Луна вошла в слизеринскую гостиную, рассеянно посмотрела по сторонам и, решив не задерживаться здесь, поднялась в спальню. Всеми ее мыслями владели только две вещи. Первая: испугается ли Риддл ее намеков? Передумает ли устраивать демонстрацию? И вторая: как ей использовать свое знание будущего, являющееся неоспоримой ценностью, для того, чтобы изменить его в лучшую сторону: чтобы никогда мир не знал тёмного волшебника Вольдеморта, чтобы не гибли люди в бессмысленных и жестоких схватках?
Получалось, что так или иначе её мысли были связаны с Риддлом. И, вспоминая его, Луна почти не сомневалась, что от демонстрации наследник Слизерина не откажется: слишком важно ему доказать окружающим, кто он на самом деле. А также, судя по всему, доказать самому себе, что он способен пойти на всё ради достижения цели, сколь безумной она бы ни казалась.
«Узнать бы, что творится у него в голове. Может быть, легилименция?» - размышляла Луна. В конце концов, она не первая начала…
Луна сама не заметила, как лежа в кровати, поглощенная мыслями, задремала. Последним, что она чувствовала, было осознание собственной значимости, уверенности в своих силах, в том, что ей всё удастся – а иначе и быть не может…
* * *
Утром ей овладело желание поступать наперекор всем и всему. Подслушанный в библиотеке разговор по-прежнему вызывал раздражение.
«Мне не нужен покровитель, - подумала Луна. – Я сама вполне могу со всем разобраться. А тот вечер… я держалась рядом с Мейв, потому что, - девушка облизала внезапно пересохшие губы. – Неважно. Это не играет роли. Каждому может стать не по себе в столь изысканно подлом обществе. Особенно в первый раз».
Поэтому, не обращая внимания на ухмылку спустившейся в гостиную Вальбурги, она дождалась Эйлин и в столовую направилась с ней.
- Ты странная, - заметила Принц.
- Да? И почему же? – поинтересовалась Луна, стараясь запомнить дорогу в столовую. Все-таки из Когтеврана было проще попасть в Большой Зал. И из Гриффиндора тоже.
"Интересно, причем тут Гриффиндор? - задумалась Луна. - Мне кажется, или я действительно ни разу не подходила к Гриффиндорской гостиной?.."
- Ты наверняка уже разобралась что к чему и продолжаешь со мной разговаривать, - ответила Эйлин. Эти слова дались ей тяжело, хотя держалась она, вобщем-то, неплохо.
- Предпочитаю не ориентироваться на других, а поступать по-своему. Мне так спокойнее, - нет, она явно ещё долго будет путаться в этих поворотах… - Там, где я жила, нас учили думать прежде всего своей головой, разумеется, не нарушая приличий. Так вот: сейчас я вроде бы ничего противного этикету не совершаю…
Эйлин промолчала. А зря. Раз уж начала говорить и фактически признала, что окружающие ни во что тебя не ставят, следует продолжать. Ну и что же ты молчишь?
- Что-то случилось, - с неожиданной резкостью произнесла Принц. – Что-то не очень хорошее.
- Ты можешь чувствовать происходящее? – спросила Луна, старательно рисуя в мыслях карту и надеясь, что назад она сможет вернуться, нигде не заплутав, как это случилось вечером, когда она, отказавшись от помощи Риддла, все-таки запуталась в коридорах.
- Ты плохо видишь? Посмотри вперед, - сочувственно посоветовала Эйлин.
Только тут Луна обнаружила, что они все-таки вышли в Большой зал, который был окрашен в чёрный цвет.
- Кого-то убили, - продолжила Эйлин. – Надеюсь, Министра Магии…
Луна в ужасе замерла. В том, что Министр Магии жив и здоров, она не сомневалась. Ее пугало другое. Но этого… Не может быть. Не может быть. Хотя…
- С прискорбием должен вам сообщить, что… - усиленный голос директора звучал, казалось, во всех уголках помещения. Однако на какое-то время Луна перестала его слышать и на ватных ногах, почти ничего не видя перед собой, направилась к столу.
- …Будет проведено расследование. Мы надеемся, что убийцу мисс Миртл удастся в скором времени найти, - уловила она, садясь на стул.
Убийцу…
Луна посмотрела на Тома Риддла. Он не казался довольным, напротив, на лице его ясно читались озабоченность и волнение.
Луна была готова поклясться, что это не было игрой. Кажется, все пошло не так, как того хотелось Риддлу. Но что именно?
Легилименция… Это все, что ей остается.
Луна глубоко вздохнула, с трудом удерживая себя от того, чтобы не провести рукой по глазам, по лбу, пытаясь унять головную боль.
Мысли путались. И только одна звучала всё отчётливее и отчётливее, всё громче и громче: она не успела. Ей не удалось….
*Взято из книги «Правило вежливости и светского этикета».
________________________ Надеюсь, никого не утомила той частью, в которой речь шла о Блэттерах).
Отправлено: 28.11.07 21:02. Заголовок: Глава восьмая. - Ч..
Глава восьмая.
- Что с тобой? – посторонний голос ворвался в сознание, Луна от неожиданности вздрогнула, а голос по-прежнему звучал, и звучал недовольно. – Я, конечно, понимаю, что лучше бы Министра Магии убили, но, может быть, еще не все потеряно.
Луна недоуменно посмотрела на Принц: причём тут Министр Магии? А, кажется, она его за что-то ненавидит…
- Да, его ещё могут убить, - Луна слышала себя будто со стороны, но вроде бы уже начала приходить в себя после потрясения.
- На то только и надеюсь, - Эйлин положила вилку, стукнув ею при этом по тарелке, и недовольно поморщилась. – А траура по маглорожденной я носить не буду. Она-то и погибла, наверняка, только поэтому…
Луна кивнула и нашла в себе силы слегка улыбнуться:
- Кажется, я её помню… чуть-чуть. По вчерашней травологии - она заходила в кабинет…
- Да, заходила. Растяпа, с лицом, не обременённым интеллектом, - подтвердила Принц. – Потому и погибла: маглорожденная и дура.
Луна хмыкнула. А про себя отметила, что грязнокровками маглорожденных волшебников Эйлин не называет - это, несомненно, говорило в её пользу.
А за слизеринским столом царило необычайное оживление. Прислушавшись, Луна поняла, что речь только о том и идет, что о произошедшем убийстве: кто? Как? На Риддла почти никто не смотрел, разве что поглядывала Вальбурга да ещё несколько человек, имён которых Луна не знала. Значит, это всё-таки была не демонстрация, а ошибка. Причём ошибка досадная.
Луна пристально посмотрела на Риддла и прикрыла глаза. Скорее всего, она выбрала самое неудачное время: сейчас он слишком напряжён и насторожен. Но сколько времени придётся ждать, чтобы он потерял бдительность хотя бы на несколько мгновений?
Луна осторожно махнула палочкой под столом.
Незнакомые лица, места замелькали перед глазами с необыкновенной скоростью - разобрать ничего не удавалось. Такое странное ощущение: вроде бы видишь всёё и ничего - сразу. В сознании отпечатывались какие-то смутные образы, картины… Некоторые наоборот загорались, вспыхивали, начинали играть всеми красками.
Ощущались чужие эмоции…
А потом всё неожиданно прекратилось. Луна едва не вскрикнула, когда Риддл разорвал связь, однако изо всех сил постаралась сохранить невозмутимость.
Голова болела дико.
Все-таки стоило подождать. А может быть, и не стоило. Подожди она, не удалось бы уловить это итак почти незаметное чувство. Чувство сожаления? Нет, чего-то другого. Может быть, страха? Нет. Непонятно.
Интересно, догадался ли Риддл, что к чему?
Луна взглянула на Риддла, тот не отрывал взгляда от учительского стола. На кого он смотрел?
* * *
Том Риддл ожидал чего-то подобного с той самой минуты, как спустился в столовую. Наверняка, Дамблдор будет подозревать его – ничто не заставило преподавателя трансфигурации забыть глупости, которые наговорил ему мальчишка из приюта. Ничто.
Однажды поддался волнению, забыл обо всем на свете и вот, пожалуйста, всегда находишься под подозрением.
Но столь прямого удара Риддл не ожидал. С директора могло статься аккуратно, почти незаметно проникнуть в память, но так топорно… Как будто ломом... Хорошо, что удалось быстро сориентироваться…
Тут дело явно не в директоре. Что-то иное…
Риддл отвернулся от учительского стола. Посмотрел на выход из Большого Зала, где столпились сотрудники Министерства. Найти они ничего не найдут, но как могут навредить…
Внезапно Риддл почувствовал на себе чей-то взгляд. Повернул голову.
Интересно, на него кто-то наложил заклятие забвения? Том проклял свою недогадливость – подозревать директора, когда только вчера вечером был такой странный разговор.
* * *
Луна и не подумала отвести глаз. Вчера она сказала слишком много, теперь поздно идти на попятную. Поэтому она многозначительно покачала головой и поднялась из-за стола.
Где-то в глубине души Луна надеялась, что Эйлин пойдет за ней – так не хотелось оставаться в одиночестве – но та, ни на что не обращая внимания, продолжала расправляться с завтраком. Слишком большим ударом для Эйлин было бы услышать, что она таскается за новенькой. Можно понять.
Луна быстро шла по коридору.
В идеале ей следовало немедленно пойти к директору, к сотрудникам министерства и рассказать всё, что ей известно. Риддлу бы дали сыворотку правды, он бы во всем признался, и навсегда бы был отправлен в Азкабан… Если бы только не смог представить всё как ошибку, недоразумение… Вряд ли, конечно, но вдруг?..
И чего, интересно, она медлит? Тешит самолюбие, пострадавшее из-за убийства? Даже не из-за него, а из-за того, что ей не удалось изменить будущее? О самолюбии надо забыть…
Луна прекрасно понимала это, но всё равно медлила.
Может быть, её заставляет задуматься то, что она почувствовала, сунув нос в чужие мысли?
И зачем ей это вообще было надо? Следовало сразу направляться к директору...
Что она прямо сейчас и сделает.
И неважно, что ей самой придется слишком многое объяснять.
В крайнем случае, ей помогут её... покровители.
- Ты здесь уже месяц, а толку в этом я не вижу никакого, - Мейв по-прежнему контролировала почти каждое её движение.
- Может быть, меня плохо учат? – зло ответила Луна.
- Вряд ли. Всё дело в том…
- Я слышала, не бывает плохих учеников, бывают плохие учителя, - перебила ее Луна.
- Существует и обратное: не бывает плохих учителей, бывают плохие ученики. Заметь, если бы я привела эту фразу первой, ты бы оказалась в выигрыше.
- Меня как-то это не ущемляет,- огрызнулась Луна.
- О нет. Тебя это периодически ущемляет. А ко мне ты просто слегка привыкла…
- Привыкла? – Луна расхохоталась. – Никогда я ко всему этому в целом и к тебе конкретно не привыкну. Я это говорила в первый день, так скажу и теперь… Никогда. А теперь я еще больше уверенна. Тогда мне не посчастливилось так хорошо узнать твою семью.
- Хорошо узнать? - переспросила Мейв. - По-моему, ты переборщила… Причем даже не слегка. Впрочем, чему удивляться? Ты даже не можешь определить, кто чего стоит.
- Могу… - Луна перестала ходить по комнате и села на кровать.
- Нет, не можешь, - чуть-чуть повышенный голос Луне показался ударом хлыста. Она вздрогнула. – Не можешь. Если бы могла, ты бы уже строила против меня заговор вместе с моим кузеном.
- С Олемом?
- Именно.
- Твой кузен отвратителен…
- За эти слова я готова тебя расцеловать, - Мейв встала с кресла. – Только делать я этого не буду, - прошептала она Луне в ухо, садясь рядом, почти вплотную. Луна отдернулась, и Мейв усмехнулась. – Попробуй только ещё раз шевельнись. Да, мне тоже кажется, что он отвратителен….
- Не хочу ничего об этом знать, - Луна старалась сидеть, не двигаясь. Любое неловкое движение могло разозлить Мейв, а Луна этого отчаянно не хотела. Она вообще с трудом понимала свое настроение: то хотелось на всех бросаться, то, напротив, не ссориться ни с кем.
- Почему же? Я думаю, тебе будет интересно узнать, что человек, которого ты считаешь столь же мерзким, как я, был лишен наследства…
- Чем мне может это быть интересно? - фыркнула Луна.
- Возможно, тем, за что он был лишен наследства.
- Сомневаюсь…
- Не сомневайся. Сомневаться будешь тогда, когда услышишь, что не так давно (и так давно одновременно), года четыре назад, когда мои родители были живы, а мне самой было столько же лет, сколько тебе, Олем, воспитываемый отцом, был наследником двух огромных состояний. Своей фамилии и того, что принадлежало моим родителям. Не знаю, как они допустили, что у них родилась только дочь, не мне их судить, - Мейв едва заметно улыбнулась, давая понять, что ничего не имеет против этого. - Но это и не важно. Просто в один для кого-то прекрасный, а для кого-то ужасный день, Арнольд был лишен наследства своим отцом и изгнан из дома. Известно, что отец хотел его лишить и фамилии, но потом передумал, а точнее – не успел, скончался при странных обстоятельствах.
- Так Олем еще и убийца? – Луна хмыкнула. – Не могу сказать, что мне это интересно.
- Мы не можем называть его убийцей в полном смысле этого слова. Скорее, защитник чести своего рода. Хотя при этом он и тот, кто едва не запятнал ее. Тот, из-за кого все произошло.
Он рос необычайно добрым и отзывчивым для нашего кргуа. Его можно было легко уговорить пойти на какую-нибудь авантюру, не вредящую окружающим. Можно было просить о помощи, и он бы откликнулся.
Луна вспомнила презрительное выражение, не сходящее с лица кузена Мейв. Может быть, они говорят о разных людях?
- Нет, об одном и том же, не отвлекайся, - Мейв вернула её внимание к рассказу. – И мой кузен откликнулся, когда на пороге его дома оказался одетый в лохмотья, с трясущимися руками волшебник, сказавший, что он отвержен своим родом и своей семьей и послан на вечные скитания. И что он его дальний родственник. По правилам Олем должен был захлопнуть перед носом отринутого дверь, однако он пожалел нищего и впустил его в дом, предоставив еду и ночлег. Олем был тогда один в доме и был хозяином. Никто из слуг не осмелился перечить ему. Но, когда утром нищий ушел в новой мантии с карманами, полными галеонов, кто-то из слуг не выдержал и бросил наушничать. Сказать, что отец Олема был в гневе, – значит ничего не сказать. Он был в бешенстве. Он приказал убить нищего, тем самым навлекая на свой дом еще больший позор, – никто не имеет права помогать отверженным, но ещё больший грех - лишить их жизни и возможности страдать. Это карается в наших кругах очень строго.
И вот Олем, к тому времени уже исключенный из завещания, попытался исправить ситуацию: хотел дать нищему уйти… Назревал огромный скандал. Знаешь, чем все кончилось?
- Нет, но я где-то читала похожую историю, - ответила Луна, по-прежнему уверенная в том, что они говорят о разных людях.
- Кончилось тем, что нищий, предупрежденный Олемом, не бросился бежать, узнав о погоне, а вышел навстречу его отцу и убил его. Сказав, что он, Гриндевальд, никогда более не будет в бегах. Напротив, он возглавит армию, равной которой нет и не было, и захватит весь мир.
- Гриндевальд? – переспросила Луна.
- А как ты думаешь? Мой кузен в своё время помог одному из величайших тёмных волшебников, известных на сегодняшний день. Тогда же Гриндевальд пообещал, что никогда не прикажет своим людям напасть на дом, где приютят спасшего его. Мы, разумеется, приютили Олема не поэтому, - Мейв предупредила вопрос Луны.
- А почему?
- А вот тут начинается самое интересное. Олем лишён наследства, он причина гибели своего собственного отца. Однако он пытался восстановить справедливость, предписываемую их Кодексом, почти во всех пунктам совпадающим с нашим... А ещё знаешь, что увидели мои родители, когда заглянули Олему в душу?
- Нет.
- Страх и нечто похожее на раскаяние за свои предыдущие поступки. За все. Он был готов поклясться в верности тому, кто протянет ему руку. Кто поможет сейчас.
- И?
- С него взяли слово, что он всегда будет верой и правдой служить Блэттерам. Наследство он, разумеется, уже не получает, но сохранение фамилии, права быть тем, кем рожден, дорого стоит. Олем согласился. С тех пор он живет у нас.
- А почему ты сказала, что я могла бы с ним строить заговоры против тебя? По всему выходит, что он весь такой из себя честный?
- А почему он ни с того, ни с сего так сильно изменился: в детстве давал клятву, что никогда не будет жить по дурацким законам, а после разговора с моими родителями так резко изменил мнение?
- Наверное, на самом деле он не был таким добрым и отзывчивым, каким казался. И где-то в глубине души хранил верность семейным традициям, - ответила Луна.
- Именно, - Мейв кивнула. – Это ты можешь понять. Нужен был толчок, чтобы он понял, как эти традиции и правила для него много значат. Что по ним он жить может, а без них - нет. Мои родители его хорошо обработали... А как думаешь, если бы Олему помогли не они, а кто-то, кто ненавидит всю мою семью, был бы он сейчас таким?
- Не знаю...
- Нет, никогда и ни за что, - уверенно ответила Мейв. - На выбор человека всегда можно повлиять. Когда он на распутье, когда уже качнулся в одну из сторон... Мой кузен был ближе к тем, кто против моей семьи, однако его удалось вернуть назад, удалось удержать. Это говорит о многом.
- Я по-прежнему не вижу в нем ничего хорошего, - произнесла Луна через некоторое время.
- Правильно. Сейчас ты видишь в нём истинного представителя моей семьи, а для тебя это почти что синоним слову «плохо». Однако под этим «плохо» скрывается и что-то другое, та жизнь, от которой Олем отказался, которую очень хочет забыть. Ему это почти удалось. Он служит мне верой и правдой. Но всё ведь могло быть иначе, правда? Если бы кто-нибудь другой вовремя протянул ему руку… И так с каждым человеком. И сейчас, возможно, еще не поздно...
Мейв замолчала.
Риддл был последним человеком, которого Луна хотела встретить по дороге в кабинет директора. Однако именно он оказался единственным, кто ей повстречался. Более того, он пожелал с ней заговорить:
- Постой.
- Я тебя слушаю, - Луна старалась держаться от Риддла на расстоянии, чтобы при необходимости иметь возможность увернуться от заклинания и напасть самой.
- Почему ты вчера решила, что будет совершено нападение? – спросил он.
- Я предупреждала, чтобы ты не открывал Комнату лишний раз. Любой мало-мальски разумный человек вполне мог бы догадаться, чем всё это закончится.
- Я не имею никакого отношения к Тайной Комнате, - твёрдо сказал Риддл.
- Да, конечно. К ней имею отношения я, - Луна презрительно улыбнулась.
- Да, ты. Ты открыла Тайную Комнату. Ты натравила обитающее в ней чудовище на грязнокровку. - откликнулся Риддл. - И тебе придется ответить перед законом за совершённое тобой преступление…
Отправлено: 11.12.07 23:33. Заголовок: Глава девятая. Лу..
Глава девятая.
Луне показалось, что она ослышалась:
- Извини?
На лице Риддла явственно читался гнев. Он поднял волшебную палочку и направил её на девушку.
- Вчера ты что-то невразумительное говорила о жертвах – сегодня убита ученица Хаффльпаффа, - резко, отрывисто сказал он. – Миртл была маглорожденной волшебницей, а ты вчера, да и сегодня, очень хорошо показала, как относишься к подобным людям. Стоило тебе появиться в школе, как начались несчастья!
Мерлин, сколько искренности и горячести было в его словах! Вполне хватило бы и на гриффиндорского старосту.
Неожиданно для самой себя Луна рассмеялась. Так глупо попасться… А самое нелепое, что во всех своих диалогах с ней Риддл выглядит безупречным. Это она разбрасывается презрительными ухмылками, говорит что-то странное, швыряет в лицо необоснованные обвинения.
Так глупо попасться…
И это после того, как невесть сколько времени искала слабые места в чужих действиях. Изредка следовало обращать внимание и на себя.
- А в чём выражается моё плохое отношение к маглорожденным? – она уже поняла, что Риддл не будет использовать против нее заклинания, и поэтому, не обращая внимания на палочку, приблизилась к нему.
- Твои знакомства и выбор друзей говорят сами за себя. Не двигайся, - Риддл поднял палочку чуть выше, однако Луна продолжала улыбаться. Искренне и открыто. Так, как не улыбалась уже давно.
Неужели её действительно веселит происходящее?
- Мои друзья? А что ты знаешь о моих друзьях? – спросила она.
- Всем ты предпочла Принц.
- А что, она агрессивнее относится к маглорожденным, нежели твои друзья? Уверена, если покопаться у них в головах, то удастся узнать очень многое.
- Зачем ты пыталась за завтраком залезть ко мне в голову?
* * *
Не стоило задавать этот вопрос. Не стоило. Но самому ответа на него узнать не удастся, нельзя читать человеческую память, как книгу. Можно уловить что-то общее... настроение, чувство, какое-то никому не нужное воспоминание, а ему нужен был конкретный ответ на конкретный вопрос.
Потом можно будет стереть это воспоминание.
- Вероятно, чтобы понять: заслуживаешь ли ты немедленного отправления в Азкабан, или стоит немного с этим подождать, - наглая девица вскинула голову и вызывающе посмотрела на него.
- Кажется, ты чего-то определенно не понимаешь, - возразил Том. – Это ты совершила убийство…
- Я полагаю, у тебя есть доказательства?
«А как же иначе? Иначе меня бы здесь не было».
- Хочешь, я расскажу тебе, как все было? - Том чуть-чуть повысил голос.
- Разумеется, - кивнула Луна. – Причём мне одинаково интересно как то, что произошло на самом деле, так и та версия, по которой во всем виновата одна я.
- Есть только одна версия….
* * *
Меньше всего Луне хотелось смотреть на Риддла. На его красивое лицо, которое портила высокомерная ухмылка. Право, когда он изображал пай-мальчика, он был значительно привлекательнее.
Том пару раз зачем-то легонько стукнул волшебной палочкой себя по руке и заговорил:
- Ты находишься под заклятьем Империус…
«Чушь какая».
- …которое наложил на тебя кто-то из сторонников Гриндевальда. Находясь под этим заклятием, ты подала заявление в Хогвартс, куда тебя и приняли учиться. Однако цель твоя была совсем другая: открыть Тайную комнату и выпустить чудовище, обитающее в ней, что ты успешно и сделала. В итоге оказалась убита маглорожденная.
- Прекрасная история, - Луна усмехнулась. – Вот только досада: любое, даже самое плохенькое зелье Правды заставит тебя (да и меня) говорить другое. Обидно?
- Нисколько. Твоя память уже не сможет тебе служить.
- Ты мне угрожаешь? Хочешь меня убить?
- Убить? Зачем же мне тебя убивать? – Риддл был удручён её непонятливостью. – Ты должна ответить за совершённое преступление.
- Тогда, я полагаю, - отозвалась Луна, - я ещё далеко не всё услышала. Расскажи мне дальше, - попросила она.
- С удовольствием, - казалось, Риддлу происходящее действительно нравится. - Ты оказалась сильнее, чем предполагал сторонник Гриндевальда. Ты смогла сопротивляться Империусу и пыталась достучаться до окружающих. Всего ты, разумеется, сказать не могла, но некоторые вещи… Вчера ты обратилась ко мне… Но я смог сделать соответствующие выводы только сегодня.
- А вот за это тебя по головке не погладят. Ты мог спасти Миртл.
- Нет, не мог. Никто бы не смог, - Риддл в задумчивости посмотрел на свою волшебную палочку. – Я сделал всё возможное. А когда сложил два и два, бросился тебя искать, чтобы подтвердить свои подозрения. Завтра я получу награду за заслуги перед школой, а четверокурсница Луна Лавгуд будет лежать в больнице святого Мунго, находясь между жизнью и смертью, в состоянии, которому многие предпочли бы смерть…
- А теперь самое время рассказать, как я туда попаду, - вкрадчиво отозвалась Луна.
- Нет ничего проще, - пожалуй, это место во всей истории Риддлу нравилось больше всего. – Терзаемая угрызениями совести, ты всё-таки смогла побороть Империус. А поборов, осознала: всё, что тебе остаётся, это покончить с собой. Однако заклинание, которое ты наложила на себя, оказалось недостаточно сильным, поэтому ты повредилась рассудком. Именно в таком состоянии я и нашел тебя….
- Тогда, я думаю, ты можешь ещё добавить, что бросился не только найти, но и спасти меня… Ты же разгадал, какая я сильная натура, - Луна посмотрела Риддлу в глаза.
* * *
Какая вежливость и предупредительность. Делать вид, что не страшно даже тогда, когда земля уходит из-под ног.
- Пожалуй, я так и сделаю, - кивнул Том. – Главное, чтобы это не выглядело слишком мелодраматичным.
- Не будет, - сказала Луна. – Я верю, что тебе удастся сыграть так, как удалось бы сыграть единицам.
Риддл мысленно проклял девчонку. Лучше бы она этого не говорила. Лучше бы она его просто молча выслушала. Хотя тогда не было бы так интересно. Намного интереснее, когда человек понимает, что происходит.
- Нет, льстить я тебе не хочу, - почувствовала его настроение что ли? - Поэтому не говорю, что подобного не удалось бы сделать никому другому, хотя, возможно, это и так... Тебе поверят все, кроме Дамблдора. Некоторые преподаватели даже прослезятся. А твои так называемые друзья будут смеяться над ними вместе с тобой.
- Пожалуй.
- Пожалуй… - повторила за Томом Луна. – Только скажи мне одну вещь: неужели ты действительно думаешь, что в больнице святого Мунго не смогут понять, находилась ли я под заклятием Империус?
- Не думаю.
- Тогда что?
- Ничего особенного, - Риддл тряхнул головой. – Накладывай на себя заклинание.
* * *
Луна чуть было не рассмеялась во второй раз. Неужели он действительно думает, что она выполнит это его приказание? Причем выполнит сама, по доброй воле… Хоть бы Империус для приличия попробовал бы наложить.
Но внезапно она с изумлением осознала, что рука её крепко сжимает волшебную палочку на уровне лица, а губы готовы вслед за Риддлом прошептать заклинание.
Отсутствие желания бороться. Полное. Хочется подчиниться. Подчиниться просто для того, чтобы доставить удовольствие находящемуся на расстоянии нескольких шагов темноволосому юноше.
С чем тут бороться?
С желанием принести кому-то радость?
Глупо.
- А теперь будет тебе и Империус, - мягко произнес Риддл. - Невозможно определить, сколько времени человек пребывал под заклинанием. Империус…
Луна почувствовала, что коридор, в котором они стояли, на какие-то несколько мгновений потерял четкость, потом прояснился, и возникло знакомое чувство: будто летишь куда-то.
А вот с этим можно бороться.
«Ненавижу летать», - подумала Луна. Она сама не помнила, когда в первый раз эта мысль пришла ей в голову и помогла справиться с Империусом.
«Ненавижу полеты – отвратительное ощущение», - нет, она точно не помнит, когда впервые подумала так. Или это была не она?..
Какое-то странное, чужое воспоминание.
А вот ещё одно.
Темный коридор… соприкосновение губ… поцелуй… Нет, этого не было. Она наблюдает, смотрит как бы со стороны и не со стороны одновременно.
«Прочь», - раздается голос, иногда ведущий с ней странные споры. Луна к своему изумлению беспрекословно подчиняется ему, даже не испытав привычного желания поспорить, поругаться с ним.
Возвращение в реальность.
Из дрожащих рук выпадает волшебная палочка.
Луна в очередной раз смотрит в глаза Риддла. В этот раз она читает в них изумление и страх.
- Я не буду тебе подчиняться, - чётко и громко говорит она.
Будущий Темный лорд вновь поднимает волшебную палочку. Но совсем близко раздаются голоса.
Ему не успеть.
* * *
Пожалуй, это хуже всего того, что когда-либо происходило с ним. Риддл мрачно смотрел на приближающегося Дамблодора, с которым шли старосты Гриффиндора. Судя по всему, Луне даже не потребуется особо стараться, чтобы ей поверили.
Шэбшээдай, ну вот, на самом интересном месте... Риддл мне понравился, надеюсь он выкрутится. А где заявленная Гермиона? Или... все-таки Луна не совсем ООС? До рождения Северуса Снейпа еще лет 18, это вот так надолго Луна застряла в прошлом? Люблю читать джен и ваш прочла не отрываясь. Честно говоря, текст курсивом вначале немного напрягает, как-то он, ИМХО, не связан с "настоящим" Луны. И три блошки(две в пятой и одна в шестой главах):
цитата:
- Ты относишься к тому типу блондинок, который красный цвет губит,
которых, по-моему.
цитата:
Хотя он здесь все равно что под запертом.
запретом?
цитата:
а значит, и бдительность, тогда он будет в ваших ру8ках.
(А где еще можно почитать из написанного вами? Можно и не по ГП.) Буду ждать продолжения.
Отправлено: 14.12.07 00:08. Заголовок: Главка пишет: (А гд..
Главка, спасибо за "блошек". Видно, сколько не вычитываешь, все равно что-то остается.
Курсив... я бы тоже хотела большего соответствия. Возможно, потом отдельные моменты перепишу. Но именно потом, пока не чувствую в себе для этого сил. Только бросающиеся в глаза ошибки исправляю.
Главка пишет:
цитата:
А где заявленная Гермиона?
в фанфике ;) Не очень люблю отвечать на вопросы по сюжету. По-моему от этого теряется вся прелесть рассказа.
Главка пишет:
цитата:
Или... все-таки Луна не совсем ООС?
что вы имеете в виду? __Луна не ООС___
Главка пишет:
цитата:
(А где еще можно почитать из написанного вами? Можно и не по ГП.)
Вот и все. Торжествующая улыбка застывает на губах. Сейчас все закончится, даже не начавшись.
Луна, не отрываясь, смотрела на приближающегося профессора.
- Можешь гордиться собой, - ей послышалось, или Риддл действительно сказал это? Сказал так тихо, что никто, кроме неё, не смог бы этого услышать…
Чего он добивается?
«Не верю, что он готов так скоро признать поражение. Или думает, что в случае чистосердечного признания наказание не будет жестоким? Всё равно не верю, - времени на размышления у Луны не было. – Скорее всего, у него действительно нет выбора. Это конец».
Почему эта мысль не приносит радости?
- Разве вы не слышали распоряжение директора, согласно которому запрещается выходить из Большого Зала без сопровождения? – Луна смотрела на сравнительно молодого Дамблдора, одновременно узнавая и не узнавая его. Мягкий голос; короткий взгляд, брошенный на Риддла… Определенно он не сомневается, по чьей милости погибла Миртл.
«Почему же он не настоял на дополнительном расследовании? Почему допустил исключение Хагрида?»
- Я слышала, - ответила Луна.
- Мисс Лавгуд хочет о чем-то важном поговорить с директором до занятий. Поэтому не посчитала целесообразным дожидаться кого-то из преподавателей… - оправдываться Риддл умел хорошо.
- Да, мне нужно поговорить с директором, - перебила его Луна, невольно ёжась под пристальным взглядом преподавателя трансфигурации. Мерлин, такое впечатление, что он хочет взглядом пригвоздить ее к полу. Не приведи василиск иметь такого врага.
- Я, будучи старостой, посчитал, что должен её проводить, - Риддл все равно закончил свою мысль. - Тем более, что мне самому хотелось обратиться к директору по... одному вопросу, - а теперь специально злит Дамбдора: вам я ничего говорить не буду, только директору. И всё так вежливо.
Луна поморщилась.
Дамблдор еще раз окинул их «пригвождающим» к полу взглядом и сказал:
- Я вас отведу. И в следующий раз извольте дожидаться кого-то из преподавателей, когда соберётесь куда-нибудь идти. Мы отвечаем за жизнь находящихся в школе учеников. Я ожидал, что вы, Том, как староста, будете более ответственным…
Риддлу оставалось только промолчать и кивнуть головой в знак согласия.
"Интересно, чего ему стоит сдерживать себя, когда кто-то говорит, что его действия ошибочны?" - ответа на этот вопрос у Луны не было, однако можно было предположить, что многого.
* * *
Воистину безумие - странная вещь. Странная и страшная. Особенно, когда оно приходит вместе со звоном в голове и непонятным голосом, который иногда кажется до предела знакомым.
- Слышать тебя больше не хочу, - прошипела Луна. Хорошо, что в спальне никого нет, а то приняли бы её за сумасшедшую. Плохо, когда окружающие узнают ТАКУЮ тайну. Правду говорят, легче признаться в каком-то прегрешении, нежели в сумасшествии.
- Да уж, мне это необходимо, - Луна с интересом посмотрела на клочки бумаги, валяющиеся на кровати, и потерла расцарапанную щеку.
Проклятый филин, обязательно надо пускать когти в ход, если получатель сразу не читает послание? Обязательно так дрессировать птиц? Из-за нетерпеливости Блэттеров она под насмешливыми взглядами Риддла и какого-то идиота из Гриффиндора была вынуждена бороться с ненормальной птицей, ни с того ни с сего на нее набросившейся...
Причём, когда Риддл, изображая несусветную заботу, попытался отогнать это убожество, оно разразилось невероятно громким визгом, совершенно ни на что не похожим. Птицы, находящиеся в здравом уме, так определенно не кричат. Вот если их переезжает телега…
Кричал, нападал... Филин требовал, чтобы Луна прочла послание, а когда она прочла его, начал требовать немедленного ответа, продолжив свой концерт.
В итоге к директору Луна решила сходить попозже.
«Необходимо».
- Мерлин, с тобой так интересно разговаривать…
«Я не Мерлин, к сожалению», - хм, это попытка пошутить?
- Вообрази, я догадалась, - треклятье! Изодранное лицо, дурацкое письмо… и еще эта мерзость в голове. Никакая окклюменция от последнего не спасает.
«Вот и прекрасно, что ты догадалась, - голос был невозмутим. – Надеюсь, то, что я не Мерлин, не заставит тебя проигнорировать мои советы?»
- Мерлин! То есть, не-Мерлин! – воскликнула Луна. – Мне не нужны ничьи советы. Хотя если кто-нибудь объяснит мне, что стряслось в этом проклятом доме Блэттеров…
«Об этом сейчас не время говорить, - о Блэттерах голос определенно ничего не знал, а потому перевел разговор на то, в чём разбирался. Или ему казалось, что разбирался. - Сейчас время говорить о другом. Нелепо отправлять человека в Азкабан за еще несовершенные преступления».
- О нет, только не это. Только не сейчас, - взмолилась Луна, из-за Блэттеров на некоторое время отвлекшаяся от Риддла.
«Почему же?»
- Потому что сейчас у меня нет никаких сил возвращаться к этому. Да и так всё понятно. Вечером я пойду к Диппету или к кому-нибудь из министерства и всё им расскажу, раз уж с утра не получилось.
«Интересно, наверное, откладывать обвинения на некоторое время?»
- Очень, - до чего мерзкое сумасшествие! – Не откладывала бы ни на секунду, если бы не эта треклятая птица. Она бы не успокоилась, если бы я не написала бы ответ.
«Правда? А заклятия? Они не действуют на птиц?» - такие вопросы надо задавать с ехидством, а в голосе звучало искреннее недоумение.
- Я не подумала… – раздраженно отозвалась Луна. Все-таки хорошо, что в спальне никого нет: с ЭТИМ невозможно разговаривать про себя. Хочется кричать, прыгать, топать ногами.
«Это очень печально. Не думаешь и живешь спокойно, - голос подернулся неподдельной печалью. – Но раз уж такое произошло, давай ты меня послушаешь».
Если бы это был живой человек, Луна давно бы собственноручно выставила его за дверь. Голос из головы таким грубым методом изгнать было нельзя.
- Такое впечатление, что тебя можно НЕ слушать, - обреченно констатировала факт Луна.
«Можно, - возразил голос, - и до сегодняшнего дня тебе это удавалось. Понятия не имею, что так потрясло тебя, что ты стала меня слышать, но, вероятно, это было нечто из ряда вон выходящее и такое же важное».
- Если ты скажешь всеё что хочешь, ты опять оставишь меня в покое? – тоскливо спросила Луна, изучая потолок.
«От тебя зависит, - казалось, кто-то улыбнулся. Печально, но с неподдельной любовью ко всему окружающему. А потом опять принялся за своё. – Нужно всегда давать людям возможность исправиться. А наказывать заранее - еще хуже, чем не наказывать вообще. Неужели ты действительно считаешь, что человека можно отправлять в Азкабан за ещё несовершенные преступления?»
Луна со стоном упала на кровать. Что за идиотский вопрос? За несовершённые преступления нельзя. Но Том Риддл - это отдельная история. Всем, кто знает его будущее, понятно, что Азкабан – единственное спасение для всех. Для самого Риддла в том числе. Лучше быть узником, чем убийцей.
- За совершенное отправим, - отрезала Луна, давая понять, что разговор закончен.
Ей же есть о чем подумать...
Что там произошло у Блэттеров?.. Тройное убийство. Гриндевальд же клялся, что не тронет приютивших его спасителя. А если это не он, то кто?
«Разобравшись в твоих воспоминаниях, министерские будут судить Риддла за ещё не совершённые им преступления…» - разговор закончен не был.
- Будто нынешнего мало, - огрызнулась Луна.
«Мало. В произошедшем с Миртл он не виноват. Все произошло случайно. А больше он ничего не успел натворить».
- Почти верю.
«Зря ты так. Пока Риддл всего-навсего крайне одаренный молодой волшебник, который может совершить много ошибок…»
Луна хмыкнула. Можно начинать верить.
«Всего-навсего крайне одаренный молодой волшебник, одолеваемый дурными мыслями… Ты считаешь, это заслуживает наказания?»
- Надо дождаться того момента, когда он кого-нибудь убьет? - вопросом на вопрос ответила Луна.
"Судят ведь за совершенные преступления, верно? Или за то, что человек почти сделал. А за мысли, которые необыкновенно далеки от того, чтоб воплотиться в жизнь, - нет".
- Маньяков следует обезвреживать до того, как они совершат преступление.
"И обыкновенно их отправляют не за решетку, как ты сейчас мечтаешь, а лечат".
- Потрясающе, - восхитилась Луна. - Еще через пару минут ты запоешь, что Риддл самый несчастный на свете человек, которого обстоятельства вынудили поступать так, как он поступал. Выбора у него не было!
"Не вынудили, но наложили отпечаток".
- Кошмар, - этот мерзкий голос надо бить его же оружием, иначе спорить можно до бесконечности. - В таком случае, будущее наложило отпечаток на мое восприятие Риддла, так что я вынуждена поступить так, как я поступаю.
"Ты совсем не хочешь меня слушать, - голос был печален как никогда. - Но я не могу допустить того, чтобы ты совершила ошибку. Прости меня".
«Знать ни о чем не желаю, - хотела сказать Луна, когда внезапно перед глазами вспыхнули яркие огни, потом все потемнело. – Кажется, мне повезло, что я лежу».
На сегодняшний день это была ее последняя здравая мысль.
Отправляясь на трансфигурацию, Луна, чему-то улыбаясь, рассеянно смотрела по сторонам.
Мир казался намного лучше, чем вчера. Возможно, Блэк не такой уж и самовлюбленный, а Эйлин не так уж и зациклена на презрении к маглорожденным. Блэттеры вполне могут быть несчастными людьми, по крайней мере, сейчас, когда трое носителей этой фамилии мертвы.
Вполне вероятно, Риддл действительно не собирался никого убивать. Судить можно только за то, что сделано, а не за мысли. Может быть, для него еще не все кончено.
«Чего?» - возмущенный крик ворвался в сознание.
«Почему со мной всегда надо не соглашаться?» - подумала Луна.
Гневный голос потонул в звоне и до конца дня больше не беспокоил.
А Луна неожиданно для себя махнула на все рукой:
«Ладно, если того хочет мое безумие, то надо дать шанс. Главное, чтобы никто не пострадал…»
__________________ Эта глава не выглядит странной? (
Отправлено: 14.12.07 00:25. Заголовок: Глава одиннадцатая. ..
Глава одиннадцатая. Безумие.
Эйлин озабоченно смотрела на свою новую знакомую.
- Ты хорошо себя чувствуешь?
- Кто? – ответ Луны подтвердил подозрения.
- Ты.
- Я?
Святой Мунго! Когда человек ТАК счастливо улыбается, он неминуемо идиот, с которым нельзя иметь дело.
- Если бы у меня было зеркало, я бы дала тебе в него посмотреться, но я не имею привычки носить с собой всякий хлам, - ответила Эйлин, а про себя добавила: «и не заимею».
- Хлам с собой носить не надо, - кивнула Луна и, подперев руками голову, отсутствующим взглядом уставилась на преподавателя. На губах ее все ещё была идиотская улыбка.
Нет, обидно, конечно, когда у человека не всё в порядке с головой. Его может быть даже жалко, но когда человек накануне и даже несколько часов назад производит впечатление НОРМАЛЬНОГО, его последующие странные поступки начинают бесить до глубины души.
- Ты умна, - прошипела Эйлин, отодвигаясь в сторону.
Луна этого, кажется, даже не заметила. Зато ее полубезумный взгляд в конце концов привлек внимание преподавателя. Миссис Вистонг некоторое время принципиально не обращала на него внимания. А на что еще способен декан Рейвенкло?
«В кои-то веки нашелся кто-то готовый слушать ее», - сама Эйлин с трудом сдерживала желание зевнуть. Почему нельзя пропускать эти скучные и нудные занятия? Почему нельзя тратить время на что-нибудь полезное? В учебнике всё написано донельзя понятным и ясным языком, к чему объяснять еще понятнее? Тот, кому надо, поймёт, а кто не понимает написанноё в учебнике…
«Определенно, находиться в окружении идиотов моя судьба», - подумала Эйлин, лениво записывая расширенную классификацию заклинаний, с которой познакомилась еще на первом курсе одновременно с сокращенной.
Скрип пера соседки раздражал страшно. Видно, некоторым нет дела до того, что они пишут.
Где-то сзади раздался приглушенный смех. Отлично, Джонсон нашёл что-то забавное в запрещённых заклинаниях. Сейчас ему смешно не будет. Вистонг очень трепетно относится ко всему запретному и предположительно опасному.
- Вы, мистер Джонсон, вероятно, хотите сами рассказать о том, почему эти заклятия запрещены? – Мерлин, как это оригинально. Какой ужас нагоняет на учеников!
- Нет, - неужто не знает? Почему ТАКИЕ вообще живут?
- А вам придётся это сделать. Рассказывайте! – тонкий голос профессора Вистонг раздражал неимоверно. И если когда она рассказывала, он все-таки звучал несколько приглушенно, а значит, не так противно, то когда она злилась, бил по ушам.
«Когда-нибудь ты мне ответишь за головную боль, Джонсон», - со злостью подумала Эйлин, прикидывая, не заткнуть ли ей уши.
Уши зажать все-таки пришлось: когда выяснилось, что программу даже второго курса Джонсон до сих пор не усвоил, а следовательно не может пролепетать хоть что-то.
- Бедное чадо, видно, умом скудоумно, - от неожиданности Эйлин поперхнулась. Луна наконец прекратила влюбленным взглядом созерцать преподавательницу заклинаний и с сочувствием смотрела на Джонсона. Было не похоже, что она пришла в себя, однако какой-то прогресс в ее поведении все-таки наметился.
Правда, Джонсона она, кажется, действительно жалела.
«Вот к чему приводит сочувствие к грязнокровкам. Начинаешь жалеть всех отбросов», - подумала Эйлин:
- Да, выучить элементарные вещи… - вслух произнесла она.
- А тут и учить нечего, - ответила Луна и улыбка на бледном лице стала ещё счастливее. - Всё, что можно исправить, разрешено. Значит, запрещено то, что несет непоправимые последствия, - появилось впечатление, что Лавгуд говорит сама с собой. - Скудоумие тяжелый бич магического мира и является следствием кровесмесительных браков.
Неизвестно, хотела ли Луна, чтобы ее слова расслышала не только Эйлин, но и еще человек десять, однако это было так. Возможно, она и не хотела нанести тяжелую обиду половине однокурсников, в определенной степени приходившихся друг другу родственниками, но она ее нанесла.
Эйлин почти застонала и закрыла лицо руками. Надо же было додуматься ляпнуть ТАКОЕ. Одновременно ее разбирал смех. Разъяренное лицо Алисы МакМиллан, чей брат в этом году благополучно распределился в Пуффендуй, еще долго стояло у нее перед глазами. Воистину истощился древний магический род, если ребенок попадает на факультет для идиотов.
* * *
Луна постаралась как можно приветливее улыбнуться почему-то вышедшей из себя однокурснице, но та рассвирепела ещё сильнее.
- Не считай себя умнее всех!
- А я не считаю, - совершенно искренне отозвалась Луна. – Ты наверняка умнее меня…
Почему-то эти слова однокурсницу не смягчили, а развалившаяся на парте Эйлин затряслась от смеха.
- Тишина! – неприятный у преподавательницы голос, наверное, несчастье какое-то у нее произошло. От того и характер такой же и ошибки делает в классификации…
- Мисс Лавгуд, может быть, вы назовете причины, по которым некоторые заклинания считаются непростительными?
* * *
Эйлин, наконец, прекратила умирать от смеха. Жаль, что ее не спросили….
- Сила воздействия, последствия воздействия, затраты энергии, выплески энергии, причины, которые побуждают человека использовать именно эти заклинания… – такое впечатление, что она не на уроке отвечает, а засыпая, несет какую-то чушь.
- Абсолютно верно, - голос профессора Вистонг перестал бить по голове отбойным молотком. Как выяснилось, ненадолго.
- Верно… Вы неправильно продиктовали причины, по которым заклятия относят к группе F.
Нет, зачем надо было это говорить? Конечно, скорее всего, это правда, потому что во многих книгах все объясняется иначе, чем в учебнике, написанном Вистонг, но зачем надо было говорить об этом на уроке? Отсутствие самосохранения? Желание истязать других?
Эйлин поспешила зажать уши.
* * *
Наверное, действительно стоило промолчать. В конце концов, к окончательному выводу пришли только в 1969 году, когда были проведены все необходимые опыты… Тогда были постоянные заседания учёных из различных отделов…
Но ведь она сейчас может все это доказать. Зачем так долго ждать, если уже сейчас можно исправить некоторые ошибки?..
Посмотрев в окно, Луна решила, что абсолютно права, и поспешила изложить теорию, которую в будущем признали единственно верной…
* * *
Все было бы прекрасно, если бы только Вистонг так не кричала: в кои-то веки она отошла от составленной ею программы и начала рассказывать что-то новое. Луна тоже оказалась кладезью полезной информации, но эти вопли...
«Нет, я не в силах их перенести», - зажимание ушей Эйлин не помогало.
Отправлено: 14.12.07 00:27. Заголовок: Глава двенадцатая. ..
Глава двенадцатая.
«Да что же ты творишь?!
От неожиданности Луна осеклась на полуслове.
«Мы так не договаривались. Ты же обещала, если я прислушаюсь к твоему совету, ты оставишь меня в покое», - упрекнула она голос, так не вовремя напомнивший о своём существовании. Какое счастье, что она может говорить с ним про себя. Хотя не все ли равно, что подумают окружающие?..
«Я говорила? - голос утратил свою любовь ко всему сущему. – Это ты, а не я говорила".
От такой наглости Луна онемела, а голос не унимался:
"Ты сейчас меняешь будущее более, чем следует. В том, в чем менять его не следует вовсе. Кто дал тебе право?"
«Не знаю, я хочу как лучше, - откликнулась Луна. – Мы потом с тобой поговорим», - она отмахнулась от этого недоразумения в ушах и почти не удивилась, когда голос стих.
На свете столько деликатных людей, не лезущих со своими советами и замечаниями в душу, в отличие от неё.
* * *
Лезла ли Луна в душу профессору Вистонг, Эйлин не знала, хотя можно было предположить, что недоверие к материалу, изложенному в учебнике, преподавательницу оскорбляло. Причем оскорбляло очень сильно.
В любом случае душевные терзания кого бы то ни было Эйлин не особо волновали. А вот промывание мозгов зазнавшимся профессорам… может ли быть что-нибудь прекраснее?
Правда, лучше бы Луна не изображала из себя малость помешанную… Хотя сумасшедшим зачастую прощается многое.
И вообще, это весьма оригинальный способ привлечь к себе внимание: поругаться с заслуженным и признанным членом Совета Магических Наук. Почему-то до этого никто (по крайней мере, в последнее время) не додумывался.
Хотя почему «почему-то»? Для этого надо быть либо действительно сумасшедшим, либо очень хорошо разбираться в предмете спора и не бояться последствий.
Последствий не бояться могли многие, но выставлять себя идиотами не хотел никто. Так что Луна либо определенно знает, что делает, либо действительно сумасшедшая.
Глядя на искренне счастливое лицо Лавгуд, Эйлин никак не могла решить, какой из двух вариантов больше подходит для данной ситуации.
* * *
Странно, но после того, как нахальный голос ворвался в сознание, спорить совершенно расхотелось. Луна продолжала диалог исключительно потому, что замолчать означало признать поражение, а проигрывать на глазах сокурсников Луна отчаянно не хотела.
«Мерлин, что это на меня нашло? Я же действительно меняю будущее. И меняю его куда сильнее допустимого!»
Иногда Луна начинала несказанно жалеть, что не может смотреть на окружающую действительность так, как прежде, а следовательно, воспринимать ее как раньше тоже не получается.
А как было бы замечательно продемонстрировать полное пренебрежение к этикету, к правилам! Ко всему. Просто взять улыбнуться и сказать что-нибудь хорошее. Настолько хорошее, что неминуемое раздражение любого члена почтенного семейства было бы на это хорошее ответом.
Так нет же, почему-то стать прежней не получалось. Любая ошибка вызывала стыд, щеки жёг румянец. Говорить ничего хорошего не хотелось. Хотелось послать все куда подальше и на подольше…
«Да, я нашла чего пожелать когда-то. Снова стать помешанной. Лучше бы заказала счет в банке. И мантию-невидимку. Зачем мне последняя - понятия не имею. Но пригодилась бы. Наверняка».
Поскорей бы кончился этот спор. И поскорей бы про него забыли. Хотя последнее – маловероятно.
* * *
«Всё-таки притворяется, - к такому выводу пришла Эйлин под конец разговора. – Значит, абсолютно уверена в себе, а сумасшествие – всего лишь прикрытие. И почему я до этого не додумалась? Было бы весело. Показала бы им всем... А теперь поздно. Две сумасшедшие на одном курсе – это слишком.
А миссис Вистонг, кажется, заинтересовалась. Будет пересматривать свою теорию? Невероятно. Отказаться от того, чему столько лет учила? Невероятно…»
Не прекращая прислушиваться к разговору, Эйлин окинула взглядом класс. Подумать только, какие доброжелательные лица! Все так и "желают" Луне успеха в споре. Хотя чего ещё ожидать после высказываний псевдоненормальной об умственных способностях рождённых в результате кровосмесительных браков?
На какие-то несколько мгновений Эйлин даже забыла о столь интересующем её диалоге. Неужели сейчас кого-то считают значительно хуже неё? Неужели кто-то удостоился больших отрицательных эмоций, чем она?
Странное ощущение. Но без сомнения очень и очень приятное….
* * *
Луна понимала, что спор надо завершать и чем быстрее, тем лучше. И совсем замечательно было бы к нему не возвращаться. Будет крайне несправедливо, если она получит награду за то, что сделала не сама, а, так сказать, «подсмотрела». А если быть ещё точнее, просто прочитала в книге. Каждый должен получать по заслугам. Пусть будут вознаграждены те, кто провёл эту теорию в жизнь, но никак не она. Она не заслуживает.
- Я думаю, что остальным следует записать домашнее задание, - неожиданно отвлеклась профессор Вистонг. – После чего в кабинете останутся только желающие.
Луна не особенно удивилась, когда из желающих в кабинете осталась одна Эйлин. Вообще удивительно, что она не присоединилась к спору. Вид у нее был такой, будто она над чем-то усиленно раздумывает…
* * *
Узнать, чем все закончится, было, без сомнения, любопытно. Скверным оказалось то, что все закончилось ничем. Разбор классификации отложили на потом. Пожалуй, это обстоятельство раздосадовало Эйлин более всего. Столько времени позволить терзать свои уши, а все ради чего?
- Не хорошо изображать помешательство, - накинулась она на Луну, когда профессор Вистонг оставила их, доведя до Большого Зала.
- Какое ещё помешательство? – переспросила Луна. – Это было блаженство…
И внезапно остановилась. Постояв около минуты, она, будто цитируя кого-то, проникновенно изрекла:
- «Женщина более всех других воспитателей воспитывает гуманно. Мужчина – мозг, женщина – сердце человечества. Он - рассудок, она – чувство. Он – сила, она – любовь, красота, милосердие, утешение. Даже рассудочность самой лучшей из женщин, по-видимому, действует главным образом силой ее привязанности. Если мужчина направляет разум, женщина развивает чувство, которое и определяет по преимуществ ее характер. Она заставляет нас любить то, вот что она в состоянии дать нам веру. Через женщину, главным образом, мы можем достигнуть добродетели».
После чего ушла, оставив Эйлин в полнейшем недоумении. Можно было бы начать хлопать глазами, но Эйлин терпеть не могла подобные проявления растерянности.
- А это-то какое отношение к заклинаниям имеет? – вопросила Принц у стен.
Те не дали ей никакого ответа. Зато какой-то гриффиндорец одарил красноречивым взглядом.
Отправлено: 10.02.08 15:55. Заголовок: Глава тринадцатая. ..
Глава тринадцатая.
Это действительно было блаженством. И тем страннее было возвращаться к тому состоянию, когда понимаешь, что именно происходит вокруг тебя, что происходит с тобой. Страннее, но все же необходимо. Страшно подумать, что она могла бы натворить, пребывая в этом «блаженном» состоянии долго.
И так самым бессовестным образом начала менять будущее, зачем-то пожалела всех, включая Риддла.
Хотя тому факту, что она до сих пор никому ничего не рассказала, он наверняка поражён больше неё. Возможно, уже начинает на что-то надеяться. Скверно разбивать чьи-то надежды. Но дать ему шанс исправиться, что в «блаженном» состоянии казалось приемлемым, теперь выглядит нелепым и безрассудным.
Ему уже давали возможность исправиться. Дамблдор давал…
Воспоминание о Дамблдоре заставило Луну поморщиться. Не таким она представляла себе директора Хогвартса в молодости. Если это возможно назвать молодостью. Так себе, средний возраст.
С Дамблдора Луна переключилась на тыквенный сок, с тыквенного сока на изучение вилки, которая отвратительно блестела около тарелки.
Так она и сидела, пока ее самым бессовестным образом не отвлекли.
- Тебе больше ничего не нужно? - разумеется, нужно. Отправить тебя в Азкабан, спася тем самым множество невинных людей. Разобраться в своей жизни, окончательно смирившись с тем, что в будущее не вернуться, а если и вернуться, то лишь для того, чтобы увидеть - его нет и никогда не было. Исчезновение Вольдеморта ни для кого не сможет пройти даром.
- Нужно. Хочу зубочистку из когтя летучей мыши, - Луна злобно посмотрела на стол, где не было и обычных зубочисток.
"Раньше я не испытывала в них такой болезненной необходимости. Что же со мной сделали?"
"Воспитали в лучших традициях чистокровных волшебников, не забывающих о том, кто они. Ты раньше таких терпеть не могла".
- Это экзотика. В школьных стенах она недопустима, - печально покачал головой Риддл.
- Тогда убери свою экзотику. В противном случае тебе все-таки придется переехать. И вряд ли новый дом, несмотря на всю его экзотичность, начиная от его расположения на острове в океане и заканчивая любопытным интерьером и охранниками, тебе понравится.
- Ты мне угрожаешь? - прошептал ей Риддл в самое ухо.
Интересно, что о них подумают окружающие? Вот, Блэк уже погано ухмыляется. Толстая рыжая девица противно хихикает, а Эйлин с отсутствующим видом поедает кашу с тыквой. Кто додумался на обеденный стол поставить кашу?!
- Хочу взять на створку, - уточнила Луна и поняла, что действительно этого хочет. Самое главное, совсем не понятно, зачем ей это надо: только всё запутать, а потом распутывать. Плохая ткачиха она. - Нитки, отвратительно.
- Не боишься? - нитки Риддл благоразумно проигнорировал. К теме разговора они имели весьма отдаленное отношение.
- Нет более глупого чувства, чем страх. Особенно если знаешь, что твоего убийцу будет ждать куда худшая участь, чем тебя. Мне говорили, что эта мысль должна приносить немыслимое облегчение. Очень часто повторяли, вот я и поверила.
- А кому мстить будут? - Риддл улыбнулся. Обязательно какую-нибудь гадость про них подумают.
- Вам обоим. Будете с василиском друг друга потрошить заживо. Блэттеры - это очень весело, поверь мне.
- Блэттеры, конечно, все знают о происходящем везде, - с сомнением протянул Риддл.
- Что знают двое, знает и свинья, - заметила Луна. - Нас уже двое.
- А Блэттеры, по-твоему, свиньи?
- Нет, они более свирепые создания, некоторым бы на герб стоило бы прилепить, допустим, вепря, раздирающего единорога на части... Но, в любом случае, не догадаться, что со мной случилось (в случае моей гибели), они не могут, - заявила Луна, взяв на заметку тот факт, что какому-нибудь представителю прекрасного семейства все-таки следует написать, чтобы в потустороннем мире, если он существует, действительно утешаться ужасной гибелью Риддла и василиска.
А может, все-таки не стоит одевать на Риддла ошейник, к которому прикреплена ржавая цепь?
Здравая мысль...
Но, видимо, дурость вперед нее родилась, поэтому Луна весьма пространно начала излагать Риддлу свои условия.
- ...Пусть животное, повинуясь твоему шипению, уснет на пару тысячелетий. А свою вину ни на кого не перекладывай...
***
Эйлин с отвращением посмотрела на Риддла и продолжила давиться кашей. Проткуть иглами того, кто поставил ее на обеденный стол. Медленно прибить гвоздями к кресту... К кресту - за всю остальную еду. Лучше давиться кашей, чем потом умирать с голоду.
Интересно, как скоро однокурсники поспешат объяснить Лавгуд, <i>что именно</i> она ляпнула на заклинаниях? Эйлин с нетерпением ждала этого момента. Конечно, она свой голос к этим объяснениям не присоединит. А может быть, и присоединит. Присоединит? Все-таки нет, наверное. Луне она зла не желает, просто очень хочется увидеть человека, над которым проводят воспитательную работу, со стороны.
Эйлин сама не знала, чего именно желает: чтобы воспитанная Блэттерами Луна поставила на место огрызающихся (маловероятно, но вдруг получится?) или чтобы ее саму втоптали в такую грязь, из которой не выбраться? Всё, что угодно, только не мирный договор...
Если бы Эйлин, как Луна, имела бы особенность слышать голос, комментирующий происходящее и призывающий к милосердию, то у нее в голове провучало бы что-то вроде:
"Жестоко. Не надо в четырнадцать лет мечтать о чужой боли".
Голоса Эйлин не слышала, однако что-то похожее на недовольство собой почувствовала.
Отправлено: 10.02.08 15:56. Заголовок: Глава 14. Капризы. ..
Глава 14. Капризы.
Они часто вели себя как одержимые. Со всеми своими глупыми традициями, обычаями и просто привычками, которые, кажется, тоже передавались из поколения в поколение. Но особенно Луна выделила странное упорство во всем. Даже не упорство, а какое-то прямо-таки ослиное упрямство.
Если Мейв одевает красное, значит, она одевает красное; если она указывает, что делать, то она указывает; если она хочет молчать, она молчит; если хочет высказать что-то, то она соответственно это высказывает.
В целом Луна была совсем не против узнать, кого так почитали члены достославного семейства, что подобрали ее почти что с улицы и потратили столько времени. Может, Мейв и получала удовольствие, ставя ее в самые идиотские положения и регулярно сообщая подопечной свои соображения по поводу ее интеллектуальных способностей, зато остальные члены семейства при ее появлении только и делали, что раздражались. Отношение как к прислуге, которую в силу каких-то причин приходится терпеть за столом и оставлять без дела. На каприз Мейв это тоже не тянуло - наследница или не наследница, но женщина в это время что в немагическом, что в магическом мире не играла большой роли. Тем более Мейв не особенно стремилась подтвердить свои права, заставить подчиняться себе. Безусловно, ее побаивались, иначе и быть не могло. Но у этого "побаивались" было другое дно: в один момент потеряв контроль над собой, Мейв могла начать интриговать. Интриговала она без оглядки, используя все, что попадалось ей под руку, почти не думая о последствиях. И раз за разом выходила сухой из воды, оставляя за собой потоп после пожара. Все поставить на одну карту и выиграть. Вот только игроком до такой степени положено быть мужчине, но никак не женщине. Поэтому Мейв побаивались, некоторые из родных сторонились, но потакать ее очередному капризу столь безусловно никто бы не стал. Тут нужна была фигура поважнее.
Но кто? Кто из будущего мог произвести на Блэттеров столь сильное впечатление?..
Кажется, Риддл понял, чего от него хотят. А самое прекрасное, он наконец прекратил изображать из себя невинного и ничего не подозревающего агнца. Просто человек со своими достоинствами и недостатками. Но у кого их нет? Луне пришлось признать, что пару раз ей всё-таки хотелось поверить голосу, утверждающему, что Риддл пока ни в чем не виноват. Теперь было намного проще.
- Особенно хочется упомянуть, что на некого Рубеуса Хагрида вину свою перекладывать не надо. Мало ли что он выращивает тайком.
Риддл сверкнул глазами:
- Что-то ты слишком много знаешь.
- Много знать нельзя. А кое-что мне и вовсе неведомо.
- Например?
- Я не посвящена в детали того несчастного случая.
- Ты считаешь, что все произошло случайно?
- Если бы я считала иначе, ты был бы в каком-нибудь другом месте... - остаётся надеяться, что голос не ошибся и смерть Миртл была недоразумением.
- Тогда, я полагаю, всё это останется между нами?
- Возможно, - пожала плечами Луна. - Но помни, моя жизнь ценна не только для меня, но и для людей, имеющих власть и силу. Так что будь осторожнее.
- Я помню, где я учусь, - Риддл закончил разговор.
Луна мысленно себя поздравила. Пока удача на её стороне. Еще не совершивший ни одного преступления Том эту схватку проиграл. Приятно, однако. Мало кто может похвастаться хотя бы такой победой над Тёмным Лордом...
* * *
Луна мрачно смотрела на Эйлин. Если кто виноват в ее одиночестве, так это она сама. Злорадствовать тоже надо уметь. И думать, когда это уместно, а когда нет.
Пожалуй, Риддл добился столь многого в будущем, потому что знал, когда и что можно делать. Нелепые ошибки случаются у всех, но если думать, то их можно предотвратить. Вот он и предотвращал. По крайней мере, о василиске больше не было ни слуху, ни духу, а Хагрид находился на свободе.
"Интересно, может быть, это чисто женское качество делать всё не к месту? У Эйлин какой-то идиотский восторг вызвала орава не очень умных чистокровок, настроенных против меня... Про саму эту ораву, состоящую в основном из представительниц (не буду говорить какого пола), вообще промолчу.
Мало ли что я оскорбила их семейные чувства... Если бы молчали, выглядели бы намного умнее. А то святая война какая-то", - Луна хмыкнула, вспомнив какую нелюбовь смогла вызывать в сердцах однокурсников и не только.
В принципе, это было довольно рискованно, учась в Слизерине, самому по себе изолированному от других факультетов, идти против своих. Однако Луна помнила, что достаточно ткнуть некоторым особенно оскорбленным своими знакомствами, как они сразу замолчат. Причем замолчат надолго.
Может быть, это было и неправильно - заставлять себя уважать <i>таким</i> образом, но другого языка здесь не понимали. Личные качества слизеринцы определенно ценить были не приучены...
Пожалуй, на этом фоне Риддл отличался даже в лучшую сторону, особенно если забыть его последующее презрительное отношение к маглорожденным: пытался что-то там анализировать, делать выводы. Интересно, на каком году жизни он пришел к такому замечательному выводу, что все его способности от того, что он потомок Слизерина? Не похоже, что он сейчас считает так, хотя его трепетное отношение к своему предку, а точнее к своему происхождению, заметно.
- Ты идёшь против своих. Слизеринцы так не поступают, - назидательно сказала Эйлин, которой в счёт множества хороших качеств приходилось прощать вечно плохое настроение, недовольство окружающими и отсутствие всякого желания поддерживать кого-либо.
- Сказала истинная слизеринка, с которой почти никто не разговаривает, - прокомментировала происходящее Луна.
- Потому что говорить с ними не о чем, - огрызнулась Эйлин. – Мне, по крайней мере. Только я об этом никому не сообщаю.
- А теперь скажи, что ты была не рада этому милому скандалу.
Эйлин помолчала. Врать она не любила.
- Это было смешно, - выдавила она из себя наконец. - Но лучше бы ты, в таком случае, продолжала изображать из себя сумасшедшую. У тебя это хорошо получалось. И нападала бы не только на слизеринцев. Это бы оценили.
* * *
Зря она, наверное, дает Луне этот более чем разумный совет. Но с другой стороны надо же как-то доказать, что она не желала ей ничего плохого. Она ведь не желала. Просто... хотела понаблюдать. Даже не присоединилась к оскорблённым. Наблюдала, как всегда оставив за другими право действовать.
...Если Луна последует этому совету, будет довольно забавно. Удастся поставить на место Блэка. Это ведь его прерогатива - издеваться надо всеми. Набросится на своих, а потом растопчет какого-нибудь гриффиндорца или пуффендуйца. Под конец все смеются, вроде бы уже и забыли его предыдущую выходку. На деле, конечно, никто ничего не забыл, потом ему еще напомнят о его отвратительном поведении. Но всё равно. Ему хорошо. Слизеринский шут. Паяц. Уважительного отношения, несмотря на громкую фамилию, ему не видать. И дома его тоже невысоко ценят. Правда, и не отказываются от него. Умение вовремя остановиться даёт о себе знать.
Единственный, кто выводит его из себя, - Риддл. Но за ссору с полукровкой Альфарду определенно ничего не будет. Если только поругается с кем-нибудь из тех своих родственников, которые неизвестно почему признали за Томом право указывать им, что и когда делать.
* * *
- Ты предлагаешь мне хамить всем без разбора? - мысль была интересная. Даже привлекательная. В последнее время Луну все раздражало, и отрицательная энергия требовала выхода.
- Мне только не надо, - попросила Эйлин.
- Посмотрим, - пообещала Луна. В последнее время она слишком многое откладывала на потом. - После похорон будет видно.
- Ты собираешься на похороны Миртл? - Эйлин так и подскочила на стуле.
- Ну уж нет, - возмутилась Луна. Пусть она и хотела предотвратить эту смерть, на похороны она ни за что не поедет. Ещё получит признательность этого мерзкого приведения со второго этажа... Кстати, когда оно появится там, и почему до Гарри никто не додумался расспросить его об обстоятельствах смерти? - Я собираюсь на похороны парочки-другой Блэттеров.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 51
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
просто супер!
- участник сейчас на форуме
