Поттер и Малфой лежали, развалившись на высоких больничных кроватях. Оба чересчур бледные, лица в заживающих под действием бадьяна порезах, у Поттера перебинтована рука, у Малфоя зафиксирована на спинке кровати закованная в гипс нога. Поверх одеяла главного аврора разбросаны пергаменты, в один из которых он сосредоточенно уткнулся: по-видимому, рабочие документы. Драко, потягивая янтарную жидкость из пузатого бокала, лениво водил пером по последней странице свежего номера «Ежедневного пророка».
– Существо с головой льва и туловищем козы, шесть букв, – бормотал он под нос. – Эй, Потти, что за пакость такая?
– Химера. Эх ты, чистокровный. Не знаешь элементарных вещей.
– Откуда? Эту дисциплину нам твой дружок Хагрид преподавал.
– Не трогай Хагрида!
– Нужен он мне! А ты откуда знаешь?
– Да конфисковали детеныша у одного… любителя несколько лет назад. Все отделение нам загадил.
Снейп кашлянул, прерывая этот, на удивление мирный, разговор.
– Вынужден вас побеспокоить, господа, – пациенты обернулись на его голос.
– О, Северус, заходи! – как-то чересчур весело воскликнул Малфой, к неудовольствию Снейпа взявший в последнее время возмутительно фамильярный тон с бывшим преподавателем и лучшим другом отца.
– Здравствуйте, профессор, – совсем не так дружелюбно приветствовал его Поттер.
– Я уже давно не ваш профессор, – заметил Снейп, проходя в палату. Подхватил с тумбочки Драко бокал, понюхал. – Мистер Малфой, вы идиот? Смешивать алкоголь с зельями!
– Да ладно, тут иначе со скуки спятишь, – отмахнулся тот.
– Кстати, почему вы здесь оказались?
– Это зафиксировано в больничных документах, – довольно сухо сказал Поттер. – Несчастный случай.
– И что за несчастный случай привел мистера Малфоя на Гриммуальд Плейс, 12?
Драко открыл рот, чтобы что-то ответить, но Поттер его опередил:
– Сугубо личное дело. А почему это так вас интересует, мистер Снейп? Вы назначены нашим лечащим врачом?
– Нет, но ваши близкие обратились ко мне с просьбой выяснить истинные причины произошедшего. Они, как ни удивительно, волнуются. Надеюсь, вы поделитесь со мной тем, что не захотели рассказать дежурному целителю.
– А почему они просили вас? – поразился Драко.
– Сам удивляюсь, – искренне ответил Снейп. – Так вы расскажете мне, в чем дело?
– Извините, профессор, но вас это не касается, – отрезал Поттер.
Снейп вздохнул и потянулся за палочкой. То, что он собирался сделать, было рискованно и неприятно, но иного выхода он не видел.
– Инкарцеро! – невидимые веревки мгновенно обвили тело Малфоя, забившегося в отчаянных попытках вырваться.
– Инкарцеро! – те же путы сковали движения Поттера.
– Ты что, с ума сошел, Сев?! – заорал Малфой. – Прекрати свои шутки!
– Силенцио! – и наследник древнего рода утратил дар речи.
– Что вы себе позволяете, Снейп?! – осведомился главный аврор тоном, от которого у подозреваемых обычно начинали трястись колени. Он, в отличие от товарища по несчастью, освободиться не пытался – знал, что бесполезно. – Что вы собираетесь делать?
От ненависти, метавшейся в известных всей стране по многочисленным колдографиям зеленых глазах, от сжатых до белизны в пальцах кулаков Гарри заведующему лабораторией Мунго, положа руку на сердце, стало не по себе – все-таки последствия нападения на государственное лицо такого ранга могли быть непредсказуемыми. Но отступать человек, которому во времена оные удавалось водить вокруг пальца одного из самых сильных темных магов в истории страны, не привык.
– Простите, мистер Поттер, у меня нет другого выхода, – сказал он, склоняясь над больным и направляя на него волшебную палочку. – Малфой, в отличие от вас, владеет окклюменцией. Легилименс!
Перед глазами, как обычно, замелькали беспорядочные образы: аврорат, дети, супружеская спальня (нет, только не это!). Словно перелистывая страницы книги, преодолевая слабое сопротивление, Снейп отыскивал нужное ему воспоминание.
Библиотека фамильного особняка Блэков, он помнит ее по давним собраниям Ордена Феникса. Распахиваются тяжелые двери, смеясь, заходит Поттер, слышен другой мужской голос. Да, это Малфой.
– Иди же, где ты там? – поторапливает хозяин своего гостя.
– Слушай, ты точно сумасшедший, – недовольно качает головой Драко. – Здесь, когда твои могут появиться с минуты на минуту.
– Сюда они точно не пойдут. Тут вообще редко появляется кто-то, кроме домовиков. У нас, знаешь ли, не очень читающая семья.
– Догадываюсь, – хмыкает Малфой.
– Наглец ты, хорек, – качает головой Поттер. – И почему я тебя до сих пор терплю, сам не понимаю.
– Я тоже не знаю, зачем мне неотесанный мужлан, вроде тебя.
– Ладно, Драко, – Поттер подходит ближе, дотрагивается до бледных пальцев Малфоя. – Расслабься. Сегодня праздник, день Святого Валентина. Или ты забыл?
Он опускает смуглую ладонь на белобрысый затылок с редеющими волосами и притягивает давнего недруга в глубокий, долгий поцелуй. Тот, впрочем, не сопротивляется, с готовностью подаваясь вперед, обхватывает плечи Поттера.
Шокированный Снейп следит за парой с изумлением – от этого сеанса легилименции он ожидал чего угодно, но не того безобразия, что творится у него на глазах.
Поттер же, тем временем, разрывает поцелуй, отстраняясь от скандально раскрасневшегося Малфоя.
– Слушай, у меня ведь для тебя подарок в честь праздника.
Он роется в кармане мантии, вытаскивает довольно увесистый сверток, протягивает Драко:
– Держи.
– Хм… Спасибо, – Малфой осторожно разворачивает бумагу, извлекает какой-то возмутительно-яркий предмет. – Поттер, что это?
Приглядевшись, Снейп видит фарфоровую свинку с удивительно глупой мордой. Бока свинки украшены грубой росписью, в спине круглое отверстие, глаза, правда, изготовлены из настоящих драгоценных камней. Он невольно хмыкает – представить в Малфой-Меноре подобную безвкусицу решительно невозможно.
– Держатель для перьев, – настороженно говорит Поттер. – А что, не нравится?
– Как тебе сказать, Гарри, – осторожно начинает Малфой, но ловит внимательный взгляд возлюбленного и осекается. – Конечно, нравится. Я, можно сказать, мечтал о таком всю жизнь. Спасибо! – он чмокает Поттера в губы, и тот мгновенно веселеет.
– Ну, хорошо. Мне показалось, что это будет смешно. Специально ко дню всех влюбленных, кстати. Давай отметим? Я и вино приготовил.
– Отличная мысль, – Малфой оглядывается, отыскивает взглядом огромный письменный стол, ставит на него сувенир. – А я тебе ничего не принес. Совсем забыл про этот треклятый праздник.
Он, кажется, в самом деле смущен.
– Значит, поздравишь меня по-другому, – заговорщицким тоном говорит Поттер, разливая в бокалы красное вино. – Ну, за нас.
– За нас, – Малфой принюхивается к содержимому бокала, пробует на вкус. – О, хорошее!
– Двухсотлетней выдержки.
– Ты молодец, Поттер, – говорит Драко, запуская руку в темные взъерошенные волосы главного аврора. В голосе его звучит странная, незнакомая Снейпу нежность. – Везет же дуракам. Шевелюра, как в детстве. А у меня вон, беда.
– Знаешь ты, какой она была в детстве, – Поттер придвигается ближе, притягивает Малфоя за талию. – Ты меня тогда, между прочим, ненавидел.
– А ты отказывался со мной дружить, – шепчет тот, подставляя шею для поцелуя. – Да, вот так, пожалуйста…
Морщась, Снейп отводит взгляд. То, что произойдет дальше, предсказать не сложно. Он, конечно, не подвержен предрассудкам, но мысли об однополом сексе всегда вызывали у него отвращение. Тем более эти двое… Гаже не придумаешь.
Когда Снейп вновь смотрит на странную парочку, бокалы с дорогим вином отставлены в сторону, Поттер уже полусидит на столе в бесстыдно задранной мантии, руки обнимают шею устроившегося меж его ног Малфоя, откинутая назад физиономия выражает тупое блаженство. Длинные пальцы Драко скользят по обнаженным бедрам партнера, тонкие губы жадно выцеловывают дорожку в ложбинке под смуглым кадыком. Заставив Поттера слегка приподняться, он стягивает вниз его белые трусы, взвешивает на ладони возбужденный, сочащийся смазкой член, большим пальцем обводит блестящую головку. Поттер резко выдыхает и прикусывает губу.
– Вот из-за чего я тебя до сих пор терплю, – Драко пытается сохранять ироничный тон, но голос его заметно срывается. – Ты такой… вкусный.
С этими словами он опускается на колени, еще шире раздвигая ноги любовника, осторожно, словно пробуя на вкус, касается члена языком, острым его кончиком проводит по синей вздувшейся вене. Вознаграждением ему становится стон Поттера, бесцеремонно запускающего пятерню в светлые волосы.
- Ну, давай же, Драко, пожалуйста!
Снейп с интересом исследователя следит за стараниями сына своего друга. Да, о таких способностях младшего Малфоя он и не подозревал.
– Подрочи себе, не стесняйся, – шепчет Поттер, подаваясь вперед. – Как ты любишь.
Упрашивать Драко не нужно: слегка дрожащими пальцами он выдергивает пуговицы из петель, просовывает ладонь в складки мантии, начинает ласкать себя быстро и судорожно.
Поттер кончает первым с коротким вскриком, Снейп изумленно отмечает, что Малфой проглатывает все до капли, причем без тени отвращения. Спустя несколько секунд спина Драко напрягается, потом он со стоном блаженства утыкается лбом в живот любовника. Тот наклоняется, целует его в макушку, помогает подняться.
– Как ты это делаешь? - шепчет он хрипло. – Черт, Малфой, ты как наркотическое зелье, от тебя невозможно оторваться!
– Ты что, пробовал?
– Было после школы, – смущенно отвечает главный аврор.
– У меня вообще-то тоже.
Снейп хмыкает. Какие интересные сведения.
– Хочешь вина? – Драко подносит к губам Поттера бокал, поит его с таким умильным выражением на лице, что Снейпа вновь начинает подташнивать. Эти идиотские проявления нежности наблюдать противнее, чем минет.
Тем временем Малфой вновь целует возлюбленного в шею, опускает ладонь на голый живот с темной дорожкой волос, спускающейся от пупка к лобку.
– Мерлин, – смеется Поттер. – Ты что, опять готов?
– А ты как думал? – острые зубы прикусывают мочку уха под непокорными прядями. – Решил легко отделаться? Поздно, Гарри. И я сегодня буду сверху.
– Почему это?
– А вот потому. У меня тоже есть кое-что, – Малфой извлекает из кармана мантии блестящие новенькие наручники.
– Зачем это?
– Узнаешь, – Драко ловко защелкивает одно кольцо вокруг крепкого запястья Поттера. – Поиграем в представителя закона и преступника. Не хотите побыть на месте ваших жертв, господин главный аврор?
Он осматривается, пропускает цепочку наручников через скобу укрепленного над столом огромного навесного шкафа, заведя вторую руку любовника назад, за голову, окольцовывает и ее.
– Малфой, ты что, мне так неудобно, – жалуется Поттер.
– Зато удобно мне, – ладонь Драко ласково скользит по щеке с однодневной щетиной, указательный палец задевает влажные губы партнера, голос звучит низко и соблазнительно. – Давай позабавимся немножко. Уже год встречаемся и никакого разнообразия…
Тот прикрывает глаза, легонько кивает, Малфой подхватывает его под ягодицы, усаживая на стол.
В тот же миг раздается дикий вопль, Поттер вскакивает, отталкивая коленом перепуганного Драко, который, не удержав равновесия, валится ему под ноги, на пол летят осколки светло – розового фарфора.
– Твой подарок, мать его! – орет Гарри, исступленно дергая скованными руками, по голому бедру течет тонкая струйка крови. Петли старого шкафа угрожающе скрипят, прежде чем Малфой успевает предостерегающе закричать, Поттер делает еще один рывок, и пыльная громадина с грохотом валится на мужчин, крики которых тонут в звоне стекла и треске разламывающегося дерева.
Первым, что увидел Снейп, вынырнув их чужих воспоминаний, были полные бешеной злобы глаза главного аврора.
– Ты мне за это заплатишь, сальноволосая сволочь! Несанкционированное вмешательство в чужую память…
– Карается административным взысканием и штрафом, – любезно напомнил Снейп. – Конечно, серьезная проблема по сравнению с такой ерундой, как семейный скандал…
– Тварь! – выплюнул Поттер.
На соседней кровати отчаянно завозился Малфой, и Снейп повернулся к нему, отменил заклятие немоты, тот откашлялся.
– Что ты хочешь в обмен на молчание, Сев? – сын Люциуса, как ни говори, умел мыслить практически.
Снейп задумался. Извлекать какую-либо выгоду из владения чужими тайнами он не собирался, хотел всего лишь обезопасить себя от мести тайных любовников, но Драко против воли натолкнул его на злорадные мысли. Для себя ему, несомненно, ничего не нужно, а вот…
– Мистер Поттер, моя лаборатория испытывает досадные сложности с транспортировкой некоторых ингредиентов из-за границы, – начал он шелковым голосом. – Давно пора пересмотреть некоторые пункты в таможенных договорах.
– Хорошо! – с досадой кивнул Поттер. – Придете завтра к моему заместителю с перечнем всего, что вас не устраивает. Я пошлю ему сову.
– Мистер Малфой, – он обернулся к Драко. – Думаю, в интересах элиты нашего общества профинансировать некие жизненно важные исследования в области зельеварения.
– Получит деньги ваша богадельня. Только развяжите нас, мы, между прочим, пациенты и вы нарушаете наши права.
– Замечательно. Значит, передать целителю Ливси, который обращался ко мне по личной просьбе министра магии, мистеру Люциусу Малфою и миссис Джиневре Поттер, что вы вспомнили юные годы и подрались, не поделив, скажем…
– Мы болеем за разные квиддичные команды, – нашелся Поттер. – Слово за слово…
– Я рад, что мы пришли к взаимопониманию, – он улыбнулся уголком тонкого рта. На душе было подозрительно весело – шантажировать этих кичащихся сознанием собственной важности мужчин, которых он помнил еще сопливыми мальчишками, оказалось на удивление интересно.
– Фините Инкантатем, – произнес он уже у порога, захлопывая за собой дверь, и лишь усмехнулся, когда о притолоку со стороны палаты шлепнулось что-то большое и мягкое, по-видимому, брошенная в сердцах подушка.
– Вот гад! – покачал головой Поттер, разминая затекшую руку. – Всегда им оставался, не зря я его в школе терпеть не мог.
– Да ладно, – легкомысленно отозвался Малфой. – Считай, легко отделались. Ну, подпишешь ты какие-то там бумажки, я денег на госпиталь перечислю. Зато Северус всех так убедит в нашей вражде, что уже никто ничего не заподозрит.
– Тоже верно. Слушай, а я тут отправил сову в магазин, они обещали такую же подставку прислать. У них еще остались.
– Какую подставку?
– Да ту, которую я купил для тебя, и сам раздавил.
– Гарри, а может, не надо? – поперхнулся Малфой. – Я уж обойдусь как-нибудь.
– Надо, – уверенно сказал Поттер. – Как же ты без подарка.
Конец Фото существа, ставшего прототипом виновницы скандального происшествия