Зеленый форум: HP Fanfiction

Всего самого-самого лучшего

То, что до своих восемнадцати лет Гарри Поттер никогда не устраивал вечеринок, наверное, многое говорило о его жизни.

Разумеется, бывал-то он на многих. К примеру, на пятисотлетнем юбилее − хотя скорее пятисотлетних смертенинах − сэра Николаса де Мимси-Порпингтона, или на том Рождественском Балу, о котором столько шумели, а в результате не случилось ничего особенного. Да еще на свадьбе Билла и Флёр, провозгласившей начало конца войны.

Пару раз миссис Уизли устраивала даже его собственные дни рождения. Но хоть он и участвовал в их подготовке, но только теперь осознал, что, оказывается, одно дело − помогать, и совсем другое − устраивать вечеринку самому.

И то, что к этому времени уже сотни, а может, и тысячи вечеринок были отпразднованы ради него и в его честь, тоже очень многое говорило о его жизни. Незаметные, тайные, для узкого круга вечеринки устраивались повсюду, распространялись вдоль и поперек по стране и волнами шли по всему миру.

На многих из них в коктейлях тыквенная газировка смешивалась с огневиски, а в сердцах гостей − скорбь с радостью. Люди крепились, опрокидывая стопки грусти с ломтиками утешения и солью будущих надежд. Легкие следы этих пирушек были заметны даже на самой границе мира магглов, точно также, как уже почти семнадцать лет назад.

Волшебный мир нетвердой походкой вышел из войны, вооруженный неисчерпаемой чашей человеческого умения жить дальше.

Потом Гарри, наверное, вспомнил бы вечеринку, которую закатил Джордж, как наиболее… насыщенную событиями. Тогда собралось несметное число волшебников и ведьм и даже несколько посвященных магглов и старый гоблин, так что сад Норы и пара соседних полей оказались битком забиты. Рассказы о доблести, трагические истории, веселые анекдоты сплетались в общий многоголосый гомон, который с каждой минутой становился всё громче и неразборчивей. Имена погибших и пропавших повторялись и заучивались и были поводом пропустить еще один стаканчик. А когда стемнело, в небо взлетели фейерверки, вычерчивающие в небе имена погибших.

Это было, пожалуй, чересчур тяжело − вынести значение и количество этих имен.

Гарри тогда быстро оглянулся вокруг, чтобы увидеть освещенные лица, обращенные к небу, и напомнить себе, ради чего погибли те люди.

***

И вот, после тысяч вечеринок, которые уже прошли, Гарри Поттер наконец-то устраивал одну сам. Его крестнику исполнялся год, и для небольшой компании были живо разосланы приглашения на празднество, которое должно было состояться в четыре часа дня на площади Гриммаульд, 12.

Была уже четверть четвертого, и Джинни твердо намеревалась выпить чая, прежде чем все начнут приходить. Гарри сосредоточенно разглядывал кухонный стол, на котором под охлаждающими чарами сгрудились вазы, блюда и подносы c едой.

Это были плоды их с Джинни совместных усилий. Гарри в основном ограничился крупными блюдами вроде салатов, пирогов и бутербродов с огурцами. Изящные и требующие кропотливой работы кушанья он предоставил Джинни, у которой был настоящий дар к нанизыванию оливок на канапе и поджариванию сосисок в тесте как раз до аппетитной хрустящей корочки.

Торт был почти полностью шоколадным. Гарри целых полчаса нервно наблюдал за тем, как тот печется, ведь если не считать поджаривания завтрака для Дадли под чутким надзором тети Петуньи, он никогда в жизни не готовил ничего столь значительного. Он немножко успокоился, когда Джинни сказала, что торт вышел хорошо, и понаблюдал за тем, как она старательно разукрасила его взбитыми сливками. Теперь на торте красовался хамелеон, жующий листочек и вращающий глазами, пока его кремовая шкурка неторопливо сменяла одну окраску за другой.

Гарри не нервничал, просто… чуть-чуть волновался. Он ведь и представления не имел, сколько оказывается трудов надо вложить, чтобы отпраздновать чей-то день рождения. Особенно если несколько твоих собственных устраивала богиня домашнего очага Молли Уизли. На такое сложно равняться.

Кроме того, за восемь месяцев в компании Тэдди Люпина Гарри обнаружил, что произвести впечатление на человека, которому меньше одного года от роду, оказывается, очень сложно.

Вдруг его осенила мысль о недоработке в их плане.

− А куда мы все это поставим? Как мы будем это… ну, в общем, подавать?

− Да просто оставь всё на этом столе, − ответила Джинни, легонько стукнув палочкой по чайнику, чтобы тот закипел. Она достала чашки и сахар. − Просто поставь рядом стопку тарелок и ножи с вилками, и все начнут есть прежде, чем ты заметишь.

− Ты говоришь так уверенно, − сказал Гарри, не отрывая глаз от стола с едой, словно боялся, что та сбежит.

− Ну, да, − сказала Джинни. − Помнишь ту теорию распада магии, которую мы учили с профессором Флитвиком? Ну, что когда выпускается заклинание, магия постепенно рассеивается в воздухе?

− Смутно, − Гарри повернулся к ней.

− Ну, так с едой все точно так же, − объяснила Джинни. − Если где-то создалась её концентрация, а в доме полно народу, то еда постепенно рассеется по всему дому по тарелкам, желудкам и… сумкам, если говорить о моей тетушке Мюриэль. Семнадцать лет я наблюдала, как это срабатывало в Норе.

− Интересная теория, − Гарри передал ей заварочный чайник и положил три ложки сахара в её чашку и две в свою. − Очень… техничная.

− А ты думал, почему это называется социальной наукой?

Подумав, Гарри пришел к выводу, что её рассуждения были основаны на какой-то странной, извилистой логике. Он усмехнулся.

Джинни частенько так делала: находила смысл во вроде бы противоречивых вещах. Казалось, к ней просто притягиваются решения, ответы и знаки, дарующие уют и утешение. Она выдавала их людям с таким видом, как будто даже особенно над ними и не думала. Так же естественно, как Луна предостерегала насчет Нарглов, а Дамблдор раздавал конфеты.

Кроме того, она, похоже, столь же мало задумывалась об общественном мнении, как и Фред с Джорджем. Хогвартс должен был снова открыться в следующем году, и, хотя, формально Джинни проживала в Норе, никто не стал устраивать большого шума, когда выяснилось, что большую часть времени она проводит в доме номер двенадцать. Разве что миссис Уизли прислала как-то сову, чтобы напомнить им о намечавшемся ужине и попросить дочь хоть раз вернуться домой в светлое время суток.

Пока Джинни добавляла в чай молока, Гарри взял сахарницу и решил еще чуточку посыпать торт сверху. Розовый кремовый язычок медленно высунулся изо рта хамелеона, чтобы слизать сахар. Гарри нахмурился, быстро посыпал торт и снова сел на место.

Без семи минут четыре.

Он поднялся, чтобы взять свою чашку чая и снова сел.

− Осторожно, фисташки, − сказала Джинни, отодвигая вазочку подальше от его локтя.

− Извини, − он снова уставился на еду и затем сказал: − Как ты думаешь, ему понравится?

Джинни опустилась в кресло со своей чашкой и посмотрела на него со странным выражением.

− Наверное, но с детьми никогда точно не скажешь, что им понравится, это всегда игра наугад, − она пожала плечами. − И не забывай, что ему всего год. Когда он вырастет, то даже не будет помнить этот день. Штука в том, − задумчиво продолжила она, − чтобы впечатлить всех остальных, которые потом смогут рассказать ему о вечеринке, когда лет через десять он будет рассматривать фотографии.

− Да, пожалуй, − сказал Гарри, хоть в этом плане и было что-то коварное. Джинни попробовала чай и снова принялась смотреть на него. Гарри ответил ей взглядом и через мгновение она начала смеяться.

− У тебя такой вид, будто мы устраиваем чудовищную аферу!

− А разве нет? − спросил Гарри, обернувшись, чтобы посмотреть на еду.

− Если уж на то пошло, то это очень бескорыстная и полная благих намерений афера, − Джинни сделала вид, что обиделась. − Я дважды пекла эти сухарики.

− Нужно было съесть первую партию, чтобы убедиться, что они нормально получились.

− Всё нормально получилось! − настаивала Джинни. − У него есть еда, подарки и люди, которые любят его так сильно, что отдают ему всё своё внимание в день рождения. Что еще может желать волшебник одного года от роду?

− Давай найдем свечи, − сказал Гарри, чувствуя себя определенно более уверенно. Он поднялся на ноги как раз в тот момент, когда в дверь позвонили.

Они оба сначала невидяще уставились в направлении звонка, после чего посмотрели друг на друга.

Джинни нетерпеливо хлопнула в ладоши.

− Пошли, − усмехнулась она, просунув руку под его локоть и потянув к двери. Гарри споткнулся, пытаясь попасть с ней в шаг.

Они вместе открыли дверь.