Зеленый форум: HP Fanfiction

[align:right]Посвящается всем тем, кто сподобил меня прочесть творчество Роулинг,
И в особенности Д. и С., чьими героями я восхищаюсь и люблю[/align]
Всего, что осталось с ним после той ночи, было презренно мало. Так мало, что становилось невдомек, неужели, преодолев какой-то серьезный и тяжелый этап в жизни, человеческая память вырезает из головы те драгоценные детали, которые хотелось сохранить для себя, как вырезки из старых газет «Ежедневный пророк». Это было просто смехотворно. Хотелось сохранять эти вырезки вовсе не оттого, что они были чем-то поистине милым сердцу, но оттого, что напоминание о своей ошибке редко когда бывает лишним. А вот настоящая вырезка из газеты была. Ее бережно хранила супруга, ежедневно протирая рамку и стекло, за которым пряталась статья «Наши победители. Драко Малфой». Малфой. Драко.
- За кого?!
Он дернулся и по инерции зажал уши ладонями, опрокинув чашку кофе на стол. Вот так, это должно было прийти и остаться. Визгливый смех Беллатрикс, черный водянистый взгляд Северуса, дикий оскал отца, судорожные рыдания матери и…и отчаянная в своей силе Джинни Уизли, расторопный Невилл, блистающая своей смекалкой Гермиона и Поттер. Просто Поттер. Который никогда до конца не верил, что Драко предатель.
- Милый…
Мягкий голос. За время сожительства с ним Пэнси научилась говорить мягко и покладисто. Она приподняла его руку, рукав которой был уже в кофейных разводах и, подойдя сзади, помогла снять пиджак.
- Не нужно. Хватит. Ну?..
Никогда бы Драко серьезно не задумался над тем, что Пэнси может быть не пустоголовой тряпичной куклой, а терпеливым и аккуратным другом, охраняющим душевный покой Малфоя с яростью осатаневшей самки. Только она знала, что же такого героического совершил ее муж там, в глубоких подвалах. Только она знала, что он бежал.

Визгливый смех Беллатрикс… Он в тот вечер заглушал все на свете. Она стояла в Большом Зале с высокими потолками, подкрепленными толстыми колоннами, и танцевала босиком на трупах семикурсников. Среди них не было только Поттера, Грейнджер, Долгопупса, Уизли и еще нескольких. Зато были многие другие, многие знакомые лица и слишком знакомые, чтобы смотреть на них с равнодушием или радостью. Ее взлохмаченные черные волосы оформляли истощенное бледное лицо, глаза были широко раскрыты, а руки раскинуты в разные стороны, как будто она хотела обнять это небо, что было далеко за сводами потолка. Вместо этого она вдруг рухнула на корточки и стала беспорядочно прижимать к себе мертвые тела, прижимала посиневшие щеки к своим восковым скулам, в которых горел яростный румянец, целовала их и истерично хохотала.
- Тетушка…, - его белесая тень отделилась от колонны и шагнула со ступени вниз, застыв в нерешительности.
- Драко! – исступленно смеялась Беллатрикс. – Посмотри! Иди, посмотри, какие они хорошенькие! Какие милые!
Больше всего юноше хотелось зажмуриться и, развернувшись, бежать. Бежать, бежать, пока ноги не отнимутся и не станет мучительно больно в груди и правом боку. Трупы, лежащие на полу в позах спящих и ни разу, ни одной черточкой не напоминающие живых. Идиот, который сказал, будто смерть похожа на сон, ни разу в своей жизни не видел синих щек, одеревенелых коричневых губ и стеклянных, устремленных в себя, глаз.
- Где остальные? – дрожащим голосом выкрикнул юноша.
И вместо Беллатрикс откликнулся другой голос. Сухой и ровный, как стекло.
- Внизу. В подвалах. МакНайер, Нотт, Белла, Драко, идите вниз. Драко, ты сначала зайди в подземелья к профессору Снейпу, визит вежливости к предателю.
В горле юноши скаталось что-то, напоминающее клубок шерсти, вставший поперек дыхания. Он кивнул, неуверенный, что его могут видеть или понять, и на ватных ногах стал спускаться вниз, стараясь не задеть ступней ни один труп. Что должно быть после этого? После этого отвратительного кошмара, превратившего каждую отдельно взятую смерть в забавный фарс? Кому помочь, чтобы это казалось минимальной трусостью и было сопряжено с наименьшим риском?
Где-то вдалеке Драко отлично слышал громкое пение тетушки Беллы…
Тяжелая дверь, так часто огораживающая Драко от гриффиндорской дерзости и головной боли, что казалась невероятной мысль, будто сейчас было будет последний приют профессора Снейпа. Древко палочки скользило в мокрой ладони, дыхание было сиплым и громким.
- Закройте дверь, мистер Малфой. Сквозняк.
Он перемещался по своему подземелью, шурша мантией, и выглядел сейчас мало чем лучше тех трупов, сваленных в Большом Зале. Сколько он здесь провел, в этих подвалах? Вопреки внешности, голос холодный и властный, ничуть не утративший своей силы, а будто даже обретший какую-то неожиданную глубину. И сам того не заметив, Драко закрыл дверь и встал на пороге, пустым взглядом озирая помещение. В тонких пальцах Северуса была зажата колба с какой-то темной вязкой жидкостью.
- Ну? – грозно спросил он, глядя на Драко, но во взгляде его теперь была только усталость. – Пришли навестить профессора и предложить ему чашечку чаю?
- Я… Меня… У меня есть к вам дело.
- Да неужели? – процедил сквозь зубы Снейп, желчно усмехнувшись. - Так займитесь им, мистер Малфой, - это уже громче. Нет, прекрасно он понимал, что это значит. Что значит палочка, зажатая в руке Драко. Малфой направил палочку на преподавателя, и Северус перед этим тщательно закрепил пробирку в штативе и встал прямо, выжидающе глядя на Драко и скрестив руки на груди, как будто отчитывал провинившегося на уроке ученика. Палочка юноши затряслась, зубы крепко сжались, глаза сузились. На лицо Снейпа наползла неприятная улыбка.
- Я так и думал, - ровно произнес профессор, и рука Драко плетью повисла вдоль туловища. Тело трясло даже под теплой мантией, на висках мелкими бисеринами блестел пот. Но в душе вдруг разлилось необыкновенное облегчение оттого, что теперь не было необходимости притворяться.
- Мне страшно, - сознался он.
- Всем страшно, мистер Малфой. И что вы предлагаете? Стукнуться головой в каменную кладку в страусиной надежде спрятать голову? Теперь ваша очередь выбирать свои приоритеты, хотя составлять длинные списки ценностей времени нет. С кем вы? С Темным Лордом или с Поттером?
Драко усмехнулся уголком рта.
- Вот, как вы теперь говорите… С Поттером…
- Да, черт побери, Драко, с Поттером! - сощурив черные глаза, напоминающие мокрые темные зеркала, сказал мужчина. – Он – единственная надежда школы Хогвартс и всего остального, если ты еще этого не понял.
Повисла тишина.
- Если мы и дальше так будем стоять, - жестко отчеканил профессор, - то мы точно дождемся того, что авадой ударят по нам обоим.
- Они ведь скоро придут сюда, - упавшим голосом сказал Драко. – И какой мне в этом прок? Я хочу сказать… Вас убьют, а меня обвинят в том, что снова не смог убить…
- Так убивайте, Малфой, с какой стати вы стоите тут и болтаете со мной? Вы не убийца. Думаете, к этому выводу еще не пришел Темный Лорд? Никакого в этом прока вам нет. У вас только есть слабая надежда на то, что вы успеете добраться до оставшихся и успеете сказать, что вы на их стороне до того, как Поттер вас убьет. Или другая, не менее слабая, на то, что после того, как все закончится, вы добьетесь почетного места у левой лодыжки Лорда. Так какая судьба вас устраивает больше? Да, кстати, я так вижу, вы решили все-таки составить мне компанию и дождаться своих коллег?
- Чего вы от меня хотите? – тихо проговорил Драко. Северус кивнул и, достав пробирку из штатива, протянул юноше.
- Из этой комнаты боковая дверь и спускаешься вниз как можно дальше, ее можно открыть только ключами, которые вам дал Лорд. Там внизу профессор Люпин, отдашь ему Волчью Сыворотку, иначе назавтра Пожирателей ждет веселенькое представление с оставшимися в живых. Дальше, там есть еще пленники. Если сможешь их освободить – освобождай. Нет – значит беги к северным подземельям, там должны прятаться Поттер с остальными.
Драко сбегал вниз, как мышонок, прислушиваясь к тому, что творится наверху. Не закричит ли никто «Мы убили Северуса! Где Драко? Почему его тут нет?», не рванется за ним следом. Ступени, ступени, сколько их тут?! «Смешно, - с горечью подумал юноша, - то ты готов бежать сломя голову, пока не отвалятся ноги, то не можешь преодолеть двух жалких уровней, и тебе кажется, что сейчас упадешь и умрешь». Это подземелье представляло собой довольно узкую, закопченную дочерна каменную клетку, где разместились клетки меньшего калибра – у стен только частокол решеток. А за решетками… огромная лохматая махина, Хагрид, свернувшийся в углу, дальше – Филч, грызущий железные прутья желтыми зубами, крошащимися от его напора, и, наконец, Ремус… И каждого приготовили для какого-то развлечения с горсткой оставшихся. Ремус поднял на юношу ясный взгляд и, тяжело поднявшись, подошел к решетке.
- Драко? – голос у него мягкий, отцовский, взгляд напряженный. – Как ты тут очутился? Кто тебя послал? Какой-то очередной приказ от Темного Лорда?
Драко сжал пальцами пробирку в кармане.
- Н-нет. Не от Л-лорда, - он опасливо оглянулся, будто боялся, что стены могут услышать его голос.
- Нет? – переспросил Ремус. – Тогда… Ты принес Волчье Зелье, да?
Драко молчал.
- Драко, через пару часов полнолуние. Они заставят меня напасть на людей, которые дороги мне… Драко, без твоей помощи все будет кончено.
Малфой молчал, напряженно всматриваясь в темноту. Молчал, глядя в спокойные глаза Люпина, на дне которых, так же, как и у остальных, прочно засел ледяной, мертвый страх. Чувство обреченности, рядом с которым любое геройство покажется бесполезным и смехотворным.
- Драко…
Звонкий смех Беллатрикс через стену, упивающийся своей властью, но гораздо больше – своим весельем. Смех, разрушающий последний надежды на хороший сказочный конец. Драко почувствовал острую боль и вынул из кармана окровавленную руку в мелкой пыльце осколков. Ремус тяжело вздохнул и рывком отодвинулся от решеток. Он закрыл лицо руками и привалился к стене. Ни слова в укор, ни одного обвиняющего взгляда. Драко отчаянно захотелось отодрать его руки от лица и вопить, вопить, чтобы Люпин кричал на него в ответ, и так было бы легче.
Снова какие-то коридоры, и лицо обжигает невесть откуда взявшийся костер. Нет, только запах костра. К кому теперь возвращаться? К Лорду из-за трусости перед смертью или к Поттеру из-за трусости перед совестью?
Еще не успев получить ответ на этот вопрос, Малфой тронул какую-то дверь, которая подалась с подозрительной легкостью. Перед ним полукругом перед костром стояли Поттер, Джинни, Невилл, Гермиона, Рон с братьями и еще несколько человек, по большей части за их спинами. Все с палочками, и каждая из этих палочек, от первой до последней, направлена на него. Зеленые блестящие глаза Поттера недобро сощурились.
- Малфой? А, добро пожаловать, проходи.
А ведь Драко даже не успел достать палочку, и это неожиданно сыграло ему на руку. Гермиона тронула Гарри за локоть и мягко произнесла:
- Гарри, у него нет палочки.
Поттер нелюбезно стряхнул ее руку.
- Да неужели? Что, неужели конфисковали твои любимые друзья, хорек?
- В кармане она у него! – закричал чей-то незнакомый голос сбоку.
Драко заметил, что с их губ срывается холодный пар, несмотря на костер, который топили из книг. Из книг?! Неужели Гермиона могла позволить такое чудовищное кощунство.
- Что тут случилось? – спросил он.
Гарри осклабился.
- Проходи, не тронем.
Драко еще помялся. Куда теперь? И вошел. И почувствовал, как по плечам проходит жуткий озноб и температура тут совсем другая, чем была на лестнице.
- Что происходит? – срывающимся голосом спросил Малфой. Неожиданно друзья переглянулись и с какими-то недобрыми усмешками присели перед костром, кутаясь в свои мантии. Заговорила Гермиона, тихим, пугающе-тихим голосом.
- Эти подземелья, должно быть, сотни лет не открывали. Они огорожены каким-то сильным заклятием, чтобы студенты на них случайно не наткнулись, а когда ворвались Пожиратели, сломав защиту, заклятие пало, и комнаты стали открыты для проникновения. Но вот только чары, наложенные на здешние стены, не позволяют нам выйти наружу.
- Долго вы тут?
- Нет, не очень, - отозвался Рон. – Мы вообще думаем, отсюда должен быть выход.
- Но пока это одно из самых безопасных мест, - сказала Гермиона, протягивая руки к огню. – Но выход и впрямь должен быть. Крестражи Лорда уничтожены, так сказал нам Люпин перед тем как…
Она замялась.
- …но мы не уверены, что хоть кто-то из нас может произнести запретное заклятие, чтобы, наконец…
Малфой перевел взгляд на Невилла.
- И теперь нам остается только ждать, пока сюда заявятся твои дружки или пока Снейп догадается, что мы тут.
Драко вспыхнул.
- Идиоты! Пустоголовые идиоты! – неожиданно рядом с ним оказалось все семейство Уизли, и кто-то засадил ему в подбородок тяжелый кулак. Фред и Джордж схватили парня за локти, и рядом раздался быстрый-быстрый шепот Джинни:
- Дурак, не кричи, не кричи.
И Малфой отозвался агрессивным шипением, тем не менее, не повышая голоса:
- Идиоты, я был там – я был вне, я мог рассказать все Северусу, я мог…
- Хочешь сказать, ты за нас, хорек? – бросил Рон. – И не ты там отплясывал на трупах наших сокурсников?
Присутствующие напряглись, кое-кто потянулся за палочками.
- Ни на ком я не отплясывал, - прошипел сквозь зубы Малфой. – Иначе как бы я тут оказался, пройдя комнату Северуса?
Гермиона подняла свои пугливые проницательные глаза, часто моргая:
- Ты мог его убить. И тогда у нас нет шансов выбраться отсюда.
- Волчье Зелье. Ты отдал Люпину Волчье Зелье? – встрял Гарри, подскакивая к слизеринцу.
Взгляды схлестнулись, и Малфой пытался маниакально быстро сообразить, стоит ли в данном случае врать. А если они все-таки победят?
- Нет, - медленно проговорил он. – Я его разбил.
Наверное, он ожидал, что после такого ему не поверят. Сощурился, ожидая побоев, простых, по-мужски сильных и безжалостных. Да и кого тут теперь жалеть? Но тишину разбили поспешные шаги и надрывный вопль Беллатрикс, входящей в комнату:
- Crucio! – палочка оказалась направлена на Фреда, и Малфой, почувствовав, что захват ослаб, вывернулся из рук Джорджа, не будучи способным просто двинуть ему кулаком. Все произошло слишком быстро, по инерции, на три счета. Комната вдруг наполнилась Пожирателями, у которых нужда в масках уже отпала, и каждое лицо светилось торжеством и радостью. МакНайер, Лестрейнджи, Нотт, Гойл, Крэбб, и еще – десятки и десятки, входили в просторную комнату, тянулись друг за другом, шурша балахонами. Друзья сгрудились в тесную кучку, и кто-то из Пожирателей дернул Малфоя к себе. Нарцисса. Высокая, красивая, с бледными губами, яркими глазами и какой-то неправдоподобной, ненастоящей улыбкой. Ее белая рука обвилась вокруг плеч сына, и пальцы отчаянно вцепились ему в ворот. Жест самки, оскалившейся, защищающей свое единственное дитя.
Фред и еще несколько человек корчились на полу, друзья один за одним слали проклятья, какие-то попадали, какие-то нет, была хорошо видна только ловкая фигура Поттера, то ныряющая за шкафы, то возникающая в самых неожиданных местах, Белла вертелась по комнате, как волчок, подзывая сладким голоском:
- Мои сла-а-аденькие, иди-и-ите сюда, у мамочки для вас есть пода-а-арок…
Судя по веселому гомону, царившему в рядах Пожирателей, значительно меньше их не стало, кольцо их тесно сжималось и, похоже, никто тут не собирался обвинять Драко в дезертирстве. Юноша рванулся куда-то в сторону, в угол, к груде тряпья, чувствуя в горле непреодолимую тошноту. Медленные, очень медленные шаги, которые Драко успел изучить едва ли не лучше, чем голос. Так может шагать лишь тот, кто убежден в собственной арийской породе, в своем безусловном превосходстве над остальными. Остановился перед дверью. Наверное, знал, что нельзя заходить в эту комнату, иначе потом не выйти. Пока просто наблюдал за тем, как калечат друг друга подростки и его Пожиратели.
Нет, это не для него, не для него весь этот балаган, он так не может. Он не может смотреть на смерть, не может убивать, вот так – в лицо. Колени столкнулись с полом, никем не замеченный, он вцепился в тряпку и чуть не закричал от радости. Сдвинув старую ветошь, он убедился, в том, что это был выход в виде люка в полу. Настоящий выход из этой проклятой комнаты. «Нужно обернуться, предупредить, крикнуть «сюда» все равно кому», - думал Драко.
Так думал Драко, уже петляя по незнакомым коридорам школы, уходя все дальше и дальше от места, где должна была свершиться судьба магического мира. Он стенал так долгое время, как ему казалось, никогда, никогда не найдя отсюда выход. Он поднимался наверх, хватаясь за стены, и снова спускался вниз, в глубину. Скоро пропали факелы, но глаза юноши быстро привыкли к темноте. Наконец, звук. Благословенный в этой тишине звук – звенящий, какой-то резкий, но узнать его невозможно. Драко заспешил туда. Лестница вниз и неожиданно…чья-то фигура впереди. Замершая, молчаливая, сложенная непропорционально. Шаги Драко стали вдруг гораздо тише, осторожней.
- Вот так-то, Поттер, - заговорила фигура, стоящая к Драко спиной, голосом Темного Лорда. Малфою вдруг захотелось захохотать во все горло и, чтобы уничтожить этот порыв, он зажал рот ладонью. Обошел вокруг. Надо же. Обошел вокруг! – Вот так-то… Ну остался ты, несчастный, прижатый к стене. Видишь ли, как оно все неосторожно вышло. Что мне мешает тебя тут просто оставить?
Драко вдруг увидел лицо Поттера, всплывшее из темноты. К стене рядом с ним оказались прижаты еще несколько незнакомых ребят, Гермиона, Джинни и Невилл, хотя, невозможно было не признать, что позиция Поттера далеко не проигрышная. Если бы Лорд стоял внутри комнаты… Лицо героя пылало яростью, той беспомощной породой ярости, что только и отражается разве что на лице.
- А твои пожиратели, Реддл? – выкрикнул Гарри.
- Ну, если ты не потрудился обратить внимание, нас тут больше, - с улыбкой заметил Волдеморт, не клюнув на оскорбление. – Подождем, ничего. Чему я научился за эти годы, так это ждать.
Малфой расслышал тихое-тихое цоконье, но обернуться он не успел. Просто тупо, действуя невесть по каким принципам, вдруг навалился на тело Реддла сзади и что было сил пихнул его в комнату, секунды на решение, и сразу с двух голосов – осипшего и высокого – срывается «Авада Кедавра». Пожиратели, кинувшиеся было на подмогу своему Лорду, онемели, застыли, глядя, как тело оседает к их ногам. И этим секундным замешательством воспользовались ребята, выкидывая палочки вперед и вопя: «Авада Кедавра»! «Идиоты, - неожиданно вяло подумал Драко, - не каждый же дурак, взял и…авада кедавра». Но вопил вместе с ними, вкладывая в слова все свое отчаяние, всю свою тупую злость. «Оборотень», - отстраненно заметила Луна Лавгуд, пока Драко ногой отодвигал старую ветошь и кричал: «Все сюда!».
Странно, но услышали обоих. И Драко, и Луну. «Ремус», - выдохнул Гарри и, оторвав Джинни от тела своего брата, успел рявкнуть: «Брось, быстро!».
От мертвого тела матери Драко оттаскивать никто не собирался.
Ремус загрыз всех, кто находился в комнате. Видать, был зол еще человеком. Его выпустили, как только луна пошла на убыль.
Филч сошел с ума и закончил свои дни в больнице святого Мунго.
А Поттер и впрямь победил. Только самые отчаянные газеты решали опубликовать заголовки: «Два непростительных заклятия – чье попало в цель?».
Живых среди Пожирателей не осталось. Почти все Уизли, за исключением Джинни, погибли. Живые, конечно, остались, и достаточно, попрятались в комнатах, затаились – в Хогвартсе сам Волдеморт ногу сломит.
А Снейпа тоже нашли мертвым. Он как раз собирался сам спускаться в подвал к Ремусу, надеясь, что Драко не запер дверь. Драко запер.
Но, как бы то ни было, все закончилось. Закончилось хэппи-ендом для прессы и полностью искалеченной жизнью для участников. Ведь только в книгах главный герой после всех случившихся с ним событий гордо поднимает голову, окидывает взглядом горы трупов, которые он навалил, и принимается жить дальше, лучше, чем было. А в жизни память остается с тобой навсегда, и трупы, и запах, и страх. И живешь ты словно в клетке безысходности, потерявший друзей, потерявший врагов, потерявший себя… И не вернуться больше в это блаженное «нормальное», которое раньше казалось так близко – протяни руку.
Первое время Драко каждый раз вгрызался в статьи, точно надеялся найти там что-то новое – какую-то подробность, которую он упустил в разгар битвы. Как будто ждал, что кто-то возьмет да напишет: «Драко Малфой в битве показал себя последним трусом, и все, что случилось, произошло исключительно по воле обстоятельств, но никак не по храброй инициативе мистера Малфоя». Он бежал все время, с тех пор, как понял, что попал в тупик. Постыдно убегая, он искал выход только для одного себя, ни для кого больше. И все это – чистой воды случайность, нелепый выброс нерастраченных нервов, заточенных до предела чрезвычайным положением.

- Милый, к тебе пришли…
- Что? – Драко поднял взгляд. Оказалось, в рубашке без пиджака, было зябко. – Что ты сказала?
- К тебе пришли, - терпеливо повторила Пэнси. – Пожалуйста, пойдем в гостиную, встреть гостей.
- Когда это Малфой-Мэнор стал аллегорией гостеприимства? – проворчал Драко, но поднялся и покорно последовал за женой. Она приоткрыла дверь, но сама входить не стала.
Развалившись на диване, сидел Поттер. Столько времени прошло, а он как в том подвале – бледный, сухой, с лихорадочным блеском во впалых глазах, всклокоченный, как воробей. Разве что одет хорошо. Очень даже. Классически, но хорошо. Одни запонки чего стоят. Напротив него, в другом кресле, сидела, по-английски сжав колени и слегка наклонив их, Луна Лавгуд, чьи большие спокойные глаза были подведены, а светлые волосы забраны назад, как у стюардессы. Но одета она была тоже исключительно. Драко обвел взглядом гостей и сухо кивнул.
- Поттер, Лавгуд, что привело?
Пэнси, с неожиданным для бывшей слизеринки дружелюбием, улыбнулась Гарри и Луне. «Избавьте его от этого», - умолял ее взгляд.
- Что-нибудь принести? Давайте кофе, а? Я его хорошо варю.
Гарри улыбнулся поверх головы Драко.
- О, Пэнс, за кофе я тебя озолочу, - Паркинсон ответила обаятельной улыбкой.
- Мы не бедствуем, Гарри.
- Да я вижу.
- Мне тоже кофе, буду очень благодарна, - тонко улыбнулась Лавгуд.
Женщина исчезла за дверью.
- Да ты садись, не стесняйся, - любезно разрешил Гарри хозяину.
- Не распоряжайся в моем доме! – озлобился Драко. – Что-то я не помню, чтобы высылал открытки с просьбой приехать бывших одноклассников.
Луна повернула голову к Драко, хотя все это время замершим взглядом исследовала обивку мебели.
- Мы приехали поговорить.
- О, а фотоальбомы школьных лет не захватили, нет?
- Черт побери, Малфой! – вспылил Поттер. – Сядь и поговори с нами, мы вернулись из Франции, потому что никто из нас не мог сидеть спокойно!
Малфой фыркнул, но сел.
- Не мог сидеть спокойно? Я тронут.
- Мы не шутим, - сказала Луна. – Драко, ты заперся у себя в мэноре, и никого не хочешь к себе пускать. Это наводит на некоторые мысли…
- На какие? – рявкнул Драко.
- Ну, например на то, что героя войны что-то гложет, - заметил Гарри без усмешки.
- Дайте-ка я разберусь, - переводя взгляд с Луны на Поттера, уточнил Драко, - вы приехали сюда, чтобы оказать мне посильную психологическую помощь в связи с травмой, полученной мной при тех-самых-обстоятельствах?
- Растолковывай, как хочешь, - рыкнул Поттер, когда вошла Пэнси с подносом и аккуратно поставила его на столик перед гостями. Как только за ней закрылась дверь, Гарри схватился за чашку и опустошил ее одним глотком, Луна пила аккуратно, маленьким ротиком едва касаясь края чашки.
- Вы что, женаты? – угрюмо спросил Драко.
- Об этом говорили все газеты, - заметил Поттер. – Отстал от жизни. О вас с Пэнси, кстати, тоже писали.
Драко вдруг кольнуло чувство острой благодарности. Паркинсон не стала вырезать эту статью и клеить над их кроватью, хотя это было бы вполне в ее духе. Но она удержалась от этого «в ее духе» только чтобы лишний раз ему не досаждать.
- Твоя жена не понимает, что с тобой происходит, - сказал Гарри, но за него закончила Луна.
- А мы понимаем.
- О, - саркастично изрек Малфой, - неужели? И что же?
- Ты считаешь себя грязным трусом, который не смог выполнить простые задания Снейпа, чтобы помочь нам; который до конца не сумел определиться, на чьей он стороне, а потом случайно толкнул Волдеморта в спину, без задней мысли кому-то действительно помочь из благих побуждений, - это снова Луна. Драко уставился на нее, мигнув, а потом медленно расслабился в кресле.
- Ну и как же вы мне собираетесь мне помочь? – хрипло спросил он. – Когда я для себя все уже решил.
- Ты говоришь так, как будто собрался с балкона своего мэнора кидаться, - заметил Поттер.
- А, может, и собрался, - мгновенно взвинтился Малфой. – Тебе-то какое дело?
- Да мне-то никакого, - протянул Гарри, - только у тебя тут два этажа, вряд ли убьешься.
Луна невесело улыбнулась.
- Послушай, Драко. Победителей судят лишь сами победители.
- То есть за кем победа – тот и прав? Так что ли?
- Не совсем. За кем победа – те умнее, смекалистей и быстрее. И, хорошо, удачливей. Это не делает их лучше или хуже, чем они есть, это просто делает их победителями.
- Я не победил.
Гарри усмехнулся.
- Все участники этой войны победили, если выжили. Это немногим удалось, поверь.
- Что вы хотите мне сказать? – устало выдохнул Малфой.
- Что чем глубже ты будешь зарываться в свою нору, - сказала Луна, - тем сложнее тебе будет из нее выбираться. Ты мог поступить по-другому, сила была на вашей стороне, поверь мне. Но ты поступил именно так, как поступил. Потому что не смог бы убить ни одного из нас, потому что мы в той или иной степени были близки. Потому что ты видел смерть остальных, и это тебе не понравилось. И весь твой дух был против этого, понимаешь? И внутри ты уже выбрал нашу сторону. Нужна была…
- Подножка, - закончил Гарри. – Мне ведь тоже было страшно. И тоже часто хотелось убежать. Но между нами была разница – я не мог убежать. Не потому что не хотел, а потому что не мог выбраться.
- Нам пора, - Луна поднялась, и Гарри вслед за ней. – Скоро самолет. Спасибо за кофе, заезжай, будем рады, честное гриффиндорское.
Драко усмехнулся.
…Пэнси сидела на широком, обитом светлой кожей, диване в гостиной, пустая, грустная, припечатанная слухом к мыльной опере на магической волне. Все ее напускное радушие разом куда-то выветрилось уже через час после того, как гости покинули мэнор, а Драко снова заперся у себя.
А когда вошел Малфой, она обычно ему улыбнулась. И только сейчас он понял, что не хотела она улыбаться, просто встретить мужа с кислой рожей… В каком бы ты ни была настроении, в каком бы состоянии не застал тебя Он, улыбайся. Вдруг ему станет легче? Драко прислонился к косяку и оглядел жену с ног до головы.
- Что? – шутливо спросила она. Тон, который частенько его раздражал, но был предназначен только для него.
- Пэнс, не хочешь слетать во Францию?
Женщина часто заморгала.
- А что, у тебя там дела?
- Да нет. Просто мне дали честное гриффиндорское, что нам там будут рады.