Зеленый форум: HP Fanfiction

КОГДА КОРОЧЕ ЖОПА

Вот кому-кому, а Нарци не повезло, причем влетела она конкретно…

По правде говоря, я хотел бы поменяться с ней местами, но меня немного прихватило после пресс-конференции с авторами, я наглотался капель и ушел к себе в номер – какой-то местный «Ритц» для командировочных. Идиотская идея – проводить раздачу в Боливии, но для Джоан это было чем-то вроде кодового места, бзик у нее эту Боливию, а тащиться туда двое суток.

В просторном мраморной фойе какая-то фифа, ведущая пресс-обзор для русских «Дневников», подлетела ко мне с расспросами. Нас всех слегка мутило после перелета, и мы сбились, оцепенев, в кучу, кутаясь в свои пальто: взрослые тетки и мужики под сорок, в деловых магглских костюмах. На Бэлл зачем-то напялили пошлого вида розовое платье, я потом только понял, зачем – чтоб она стала больше походила на ту актрису, что её в фильме играла. Да Бэлл не особенно-то сопротивлялась.

На проводах Руфус час с лишним уговаривал её не выпендриваться на конференции, ведь там дашь характеру, а потом отправят тебя в какую-нибудь индийскую пердь, сиди там с коровами. Все-таки Руфус настоящий политик. Неудивительно, что он к нам попал, к злодеям.

Я чего-то ляпнул там на вопросы русской. Достаточно, надо сказать, вежливо. Заодно и поинтересовался у нее, не знает ли она про Боливию. Та представилась своим интернет-именем, а потом долго и нудно объясняла мне, что это такая старая шутка Джо: она сказала как-то, что если фанаты будут её сильно доставать по поводу книг, она соберет все манатки и укатит в Боливию. На девчонке были удобные пляжные босоножки и открытое платье-сарафан; лицо тронуто легким загаром. Судя по всему, эта братия ничего не имеет против Боливии.

- О, мы здесь уже третьи сутки, - улыбается она, обмахиваясь программкой, - с вами, магами, не так просто. Вдруг вы наколдуете так, чтобы мы пропустили раздачу.

Мне было жарко и противно после долгого перелета в черном пиджаке, к тому же выглядел он просто по-идиотски. К Джоан тут же кинулись штук десять местных менеджеров, низкорослых, юрких и вездесущих, и увлекли её в президент-люкс переодеваться и готовится к конференции. Девушка, жадно поглядывая в сторону Крауча-младшего, предложила мне коктейль – я отказался.

Она потопталась вокруг нас ещё несколько минут, втирая мне что-то про русскую фанат-мафию, пока Бэлла на неё не цыкнула – потом быстренько смоталась куда-то к своим представителям. Мы расселись по липким кожаным диванам, вокруг нас, я только это заметил, тут же завертелись штук пять менеджеров, ограждая от репортеров. Конечно, это не настоящая конференция, так, для местных.

Когда мы жили у Джо, было как-то лучше…

Нам принесли чай. Я сидел, прихлебывая эту боливскую (боливанскую? Болванскую?) муть с невозможным количеством мяты, уставившись в окно на теннисные корты. Каркаров с раздражением взглянул на часы. Конференция должна была начаться через две минуты. Менеджеры засуетились вокруг нас, размахивая руками. Люциус, такой поганец, продолжал невозмутимо расхлебывать свой чай, спина его была прямой, как древко «Молнии». Делает вид, что не понимает здешний албанский. Прошу прощения, но моей врожденной грамотности не хватает, чтобы произнести чертово слово нормально.

Я уныло пихнул его локтем – давай, аристократическая ты зараза, поднимайся уже. И весь его гонор как рукой сняло: все мы слишком устали за последние сутки, чтобы выёживаться по пустякам. По пути в конференц-зал, он то и дело оглядывался, будто ожидал, что Нарцисса спустится к нему с небес с парашютом, но черта-с два, она валялась с мигренью в лондонский квартире Джо. И, возможно, ей было лучше, чем всем нам сейчас.

Нас посадили за стол руководства. Бэлла, не моргая, уставилась на огромные бутылки с ледяной водой. Мне был знаком этот взгляд – мрачный, тяжелый, он не предвещал ничего хорошего. Я незаметно пнул под столом Скримджера, но тот только покачал головой и с солидным видом поправил галстук. Он прав: сейчас уже поздно о чем-либо беспокоиться, осталось сделать за тем, чтобы ты выглядел достойно и не ляпнуть какой-нибудь ерунды. Как только мы вошли в этот зал – я знаю, есть такие особые места – я сразу понял, что здесь живут Слухи. Это такая особенная степень концентрации шепотков, нервов и возбуждения на квадратный метр, когда, даже не участвуя в этом, невозможно это не почувствовать. Как-то само собой до нас донеслось, что русские подкупили комитет раздачи с тем, чтобы выцепить для своих Крауча, Каркарова и меня. Хотя, если честно, все эти слухи о русской мафии казались мне преувеличенными. Я видел ихних представителей ещё в Лондоне, краем глаза. У тамошнего лучшего автора взгляд ангельский, на вид – девочка-цветочек, только одень её в платьице и на обложку какой-нибудь «Гёрл». Судя по всему, и мухи не тронет. Ещё из русских там пара громогласных баб, одна нудная журналистка, та самая, что в каждой фразе произносила непонятное слово «канон», и, как ни странно, побитого вида паренек в кедах с покосившимся бейджем – как его вообще в отель пустили, не пойму.

После того, как младший Малфой попал в клан хороших, он прихватил парочку транссексуалов с Бали, телеведущую из Швеции и умотал себе жариться на Мальдивах - а внимание этих девочек переключилось на Крауча: такого же тощего, юного и белобрысого. То, что он абсолютно невменяем и после смерти Лорда только и делает, что гадит по ночам, их, судя по всему не волнует. Говорят, что русские женщины умеют жалеть. Так, видите ли, они любят. Ну, ну, пусть пожалеют его немножко, а я погляжу на эти попытки.

Каркарова они хотят для какой-то там местной дамы, которая – уж не знаю из каких соображений – написала про него фик и, значит, Создала его как персонажа. Идиотское словосочетание, хотя разборки этих русских – определенно не мое дело.

- Туда, только туда, и никуда больше, - Игорь склонился над моим ухом и горячо, с чувством зашептал, - подумай только, какие возможности! Какие просторы! Страна, почувствовавшая самый смак коммунистического режима…

- Игорь, ты со своим гражданским пафосом там к черту сопьешься…

- Да, но какая страна, бог мой, какая страна! У них даже водка, понимаешь…

Заключали самую влиятельную тройку японцы и англичане. Ну, конечно. Хотел бы я оказаться у кого-нибудь их этих ясноглазых английских дев – все точь-в-точь похожи на Джо и, смею надеяться, у них есть приличная жилплощадь. Удивительно, но верхушку английского фандома составляли свежего и ухоженного вида сорокалетние мадам, которые у них почитаются монстрами фандома. Видно, заслуженными дети там быть не могут. Англичанки шелестели блокнотиками, помахивали планшетами, то тут, то там, блеснет серебристая сережка с жемчугом, дорогой мобильный телефон. На входе одна из этих кобылок уронила – уж не знаю, специально или нечаянно ли – альбом своих рисунков, и листки полетели во все стороны. Люциус, шедший прямо за ней, поперхнулся. Я не смею интересоваться, что это были за чудные комиксы, но он уже было потянулся, чтобы цапнуть листок, да этот албанский менеджер поволок его на сцену.

Ах, англичане. Уж на что я не мастер подтасовок, но, видит бог, хотелось бы мне провести старость на родине, в каком-нибудь тихом месте, например, в кентских садах. Это было бы замечательно – тишина, покой, авторша кормит тебя овсянкой и пишет себе то, да се, а ты даже и не интересуешься.

- Гляди, Япония, - тяжело дыша, Макнейр навалился на стол, - ох, я бы вот эту вот взял.

- Один из распространенных сексуальных архетипов, - с ученым видом заговорил Каркаров, - японские школьницы - заметим, однако, что…

- Похрен, - отрезал Макнейр, - вот эту и, может быть, ту.

На Японию глядеть было больно. В основном потому, что от их нарядов рябило в глазах. Я заметил штук пять Гермион (ну на кой хрен на раздачу злодеев они притащили Грейнджер?!), восемь Поттеров и ещё каких-то странного вида гермафродитов с пластмассовыми катанами – ещё бы, с настоящими их в «Ритц» не пустили бы. Японцев было больше всего, но на самом-то деле, они привезли всего два или три автора-представителя, а сами просто нагоняют эту режущую глаз (в прямом и переносном смысле) команду черлидеров из кошмарных снов. Говорят, эти опасней всего, потому что они извращенцы без мозгов и, следовательно, страха. Совершенно разнузданная фрик-команда, к которой, я горячо надеюсь, отправят Бэлл со всеми её тараканами. Пусть, в самом деле, построит этих развратников и покажет им, как по-настоящему надо развлекаться. Давно, давно простаивала в неведенье страна восходящего солнца…

Также там толпились какие-то странные китайские девочки, пара индусов (которым, конечно, достанутся сестры Патил, только не на этой раздаче), интеллигентного вида немецкие девочки в очках, прославившиеся в свое время задушевным фэмом Петуния/Мак Гонагал, и жуткого вида заросшие существа, опознать национальность которых я был бессилен.

Все затихли и расселись по своим местам, когда в зал влетела расфуфырившаяся Джо.

- Вот и время пришло, - с довольным видом произнесла она, - заключительная книга дописана, и я готова навсегда расстаться с моими дорогими персонажами. Мы были неразлучны столько лет. Но есть столько молодых талантов, создающих по мотивам моих книг новые произведения…

Бла-бла-бла. Мы только и делали, что обсуждали это её заявление ещё в Лондоне, на проводах. Мы, злодеи, оставшиеся в живых. Пока мы не натворили чего-нибудь страшного, нас необходимо раздать в первую очередь. В тот вечер умница Каркаров принес пачку распечатанных из Интернета листков, для ознакомления, и мы открыли бутылки. Под конец вечера даже категорически не пьющие Нарцисса с Алекто сидели, прижавшись друг к другу, на диване и хихикали, как два дельфина. Что уж там говорить о Макнейре. Кошмар.

Суть своеобразного тендера заключалась в следующем: фандом каждой страны, представители языка, выбирают нескольких авторов, которые будут отстаивать их честь, и готовят презентацию с подборкой любимых произведений («фиков»). Видите, как я уже здорово освоился с терминологией. Мой хозяин будет мною гордиться. На самом деле, я бы не объяснял сейчас все это, но делать все равно нечего, так что я буду сидеть тут у компьютера и пытаться вытрясти на бумагу все, что смешалось в моей голове за последнее время.

Раздача происходит в несколько этапов. После того, как будут рассмотрены заявки на персонажей и будут сделаны презентации, финальная ступень проводится в этом идиотском месте, в Боливии. Сегодня мы будем распределены. По какому принципу – одной Ро известно. Может, по тому, какой автор лучше раскрыл (или, черт возьми, Создал) того или иного персонажа. Может, по каким-то другим. Или, может, Игорь отправится в необъятную Россию втирать тамошним алкоголикам про коммунизм, а Макнейру достанется целый женский пансионат в Японии, черт возьми.

А меня, в таком случае, пусть отдадут той симпатичной замужней англичанке, что приехала на голубом «Ровере». Во всяком случае, это нормальная, комфортная жизнь – а на прочие радости я не претендую. Натерпелся уже сполна.

А Джоан улыбается и рассказывает, рассказывает, рассказывает. В заявке, я надеюсь, было оговорено наличие нормальной квартиры и четырехразовое питание.

Когда на свет из ящика достают конверт с распределением, кому-то в зале становится плохо. Я готов усмехнуться над какой-нибудь глупой нервной интернет-барышней, но сам чувствую, как холодеют мои ладони. Под столом Люциус протягивает руку, и его ледяные пальцы стискивают мою кожу.

- Старик… чтобы ни случилось, где бы мы ни оказались…

- Да, да, - отрешенно бормочу я, - мы будем писать. Будем поддерживать друг друга.

В горе и в радости. Это звучит, как слова обручения. Я гляжу перед собой, но на какую-то секунду мне кажется, что я вижу их всех, как после последней битвы – усталыми, в синяках и кровоподтеках, разбитыми, пораженными – но отчего-то поразительно счастливыми. Своих соратников, да.

Мне не хочется вспоминать наше прощание – это больше всего напоминает то, как дети обмениваются телефонами и адресами в день отъезда из летнего лагеря. Мне не хочется вспоминать, как Алекто сопит на моем плече, и трясущееся рукопожатие Игоря.

- Итак, зачитываю распределение…

Последнее, что я помню – как Джоан откладывает конверт и хлопает победителям, а Бэлла вскакивает на стол, сверкнув подолом отвратительно-розового платья, и швыряет хрустальный кувшин в стену напротив, поливая всех ледяной водой, и орет непристойности.

Сумасшедшая. Я всегда знал, что она сумасшедшая.

* * *

*месяц спустя, пролистав десять страниц записей С.Снейпа*

Звонок.

Очередные русские маты по поводу жилплощади. Этот бездельник лежит, отбросив кеды. И, хоть убей, я не стану убирать за ним пиво. Я бросаюсь к трубке.

- Люц!

- Але! Северус! Ты?

Мерлин. Поверить не могу, что эта шняга работает. Вчера заходила телка с Краучем, пока этот дебил пялил в телевизор, она пила пиво с моих хозяином и заодно настроила нам аську. Я живу в столице этой гребанной страны. У них тут, похоже, матриархат, или в мозг каждого мужского существа с рождения вбит железный штыри длиною двадцать сантиметров, чтобы мозг не рос дальше. За этого моего бездельника в кедах все делают девушки. Готовят девушки. Убирают тоже они. И, черт возьми, они лучше разбираются в технике.

На том конце сытый и довольных голос Малфоя вещает мне что-то об английских лугах.

Засранец. Он всегда получает то, что предназначалось мне. Я сразу понял, что между ним и той дамой с рисунками возникла связь. И теперь, представьте себе, он валяется на веранде её летнего домика, потягивает коктейль и ПОЗИРУЕТ. Джоан точно знала, что ему по душе. Нет, вы только представьте – эта сытая, роскошная зараза с накрученными на щипцы волосами полулежит в мягком кресле, пока она его пишет его портрет…

- У нас с m. все хорошо, - важно объявляет он, - я заказал ей воссоздать наш свадебный альбом с Нарциссой. Ума не приложу, как она точно схватила мой неповторимый образ…

Запел. Теперь не остановишь.

- …этот томный изгиб бровей, эта тонкая улыбка…

Сейчас будет рассказывать, про тонкие, полупрозрачные слои растушеванной пастели, про густые гуашевые тени. Он просто схватывает на лету. Нет, Люциус всегда отличался восхитительной способность к адаптации в любой среде.

- Кусок богемного дерьма, - пробормотал я по-русски.

- Да, старик?..

- Ничего.

Та женщина, художница, рисовала много комиксов про них с Нарциссой, этим, кажется, в первую очередь и прославилась.

- Она восхитительно поймала образ моей жены, - с энтузиазмом продолжает Люц, - феерически тупая блондинка. Думаю, мне нравится её подход. Я сказал ей продолжать в том же духе.

- Интересно, тебе не претит иметь тупую жену? – довольно-таки грубо интересуюсь я.
- Зато ты бы видел её улыбку…

А., это милое создание, что сейчас треплется с хозяином на кухне, так не думает. Может, ей и хотелось бы быть очаровательной и глупой, но этой милой девушке уже как-то раз по её глупости выпал крест в виде психованного Крауча-младшего, который ей приходится тащить на себе. Хорошо хоть она не обитает в такой лачуге, как мы с М. У нее есть нормальная дача, куда она поселила этого недоумка.

Я как-то раз посадил её на табурет в нашей кухне, налил стопку водки и строго спросил, что она такого сделала, что ей достался столь тяжкий жребий.

Глаза А. наполнились слезами.

- Я была в него влюблена-аа-а-а-а….

- Дура. Идиотка. Все ваши беды от ваших тупых влюбленностей.

- Но он был такой краси-и-и-ив-ыы-ы-ый….

- Женщины. Одним словом – женщины.

- Но он почти как Дра-а-а-ааако… А Дра-ааа-а-а-ко не раздавали… И кого мне лю-юююбить?

- Люби недоступного тебе Драко. Он, по крайней мере, вменяем.

Ещё водки. Я привыкаю к этой стране.

Эта девчонка, она была раньше завзятой гарридрачничей. Блондинчик, брюнетик, все дела. Именно из её фиков расплавленным серебром лились платиновые реки волос и ярчайшими изумрудами пялились со страниц всякие там глаза. Ну, вот и оставалась бы со своим Драко, зачем же ему искать замену.

Хватило четыре стопки, чтобы узнать, зачем.

- Но он стал хоро-о-о-о-ооошим… А мне нравятся злодее-ееее-ииии….

Без комментариев.

Хотела злодея – получи. Вот этого, совсем свёхнутого. Вон он, прекрасный, сидит на диване, пускает пузыри. Правда, вид у него благодаря добросердечной А., стал ухоженнее. Волосы цвета соломы аккуратно расчесаны на пробор, морда шелушащаяся увлажняющим кремом намазана. Но какой же идиот!..

По правде говоря, с самого начала было понятно, что Крауч, хоть и талантлив, но не в себе. Я до сих пор не могу понять этого ублюдочного плана с перевоплощением в Хмури. Ну зачем же надо было строить себе столько сложностей и препятствий (которые, надо сказать, он брал с блеском), чтобы каким-то запутанным путем прийти к своей цели, взбаламутив весь магический мир, обойдя трех министров и подделав старинные магические артефакты, если можно было просто в самом начале ученого года заколдовать в портключ носок Поттера??

И вот мы сидим на кухне с А., пьем водку, ждем, когда с лекций вернется этот раздолбай. А. рассказывает мне – она из Подмосковья – как моет Крауча, кормит его с ложечки, читает ему детские книжки. Говорит, как много подобных фиков в фандоме написано.

Я удивляюсь:

- Что, про Крауча?

- Да нет же, про вас, - А. очень мило хлопает ресницами.

От этого заявления мне становится плохо. То ли алкоголь этому виной, то ли Россия, с этими крохотными кухнями в хрущевках, жалостливыми женщинами и раздолбанными компами. Под изумленные взгляды А. я кидаюсь в ванную и умываюсь ледяной водой, потому что горячую отключили. А потом долго смотрю на себя в зеркало, ожидая, видимо, что изо рта пойдет пена или, там, вытечет правый глаз. Но ничего такого не происходит. Все мы, как потом выяснится, стали чем-то похожи на своих хозяев. Я – худой, нескладный, небритый, с опухшей от недосыпа мордой. Крауч весь обвешен какими-то дебильными бантиками, как и А.

Она, конечно, милая девочка, но вот от этой дурной привязанности к блескам и лакам, а также дешевой бижутерии, ей не отвязаться. А мы с М. все как-то стесняемся ей намекнуть…

Так и живем втроем в этой квартирке. Регулярно я общаюсь разве что с Люциусом, он сам радостно отправляет письма и свои фотографии всем, у кого есть компьютер (а есть он практически у всех, у наш же Интернет-хозяева).

Вернувшись из ванной, я подношу трубку к уху и обнаруживаю, что Люциус все ещё щебечет по телефону. Очевидно, ему не требуются слушатели.

- Да, а как, кстати, Нарцисса?

- О, далеко, так далеко, старик, не поверишь…

Я вспоминаю, что Нарциссу распределяли не в её присутствии, и я совершенно не знаю, куда она попала. Как, удивитесь вы? А так. После того, как Бэла выкинула фортель с кувшином, кто-то из этих индусов завопил об акте агрессии, и нас вывели из зала. Так что прощаясь мы даже не знали, куда отпускаем друг друга вообще.

Я грубил, я язвил, я завидовал страшно и мучительно, но в глубине души я радовался тому, что у Малфоя все в порядке.

Когда вечером хозяин, объявив глубокий творческий кризис, потащил А. на концерт, я долго возмущался. Они врубили Краучу Диснея и оставили меня с ним.

- Вас никто не неволит, - вот М., базарная натура, - хотите – идите с нами. Только вам ведь не нравятся блюзы.

Я, честно говоря, слегка опешил, потому что думал, что они пойдут на этих отель-педерастов или на какой-нибудь французский рэп, но, оказалось, это М. любит блюзы. Воспользовавшись моим замешательством, оба смотались, оставив меня наедине без работы (у него, видите ли, творческий кризис!) со включенным компом и этом психом на диване. Я успел напечатать ещё несколько абзацев про неотвратимость выбора (между правильным и несправедливым, между злодейским и хорошим…), как снова зазвонил телефон.

Да, как в том детском стишке, что А. читает своему новоиспеченному возлюбленному.

- Да. Северус Снейп у телефона, - чинно произношу я.

Это вам не люциевское «Але! Але!!». Хотя, с другой стороны, его m. явно не экономит на междугородке.

Мне в ответ раздается невообразимый рев, причем двух голосов сразу, в котором я с трудом различаю слово «Лоси».

- Какие лоси?! Кто это?

- Это мы… мы… тут лоси… снег… лес… станция…

Выверенным, отточенным временем движением я опрокидываю стопку.

- Я ничего не понимаю, - признаюсь я, - вы увязли в снегу и вас едят лоси на станции.

Последнее было произнесено совершенно от балды, просто потому, что я уже достаточно выпил за этот вечер, и меня охватила легкая веселая истерия. Я ожидал, что чудаки на том конце провода положат трубку и все. Но нет…

- Да!! – неожиданно завопили оба.

- Что? – я совершенно не ожидал такого ответа, - вас на станции едят лоси? Кто это?

- Эйвери…

- И Макнейр…

- Черт побери! Где вы?!

Снег. Непроходимые леса. Лоси. Где все это может быть. Пока они ревут что-то нечленораздельное, я лихорадочно перебираю в своей голове события минувших месяцев. Японские школьницы… Русская авторша-ангелок… Чинные и неторопливые индусы… И ещё что-то…

Такие странные заросшие существа, которых я был не в состоянии отнести ни к одной расе.

- Мы в Албании! – орут мне.

И тогда я бросаю трубку и начинаю хохотать.

Черт возьми. Я так давно не смеялся.

* * *

* * *

Телеграфирую:

Эти двое жили у какой-то тамошней бабы ТЧК когда её зарубил медвед ЗПТ они долго ходили по лесу в ватниках ЗПТ пока не встретили второго медведа ТЧК

В общем, я не могу больше шифт переключать, поэтому расшифрую. Им сильно повезло, но они вместе, и теперь эти красавцы бродят ночью по албанским лесам, напарываются на каких-то медведей, которые все повторяют какое-то слово, которое вроде как слово ключ (они его не понимают, но они думают, что это слово-ключ), и теперь МОЖЕТ БЫТЬ ЗПТ МИЛЫЙ СЕВЕРУС ЗПТ ТЫ ЖЕ ТАК МНОГО ЗНАЕШЬ ЗПТ НЕ МОГ БЫ ТЫ ЕГО НАМ ПЕРЕВЕСТИ ВЫСКЛ ВЫСКЛ ВЫСКЛ

На часах второй час ночи. Их жрут лоси. Медведи говорят им магическое слово. А я сижу в хрущевской пятиэтажке перед замусоренным компом, курю дешевые сигареты М., и мне хорошо. Знаете, я в первый раз за все это время ощущаю, что мне повезло. И в самом деле, что бы я делал с этой замороченной художницей из Англии? Я позировать не умею и не люблю. И, вообще, зачем меня столько рисуют в сети, представить себе не могу. Я урод. И прекрасно живу с этим… пусть у меня нету копны пшеничного цвета волос и идеальной мужественной фигуры. Зато меня не едят лоси на какой-то там станции. И в колонках звучит, как выражается М., отличный музон.

…Хозяин приходит к трем, обнаруживает меня хихикающим над стопкой водки. Заглядывает в монитор. А в ушах моих звучит хрипловатый голос Клэптона и легендарные три аккорда, и поет он when things go wrong, что на русский переводится как «Когда короче жопа». М. стряхивает со стола пепел.

- Шли бы вы, профессор, спать.

И я иду.

…Я просыпаюсь в какой-то иной реальности, обнаруживая, что снова не положил телефонную трубку. Подношу её к уху: Люц щебечет.

Я уже привык к тому, что этот человек дает мне моно-спектакли в режиме нон-стоп уже многие и многие недели, но это ощущение – когда поднимаешь трубку и слышишь, как он там радостно рассказывает что-то сам себе, пугает. Я вот боюсь, как бы у него глаз не вытек. Или ещё что похуже.

- Привет, старик, - сонно говорю я в трубку.

- …Представляешь, да, привет, Снейп, так вот, представляешь, у меня когда-то в Лондоне был совершенно долбанутый приятель, который был ужасно маленьким, по правде говоря, он был карликом, и вот, он всегда носил с собой огромную толстую палку. И любил стоять за углом, притворяясь, что слушает музыку. А как кто-то проходил мимо, он дубасил его по ногам этой палкой!

Люциус счастливо ржет. Мне кажется, у него действительно от скуки и самовлюбленности поехала башка, потому что я не помню, чтобы Люциуса были такие приятели. По правде говоря, он не слыл любителем иметь коллекцию всех лондонских придурков.

- Ну, представляешь себе, идешь ты по улице, и тут тебя под коленку палкой ХЕРАК, такой маленький злобный карлик из-за угла…

- Люц…

- Ха-ха…

- Люциус, что за лексикон? У тебя все в порядке? Как там m.?

- О, она прекрасна… - я прямо вижу, как он мечтательно накручивает на палец золотистый локон, - Руквуд со мной связался.

- Что? Руквуд? Почему ты мне ничего не сказал!

- Ха-ха… Он напомнил мне историю с этим маленьким ублюдком. Он присылал мне фотографию. Знаешь, где он сейчас? В Германии. Эти фэм-девочки, умные, интеллигентные создания, его совершенно не ждали, а тут Руквуд выпрыгивает на них из-за угла и палкой под коленку – херак!!

- Что? Что за бред ты несешь, Люциус?

- Ты погоди… Я сейчас пришлю тебе фотографию.

…Я гляжу на нее минуты три, не отрываясь. Ну точно по степени мерзости сравниться Руквуду с этим карликом. Может, его и не ждали, но содержат его очень хорошо. Руквуд, этот отвратительный старикашка, с детства славился способностью сидеть у других на шее. И я совсем не завидую этим девочкам. Кажется, это была история с Симбадом, когда на него взгромоздился уродливый карлик и не хотел его отпускать?

Неважно. В этой чудесной стране, Германии, Руквуд удивительным образом превратился в персонаж сказки и даже чем-то напоминал порождение фантазий братьев Гримм – эдакий мерзкий старичок-боровичок. Вечно худой, здесь он Августус отрастил себе брюшко и драного вида серую бороденку; казалось, что его за нее как минимум в воздухе раскручивали. И в руках у него была именно такая, залаченная до карамельного состояния толстая кривая палка-клюка. Руквуд улыбался, салютуя нас пивом, и я как-то совершенно машинально потянулся к своей стопочке.

Стопки не оказалось на месте. Придется терзать М.

Вечером приходит телеграмма от наших албанцев:

СЛОВО КЛЮЧ ИЛИ МЫ ЗДЕСЬ ПОГИБНЕМ выскл ЭЙВЕРИ ЗАДРАЛ МЕДВЕДЯ выскл У НАС ШАШЛЫК тчк

Я отправляю телеграмму в урну и снова поднимаю трубку.

- Ты не знаешь, как здороваются албанские медведи?

- …растушеванные пятна туши, изысканная графика… что? Какие медведи?

- Макнейр. И Эйвери. В Албании.

- Что они там делают? – с ленивым интересом протягивает Люциус, - а меня хозяйка к осени вытащит в Милан. Приодеться.

- Плевал я и они на твое шмотье. Как выбраться из Албании, Люц?

- Так пусть спросят крысу.

Нет, он точно сошел с ума. Мерлин. Я так этого боялся.

- Какую крысу?!

- Петтигрю. Он же сбежал, помнишь? Он вообще любитель отсиживаться в лесах Албании. Пусть поглядят, с этим не пропадешь.

Я кладу трубку – пусть, пусть богатенькая английская мадам тратится на телефон, может, Люцу на рубашки поменьше останется. Иду на почту, по дороге рассчитывая зайти в алкогольный. Мать моя, я не так давно в этой стране, а меня уже узнают продавщицы. М. выдал мне на днях мобильник. Я добренький сегодня, как раз в тот день, когда Крауча нет. А. научила меня писать смс-ки…

ИЩИТЕ КРЫСУ тчк ПИТЕР СПАСЕТ ВАС тчк ГОВОРЯТ МОЖНО ЕСТЬ ДРЕВЕСНУЮ КОРУ выскл ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОПРОБУЙТЕ

Уже выходя из почты, я получил странную смс. «Берегитесь! – пишет А., - к нам едет Бэлл!»