Предупреждение 1. В отличие от принятой в большинстве переводов романов Дж.К.Роулинг традиции, в данном тексте используются переводы латинских имен, принятые в художественной литературе, исторических текстах и т.п. источниках.
А именно: Луций Малфой (Lucius), Север Снейп (Severus), Альб Дамблдор (Albus), Рем Люпин (Remus), Корнелий Фадж (Cornelius), Регул Блэк (Regulus) и т.п.
Единственное сознательно сделанное исключение – Драко. Дело в том, что латинское draco, draconis по правилам должно передаваться как Дракон, что приводит к весьма неудачному графическому совпадению с русским словом «дракон». В английском такого нет («дракон» по-английски dragon).
Предупреждение 2. Поскольку фик начат очень давно и распланирован надолго вперед, в нем много отступлений от канона и несовпадений с фактами, известными из 6 книги. Прежде всего, у меня в Хогвартс берут детей, у которых 11 день рождения в соответствующем календарном году. Отсюда "плывут" многие даты рождения, которые Роулинг сообщала в интервью. Также я не использую хронологию, проистекающую из обновленного дерева Блэков (или использую частично, там где она не противоречит моим разработкам). Слагхорна на посту декана Слизерина у меня временно меняет г-н Даркрайт. Наконец, Снейпы у меня - чистокровное семейство, как и Малфои, только обедневшее (о чем говорилось в начальных главах). Опасаюсь, что дальше число мелких расхождений будет только расти.
Старый Олух Бен К., AU начинается с 5 лет Поттера. Собственно, с факта усыновления. До этого -- всё по канону; следовательно, первое пророчество Трелони, смерть Поттеров, "пометил его, как равного себе", развоплощение Милосердного нашего и так далее.
Конечно, пророчество Трелони сущствует. Я вообще стараюсь от канона отходить минимально (кроме главной затеи с Малфоями и всего, что из нее вытечет логически). Увы, Тобиасу Снейпу уже не быть магглом - тут я не угадала. Но в целом я стараюсь не уклоняться...
В среду третьего мая Луций вернулся домой поздно по причине затянувшегося разговора с Корнелием Фаджем. Пару лет назад тот наконец возглавил Департамент магических происшествий и катастроф, а не так давно стал заместителем министра магии.
Во время истории с получением опекунства над Гарри Луций, к своему величайшему удовольствию, обнаружил, что Фадж трусоват, честолюбив и невероятно жаден до денег. Он так и не выяснил до сих пор, что заставило Фаджа вмешаться в дела, не входившие в его прямые обязанности. Праведный гнев честного обывателя? Любопытство? Желание выслужиться? Впрочем, Луция это, по большому счету, и не интересовало. Главное, что тогда ему удалось не только избежать бюрократических проволочек и лишней суеты, но и крепко подцепить Фаджа на крючок.
С тех пор он регулярно обеспечивал Фаджа нужными – впрочем, не очень обременительными – суммами, а также заботился о том, чтобы сведения о бесчисленных пожертвованиях всевозможным благотворительным обществам не только попадали в газеты, но и распространялись по Министерству. Часть этих сумм неизменно поступала на счета от имени Фаджа, что создавало честолюбивому коротышке приличную репутацию.
Дело в том, что нынешний министр магии, почтенная Миллисента Бэгнольд, была уже очень стара. Не забывая выражать почтение дряхлой ведьме, все работники Министерства тихо ждали, когда она покинет пост; практически никто не сомневался, что в будущем году выборов не миновать.
Луций, как и все магическое общество, знал, что самой вероятной кандидатурой на роль министра станет, разумеется, Альб Дамблдор. Однако еще он знал – в отличие от большинства волшебников и ведьм, – что Дамблдор наверняка откажется. Луций был совершенно уверен, что старик предпочтет директорский пост лучшей магической школы Британии суете и по большей части пустым хлопотам, выпадавшим на долю министра магии. А посему терпеливо продолжал готовить своего ставленника. Уже сейчас Фадж имел репутацию умеренного, благоразумного политика, равно устраивавшего как старинные чистокровные семейства, так и промаггловски настроенных модернистов.
Сегодняшний разговор касался очередного посвященного Бельтайну весеннего бала, который должен был состояться в Министерстве в ближайшую субботу. Обычно на такие мероприятия не приглашали детей, но Фадж, отвечавший в этом году за организацию бала, настаивал, чтобы Луций показался там не только с женой, но и с обоими мальчиками.
– Это чрезвычайно важно, Луций! – трещал Корнелий, возбужденно размахивая маленькими ручками. – Люди хотят видеть Мальчика-Который-Выжил! Тем более, – он нахмурился, – что кое-кто не одобряет, что он растет у вас в доме. Глупости, конечно, – торопливо добавил он. – Я только вчера виделся с уважаемым директором Дамблдором, и он всецело меня заверил, что абсолютно доверяет вам и малыш Гарри в полном порядке.
«Première nouvelle! [2] – подумал Луций. – Дамблдор, значит, мне доверяет... Интересно. Нужно будет непременно узнать у Севера, что старик задумал...»
Только в четвертый раз пообещав, что появится на субботнем балу вместе с Нарциссой и детьми, Луций наконец сумел отвязаться от настырного Корнелия и отбыл домой.
Прежде чем отправиться к жене, Луций привычно свернул на детскую половину: проверить, как мальчики. Осенью у детей появились отдельные спальни, что, ко всеобщему удовольствию, свело неизбежное братское соперничество почти на нет. Коридор мягко озаряли магические огоньки под потолком, и все двери были закрыты, однако Луций издалека заметил пробивающийся из-под двери классной комнаты луч света. Он нахмурился: был уже двенадцатый час, а следовательно, детям давно полагалось спать.
Стараясь ступать как можно тише, он подошел к двери и открыл ее.
* * *
Insula natura triquetra, cuius unum latus est contra Galliam. Huius lateris alter angulus, qui est ad Cantium, quo fere omnes ex Gallia naves appelluntur, ad orientem solem, inferior ad meridiem spectat. [3]
Гарри горестно вздохнул, помусолил кончик пера и написал: «Остров треугольной формы, которого одна сторона лежит против Галлии». Подумав, зачеркнул «которого» и написал «коего», затем, то и дело сверяясь со словарем, продолжил: «У этой стороны разные углы, один к Кантию, куда почти все суда из Галлии пристают, он на восток, а нижний на юг смотрит».
Отложив перо, он перечел написанное, сердито взъерошил руками волосы, зачеркнул весь абзац крест-накрест и начал заново: «Это остров треугольной формы, обращенный одной стороной к Галлии. Один ее угол, где расположен Кантий и куда пристают почти все суда из Галлии, обращен на восток, а другой, нижний – на юг».
Заданный еще две недели назад латинский перевод – три абзаца о Британии из «Записок о Галльской войне» – никак не удавался. Да и немудрено: дело шло к полуночи. Он постоянно откладывал домашнее задание под самыми разными предлогами: конец апреля и начало мая выдались не просто теплыми, а даже жаркими, и гулять в парке или летать на метлах наперегонки было куда приятнее, чем сидеть над книгами. В результате они с Драко избегали неприятного задания до последнего. Полчаса назад Драко сдался и ушел спать, заявив, что лучше получит «тролля» за домашнюю работу, чем будет мучиться с этой гадостью. Гарри же повторял себе, что просидит до утра, но все сделает.
Hoc pertinet circiter mila passuum quingenta.
«Она простирается примерно на пятьсот тысяч шагов», – написал Гарри. Он посмотрел на часы, затем на едва начатый второй абзац и с трудом сдержал стон. С каждой минутой решимость доделать все до конца уменьшалась – и весьма стремительно.
Взгляд его упал на стоявшую на столе колдографию в серебряной рамке: его родители, лет семнадцати на вид, позировали в обнимку под большой цветущей яблоней. Заметив, что на них смотрят, Джеймс лукаво подмигнул ему, Лили помахала рукой.
Около полугода назад Гарри наконец набрался смелости поговорить с Луцием о том, как бы отнеслись Джеймс и Лили к его хорошим отношениям с Севером и, как он смущенно выразился, «вообще ко всему этому».
– Насколько я знаю, Лили Эванс с Севером дружила, – спокойно ответил тогда Луций. – Твой отец... ты, насколько я понимаю, и сам знаешь. Однако, во-первых, я уверен, что оба они прежде всего хотели, чтобы ты был счастлив. Как и мама, и Север, и я. Во-вторых... «Враг моего друга – мой враг» – не самое хорошее правило. Можно поддерживать хорошие отношения с очень разными людьми, и не всегда они друг с другом должны ладить. И последнее. Не знаю, что именно рассказал тебе Сев, но в пятнадцать лет люди часто делают глупости. Его это, кстати, тоже касается. Не суди Джеймса Поттера слишком строго. Мы еще на тебя посмотрим лет через пять-шесть, – добавил Луций со смешком и переменил тему разговора. Больше Гарри об этом речи не заводил, но переживать постепенно перестал. Прошлое, в конце концов, было прошлым.
Снова покосившись на снимок, он увидел, что Джеймс и Лили целуются, отчего поспешно отвел взгляд и снова занялся переводом.
Alterum vergit ad Hispaniam atque occidentem solem; qua ex parte est Hibernia, dimidio minor, ut aestimatur, quam Britannia, sed pari spatio transmissus atque ex Gallia est in Britanniam.
Задумчиво пожевав пушистый кончик пера, Гарри написал: «Другая сторона обращена к Испании, на восток...»
Скрипнула дверь, и он, подскочив на стуле, обернулся, едва не перевернув чернильницу: в комнату вошел Луций.
«Ой, мама...» – у Гарри даже в животе заныло. Предстоящий разговор приятным быть не обещал.
– Не спится? – чуть насмешливо поинтересовался Луций, подходя к столу своего воспитанника и окидывая взглядом разбросанные исчерканные листы.
Гарри вздохнул. Какой смысл врать, когда тебя уже поймали на горячем?
– Спится, – насупился он. – Латынь мешает.
– Ах, латынь... – протянул Луций, поднимая лист пергамента и разглядывая последние написанные Гарри строчки. – Случайно, не та латынь, которую вам две недели назад задали?
– Та, – Гарри смотрел в стол.
– Я, разумеется, понимаю, что квиддич куда важнее, – тем же тоном продолжал Луций. – Однако, коли уж ты решил пренебречь образованием, неужели тебе не приходило в голову списать?
– У кого, у Драко, что ли? – не удержался Гарри и тут же смутился, сообразив, что выдал брата с потрохами.
– Понятно, – кивнул Луций. – Он пошел спать и оставил тебя делать всю работу, надеясь утром переписать готовый перевод. Сообразительный мальчик.
Гарри потупился. Ну что за невезение! В течение трех минут он умудрился сознаться в разгильдяйстве и списывании, выдать Драко и вдобавок ко всему этому показать себя доверчивым простаком.
– Кстати, – Луций ткнул пальцем в последнее предложение, – у тебя тут ошибка. Occidentem означает «на запад», а не «на восток».
Гарри понуро кивнул, потом, закусив губу, взял перо и исправил написанное. К своему полнейшему ужасу, он почувствовал, что глаза у него на мокром месте, и поспешно отвернулся.
Луций, похоже, обо всем догадался, потому что, потрепав его по макушке, сказал утешающе:
– Ты уже носом клюешь. Вряд ли у тебя сейчас выйдет что-нибудь стоящее. Ложись спать. Завтра я разбужу вас обоих в шесть, и вы все успеете. Договорились?
Гарри кивнул, не доверяя голосу.
– Вот и хорошо, – удовлетворенно заметил Луций. – Идем.
Дождавшись, пока Гарри поднимется, он притянул его к себе за плечо и вывел из классной комнаты, на мгновение задержавшись в дверях, чтобы погасить заклинанием свечу. У двери в спальню Гарри он остановился.
– Упорство – полезное качество, Гарри, если использовать его с умом, – заметил он. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, пап, – вздохнул Гарри и ушел к себе.
* * *
Минут десять спустя, когда Гарри уже забрался под одеяло, дверь в его комнату приоткрылась и в спальню проскользнула невысокая фигурка.
– Ты спишь? – поинтересовался Драко громким шепотом.
– Нет еще, – Гарри сел, дотянулся до тумбочки и извлек оттуда волшебный фонарик. Потом, наученный горьким опытом, поставил его на постель так, чтобы отсветы не падали на дверь. – Я думал, ты сам спишь давно.
– Я голоса слышал. Попало? – сочувственно спросил Драко, без приглашения забираясь в постель и засовывая босые ноги под одеяло.
– Не очень. Хотя, может, еще попадет. Папа обещал нас в шесть поднять.
Драко присвистнул.
– А я так надеялся у тебя списать...
– Я заметил, – сухо буркнул Гарри.
Драко открыл было рот, чтобы ответить, но тут в комнате с легким хлопком появился Добби с подносом, на котором стояли две кружки.
– Хозяин Луций велел принеси какао, – объявил эльф, вручая им питье. – И велел скажи мальчикам, чтобы сразу спать. И что нечего болтать по ночам.
Гарри и Драко переглянулись.
– Ну откуда он знает?!
* * *
Поздно вечером в четверг в Малфой-мэноре появился Север, еще более недовольный жизнью, чем обычно.
– Вы с Альбом меня с ума сведете, – мрачно объявил он безо всяких предисловий, входя в гостиную.
– И тебе здравствуй, – усмехнулся Луций. – А чем именно мы сведем тебя с ума, позволь спросить?
– Дамблдор хочет, чтобы я незаметно выяснил у тебя, зачем ты берешь с собой мальчиков на бал в субботу, – фыркнул Север.
– Незаметно, говоришь? Ну-ну. Можешь с чистой совестью сказать ему, что меня вынудили. Министерская общественность желает убедиться, что я должным образом воспитываю Мальчика-Который-Выжил.
Север кивнул.
– Ясно. Ты, конечно, понимаешь, что там будут... Артур и Хмури. И Дамблдор.
– Ваши, ты хотел сказать, – понимающе заметил хозяин дома. – Спасибо, я учту. Так скольких отпрысков Уизли ты уже успел отучить?
– К сожалению, пока только одного, – вздохнул Север. – Их старший сын год назад окончил Хогвартс и теперь работает в Гринготтсе. Молли нам уже все уши прожужжала.
– По финансовой части? – заинтересовался Луций.
– Нет. Он ликвидатор заклятий, кажется, в египетском отделении.
– А. Юношеский романтизм... – Луций хмыкнул. – Впрочем, гоблины кого попало не нанимают. Надо будет учесть. Кстати, ты-то появишься?
– Слава Мерлину, нет, – отвечал Север. – Я в субботу и так в Хогсмиде дежурю.
– Жаль, жаль...
– Это кому как, – фыркнул Север. – Я в любой момент предпочту класс с бестолковыми детьми и огнеопасными ингредиентами кучке министерских бездельников и назойливых журналистов. И те и другие, как правило, безнадежны, но первые хотя бы не всегда скучны.
– У тебя всегда были оригинальные взгляды на жизнь, друг мой. Да, знаешь ли, до меня дошли крайне любопытные сведения. Корнелий Фадж мне вчера сообщил, что Дамблдор накануне в разговоре с ним выражал полное ко мне доверие. Не знаешь, к чему бы это?
– Не знаю, – Север нахмурился. Дамблдор и в самом деле в последнее время почти не донимал его расспросами о Гарри. – Попробую выяснить.
– Незаметно? – ехидно спросил Луций.
– Это уж как получится.
* * *
В половине шестого вечера в субботу Луций нетерпеливо расхаживал по гостиной туда-сюда, дожидаясь, пока жена «приведет мальчиков в порядок». Он не сомневался, что мальчики были против, но и он, и дети хорошо знали, что с Нарциссой в такой ситуации лучше не спорить.
Наконец все трое спустились вниз. Разодетая Нарцисса сияла, Гарри и Драко – оба в парадных мантиях – были хмуры. Перспектива провести вечер в компании посторонних взрослых, где не с кем поговорить, кроме родителей, их явно не прельщала.
Луций внимательно осмотрел детей и удовлетворенно кивнул.
– Выглядите вы прилично. Я вас очень прошу не поднимать там шума и по возможности не привлекать к себе внимания. Его к вам и так будет предостаточно. Там наверняка будут журналисты – чем меньше вы им сумеете сказать, тем лучше. Старайтесь придерживаться безопасных тем: уроки, книги, квиддич. И не забывайте, что отвечать вы им совершенно не обязаны. Волшебные слова помните?
– Без комментариев, – хором отозвались оба.
– Вот и хорошо, – улыбнулась Нарцисса.
– Вот еще что, – Луций чуть нахмурился. – Гарри, очень может быть, что там будут какие-нибудь знакомые твоих родителей. Они наверняка захотят с тобой пообщаться. Я знаю, что ты и так понимаешь, но я все-таки напомню тебе, что не стоит никому пересказывать услышанное от Севера. Он мало с кем делится личными воспоминаниями.
Гарри серьезно кивнул.
– Конечно, пап, – сказал он. – Но я бы и так не стал.
– Вот и молодец. Идемте, – он указал рукоятью трости на камин, – нам пора.
Луций бросил в пламя горсть дымолетного порошка, произнес: «Холл Министерства!» – и шагнул в пламя первым. Оказавшись на месте, он встретил обоих мальчиков и наконец галантно подал руку Нарциссе. Гарри безуспешно пытался стереть с носа сажу.
– Терпеть не могу камины, – пожаловалась Нарцисса, взмахнула палочкой и очистила себя, детей и мужа.
– Благодарю, дорогая.
– Спасибо, мам.
Гарри и Драко с любопытством огляделись, разглядывая фонтан с золотыми статуями и символы на потолке. Большой холл Министерства был ярко освещен, и из каминов по левую его сторону непрерывно выходили, выбегали и вываливались гости – в зависимости от их чувства равновесия, по-видимому.
– Мальчики, не отставайте.
Луций и Нарцисса проследовали за толпой к лифтам.
– Нам на третий уровень, – сообщил Луций. – Главы департаментов неделю выясняли, кто станет жертвой бала на этот раз. Бедняге Корнелию не повезло.
– А что такого страшного в этом бале? – удивился Гарри.
– Сам бал, – пожал плечами Луций. – Организация его – дело хлопотное, денег уходит много, что каждый раз вызывает нарекания финансистов, а выгоды от него – никакой.
Следуя за толпой, они спустились на третий этаж и проследовали по длинному коридору в огромный празднично украшенный зал. Похоже, размеры помещения были увеличены магически, потому что дальний его конец разглядеть не удавалось. Вдоль стен стояли щедро накрытые столы.
Гарри чувствовал себя неуютно: ему казалось, что окружающие постоянно смотрят ему в спину. Стоило ему отвернуться, как сзади кто-нибудь непременно начинал шептать: «Мальчик-Который-Выжил... Да, да, видите? Во-он там, в темно-бордовой мантии». По его мнению, трудно было придумать что-нибудь глупее, чем восхищаться человеком только из-за того, что он чудом остался жив – причем в годовалом возрасте.
– Ну и скукотища, – проворчал Драко ему на ухо. – И ведь еще часа три, не меньше...
Уже четверть часа они стояли и молча наблюдали, как Луций и Нарцисса с фальшиво заинтересованными лицами выслушивают какие-то глупости от незнакомых взрослых – очевидно, сослуживцев Луция или заинтересованных просителей.
– Кошмар, – шепотом согласился Гарри. – Мерлин, и не надоело им всем на меня пялиться? Делать им больше нечего?
– Идиоты... – Драко, заметив укоризненный взгляд матери, выпрямился и вынул руки из карманов. – Не понимаю, как папа с мамой это выносят?
– Мистер Малфой! – донеслось откуда-то сбоку.
Мальчики обернулись: к ним спешила высокая кудрявая блондинка в очках.
– Добрый вечер, добрый вечер. Ах, это ваши мальчики? – не обращая внимания на Драко, она повернулась к Гарри: – Приятно познакомиться, меня зовут Рита. Надеюсь, мы с тобой станем добрыми друзьями, Гарри.
– Добрый вечер, мисс Вриттер, – вежливо сказал Гарри. Женщина ему не нравилась.
– Ты, конечно, ответишь мне на несколько вопросов, правда, дорогой?
– Три вопроса, мисс Вриттер, – жестко объявил Луций. – Три, и ни одним больше. И я проверю, насколько точно вы записали ответы.
Вокруг них начали собираться любопытные, и Гарри постарался не показывать, насколько ему неуютно. Почему-то он был уверен, что ничего хорошего от этой женщины ждать не приходится.
– Как скажете, мистер Малфой, – вздохнула Рита и опять повернулась к Гарри, пытливо разглядывая его поверх очков. В ее руках неведомо откуда появился свиток пергамента и большое зеленое перо. – Гарри, как тебе живется у мистера и миссис Малфой?
– Хорошо, – совершенно правдиво ответил он. Хорошо бы остальные вопросы были такими же простыми и банальными. Распространяться он не собирался.
– А твои настоящие родители? Ты много о них знаешь?
Гарри подумал, не ответить ли просто «Да», но решил, что не стоит злить журналистку, – мало ли какой вопрос она еще вздумает задать. Чем меньше он покажет, насколько ему она неприятна, тем лучше.
– Довольно много. У меня есть семейные архивы и колдографии. И мне много о них рассказывают.
Рита лихорадочно черкала пером.
– Это замечательно, Гарри, – она сладко улыбнулась. – А что ты больше всего любишь делать?
Гарри подавил желание закатить глаза. Что ему, пять лет, что ли?
– Летать на метле. И играть в шахматы.
– С кем? – живо заинтересовалась журналистка.
– Это уже четвертый вопрос, мисс Вриттер, – ответил Гарри, и толпа вокруг зааплодировала.
– Браво, мистер Поттер! – воскликнула высокая женщина с коротко подстриженными седыми волосами. – Добрый вечер, мистер Малфой, миссис Малфой.
– Добрый вечер, мадам Боунс, – Луций чуть склонил голову в приветствии. – Позвольте поздравить вас с новой должностью.
– Благодарю, вы чрезвычайно любезны, – суховато ответила она. У Гарри сложилось впечатление, что мадам Боунс и его отец друг друга недолюбливают.
– Я уверен, что теперь, когда безопасность магического мира в ваших руках, нам не о чем беспокоиться, – Луций галантно улыбнулся, но глаза его были холодны.
Между тем Драко, которому надоело стоять без дела, тихо пихнул Гарри в бок.
– Пойдем походим, – шепнул он. – Это явно надолго.
– Угу.
Кивнув Нарциссе, мальчики отправились бродить по залу, разглядывая гостей и подслушивая обрывки разговоров – впрочем, развлекло их это ненадолго. Через полчаса Гарри наконец не выдержал.
– Я пока тут постою, – он махнул рукой в сторону большого окна, почти скрытого полузадернутыми портьерами. – Потому что если я еще раз услышу что-нибудь про Мальчика-Который-Выжил, я просто заору. Причем в тех выражениях, которые папа употребляет про Министерство, когда думает, что мы не слышим.
– И будет большой скандал, – фыркнул Драко. – Ладно, прячься, если хочешь. Я пойду посмотрю, как там мама с папой.
Драко ушел. Гарри, оглянувшись украдкой и убедившись, что поблизости никого нет, нырнул за портьеру. Радуясь, что его здесь некому увидеть, он устроился на широком деревянном подоконнике и принялся разглядывать улицу за окном. Теоретически он знал, что министерство расположено под землей и окна магические, но приятнее было думать, что за толстым, чуть мутноватым стеклом и в самом деле Лондон в яркий солнечный день, а не просто стена. Подделку выдавало одно: на улице не было ни одного прохожего – и это в субботний-то вечер!
Неподалеку послышались шаги – самое меньшее двух человек, – и Гарри затаил дыхание, не желая, чтобы к нему опять начали приставать с расспросами. У самого окна – по другую сторону портьер – шаги замерли.
– Ну и что ты обо всем этом думаешь, Артур? – ворчливо спросил кто-то низким и глухим голосом.
– Не знаю, Аластор, – со вздохом ответил его собеседник. – И я, и Молли не раз просили Альба отдать мальчика нам, но он настаивал, что с магглами ему будет лучше. Ты знаешь, что из этого всего вышло...
– Малфой, чтоб ему провалиться! – буркнул первый, и Гарри вздрогнул. – Будто кто-нибудь в здравом уме поверил, что Луция можно удержать под Империусом. Они темные маги, что Малфои, что Блэки. Прихвостни Волдеморта. Всем им место в Азкабане...
Гарри еле слышно заскрипел зубами, с трудом заставляя себя не шевелиться.
– Кто бы мог подумать, что сын Джеймса и Лили будет расти в таком доме, – опять вздохнул Артур. – Бедный мальчик...
– И кто знает, чему его научат дорогие «мамочка и папочка», – с неприкрытой ненавистью в голосе подхватил первый.
Терпение Гарри лопнуло. Он соскочил с подоконника и резким движением отдернул портьеру, смерив злословивших сердитым взглядом.
– Гарри! – ахнул Артур, оказавшийся высоким рыжим синеглазым мужчиной в потертой алой мантии. Аластор – угрюмый всклокоченный полуседой старик с разными глазами – только еще больше нахмурился.
– Позвольте пройти, – ледяным голосом сказал Гарри, делая шаг вперед. Аластор молча отступил в сторону, однако Артур попытался остановить мальчика, взяв его за руку.
– Гарри, можно с тобой поговорить? – почти жалобно спросил он.
Гарри расправил плечи, копируя отца, насколько умел.
– Не имею никакого желания беседовать с людьми, оскорбляющими мою семью, – отрезал он тем тоном, каким Луций разговаривал на Диагон-аллее с непочтительными клерками. – Будьте любезны?.. – он выдернул руку из пальцев онемевшего Артура и, дрожа от ярости, ушел.
* * *
Артур Уизли и Аластор Хмури переглянулись.
– Вот это да... – наконец вымолвил Артур. – Вылитый Джеймс, только без очков. Да и норов у него точь-в-точь как у Джеймса, это точно.
Аластор хмыкнул.
– Уж скорее как у Лили, – возразил он. – И глаза у него материны.
Оба помолчали.
– Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, что он их любит... – растерянно констатировал Артур. – Малфоев, я имею в виду.
– Не уверен, хорошо ли это, – мрачно ответил Хмури.
* * *
Гарри был так зол, что не смотрел, куда идет. Немудрено, что, не сделав и десятка шагов, он столкнулся с кем-то в темно-пурпурной с золотыми узорами мантии и только тогда пришел в себя.
– Извините, пожалуйста, – вымолвил он, поднимая голову, чтобы увидеть, на кого же он налетел. Это оказался высокий худой старик с длинной седой бородой, кончик которой был небрежно заткнут за широкий раззолоченный пояс.
– Ничего страшного, – тот улыбнулся, и мелкие морщинки вокруг ярких голубых глаз за смешными очками-половинками стали еще заметнее. Взгляд, однако, у незнакомца был пронзительный и цепкий. – Как вас зовут, юный сэр?
Гарри немного расслабился. Он понимал, что старик только притворяется, что не узнал его, но почему-то это было приятно.
– Гарри Поттер, сэр, – он слегка поклонился. – Можно просто Гарри. А вас?
– Альб Дамблдор, – снова улыбнулся тот.
– Вы директор Хогвартса? – забыв от любопытства всю свою выдержку, Гарри широко распахнул глаза. – У вас там дядя Север работает...
– Я... случайно слышал... крайне неприятные вещи о моих родителях, – ответил он и, чуть замявшись, добавил: – Приемных, я имею в виду.
– И ты думаешь, что это неправда, – мягко заметил Дамблдор.
– Не знаю... – Гарри пожал плечами. – А это имеет значение? Они все равно мои родители.
Старик долго и задумчиво смотрел на него.
– Я тоже не знаю, Гарри, – наконец сказал он. – Давай поговорим о чем-нибудь другом?
Гарри слегка улыбнулся.
– Давайте. Вы за какую команду будете болеть на ближайшем чемпионате?
* * *
Луций рассеянно отвечал на расспросы какого-то подвыпившего служащего Департамента магических игр и спорта, не спуская глаз со своего воспитанника и сына, которые уже минут двадцать беседовали о чем-то с Альбом Дамблдором.
– Да-да, конечно, – промолвил Луций, вертя в руках трость и отчаянно жалея, что не может просто так оставить надоедливого болтуна и пойти вмешаться в разговор.
Наконец министерский служащий отстал от него, и Луций сделал было шаг по направлению к Гарри, но его остановил неизвестно откуда взявшийся Артур Уизли.
– Здравствуй, Луций.
– Здравствуй, Артур, – презрительно хмыкнул он. – Чем могу быть полезен?
– Я хотел поговорить с тобой о Гарри.
– Артур, тебе мало своих семерых отпрысков? – скривился Луций. – Так пусть Молли родит тебе восьмого. Правда, боюсь, у тебя не хватит денег его прокормить.
Артур сжал кулаки, и веснушки стали еще заметнее на побелевшей коже.
– Кого ты из него растишь, Малфой? – прошипел он. – Нового Сам-Знаешь-Кого?
– Нет, я не знаю кого, – усмехнулся Луций. – Но могу тебя заверить: воспитание Гарри не твоя печаль. Всего доброго, – он издевательски поклонился, обошел Артура кругом и направился к Дамблдору и Гарри.
– Добрый вечер, – вежливо поздоровался он, подходя к оживленно разговаривающим Дамблдору, Драко и Гарри. – Надеюсь, мальчики вас не очень утомили? – он перевел взгляд на детей: – О квиддиче они могут говорить часами.
Те широко заулыбались, но промолчали.
– Ну что вы, Луций, – любезно улыбнулся директор. – Беседуя с юными, и сам становишься моложе, – это весьма приятно. Мне редко удается поболтать о пустяках в такой приятной компании. Я через год увижу их в Хогвартсе, верно?
– Разумеется, – кивнул Луций. – Репутация Дурмштранга... в последнее время оставляет желать лучшего, а образование, предлагаемое в Бобатонской Академии, недостаточно фундаментально. Кроме того, моя супруга и я предпочитаем придерживаться традиций. В конце концов, все Малфои и Блэки учились в Хогвартсе.
– И Поттеры, – тихо заметил Дамблдор.
– Безусловно, – согласился Луций. – Кажется, моя жена нас зовет. Позвольте откланяться?
– Приятно было побеседовать, – Дамблдор снова ослепительно улыбнулся.
– Взаимно, господин директор. Всего доброго. Гарри, Драко, идемте.
– Всего доброго.
– До свидания.
Торопливо распрощавшись, мальчики поспешили вслед за отцом.
* * *
Вечером в постели Гарри ворочался с боку на бок и никак не мог уснуть: фраза сердитого разноглазого старика про «прихвостней Волдеморта» никак не шла у него из головы. Он злился на тех, кто дурно говорил о его близких, на себя, что не мог просто об этом забыть, и даже немного на Луция – потому что подозревал, что знает о своих приемных родителях далеко не все. Задремал он почти под утро, дав себе слово, что непременно выяснит все сам.
-------------------------------------- [1] Gloria mundi – слава мирская (лат). [2] Première nouvelle! – Вот так новость! (франц.) [3] G. Iuli Caesaris Commentariorum De Bello Gallico, Liber V, 13. (Гай Юлий Цезарь, Записки о галльской войне, книга 5, 13).
Мерри, это шедевр. Характеры всех - абсолютно всех персонажей показаны просто гениально. Пытаюсь выбрать какой-либо отдельный наиболее понравившийся эпизод - и не могу, понравилось всё, от корки до корки. Спасибо тебе большое за очередную прекрасную главу.
Да, кстати. Англоязычные подруги моей дочери просят перевод (т.к. дочь им пересказывает по мере возможности, но они хотят, чтобы все было как следует). Поэтому три вопроса :
1) Даст ли Уважаемый Автор разрешение на перевод ? 2) Если №1 = true, то есть ли на этом форуме люди, переводящие с русского на английский и имеющие возможность и желание заняться этим переводом ? 3) Если №1 = true && №2 = false, то не позволит ли Уважаемый Автор заняться перводом Вашей покорной слуге ?
Эпизод с Гарри и латынью... Бедный мальчик, как же я его понимаю. Сама пару лет назад мучилась, но остаточные знания позволили перевести отрывок )) Мерри пишет:
quote:– Ну откуда он знает?!
А то он не был таким же мальчишкой! Мерри пишет:
quote:Их старший сын год назад окончил Хогвартс и теперь работает в Гринготтсе. Молли нам уже все уши прожужжала.
А вот по данным HPLexicon'а Билл сдавал ТРИТОНы только в июне 1989... То есть в этот момент он должен еще доучиваться в Хогвартсе. Мерри пишет:
замечательно написано! надо же, воспитывали Гарри Малфои, а вырос он настоящим Поттером =) или это только почудилось старым знакомым Джеймса потому, что Гарри на него похож внешне?..
Ты имеешь в виду его зазнайство и высокомерие? Я просто обратила внимание, что Артур и Аластор видели Гарри в момент, когда он сильно на них разозлился. Естественно, он мог показаться высокомерным. Но возможно, они связали это с Джеймсом только потому, что очень хотели найти за внешним сходством сходство характеров... Короче говоря, посмотрим, как дальше поведет себя Гарри и что о нем скажут члены Ордена, когда узнают его получше. И еще очень интересно, до чего додумается Гарри относительно своих приемных родителей - я ждала этого момента с самого начала фанфика...
Я имею в виду, что Джеймс был не так уж непохож на Луция... по крайней мере, в плане высокомерия. Так что Гарри произвел соответствующее впечатление... Ну, а внешность добавила...
Мерри, позвольте мне выразить Вам мое искренне восхищение и огромную благодарность за это ЧУДО! Пацанята - просто прелесть. И Луций мне очень нравится. И Нарцисса - ее мало, но она живая. Кто-то уже говорил, что это шедевр - причем, я подозреваю, что не один раз, - но я повторюсь. Шедевр с большой буквы.
Мерри пишет:
quote:Джеймс был не так уж непохож на Луция...
Вот уж действительно - две, извиняюсь за выражение, редиски, каких еще поискать.)
Во-первых, спасибо за бОрдовую мантию :))) Во-вторых, насчет Билла. У меня в принципе расхождение с каноном в этом пункте. Дело в том, что Роулинг только недавно эксплицитно сказала, что дети, не достигшие полных 11 лет к 1 сентября, не попадают в Хогвартс в текущем году.
Драко у меня родился в ноябре 80 (а не в июне) - следовательно, должен был бы тогда учиться на год позже.
Однако если я допускаю такое расхождение (грубо говоря, предполагаю, что берут всех, кому до конца календарного года исполняется 11), то для Билла это тоже должно работать. Он родился в ноябре 70 года - значит, в данной вселенной поступил в 1981 и закончил в 1988.
Сразу предупреждаю, что Гермиона будет здесь 80-го года рождения, а не 79-го, как в каноне. Опять же, это все было задумано до появления некоторых сведений в последних интервью.
Еще очевидно, что Тобиас Снейп - не маггл :) Однако сам Северус таки будет полукровкой - я придумала это задолго до ГП-6.
Змечательное продолжение, Мерри! Первое столкновение с Орденом Феникса закончилось, похоже, вничью.
Мне особенно понравились 2 момента: во-первых, педагогика Луция. То, чему Том Реддл учился на собственной шкуре, в основном, скорее всего, с помощью колотушек своих "товарищей" по детдому, Малфой старший объясняет просто, изящно и на понятном примере.
А во-вторых, интересно сравнить, как разные люди воспринимают Гарри, особенно учитывая канон.
В каноне Снейп, который ненавидит всех Поттеров, считает Гарри похожим на Джеймса. Вплоть до деталей поведения.
Здесь похожим на Джеймса Гарри кажется Аластору Хмури, которому, похоже, светит занять место каноничного Снейпа в качестве любимого поттеровского врага. А самому Снейпу этот Гарри не кажется похожим на отца, он видит в нём черты, свойственные матери. Скорее всего потому, что в этом фике Север Снейп не относится к Гарри предвзято.
Интересная штука получается... те, кто воспринимают Поттера-младшего как врага и знали Поттера-старшего, видят в Гарри его отца, Джеймса. Те, кто пытаются относиться к Гарри хотя бы нейтрально, замечают черты Лили.
Занятной личностью был этот Джеймс, особенно в сочетании с Сириусом. Как бы выглядело народное счастье, если бы Орден Феникса победил ещё тогда?...
Ну-у... Джеймс был, прежде всего, молодым. И глупым - до определенной степени, конечно.
В любом случае, я не думаю, что у него была возможность к 21 году, да еще в условиях войны и жесткого разделения общества, научиться терпению, снисходительности и умению в любом человеке видеть плюсы и минусы.
Единственное замечание: о том, что Гарри похож на Джеймса, говорит Артур. Аластор - как раз сравнивает его с Лили.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 227
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
а Луций, оказывается, темпераментный 
Бедный мальчик, как же я его понимаю. Сама пару лет назад мучилась, но остаточные знания позволили перевести отрывок )) 
- участник сейчас на форуме
