Зеленый форум: HP Fanfiction

Северусу было интересно наблюдать за Поттером и Блэком, да и за всей их компанией, если уж быть до конца честным. От вида их дружеских отношений его сердце сжималось и казалось, что если он и был обделен в этой жизни чем-то, то самым обидным было это – никто не обращается к нему с такими интонациями в голосе, с которыми Блэк окликает ненавистного очкарика.
Почему у одних есть все, в то время как другим не достается ничего? Неважно маг ты или маггл, это предопределено и этого не изменить никаким волшебством. Кто этот самый главный невидимый волшебник, определяющий место каждому? Как дотянуться до него, спросить «Почему?». Знает ли о нем Дамболдор? И кто о нем знает?
Старый директор все время наблюдает за ним… Северус это чувствует. Может, он догадывается, какие его мучают вопросы и, главное - знает на них ответы?
Снейп понимал, что не ему жаловаться на судьбу – он был талантливее многих и чувствовал, что мало кто мог сравнится с ним интеллектом… И все же … Это было не то, не тот козырь, который он мог бы предъявить жестокому миру.
Все его достоинства не давали ему ничего, кроме неприязни его сокурсников и дополнительных порций насмешек от мародеров, как именовала себя компания Поттера. И ведь даже то, как они называли себя, было глупо, но почему, - зацелуй их всех легион Дементоров! -, у всех такие идиотские восторженные лица, когда произносится это нелепое прозвище!
Он старался придерживаться правил, соблюдать дисциплину, на уроках, даже на нелюбимой им Трансфигурации, он показывал лучшие результаты. Но глаза смазливой грязнокровки Эванс, как и глаза остальных недалеких семикурсников, блестели, одобряя сомнительные успехи Поттера.
Все правильно. Поттер - звезда. Снейпа заметили бы, только если бы он на уроке Макгонагалл превратился в феникса и сел той на плечо с тем же благостным выражением в маленьких птичьих глазках, что и глупый питомец директора.
И внешность… Почему стоящие дыбом волосы очкарика вызывают такой интерес у девочек? Даже Нарцисса, по его наблюдениям, как-то пялилась на этого самодовольного гриффиндорца. Размазать бы его по стене каким-нибудь особо жестоким заклинанием!

С очень кислым выражением лица Снейп сидел на подоконнике, прислонившись к каменной кладке на верхних этажах замка, и пытался убедить себя вникнуть в строчки учебника по Защите от Темных Искусств, но как на зло погода была такая же ясная, как и в тот злополучный день перед Совами. У него хватило ума избавится от дурной привычки следовать всюду за мародерами, и более такого позора ему не предстояло испытать, но само это солнце, неуместно радостное, вызывало в нем омерзение.
- Северус, ты ли это? – изумился рядом с ним знакомый голос.
Снейп дернулся и резко обернулся.
Перед ним стоял Люциус Малфой, который, видимо, приехал навестить Нарциссу и от безделья забрел сюда.
Северус с отвращением стал разглядывать великолепную мантию самого модного покроя, переливающуюся всеми оттенками бирюзового цвета.
- Да, это некоторым образом я, - холодно подтвердил Северус, убирая непослушную прядь, нагло съехавшую на глаз.
Люциус хмыкнул и сел рядом с ним на подоконник.
- Ну, и как у тебя дела? – со вполне правдоподобным участием поинтересовался Малфой.
Вот где их этому учат?
Будь Снейп хотя бы немного наивнее, ведь поверил бы – Люциусу действительно очень интересно, как у него дела. Теперь надо отозваться дежурной фразой, типа: «Все хорошо, спасибо. И вам того же… И вас с тем же».
Но Снейп ненавидел дежурные фразы и законы, установленные не им, а кем-то невидимым и решил, что обязательно до него доберется и скажет ему все, что думает о мироустройстве и о нем самом.
- Отвратительно,- процедил сквозь зубы Снейп и с удивлением заметил, как весело заблестели серые, обычно всегда ледяные глаза Малфоя.
Неожиданно для самого себя Снейп одним духом рассказал Люциусу о неправильном мироустройстве, о несправедливости, затапливающей мир, где выигрывают не достойнейшие, а просто возмутительно везучие, словно при рождении им выдается некий пропуск ко всем благам жизни. Остальные же могут сколько угодно стучаться в закрытые двери – они для них не откроются, никогда.
- Никогда! – завершил свою пламенную речь Северус и только теперь словно увидел себя со стороны.
Его щекам было жарко, и он понял, что они, скорее всего, горят лихорадочным румянцем. Он поджал губы и постарался придать себе независимый вид, с неудовольствием отмечая, что Люциус очень внимательно на него смотрит.
- А ты веришь в справедливость? Я имею в виду в принципе, то есть в возможность справедливости? – с вальяжным видом прислоняясь к прохладному камню, удивился Малфой.
Снейп нахмурился. Что-то было неправильное в этом вопросе. Кроме того, в справедливость он верил и считал, что если бы на месте невидимого главного волшебника был он, то устроил бы все по-другому. То, что какая то иерархия необходима, он понимал, но первые места в ней не должны доставаться от рождения или по какому-то нелепому везению. Каждый должен был бы работать над собой, трудиться и в зависимости от приложенных усилий подниматься на заслуженную ступень.
- Она должна быть, иначе все бессмысленно, - решился наконец поделиться результатом своих размышлений Снейп.
- Тебе просто не нравится то место, которое ты занимаешь под солнцем, мой юный друг,- лениво протянул Люциус и слегка кивнул в сторону желтого диска.
Северусу даже показалось на миг, что жаркое светило согласно подмигнуло блондину, а от того, что тот назвал его «другом» приятно екнуло сердце.
- Я могу сделать так, что этот мир не будет казаться тебе таким уж неправильным. Ты даже сможешь сам творить справедливость.
Снейп настороженно вглядывался в спокойные серые глаза, пытаясь понять, в чем подвох, но ничего кроме некоторой усталости не обнаружил в их прохладной глубине.
- Я пришлю тебе сову, Северус, с приглашением на один званный вечер. Пора выводить тебя в свет. Конечно, в этих стенах действительно могут приходить в голову бредовые идеи.
С этими словами Люциус попрощался с ошеломленным его словами юношей и зашагал к лестнице.
А Северус еще долго сидел на подоконнике, думал об их разговоре и вспоминал, как в детстве Малфой оказывал ему покровительство.
Это был его первый курс. Он сразу оказался в изоляции от своих одноклассников, потому что с первого дня умудрился произвести на них очень неприятное впечатление. Во-первых, на всех уроках он со спокойным достоинством поднимал руку и отвечал без заминки на каждый из заданных ему вопросов, даже на самые каверзные, которые пораженные учителя, похоже, приберегали специально для таких, как он, чтобы сбить с первокурсников спесь. Во-вторых, все его вещи явно были не новыми, что в среде в основном чистокровных волшебников из преимущественно богатых семейств не могло не вызвать неприятия. Раздражала их также его плебейская фамилия и болезненная худоба.

В полном одиночестве маленький слизеринец отправился к Запретному лесу за редким растением, необходимым ему для нового ранозаживляющего средства собственного изобретения.
Он уже набил карманы нужной травой, бережно завернув ее в большой лист репейника, как вдруг услышал чей-то стон. Он осторожно приблизился к источнику звука и обнаружил слизеринского старосту, Люциуса Малфоя, лежащего в траве.
Блондин был в сознании и сразу заметил его. Он подозвал мальчика к себе, Северус храбро приблизился и, вняв просьбе старосты, помог тому добраться до замка.
С тех пор весь первый курс он находился под защитой Люциуса. Однако, тогда староста не воспринимал его всерьез и уж конечно не обращался к нему, именуя «мой друг».
У Люциуса была дурная манера трепать его по голове, иногда поддразнивать излишне серьезного первокурсника, а то и щекотать, что Снейп ненавидел больше всего и очень долго потом дулся на развлекающегося его реакцией Малфоя.

Люциус не обманул и действительно прислал сову с приглашением.
И с того вечера в Малфой Мэнор все в жизни Северуса завертелось как в калейдоскопе, не выпускаемом из рук непоседливого ребенка.
На званном ужине Северус оказался в окружении блистательных дам, одетый в дорогие вещи Малфоя.
Нет, Снейп пытался отказываться, но Люциус, не церемонясь и совсем его не слушая, подбирал ему гардероб.
И тот вечер, и последующие недели были наполнены весельем, дорогим вином, улыбчивыми женщинами и… Люциусом.
Люциус постоянно был рядом с ним, оказывал ему знаки дружеского внимания, с интересом слушал его речи, учил тому, чему считал необходимым научить.
Впоследствии Северус не мог вспомнить, сделал ли он в своей жизни что-либо «первый раз» без участия Малфоя. Даже его первая девушка возникла рядом с ним на одной из вечеринок не без явного поощрения блондина.
Но Снейп был счастлив тогда. Если бы его спросили, было ли в его жизни время, в которое ему бы хотелось вернуться, то он бы назвал этот волшебный месяц, когда он и думать забыл даже о несправедливом и недостижимом волшебнике.
Ему так и не удалось хотя бы на миг поверить в то, что есть любовь, и ее не было в его жизни, но тогда он верил в дружбу.
В конце концов, кто сказал, что дружба меньше любви?
Северус сиял, когда Люциус был рядом.
Когда Снейп ощущал руку друга на своем плече, его молчаливую поддержку, что-то таяло в душе темноволосого мага, и он знал, что никому Люциус не улыбается так тепло, как ему, ни в чьи глаза Малфой не заглядывал так доверчиво, делясь с ним и своими радостями, и своими самыми тайными мыслями.

В последующие недели Снейп, даже находясь в состоянии эйфории от мысли, что обрел такого блистательного друга, как Люциус, и вращается в столь изысканном обществе, не мог не удивляться, с какой легкостью Малфою удается добиваться желаемого. Будь это сердце самой знатной и неприступной красавицы или место в Министерстве.
Если Люциус участвовал в дуэли, то всегда оказывался победителем. Также он всегда выигрывал любой спор или пари. Сначала Северус списывал все это на везение, на немалое состояние Малфоя и его положение в свете. Но вскоре способность Люциуса управлять окружающей его действительностью стала его настораживать.

- А кого бы ты хотел видеть на посту министра магии? Мне кажется, Фадж несколько… проще Крауча,- задумчиво протянул Северус, когда после одной из особо буйных вечеринок, на которой среди подвыпивших молодых магов возник спор о кандидатуре на пост министра, они с Люциусом остались вдвоем.
- Ерунда, они друг друга стоят, - отозвался Малфой, немного мутным взором рассматривая содержимое хрустального бокала. – Я подумывал, не стать ли министром мне? Года через два.
Снейп расширил было в изумлении глаза, но тут же понимающе усмехнулся.
- Ты шутишь, Люций.
Малфой нахмурился и посмотрел в лицо темноволосого мага совершенно трезвым и серьезным взглядом.
- Я не шучу, - холодно заявил он. – Я многое могу, Северус. Я сам определяю, каким будет мое следующее желание. У меня есть сила, много силы…
- Какая сила? О чем ты говоришь? - недоумевающе пробормотал Снейп.
- Помнишь тот разговор… Ну, когда я застал тебя в дурном настроении, сидящим на подоконнике и жалующимся на жизнь?
- Да, - смутился Северус.
- Так вот, Самый Главный волшебник существует. И не надо так недоверчиво морщиться… Он дает каждому своему стороннику силу в зависимости от заслуг мага, а не руководствуясь слепой прихотью, как тот невидимка, к которому у тебя накопилось много претензий.
Произнося все это, Малфой преобразился. Он выпрямился в кресле, последние признаки опьянения пропали, а в глазах появился странный, несколько хищный блеск.
- Если хочешь, я могу познакомить тебя с ним. Если ты не боишься, конечно, - предложил Люциус, очень внимательно вглядываясь в резкие черты друга.
Глаза Северуса презрительно сузились.
- Я не боюсь, - возмущенно прошипел он. – И, да. Я хочу с ним встретиться.
Малфой удовлетворенно хмыкнул.

На следующий день они аппарировали перед полуразвалившейся хижиной неподалеку от одной заброшенной деревеньки.
Одетые в длинные черные мантии, они молча вошли внутрь через покосившуюся дверь.
Дальше Северус, ступая след в след, направился за Малфоем в темную глубину дома и оказался перед люком в полу. Малфой сдвинул палочкой каменный диск, под которым обнаружился проход, и по ветхой шатающейся лестнице они спустились вниз.
Едва ноги Снейпа коснулись твердой поверхности, ему в глаза ударил яркий красноватый свет. Он шел от стен, отделанных алым шелком неприятного грязного оттенка. Такого же цвета был и каменный пол.
Не произнося ни слова, они долго шли по коридору, пока не оказались перед широкой дверью. Люциус повернул массивную ручку и пропустил Снейпа вперед.
Комната была очень просторной с высоким потолком, что казалось странным, учитывая откуда они сюда попали. Узкие готические окна, каменные стены - все указывало на то, что это одна из комнат замка. Обстановка была более чем скудной. Кое-где пол застилали шкуры, полыхал камин, а в центре скорее зала, чем комнаты, на кресле, похожем на трон, сидел красивый мужчина лет сорока, с непроницаемым выражением лица, и не сводил с вошедших очень темных глаз. Когда у Снейпа уже начала тяжелеть голова от пронзительного взгляда, мужчина произнес неожиданно высоким голосом:
- Люциус, ты снова пришел минута в минуту. Точен, как всегда. Кого это ты привел ко мне? Это тот самый молодой искатель справедливости, я так понимаю?
- Да, Мой Лорд, - склонил голову в почтительном поклоне Люциус.
- Подойди ко мне… Северус? Я не ошибаюсь?
- Да, - неловко подтвердил Снейп, с недоумением отмечая, какой неуверенный у него голос.
Лорд усмехнулся вполне доброжелательно и взмахом палочки сотворил напротив себя два кресла, куда и присели его гости. Раздался хлопок, от которого все больше злившийся на себя за нервозность Снейп вздрогнул. Непривычно хорошо одетый домашний эльф подошел с ажурным подносом к гостям, и они взяли предложенные бокалы с рубиновым вином.
- Расскажи о себе, мой мальчик, - услышал Снейп участливый, будто отеческий голос.
Он перевел взгляд с довольного собой эльфа на Лорда.
- Но… Что рассказывать? - неуверенно спросил он.
- Расскажи о своих родителях и школе. Мне важно все знать о твоем прошлом, твоих тревогах и волнениях.
Чувствуя себя очень глупо, Снейп кинул взгляд в сторону Люциуса. Тот поощрительно моргнул.
- Я… Мой отец – Тобиас Снейп. Он… всегда был далек от мира магии, - запинаясь начал Снейп.
Однако, спустя совсем немного времени, отпивая, чтобы смочить горло, терпкое вино из бокала, он уже рассказывал о себе спокойно и смело. Где-то в душе мелькало сомнение: правильно ли он делает, что рассказывает, по-сути, всю свою жизнь постороннему человеку, но тоненький подозрительный голосок заглушался понимающим взглядом Лорда и подбадривающими кивками Люциуса.
Снейпу показалось, что он заново прожил всю свою жизнь, но она больше не казалась такой уж невзрачной, как до прихода сюда. Он понял, что здесь ему по-настоящему сочувствуют и здесь ему рады.
В конце беседы Лорд предложил Снейпу стать его сторонником. Это даст ему защиту и сделает его одним из избранных, с которыми Самый Главный маг, Вольдеморт, как он просил себя называть, поделится своей магической энергией. Для этого нужна была самая малость – позволить поставить себе на предплечье знак отличия, метку.
Еще раз поймав ободряющий взгляд Малфоя, Снейп протянул руку Лорду, закатав рукав мантии. Было больнее, чем он предполагал, но он научился терпеть боль. Главное, теперь он никогда не будет один, никогда больше не будет парией. И всегда теперь рядом с ним будет Люциус...
***

Осознание того, что он сделал ошибку, пришло очень быстро. Сила, которой поделился с ними Лорд, стала слабеть. Набрав самых интересных для него сторонников, «ближний круг», Вольдеморт больше не тратил время на увещевания. Волшебники, которых он набирал позднее, не удостаивались долгих бесед со своим будущим господином. Их клеймили, подкупая пустыми обещаниями, охотно раздаваемыми Вольдемортом всем и каждому.
«Мы отомстим за вас. Мы дадим вам власть и влияние. Мы заплатим вам…»

Снейп понял, что его вера в дружбу оказалась столь же нелепой и иллюзорной, как и его вера в невидимого волшебника, до которого можно добраться и потребовать отчета. После первых же рейдов, в которых он принял участие, он стал избегать Люциуса. А тот… ходил за ним тенью. Почему-то на каждом собрании Малфой оказывался рядом.

А как-то в один из особенно чудовищных рейдов их сумели обнаружить авроры. Снейп решил, что не будет никуда бежать. Он устал от затянувшейся шутки невидимого волшебника и рассчитывал, что его убьют и не будут тратить время на доставку в Министерство.
Он стоял и молча ждал, когда закончится весь этот фарс под названием «жизнь Северуса Снейпа».
С особым удовольствием он заметил среди приближающихся к нему магов Блэка. Лицо Сириуса исказилось от отвращения, он направил палочку на кривившего губы в последней усмешке миру Снейпа, но… Блэк вдруг упал, а чьи-то руки крепко обняли его.
Снейп покинул место их преступления, где они жгли, пытали, убивали.

Они оказались перед замков Малфоев, в который Северус не заглядывал уже давно.
- Какого деменотора! – взревел Снейп, вырываясь из объятий Люциуса.
Он вскочил на ноги и в бешенстве уставился на блондина, чьи волосы казались серыми от гари, а на разорванной мантии красовались бурые пятна крови.
- Я не хотел, чтобы тебя убили, - тихо, глядя на него снизу вверх, пробормотал Малфой.
- Да? Еще одна блажь? – холодно поинтересовался Снейп, но его сердце невольно сжалось, когда у Люциуса дрогнули губы, а глаза подозрительно блеснули.
Впрочем, блондин тут же отвернулся.
- Я же спросил, зачем ты меня вытащил оттуда? Тебе не приходит в голову, что у волшебников могут быть свои собственные желания?
Люциус только беспомощно дернулся, словно каждое слова Снейпа воспринимал, как удар хлыста.
И Снейп не смог больше обвинять. Как много ему хотелось бы сказать надменному аристократу! Но язык перестал его слушаться. Таким несчастным и беспомощным он видел Люциуса только однажды – когда-то в детстве, когда подобрал его неподалеку от Запретного леса.
Снейп сел рядом с Малфоем и, обняв его за плечи, притянул к себе.
Люциус судорожно вздохнул, развернулся к нему и уткнулся лицом в его плечо.
- Все в порядке, Люциус. Мы всегда будем вместе, и ни один самый сильный ублюдок не справится с нами. Все будет хорошо, - шептал Северус, чувствуя, как постепенно Малфоя перестало трясти, словно он безоговорочно верил каждому слову своего гордого и опасного друга.