Обращение к читателям. Очень хотелось бы видеть обсуждение фика. Общие восторги выражены уже тем, что этот перевод победил на конкурсе Фанруса ;) А мне так нравится эта вещь, что очень хочется узнать, что вы думаете о ней.
– Это просто, – обещал Гарри. – Северус хотел бы знать, какого цвета его свитер. Мы поспорили. Он утверждает, что черный, а я говорю, что лиловый в лимонный горошек. Кто из нас прав?
Петуния удивленно пискнула.
– Я... ч-что?
– Он мне достался от поттеровского приятеля Уизли, – пояснил Снейп, хотя понятней Петунии явно не стало.
– Они не в лучших отношениях, – добавил Гарри. Учитывая размах холодной войны между его компаньоном и их постоянной сиделкой, это было очень мягко сказано. – Он опасается, что Рон принес ему что-то совершенно невообразимое и что никто не отваживается сказать ему правду в глаза.
– А, ясно, – как ни удивительно, в голосе женщины прозвучала смешливая нотка. – Ну, он не черный и не лиловый, а темно-красный. Бордовый или темно-малиновый, что-то вроде.
– Гриффиндорский! – возликовал Гарри, так что его было слышно даже в коридоре. – Он тебе принес гриффиндорский свитер! Вот ублюдок!
Последовала минута ошеломленного молчания, после чего Снейп спокойно заметил:
– Теплая и уютная одежда остается таковой вне зависимости от цвета, Поттер, который меня совершенно устраивает. А вот на твоем месте я бы обеспокоился, не ношу ли я что-нибудь розово-персиковое с надписью «Я прелесть». В конце концов, не я пытался отбить жениха у его сестры.
– Не то чтобы ты не стал этого делать, если бы мог, – парировал Гарри.
– Напротив, Поттер, я бы не стал соблазнять Оливера Вуда, даже если бы он явился ко мне в чем мать родила и умолял бы меня об этом! Есть некоторые пределы, сопляк, и чем скорее ты это поймешь, тем будет лучше для всех.
– Да, есть некоторые пределы, – донесся от двери очень холодный голос, – и вы двое их уже почти переступили. Черт побери, да вас у Альбуса и Минервы слышно! Если вы не прекратите немедленно, я буду вынужден попросить миссис Дурсль уйти. Это ясно?
– Да, Вуд.
– Извини, Вуд.
– Ладно, а теперь оба успокоились. Вам что-нибудь принести, миссис Дурсль? Может быть, еще чаю?
Потрясенная Петуния Дурсль, признавая несомненные миротворческие свойства британского национального напитка, сдалась без боя.
– Благодарю, мистер Вуд, – нерешительно улыбнувшись, ответила она. – Это было бы очень мило.
– Ну, – заметил Гарри значительно позже, когда Петуния ушла, – кажется, это был эффектный провал. А все ты и твой длинный язык.
– Напротив, Поттер, это был большой успех. Если твоя тетка купит дом в окрестностях Хогсмида, она будет чаще тебя навещать, а ты сможешь гостить у нее время от времени.
– Я понимаю, она продает дом, чтобы оплатить Дадлины долги, но зачем ей перебираться так далеко на север? Не может же это быть ради меня.
– А почему нет? Муж ее умер, сын – сплошное разочарование, а потенциальный внук исчез неизвестно куда. Может, ей одиноко и она решила, что пора примириться с племянником, на которого так долго не обращала внимания. Возможно, она просто поняла, чего лишала себя все эти годы. Да и учитывая разницу в цене на недвижимость в Литтл-Уиннинге и в Хогсмиде, она очень прилично на этом выиграет. Вероятно даже, что-нибудь около сотни тысяч.
– Если Дадли не спустил больше на машины и скачки.
– Ну, тебе лучше знать.
– Очень прагматично с твоей стороны, Северус. Вот уж никогда не думал, что ты такой материалист.
– После восьми месяцев жизни друг у друга на голове я все еще могу тебя удивить? Замри, мое бедное сердце...
– Дурак. Обязательно нужно было начинать этот идиотский разговор про Оливера? Я ведь так и не собрался сообщить тете Петунии, что я гей. Хотя, возможно, Гермиона ей и так сказала.
– Она, на мой взгляд, не удивилась.
– Почем ты знаешь? По-моему, если хочешь знать, она просто перепугалась до полусмерти.
– Жаль, – согласился Северус. – Возможно, мне стоило прикинуться Элизабет Тейлор и довести дело до конца.
– Да, кстати. Ты ведь не только меня выдал, но и себя заодно. Ты специально?
Северус на минуту задумался.
– Вообще говоря, нет. Но это в любом случае ни для кого не секрет, Поттер. По-моему, все и без того знали.
– Но не магглы же.
– Нет больше никаких магглов. Точнее, мы все и есть магглы. Поскольку во всей вселенной теперь не хватит магии, чтобы вскипятить чайник, бессмысленно пытаться различать их и нас.
– Да не в этом дело, и ты это прекрасно знаешь. Ты весьма ясно выразился насчет того, что хотел бы сделать с Олли. Я очень удивлюсь, если он когда-нибудь появится здесь снова, зато по всему Центру пойдут сплетни, что он тебе нравится. Как ты думаешь, что скажет на это Рон?
– «Руки прочь от него, грязный ублюдок!», вероятно. Твой приятель Уизли всегда обладал крайне ограниченным запасом ругательств, к моему глубочайшему сожалению.
После чая
– Гипотетически, Поттер... – начал Северус, когда наступил вечер, всякая деятельность в Центре прекратилась, чай был давным-давно выпит, свет потушен, и они оба лежали в своих узких постелях. По традиции, это было время спокойно обсудить события дня и принять разумные, взвешенные решения на будущее.
– Гипотетически, профессор?
– В том вероятном из миров, в котором возможно посещение этой оргии под названием «свадьба Уизли», я имею в виду.
– А, в этом смысле гипотетически, – Гарри с трудом сдержал победный смешок. Он был вполне уверен, что идея осквернения бракосочетания Вуда и Уизли будет обладать должной привлекательностью для его склонного к иконоборчеству друга, так что теперь оставалось только ждать, пока она окончательно просочится сквозь фильтры его выдающегося ума. – Так что в том вероятном из миров?
– Валяй, Поттер, развлекайся, пока тебе предоставляют такую возможность, и когда покончишь с этим, скажи мне, что – гипотетически, конечно...
– Конечно.
– ... следует надеть на такое мероприятие.
– Ну, некоторые собираются надеть костюм – серый, лучшую рубашку – в данном случае, голубую, и обойтись без галстука, если только это возможно.
– Ты, конечно, осознаешь, что в моем распоряжении нет ничего, хоть отдаленно напоминающего маггловский костюм? Джинсы и свитер – это максимум, что у меня есть. Все остальные детали моего гардероба старше тебя, и вряд ли я могу пойти туда в изношенной до дыр учительской мантии!
– Нет, конечно. Я так понимаю, Люциус не оставил тебе, скажем, зеленое платье с вырезом?
– Ни в коем разе. И будь уверен, у меня нет ни малейшего желания носить женскую одежду. Помимо очевидных препятствий – того, что я шести футов ростом и обладаю вполне заметным сходством со стервятником, – я и так, являясь одновременно геем и бывшим магом, принадлежу ко вполне достаточному количеству субкультур. Даже более чем достаточному для одного человека.
– А жаль. Тебе пошло бы, знаешь ли. В конце концов, у тебя глаза как звезды и волосы как вороново крыло.
– Я в курсе, но спасибо, что напомнил. Есть какие-нибудь серьезные предложения?
– Только одно. Мы спросим у Гермионы. Она лучше всех знает, на что это будет похоже, и если окажется, что у тебя нет ничего подходящего, она просто свозит нас в магазин. Ей-то ты доверяешь? Она тебя не оденет ни во что красное.
– Хорошо.
– И слушай, ты же не собираешься всерьез отращивать бороду? Я не думаю, что мне понравится. По-моему, ты будешь выглядеть сущим злодеем.
– Поскольку ты не можешь меня видеть, Поттер, уж не говоря обо всем остальном, я не понимаю, какая тебе разница, как я выгляжу.
– Если мы собираемся идти туда вместе, я хочу, чтобы ты выглядел прилично.
– Тогда, вероятно, нам следует одеться схоже, чтобы дать почву всем тем слухам, которые ходят о нашей с тобой личной жизни.
– Ну что, пойдем в халатах, каждый в цветах своего Дома? Вот это мой Северус! Главное – вовремя сбить противника с толку.
– Стараемся, Поттер. Правда, в качестве противника по большей части выступаешь ты, и я с трудом могу назвать себя «твоим Северусом».
– Да, ты не можешь, – удовлетворенно хмыкнув, заметил Гарри, – но есть куча народу, кто может.
– Ах, меня так волнует их бесценное мнение...
Гарри зевнул.
– Ты так и не рассказал мне, откуда у тебя вообще эти джинсы. Пожалуй, это последняя вещь, которую я могу себе представить в твоем гардеробе. Разве что у тебя где-нибудь припрятаны кожаные штаны.
– Это вряд ли.
– Жаль. Как представлю тебя в узких, облегающих...
– Когда-то я имел привычку иногда посещать маггловские развлекательные заведения, – поспешно вставил Северус, чувствуя, что тему давно пора бы сменить.
– Клубы? – уточнил заинтригованный Гарри.
– Клубы, – подтвердил Северус. – В больших городах. Где меня никто не знал в лицо.
Подтекст этой фразы, разумеется, не ускользнул от Гарри – напротив, был, пожалуй, даже слишком очевиден.
– Так вот чем ты занимался? Анонимным сексом с незнакомцами? Отсюда и джинсы?
– Отсюда, по твоему меткому выражению, и джинсы.
– Звучит как-то очень тоскливо. И безлично.
– Без всякого сомнения. Зато безопасно. Никаких Упивающихся соратников, никаких бывших учеников, никаких коллег по работе и никаких претензий.
– Так с кем ты последний раз спал? Кроме Люциуса, я имею в виду?
– Понятия не имею. Я не интересовался, как его зовут, а он не спрашивал меня. Он был доступен, дешев и заражен какой-то дрянью – вероятно, оттого и дешев. Кончив, я убрался со всей возможной скоростью. Это было несколько лет назад, и с тех пор я себя больше не утруждал.
– Жестоко, – сочувственно сказал Гарри. – После такого о сексе и думать не захочешь...
– Ты, как всегда, мастер преуменьшать, Поттер, – без раздражения заметил Снейп. – После того случая, надо признаться, меня перестало заботить, встанет у меня когда-нибудь или нет. Секс – это слишком сложно, учитывая к тому же наше нынешнее положение.
– Верно. Хотя было бы жаль, если бы ты решил насовсем отказаться от секса. И потом, если тебе нравился Олли – а ведь это было в этом году – значит, не все так плохо?
– В теории, – последовал ответ, сопровождавшийся чем-то вроде страдальческого смешка. – Никакой практики.
– А ты не думал о том, чтобы найти постоянного партнера? Кого-то, кто тебе подходит?
– Никогда не приходило в голову. Бывало иногда, предметом вожделения становились знакомые люди, но увлечения непременно оставалось мимолетными. А физическим влечением всегда можно пренебречь до лучших времен.
– Жаль, я не знал.
– В самом деле. А то бы что?
Гарри вздохнул, отступая со всем возможным в данной ситуации изяществом.
– Ничего, – признал он. – Ничего.
– Так-то.
– Неужели у тебя никогда не было романа, который длился бы дольше, чем твои деньги?
– Ты забываешь, – самодовольно отозвался Снейп, – что это были – во всяком случае, когда-то – очень большие деньги. В те времена на них можно было купить порядочно верности. И порядочно секса. А когда ты платишь людям за услуги, ты им потом ничем не обязан.
– То есть, их можно использовать и выбросить?
– Именно так. Что абсолютно невозможно в случае так называемых серьезных отношений.
– Значит, если у тебя с Люциусом не было серьезных отношений, то как это тогда называлось?
Последовал какой-то горький полусмешок, интимный и одновременно болезненный, словно прикосновение наждачной бумаги к возбужденной плоти. Гарри содрогнулся.
– Взаимная выгода. У меня было состояние и прочие материальные блага, которых жаждал Люциус, а он обеспечивал мне общественное положение, которым я не обладал. Мне было приятно думать о том, как люди недоумевают, что же он такого во мне нашел, и знать, что мой сейф в Гринготтсе по-прежнему полон этого «такого».
– Ну так он был хотя бы страстен? Крут в постели?
– Он был очень требователен, во всех смыслах этого слова. Не было такой вещи, которую Люциус, раз попробовав, не хотел бы повторить – только на сей раз дольше, сильнее или жестче. С годами ему становилось мало того, чем он удовлетворялся раньше, и в конце концов он возжаждал удовольствий, которые я был не в состоянии обеспечить лично.
– И ты начал снимать ему кого-то?
– В некотором роде. Я обеспечивал ему то, чего он хотел, и обладал привилегией оплачивать это из собственного кармана. Если тебе любопытно, Поттер, я продолжал платить за него вплоть до его кончины. Все, в чем ты когда-либо видел его – или, кстати сказать, его сына – было куплено мной.
– Переквалифицировался в богатого дядюшку, кошелек для содержанки?
– Омерзительное выражение. Но по сути верное.
– Тогда ты, должно быть, с ума по нему сходил, – тихо заключил Гарри. – Долгие годы. Прости, что я этого не понял. Северус, мне никогда в голову не приходило, что это настолько серьезно. Я думал, что это просто трах... Черт, ты любил его всем сердцем, а потом тебе пришлось его убить. Ужас... Неудивительно, что ты был потом в таком состоянии...
– Я не любил Люциуса Малфоя, Поттер. Это было бы невероятной глупостью.
– Но...
– Однако следует признать, что я был им совершенно очарован. Или даже околдован. Он и в этом отношении был больше ведьмой, чем волшебником.
– И ты хотел им обладать, – с грустью заметил Гарри.
– И хотел, и обладал, – холодно ответил Северус. – Люциус Малфой был, пожалуй, для меня этаким трофеем, вроде красавицы-жены, какими обожают хвалиться мужья. Сомневаюсь, что мне захочется вновь испытать что-либо подобное, если я когда-нибудь буду иметь неосторожность ввязаться в романтические отношения. Я предпочел бы в следующий раз обойтись чем-нибудь куда менее экстравагантным.
Я перенесся на крылах любви, Ей не преграда каменные стены...
Здесь и далее – У. Шекспир, «Ромео и Джульетта», перевод Т. Щепкиной-Куперник.
(5)
О, Шекспир, дожил бы ты до нынешнего часа! – Снейп перефразирует первую строку стихотворения Уильяма Вордсворта «Лондон, 1802»: «Мильтон, дожил бы ты до нынешнего часа!» (мой перевод, в оригинале Milton! thou should'st be living at this hour).
(6)
Нет лучше слов твоих (You say the nicest things) – строка песни You say the sweetest things, baby из мюзикла Tin Pan Alley («Улица дребезжащих жестянок»), музыка М. Гордона, либретто Г. Уордена, 1940.
(7)
Я не датчанин, римлянин скорей (I am more an antique Roman than a Dane) – У. Шекспир, «Гамлет, принц датский», перевод Б. Пастернака. Реплика Горацио из последней сцены трагедии.
Мерри Вопросы - ответы, и снова вопросы и опять не те ответы) Потому что хочется знать, но нельзя спросить в лоб. Потому что хочется, чтобы понял, но стоит ли говорить об этом вслух? Здесь очень красиво, изящно показан этот диалог на двух уровнях. Не могу не отметить, что Петунья здесь получилась хорошей, человечной. И как-то даже более выпуклой, сложной, чем к каноне. Здесь она очень и очень симпатичная))
О, диалоги в этом фике совершенно великолепные)) Баланс на "некой незримой грани". Утонченное ехидство Снейпа, прикрывающего язвительностью незаживающие раны. И Гарри, с невероятным терпением делающий снова и снова шаги на сближение. Какая они все-таки подходящая пара!))
Не совсем в тему: я хотела спросить о том фике - вы упоминали - где Гарри слепнет перед седьмым курсом. Нельзя ли попросить ссылку? Или хотя бы полное название и имя автора? Пожалуйста))
Поттер опять колобродил в предрассветные часы, и, услышав слив в туалете в третий раз за короткое время, Северус проснулся окончательно в раздражении, справиться с которым оказалось ему не под силу. Он без труда сочувствовал несчастной Минерве, когда ей всю ночь не давал уснуть омерзительный вой под окном, а ее глухой сосед пребывал в счастливом неведении; теперь же, избавив бедную женщину от напасти, он оказался совершенно не в состоянии оценить злую насмешку судьбы: ему самому не давал спать неугомонный Поттер.
– Послушай, дорогой мой, ты что, не можешь усидеть на одном месте дольше пяти минут кряду? – буркнул он, даже не пытаясь быть вежливым.
– Прости, – несчастным голосом сказал Гарри, и Северус сразу понял, что дело неладно и его компаньона не просто мучает обычная бессонница. – Сначала меня дождь разбудил, а потом у меня что-то живот разошелся.
– Мочевой пузырь или кишечник? – бестактная практичность, заставляющая сразу перейти к сути дела.
– Э-э... я... ни то, ни другое. Но меня подташнивает, а если и удается заснуть, то начинаются жуткие кошмары.
Было очевидно, что о сне на некоторое время придется забыть. Глубоко вздохнув, Северус сел в кровати, извлекая из глубин памяти приличное количество медицинского опыта, полученного за долгие годы бесед со школьниками-симулянтами. Он приготовился к необходимости помочь и посочувствовать, насколько позволят обстоятельства.
– Какие у тебя еще симптомы?
Гарри застонал.
– Я весь взмыленный, как лошадь, и пульс у меня вдвое выше нормы. И немного муторно, но это все.
Северус собрал все силы и каким-то образом удержался от любого из дюжины возможных комментариев относительно поттеровского коэффициента интеллекта. Даже он не мог позволить себе опуститься настолько низко, чтобы оскорблять человека, которому явным образом физически плохо. В конце концов, какой смысл преследовать раненого оленя? Следует дождаться, пока олень выздоровеет, и уж тогда насладиться охотой вовсю.
– Иди сюда, я тебя пощупаю.
Послышались неуверенные шаги и приглушенное ругательство, когда Гарри споткнулся обо что-то, что сам же и оставил на полу, – вот оно, высшее возмездие, подумал Северус. Наконец Поттер, пошатнувшись, неуверенно притулился на краю постели.
Гарри почувствовал отстраненное прикосновение ко лбу холодной руки, потом Снейп взял его за запястье и пощупал пульс.
– Полагаю, ты ел мясной рулет к чаю, – заметил он.
– Угу.
– Ну и идиот.
– Я начинаю думать, что это было ошибкой, – признал Гарри.
– Безусловно. Повторяй за мной, Поттер: «Есть мясной рулет в этом заведении – очень плохая идея».
– Угу, я уже понял, – измученно отозвался Гарри. – Если это от него, ни за что больше не притронусь к этой гадости. И почему тут кормят такой дрянью?
– Разумеется, для того, чтобы людям и в голову не приходило остаться здесь насовсем, – мягко пояснил Снейп. – Речь, конечно, не идет о тех, кто просто доживает здесь свой век, – как Альбус или Минерва. Но все остальные должны покинуть Центр при первой же возможности. Слово «реабилитация» означает, что мы должны снова стать нужными обществу и найти способ туда вернуться – что принесет пользу как нам самим, так и окружающим. Самое худшее, что может случиться с бывшим магом или ведьмой, – это прижиться в Центре настолько, что человек побоится отсюда уйти. А посему персонал старается внушить нам, что убраться отсюда – в наших же интересах.
– И ты думаешь, они кормят нас всякой дрянью нарочно? Чтобы нам захотелось уйти?
– Я предпочитаю думать именно так, чем предполагать, что это результат элементарной некомпетентности. Ну сам подумай, какая это отталкивающая альтернатива.
– Хорошо тебе, – с завистью буркнул Гарри. – Тебя ждет новый дом и карьера в Миртль-хаус.
– Точно, – без энтузиазма отозвался Северус. – Обсуждать «Ромео и Джульетту» с прыщавыми подростками. Насколько плохи должны быть дела, чтобы подобную участь счесть переменой к лучшему?
– Похоже, очень плохи, если учесть, какие усилия ты предпринимаешь, чтобы сбежать отсюда. Или от меня.
– Ты что, в самом деле так думаешь? – взбудораженный Северус поерзал в кровати. – Что я бегу от тебя?
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 251
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
