Отправлено: 13.02.06 17:03. Заголовок: Контракт Смертников. миди. Подарок для Нати, Анжелики Вегерле и Виолы ко дню Св. Валентина.
Автор: I`am, по-человечьи - Пелегрин Название: Контракт смертников, миди. Рейтинг: G Жанр: черт знает что, но в трех частях. Пейринг: Все до кучи. Бета: Нари Диклаймер: Каждому свое, а иным… чужого не надо. Все украла. Все сперла. И даже не стыдно. Намерения снискать прибыль и признание – отсутствуют напрочь. Саммари: Если вы не побоялись открыть «Контракт Смертников», не испугайтесь и выполнить фант… Иначе умрете. Что ж… игра началась. Комментарий: Подарок ко Дню Святого Валентина для дорогих мне Анжелики Вегерли, Виолы и Нати. Солнышки мои, с праздником. У пусть у вас все будет! Статус: Закончен
По правилам, ритуальное действие приготовления глинтвейна начинается с приглашения около десяти гостей. Можно и пять. Если совсем никого видеть не хочется, можно все это проделывать в одиночестве. В общем, глинтвейн делается из всего, что попадется под руку. А под руку попадается все необходимое для глинтвейна. Пусть это будет вино. Берем в руки бутылку вина. На вытянутые руки. Так и рассматриваем. Можно для шарму поцокать языком, приговаривая: "И что это за гадость мы нынче приобрели?" Цинизм плюс уверенность сделают из нас на десять минут шеф-повара. Да! Вино должно быть средней паршивости. Никаких только французских пузатых, зеленых, с гравировкой... Годится любая красная жидкость с содержанием алкоголя от 8,5 до 12,5 %, разлива страны, не обозначенной на карте. Оптимальный вариант – Кагор, Каберне, в крайнем случае, Душа монаха из дремучей России. Короче – красное, сухое, не крепкое, не сладкое, не ядовитое… никакое. Потом с благоговением берется котел. Котел должен быть … такой емкий, железный, серебряный… или самопомешивающийся, с ручкой… или с двумя. А в общем – неважно. Можно даже кастрюлю в цветочек. Конечно, его надо выбрать заранее из кучи других и взять последним. Остальные оценить, задуматься и передать в руки помощнику. А как же без него? Если не найдется жаждущего узнать рецепт… то швыряем все отвергнутые котлы обратно в общую кучу. И конечно, котел должен быть обугленным и не мытым лет десять. На этом предмете в течение часа мы проводим испытания всемогущих моющих средств. Был бы абразив, дело пошло бы быстрее. Выливаем в котел из двух горлов (отдавая себе отчет в том, что все это придется осилить потом). Если вы любите лимоны и являетесь счастливым обладателем пополняемого и быстро съедаемого запаса таковых, то смело берите в руки сочный желтый лимон, после чего впивайтесь в него зубами. Таким образом мы лишаем его шкуры. Изящно надрезаем его, не разделяя, на пласты. А то сами потом будете хлебать лимонную требуху. Плод (звучит-то как!) должен остаться целым. Из него потом будет вытекать кислющий сок. В котел его… ну или на худой конец – в кастрюлю. Это уж как повезет. Ставим всю эту адскую смесь на маленький огонь. После этого начинается разгул. В кастрюлю летят все фрукты, которые вызываются из кухни при помощи Акцио. Лучше всего кисть черного кислого винограда (целиком), мандарин (дольками), яблоко покислее (кубиками), апельсин с кожурой, банан (кусочками по 1/12 целого, не больше), дыня, груша (соломкой), вишня и прочие сладкие и кислые круглые и резаные фрукты. Теперь берем кусок мыла, смачиваем его и моем руки. Хотя это можно было сделать и пораньше. Такие вот мы загадочные. Добавляем сахар. Много. 5–8 кусков на бутылку вина в зависимости от степени его сухости и кислости фруктов. Без энтузиазма мешаем все это в котле в надежде растворить по-быстрому сахар и приступить к пробам. Энтузиазм испортит такие нежные фрукты. А их прелесть еще и в целостности. В холодном вине сахар меньше чувствуется, чем в горячем, поэтому лучше сначала не доложить этой белой смерти, так, кажется, говорят маглы? Теперь колдовские снадобья. Глинтвейн должен теребить и обжигать горло, и не только температурой.
Отправляем в котел 8–15 горошков душистого черного перца. Туда же должна последовать и гвоздика в количестве 6–10 единиц продукта на бутылку божественного отвара. Но это будет перед самой готовкой, так как гвоздика очень активный ингредиент. Характерно для этого напитка то, что, если мы умудримся накидать молотой корицы, она тут же начинает скрести на зубах. А скрести она обязательно будет. Эта штука плохо тонет, портит вид всему напитку, превращая чистую искристую поверхность эликсира жизни в подобие зелья Лонгботтома, который, как всегда, забыл снять пену. Но если мы ухитримся раздобыть кусковой корицы, что непросто, так как на кухне эльфы предпочитают молотые сублиматы, то такой корицы уйдет довольно много, чтобы можно было заметить вкус. Поэтому кусковую корицу мы крошим до маленьких кусочков, а молотую кладем, только если уверены в своих возможностях утопить ее и в своем желании ощутить эту вкусовую добавку. А значит, корица ни к чему. Все ясно? То же касается муската. Нечего портить вкус. Для особых гурманов можно добавить ложку дикого горького меда. Теперь наступает стадия сладостного и сладкого ожидания. Сладкого, по той причине, что мы как шеф-повар должны и обязаны пробовать варево на всем протяжении нагрева…
– Откройте учебник на странице 37. Гермиона вскинула руку и тут же, не дожидаясь разрешения, спросила: – Профессор, а где Гарри Поттер? Снейп посмотрел на нее тем взглядом, который всегда имел про запас, если кто-то путал чабрец с клобуком монаха. – Как видите, мисс Грейнджер, его нет. – Почему? – Потому что не пришел, я полагаю. – Но почему? Снейп навис над мисс Грейнджер, и его глаза опасно сверкнули.
– Испугался, надо думать. – Чего? – Того, что случится, если не будут выполняться мои указания! – И, вдруг смягчившись, Снейп добавил: – С ним все в порядке, разумеется. А теперь будьте добры, открыть учебник на странице 37. – Но профессор… – Вы немедленно забудете о Поттере и откроете учебник на странице 37! – опасно мягким голосом проворковал Снейп.– Ну? – Выжидающая пауза. – Вы сами откроете учебник или мне наложить на вас Империо для послушания? Империо в устах Снейпа прозвучало как Круцио, и оно совсем не понравилось Гермионе. Она, конечно, могла еще сказать, что Империо – запрещенный прием… – Не надо, Герми, – Рон тихонько пнул Гермиону под столом. – Не зли его. Он не очень приятен в гневе. – Но… – Знаешь, как это называется? – сердясь, спросил Рон. – Нарываться на отработку у Снейпа! И Рон был прав. Пререкания с профессором всегда плохо заканчивались, можно было бы уже уяснить это. Гермиона прикусила губу. – Ты обратил внимание, он заметно нервничает, – прошептала Герми, склонившись над учебником. – Он что-то скрывает, – отозвался Рон. – Конечно. Он просто врет!
Так быстро Гарри еще никогда не бежал на зелья. Проснувшись утром в лазарете, он обнаружил, что Малфоя уже нет. Не на шутку разозлившись на этого хмырька, Гарри помчался в гриффиндорскую башню. И конечно, там он уже никого не застал. Стараясь быть незаметным, просочился в класс. Снейп смерил вошедшего угрожающе-контрольным взглядом, и, не прерывая лекции, кивнул головой, мол: садитесь, Поттер, да поживее, иначе я начну снимать балы за ваш излишне довольный вид. Гарри тут же осел на задней парте. Разложил книги и тетради, достал фант. Фант думал. Гарри ногтем поскреб буковки. Оказалось, они были шершавые. И вдруг надпись резко переменилась.
«Спеть серенаду профессору Снейпу» – Не понял! – обалдев, воскликнул Гарри в полный голос. – Что именно вы не поняли, Поттер? – спросил Снейп. Гарри испуганно замер и поднял глаза. На его лице наблюдалось некое обалдение. А Снейп стоял, склонившись над ним, и по губам профессора скользила недобрая усмешка. – Я все понял…– отрезал Гарри и замолчал, не в силах придумать более-менее подходящее объяснение своему проступку. Да и, судя по выражению профессорского лица, любое его объяснение не было бы принято во внимание. – Если вы имеете наглость отвлекаться на моих уроках на посторонние вещи, имейте хоть крупицу мужества признать это. Может, вы хоть повторите, что я сказал? – Если вы имеете наглость отвлекаться на моих уроках на посторонние вещи, – повторил Гарри, как-то очень даже дерзко взглянув на профессора, – имейте хоть крупицу… Давящая тишина класса рассыпалась хихиканьем, пресеченным одним лишь взглядом Снейпа. – Минус 10 баллов с Гриффиндора и 5 баллов лично с мистера Поттера! Урок окончен.
Выйдя из класса, Гарри оказался в центре всеобщего гриффиндорского внимания. Всем не терпелось узнать, где это пропадал целые сутки герой магического мира, и не совершил ли он ненароком еще одного покушения на Волдеморта. А если так, то все жаждали подробностей – и чем страшнее, тем скорее мы простим тебе 15 баллов, только что снятых с нашего славного дома, Гарри. – Поттер! Гарри притормозил и, не обращая внимания на Рона, который попытался удержать его за рукав, шагнул навстречу Малфою, который предусмотрительно оставил в стороне Кребба и Гойла. Свидетели этой сцены затаили дыхание в ожидании новой драки. Но таковой не последовало. – Что у тебя? – тихо спросил Драко. – Вот, – ответил Гарри, украдкой показав фант. – Значит завтра в полночь, – без колебаний и сомнений сказал Драко. – У тебя сорок часов, чтобы сочинить серенаду. – Что? – зашипел Гарри, – Петь в полночь? – Струсил? Гарри встрепенулся и зло сверкнул изумрудными глазами. – Полночь – самое время для храбрости! – Молодец, – кивнул головой Драко. – Отвага без подвига – забава, подвиг без славы – глупость. Не выгляди глупцом, Поттер. – Да пошел ты! И они разошлись. Свидетели этой сцены разочарованно вздохнули. А Рона Гарри догнал только у портрета Полной Дамы. Однако тот даже не взглянул на друга и вообще отказался разговаривать.
В окно бельмом светила полная луна, и Гарри никак не мог уснуть. Он с завистью и злостью смотрел на Рона, блаженно раскинувшегося на кровати. А потом ему это надоело, и он сильно пихнул спящего Уизли в бок. – Ты спишь? – Гм…хмб…бу… – возмутился Рон и еще что-то пробормотал сонно. – Ты спишь? – продолжал тормошить друга Гарри. – Нет! Уже не сплю! – пробурчал Рон и сел, сердитый. – Слышишь, как ветер завывает? – спросил Гарри, глубоко вздохнув. – Словно озверел совсем. – Ты ради этой потрясающей новости меня разбудил? – поинтересовался Рон, зевая во весь рот. – И с Малфоем ты тоже погоду обсуждаешь? – Не глупи, Рон. – Отстань! – отрезал Уизли. Попышнее взбил подушку, зевнул и отвернулся. Через несколько минут он действительно уснул, скомкав одеяло в ногах. Дыхание его стало ровным и спокойным. – Эй!!! – громко крикнул Гарри. И тут не только Рон окончательно проснулся, тут все проснулись. Недоуменно заморгали глазами. – Я никогда не обращался к вам за помощью, – сказал Гарри, выйдя на середину комнаты, чтобы каждому был хорошо виден, – но теперь я просто ору вам: ПОМОГИТЕ! После такого признания последовало другое. Все слушали, не перебивая и не сводя с Поттера удивленно-недоверчивых взглядов. Кто-то, возможно, даже подумал, что Золотой мальчик окончательно сбрендил. Кто-то, что он просто врет. А он действительно врал, потому что считал, что не имеет права рассказывать о Драко. Когда же Гарри сказал о серенаде, ни у кого не осталась сомнений в том, что у героя магического мира жесточайший приступ. Не спроста, ох не спроста его держали в лазарете, не позволяя навещать. Симус жалостливо озвучил общую мысль: – Гарри, как ты себя чувствуешь? – Хреново! – признался Поттер. – Поймите, если я этого не сделаю, погибну наверняка. – Доказательства! – потребовал Дин Томас. Гарри показал фант, который никого ни в чем не убедил. Такую записульку может смастерить любой. – Не любой, – тихо сказал Невилл. – Я чуть насмерть не разбился, когда подумал, что не буду исполнять фант. – Какой?! – в четыре голоса накинулись на Лонгботтома. Теперь все слушали историю о том, как Невилл должен был поставить на место профессора Снейпа. И это показалось всем еще большим бредом, чем Поттер со своей серенадой. – Знаешь, Гарри, – сказал Невилл, – я, конечно, не умею писать серенад, но на гитаре побренчу. – Ты умеешь? – удивился Дин, – Я не знал… – А ты вообще обо мне ничего не знаешь. – Извини, – фыркнул Дин, – если тебя задевает тот факт, что я не лезу в твою личную жизнь. – Ладно… – отмахнулся Невилл. – Давайте лучше над текстом подумаем. Над текстом думали часа два, изводя кипы пергамента и слагая в корявые рифмы «Возьмешь – Убьешь», «Смерть – Твердь», «Кровь – Морковь». В итоге Симус переписал на чистовик всего несколько строк: На коленях преклоненный, Как преступник подсудимый, За одно мое желанье Быть любимым, быть любимым… – А дальше? – спросил Гарри, забирая у Симуса листок и не веря, что за два часа практически ничего не сочинилось. – А дальше… – зевнул Симус, – а дальше он тебя просто убьет…
А дальше ровно в полночь, как в дурном романе, Гарри тайком пробрался к окну снейповского кабинета. Хотя, пожалуй, «тайком» – сильно сказано. Пять человек с двумя гитарами, а еще Фред и Джордж Уизли… тут хоть умри, тайком не получится. – Гарри, – Фред сунул Поттеру флягу, – на, хлебни. – Что это? – Для храбрости, – сказал Джордж. – Пахнет как… – Это не то, о чем ты подумал, – возразил Фред. – Это эликсир Парацельса, – подсказал Джордж. – Парацельса? – озадаченно переспросил Гарри. – Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм, – многозначительно уточнил Фред. – По кличке Парацельс, – подхватил Джордж. – Еще скажи, что ты не знаешь? – усмехнулся Фред. – Но запах… это же… – Спирт! – с восторгом согласился Джордж. – Чистейший! – подтвердил Фред. Гарри подозрительно посмотрел на близнецов и отстранил от себя флягу. – Вы что? Спирт – это вам не сливочное пиво! Вы представляете, что будет, если кто-нибудь запах почувствует? – Ну, на отработку в теплицы пошлют, – пожал плечами Джордж. – Хуже, чем петь серенаду Снейпу, уже все равно ничего не случится! – гоготнул Фред. Гарри подумал немного, а потом отхлебнул из фляги, поперхнулся и закашлялся. Эликсир пошл по кругу. Храбрость – это вообще штука полезная и никому не помешает. – Ну, иди же, Гарри! – сказал Рон, легонько подталкивая Поттера вперед. Гарри судорожно перевел дыхание и сделал шаг вперед, войдя в бледно-золотистую лужицу мягкого света, льющегося из снейповского окна.
Самое важное в приготовлении глинтвейна: никакого кипения. Скажем даже по научному – температура должна быть в районе 70-ти градусов. Ненаучно это проверяется рукой. Суем палец в котел, если рука терпит, то пока еще нет, если обжигается – уже пора. Где-то к концу нагрева закладываем гвоздику и доводим сахаром сладость до приятной, но не приторной концентрации. Минут на пять оставляем без огня в закрытом виде для заваривания и идем искать большую глиняную кружку. Разлив происходит в полной тишине…. – Черт! Что это?
За окном затренькали гитары, и кто-то безголосый запел: – На коленях преклоненный, Как преступник подсудимый… За одно мое желанье Быть любимым, быть любимым…
Пение тут же оборвалось, как только над головой Гарри тихонько стукнула оконная рама. Гитары замолчали. Послышалась какая-то возня, писк, хрюканье и топот нескольких пар убегающих ног. А Гарри остался стоять, оцепенев, укутанный в черную мантию, как в плащ. В руках гитара, явно сунутая впопыхах, задом наперед, лихорадочный взгляд из-под пушистых ресниц и зардевшиеся от румянца щеки. Гарри всхлипнул… так показалось Снейпу. А, нет. Он просто перевел дыхание, и воздух судорожно застрял в горле. Разве он мог подумать, что его когда-нибудь восхитит образ гордого, надменного и чуть насмешливого Северуса Снейпа в оконной раме? – Вам лестницу сбросить или так подниметесь, мистер Поттер? – спросил Снейп. – Я лучше пойду, – пробормотал Гарри, опуская гитару. – Извините… – Отчего же так, мистер Поттер? Мне охота дослушать песню до конца. Снейп наклонился и протянул руку. Наверное, надо было дать деру, но Гарри схватился за профессорскую руку, позволяя втащить себя в окно, попутно роняя гитару и ударяясь головой о раму. Моргнул и задумался: не слишком ли он сильно ударился головой и не является ли все происходящее бредом? – Проходите, мистер Поттер. Присаживайтесь.
Гарри отступил, похолодев внутренне. Мерлин, какого дементора я здесь делаю?! Но Снейп удержал мальчика за плечо, настойчиво подтолкнув к креслу у камина. И тот, что ж делать, уселся в кресло, в очень неудобное, надо заметить, кресло, с прямой спинкой, с гнутыми резными ручками и с жестким кожаным сидением, с которого Гарри, не умея долго сидеть спокойно, постоянно сползал. – Я слушаю, – проговорил Снейп, усаживаясь напротив гриффиндорца. – Как человек с тонкой душевной организацией, – пробормотал Гарри, рассматривая носки своих ботинок, – я не могу не чувствовать всю глубину моего падения. Однако та же причина впредь едва ли позволит мне даже помыслить о возможном рецидиве. Предлагаю: а) рассматривать случившееся как недоразумение; б) отнестись ко мне снисходительно, тем более что свою порцию душевных терзаний я уже получил. – Ну и нахал же ты Поттер. Ты даже не стараешься казаться вежливым. Гарри поразило, как голос профессора постепенно восходит к тону крайнего скептицизма на последних трех словах, как иронично изогнулась бровь, и при этом в черных холодных глазах не отразилось ничего, то есть абсолютно никакого движения. «Как у него это получается, – подумал Гарри, – и почему, собственно, меня это до сих пор поражает?» Он украдкой взглянул на Снейпа и тут же опустил глаза, тупо уставившись на носки своих грязных ботинок, понимая, что, взгляни он на Снейпа еще раз,и это окончательно подорвет и без того чахлую отвагу. – А дальше? – Это все. – А продолжение серенады? – Я не придумал дальше. – Что так? – Я надеялся, что вы меня очень скоро убьете. Этот поганец имел наглость улыбнуться. А потом еще поднялся и схватил с каминной полки бутылку темного стекла. -Что это?
– Кава. – Звучит как название яда. – Это напиток из корня дикого перца. Любимый напиток кентавров. Это не стоит даже пробовать, мистер Поттер. Снейп неспешно разлил по кружкам глинтвейн, позаботившись о том, чтобы каждому досталась пара ломтиков различных фруктов, исключая лимон и виноград, который, как он и добивался, был подвешен на грозди. – Мы с тобой, Поттер, выпьем глинтвейна. Попробуй. Тебе понравится. – Глинтвейн? – недоверчиво переспросил Гарри, удивленно следя за профессором. – Сэр, но мне еще нет семнадцати… – И что? – хладнокровно и даже цинично переспросил Снейп. – Да нет, ничего, – смешался Гарри, – просто я еще несовершеннолетний, и… – Поттер, замолчи и пей! – сказал Снейп, настойчиво вкладывая в руку Гарри тяжелый бокал. Поттер замолчал, потому что… Мерлин, как будто у него был выбор! Замолчал и стал пить. Глинтвейн оказался терпким, густым, обжигающим… не то, что эта гадость – эликсир Парацельса. Гарри выпил чашку и налил себе вторую. Пить – так пить. Опять уселся в кресло… уже не сползая. – Как это странно… – Что странно, Поттер? – Ну… сэр, простите, профессор, я думал, что… мне казалось, что вы … ведь вы всегда такой… такое…такая, – Гарри стушевался под взглядом, преисполненным самого искреннего интереса, которым одарил его Снейп. Чуть склонил голову и изогнул левую бровь в своей ужасной ошеломляющей манере, сбивающей с мысли. – Как это?...ммм…Ну… вы не очень-то снисходительны ко мне, что ли. – Поттер, никогда не путайте действительность с необходимостью. Гарри вдруг засмеялся от нахлынувшего безмерного восторга. – А за что пьем, сэр? – При употреблении глинтвейна никаких тостов не допускается. Прозеваете градус, мистер Поттер. И еще… Есть одна тонкость в этом деле. – Какая? – Посуду моют гости.
– Ой, профессор, кажется, я совсем окосел! – захихикал Гарри. – Крепкая штука этот ваш глинтвейн. Ой, что вы делаете? Мне, пожалуй, хватит… Оставшиеся фрукты они съели позже, в фоновом режиме. А где-то ближе к рассвету на каминной полке ни с того, ни с сего вдруг загорелся клочок бумажки. Вспыхнул и вмиг истлел. Осталась только горстка золотистого пепла. И если бы кто-нибудь видел эту бумажку, то наверняка успел бы прочесть «Устроить с Поттером дружескую попойку». Но свидетелей не оказалось.
Альбус Дамблдор с утра пораньше сделал все приготовления. Сменил пароль горгульи и заперся в своем кабинете. По этому поводу можно было думать все, что угодно. Но надо было думать следующее – Альбус страдал. Он поставил перед собой вазу с мармеладками и достал из кармана клочок бумажки. Часы пробили девять, а эта чертова бумажка никак не хотела сгорать. И было на ней написано: «Три месяца не притрагиваться к мармеладкам. Отсчет пошел».
Прелесть, прелесть какая! Но вот что Дамблдора тоже угораздит - не ожидала. Я думала - это его шуточки. Уважаемый автор не откроет секрет, кто так прикалывался?
*значительно позже* Пелегрин, напишите еще что-нибудь, пожалуйста.
Ахахаааа!!!! Моя валяется!!! какая прелесть!!! Я не ожидала... то есть вообще не ожидала. Я конечно подозревела, что с Филчем что-то не то, но что бы все так далеко зашло. А Снейп молодец... да и Гарри не растерялся.
Но вот что Дамблдора тоже угораздит - не ожидала. Я думала - это его шуточки. Уважаемый автор не откроет секрет, кто так прикалывался?
Gloria Griffindor, не люблю я Дамба. Признаюсь, с начала хотела его козлом отпущения сделать, а потом думаю - вот пусть тебе пусто будет, тоже помучайся А прикалывается...ммм... *автор задумался* может это наследие Мородеров?
Gloria Griffindor, я право смущена... Вы так меня хвалите, что боюсь самооценка зашкалит. Вот если еще не читали, здесь мое выложено Все что нужно для веселья click here А остальное было здесь когда-то. Теперь нет этого Можно на Сказках почитать. Визит дамы Сюрприз будет
Я вернулась, потому что должна сказать это: Пелегрин пишет:
цитата:
Берем в руки бутылку вина. На вытянутые руки. Так и рассматриваем. Можно для шарму поцокать языком, приговаривая: "И что это за гадость мы нынче приобрели?" Цинизм плюс уверенность сделают из нас на десять минут шеф-повара.
Пелегрин пишет:
цитата:
– Испугался, надо думать. – Чего? – Того, что случится, если не будут выполняться мои указания! –
Пелегрин пишет:
цитата:
– А дальше? – спросил Гарри, забирая у Симуса листок и не веря, что за два часа практически ничего не сочинилось. – А дальше… – зевнул Симус, – а дальше он тебя просто убьет…
Пелегрин пишет:
цитата:
– Как человек с тонкой душевной организацией, – пробормотал Гарри, рассматривая носки своих ботинок, – я не могу не чувствовать всю глубину моего падения. Однако та же причина впредь едва ли позволит мне даже помыслить о возможном рецидиве. Предлагаю: а) рассматривать случившееся как недоразумение; б) отнестись ко мне снисходительно, тем более что свою порцию душевных терзаний я уже получил. – Ну и нахал же ты Поттер. Ты даже не стараешься казаться вежливым.
Пелегрин пишет:
цитата:
«Устроить с Поттером дружескую попойку».
Вообще-то, я все время напряженно ожидала безумного слеша. А тут такое!!! Очень весело! Снейп - бесподобен. Снейпный весь такой! В общем, все как надо. Дамби жалко. Но в общем-то, то же его не люблю. Пелегрин пишет:
viola, ну ... у меня уже спросили, кто же все таки подкинул контракт???? Так надо подумать, на кого всех собак вешать. А не думается. даже не знаю, будет ли продолжение. Наверное все получится, как с "Сюрприз будет"
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 315
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Я сейчас же выкладываю 
- участник сейчас на форуме
