Зеленый форум: HP Fanfiction

Молодая женщина сильнее запахнула лёгкую вязаную кофту – становилось холодно. Надо было бы закрыть окно, но для этого нужно подняться с кресла, пройти в другую комнату, совершить ряд еще вполне обычных, но доставлявших ей сейчас не слишком приятные ощущения, действий. Она понурилась и нервно пнула клубок зелёной шерсти носком туфли; сиамский кот лениво перехватил его лапкой и стал проверять катательную способность. Андромеда устало засопела и взяла из небольшой корзинки, стоявшей на тумбочке, яблоко. «Тоже зелёное. И тоже круглое» - подумалось ей, и снова поплыли перед глазами поначалу не совсем чёткие картины…
Постепенно они проступали резче. Бледное, заплаканное лицо матери; разъярённый отец, то и дело прикусывающий свой вьющийся ус; а из-за двери выглядывают две девушки. У одной испуганные голубые глаза, она прикрывает рот ладонью и пытается спрятаться, лицо второй выражает смесь потрясения с гневом. Андромеда вспомнила, как прошла потом по коридору мимо сестёр, и задела Беллу локтем. Та посмотрела на нее пустым взглядом и отвела в сторону руку. На запястье мелькнула браслетка с зелёным камнем. С тех пор Андромеда никак не могла отделаться от этих образов, которые настигали ее обычно в одиночестве… «Постой» - слабо улыбнулась Меда сама себе. Нет, теперь-то она в любом случае не одинока, вот, здесь, рядом – только протянуть руку и почувствуешь…
Часы пропищали шесть часов пополудни. Андромеде даже захотелось скривиться от этого звука: она не сумела привыкнуть к некоторым магловским вещам в ее новом доме. Если сравнить хотя бы этот же надрывающийся автоматический будильник и тот тонкий механизм, находящийся в футляре из потемневшего дерева и поддерживаемый вот уже полтора века сильной магией, - Меда выбрала бы последний. Несмотря на то, что эти старинные напольные часы, стоявшие в гостиной дома Блэков, напоминали ей то, что было раньше, другую, вовсе еще неясную ей жизнь.
Пытаться полностью разорвать связь с прошедшим казалось глупым. Тем более, что они не все разом отвернулись от нерадивой девчонки. Младшая сестра изредка – чаще по выходным – заходила к ней, или, вернее сказать, аппарировала всегда к чёрному ходу. Нарцисса тихо, но юрко отправлялась через кухню в дом и искала Андромеду либо в большой комнате, либо в первой из трёх спален наверху. Нечего и говорить, что посещения были лишь в отсутствие андромединого мужа. Они сидели вместе недолго, но даже таким встречам глубоко радовались. Одну из них Меда хорошо хранила в памяти.
Сестрица говорила быстро и взволнованно, кончик тонкого носа покраснел, она то и дело ободряюще глядела на Андромеду, хотя во взгляде читалось абсолютное непонимание рассказываемого.
По словам Нарциссы, характер Беллатрикс, и без того не слишком приятный для окружающих, в последние месяцы стал страшно невыносимым. То и дело у нее случались вспышки злости, она начинала грубить и издеваться над всеми без разбору. На осторожные намёки домочадцев, не стоит ли Белле обратиться к особому целителю, любой получал краткую сердитую отповедь, иногда вкупе с какой-нибудь разбитой вещицей. Единственная, кто не теряла самообладания от подобного локального бедствия, оказалась тётушка: она искренне считала, что «девочке» скучно сидеть тут, не видя света, и даже предлагала своеобразное развлечение в виде жестокого обращения с эльфами-домовиками. Беллатрикс из исследовательского любопытства опробовала совет на практике, но, видно, сильного удовольствия ей это не доставило. При этом она часто стала приглашать молодых Лестранжей обедать и на вечерний чай, чему особенно был рад Родольфус. Правда, Белла мало с ним говорила, но все замечали, что с ним она становится чуть смирней и вместе с тем надменней.
Однажды Нарцисса решилась зайти к сестре перед сном и завести беседу. Белла, уже собравшаяся было ложиться, неохотно отвечала на ее вопросы, теребила край рубашки и, в конце концов, призвав заклинанием к себе книгу, раскрыла ее на какой-то странице и подала Нарциссе. «Читай. Спокойной ночи» - вот и всё, что она сказала при этом. Но Нарцисса, удалившись в свою спальню, лишь рассмотрела книжку. Автор был ей незнаком, а, приглядевшись внимательно, было ясно, что книга издана маглами. Оставалось загадкой – откуда у Беллатрикс, и на ярд не желавшей подходить к ним, имелась такая книга.
Андромеда в тот раз сделала вид, что и сама не знает причины странностей, творившихся с Беллой. Но она ощущала кругом свою вину в этом. «Простите, это самобичевание какое-то! Я виновата перед ней в том, что хочу счастья? Хочу, чтобы у меня был прекрасный муж, ребёнок?» - мысли пронеслись быстро, но внутри что-то больно укололо, и женщина непроизвольно погладила себя по округлённому животу. «Успокойся, милый, всё хорошо… хорошо».
Она попыталась сосредоточиться на чем-то более близком, чем необычное поведение сестры, с которой давно не видалась; это не удалось, так как в дверь постучали. Тук, тук, тук, тук. Последний – с особой силой. Стучали уверенно и твёрдо. Андромеда оперлась на ручку дивана и медленно встала, пошла в прихожую, поёживаясь от сырого воздуха с улицы.
- Кто там?
- Его нет дома? – услышала она вместо ответа другой вопрос. Но главным был голос, его произнесший, низковатый и глухой.
- Белла? Это ты? – Меда одновременно и поразилась, и напряглась. – Зачем ты здесь?.. Но… да, Теда нет дома. Прости, прости, я идиотка, сейчас открою.
Открывать ей не пришлось – Беллатрикс сама прошептала «Алохомора» и переступила порог дома с видом если не хозяйки, то, по крайней мере, домоправительницы.
- Здравствуй, Андромеда. Надеюсь, ты не будешь меня долго держать тут? – она обвела взглядом не слишком аккуратную прихожую, где кучей валялись старые зонтики и неряшливо стояло несколько пар мужских ботинок (на кое-каких были следы уличной грязи). – Обняться мы можем и в гостиной.
Вернувшись на любимый диван уже не одна, Меда жестом попросила Беллу сесть. Та села неестественно прямо, явно пересиливая желание обругать всё и запустить в сестру каким-нибудь тёмным заклятием. Женщины помолчали. Наконец, Белла, хмуря брови, вымолвила разом:
- Что ж, ты счастлива с ним? Уверена, что Цисси бегает к тебе – доказательств у меня, правда, нет, кроме ее заговорщицкого вида и дорожной мантии, которую она чистит сама каждый субботний вечер. Она, наверно, уже налепетала тебе что-то невразумительное об изменениях, произошедших с Беллатрикс? – Белла редко говорила о себе в третьем лице, но это был признак ее благодушия, так что Андромеда слегка расслабилась. Она отлично знала сестру и все ее привычки.
- Да, твои выводы – хотя они и спонтанны – верны. Я, кажется, должна ответить тебе: рада ли я тому, что вышла замуж за Теда?
- Счастлива ли ты…
- Ах, да. Да, милая, я вполне счастлива. Тед – замечательный человек, мы понимаем друг друга… словом, ты же знаешь, каково это?
- Каково ждать его целыми днями, просиживая одной в этом хлеву, не имея возможности… да никакой не имея возможности! Ты зря мне отказываешься признаться, что тебе скучно.
- Мне? – Андромеда удивлённо воззрилась на Беллу. – Белла, по-моему, это как раз ты мечешься и беснуешься, не представляя, чем заняться. Поехала бы путешествовать или замуж бы вышла, - процедила она и отвернулась, разглядывая глянцевитое яблоко.
- А ты думала вообще, почему я так делаю? – голос Беллатрикс прозвучал еще более упрямо, чем всегда. Меда лишь склонила голову, так, что под завитками волос на шее стала видна маленькая бурая родинка.
…Было весело и немножко страшновато. Андромеда не впервые ночевала с Беллатрикс в одной комнате (тайком от всех, конечно). Улегшись поперек расстеленной кровати, девушка уворачивалась от длинных сестриных пальцев, которые цепляли ее за покрывало, волосы и настойчиво щекотали. Меда не выдержала и, уронив книгу, расхохоталась:
- Ай, Белла, это нечестно! Я от тебя закрыться не успела… да убери ты свои гадкие царапки!!!
Белла нехорошо ухмыльнулась:
- Сейчас ответишь за «царапки», - она ухватила Меду за талию, не удержала равновесия и свалилась на спину таким образом, что голова ее свешивалась с края постели, а длинные волосы едва не мели пол. – Ну, слезай давай, не думай, что ты пушинка.
Андромеда послушалась и отползла к изножью кровати, смяв простынь вконец. Она внезапно задумалась, подняла книгу и уткнулась в нее, будто нет ничего важней на свете. Беллатрикс сложила руки перед собой и поглядела на сестру исподлобья. Может быть, она любовалась на хорошенькую девушку, столь похожую на нее саму, а может, просто нетерпеливо ожидала, когда к ней снова проявят должное внимание. Всё-таки Белла не выдержала и, подвинувшись ближе, уткнулась в медины коленки. Меда вздохнула глубже и прикусила нижнюю, чуть выступающую губу.
- Мне вот нравятся твои колени. Они белые-белые, как мрамор. Или мел.
Андромеда хмыкнула.
- Ну, правда, чудные колени. Почему ты вечно зажимаешься? Я тебе разве не сестра? – шепнула она и умиротворённо улеглась, расположив голову меж пресловутыми коленями Меды.
- Сестра, сестра.
- А что ты читаешь? – это прозвучало так, словно книга была соперницей Беллы.
- Послушай…
«Чары пали, открыв, как отлива вода,
Лихорадочной жизни унылое кредо.
Мы безумно хохочем, где впору рыдать,
Среди бед и забот утешаемся бредом».¹
- Какая глупость… - протянула Беллатрикс разочарованно.
- Это не глупость, это поэзия. Маглы высоко ценят его произведения, - Андромеда показала бледное лицо с тёмными глазами и волевым подбородком, изображённое на титульном листе.
- М-да? Так он еще и магл, а вздумал зачем-то писать про «чары». Что он в этом понимает, объясни?!
- Белла, так он же всё это не в прямом смысле говорит… Он использует художественные средства, чтобы показать, что человек не желает видеть правду, но рано или поздно она, ее осознание приходит к нему.
- Бессмыслица. Чепуха. Какой вообще прок от стихов, скажи мне? Это не справочник заклинаний и не руководство по тёмной магии, да даже не кулинарная книга. Тебе есть какая-то польза от такого чтения?
- Конечно, - Андромеда с легкой гордостью посмотрела на Беллу, как будто та ничего не знает. – Попросту надо вдумываться… так вырабатывается стиль мышления, жизненная позиция…
- Ты безнадёжно больна, - вздохнула Беллатрикс хрипловато. – Я конфискую это, ты не против, нет? – она отобрала у Андромеды сборник стихов и сунула под подушку. – Так будет надёжнее.
Она улыбнулась широко и поцеловала Меду несколько раз – сначала в ключицу, затем в шею, потом в щёку. Меда, не рассердившись на проделанные действия, только крепче прижалась к Белле.
- Чёрт возьми, ты дышишь громче, чем говоришь. Мне кажется, сейчас кто-то проснётся. Хоть Цисси, - у Андромеды нередко бывало такое волнение, хотя Нарцисса вообще не могла их услышать – она спала в другой комнате, через коридор от беллиной, никак с нею не соединявшейся.
Белла подарила сестру слабеньким щелбаном и шепнула:
- Открой окно, душно.
Девушка нехотя поднялась и отдёрнула тяжёлые шторы. Улица казалась гораздо светлее, чем сама комната, хотя на небе не было ни луны, ни ярких звёзд. Было видно фасады и крыши обшарпанных магловских домов, небольшой огонёк от свеч в спальне Беллы отражался в стёклах ближайшего строения. Распахнув окно, Андромеда почувствовала ночную свежесть, тем более приятную после головной боли днём.
- Спасибо…
- Послушай, Белла… - присев на подоконник, начала Меда. Беллатрикс уставилась на неё в упор своими чёрными поблёскивающими глазами. – Как ты думаешь, маглы меня могут увидеть, если я высунусь посильней… ну или ноги свешу, - она с опаской, вцепившись в дерево, осуществила собственные слова на практике.
- Дурочка. Свалишься еще, осторожней! И потом, не волнуйся, они-то тебя не увидят – или ты забыла, что наш дом защищён мощнейшими чарами?
- Да нет… что ты. Решила только проверить: а может, они не так уж хорошо действуют?
Белла засмеялась и подошла к Андромеде, крепко обняв за обнажившиеся плечи.
…Часы вновь противно запиликали. Семь.
- И что же, дорогая? – последнее слово Беллатрикс произнесла с долей злости. – Прекрасная, однако же, сказочка: волшебница увидала в свинарнике грязного борова и решила превратить в человека, а затем сбежала из родного дома.
Андромеда не выдержала и сжала запястье Беллатрикс, на котором по-прежнему был браслет с вырезанными на камне буквами «АБ». Пусть даже Белла ее сестра, и даже любимая сестра, она не смеет издеваться над Тедом и ее любовью. «Свинарник»… «Боров»… Она увидела Теда впервые, шагая по улице мимо музыкального магазина. Тогда музыка была тоже ее слабостью, теперь же превратилась в лекарство…
- Эта волшебница сделала свой выбор. И если кто-то не хочет его принять как должное, то… - она ощутила подступающую тошноту и умоляюще посмотрела на Беллу, отпуская ее руку.
Щёки Андромеды горели, и Беллатрикс стало жалко ее; она ощутила неловкость от того, что пришла, хотя знала, что именно она права, и никакой Тонкс не должен был прикасаться к сестрёнке и уводить ото всех. От семьи и от нее, Беллы.
- Белла, мне плохо. Пожалуйста, не мучай меня.
- Ты… ждёшь?
Еще один молчаливый кивок в ответ.
- Что ж… Лучше будет, если я оставлю тебя, милая сестрица. Тебе этого хочется? – она встала и одёрнула мантию.
Меда ни на что не смотрела. Только услышала:
- Надеюсь, Нарцисса согласится быть тёткой твоему ребёнку. Она тебя обожает.
Хлопнула парадная дверь. Почему-то два раза. «Это же Тед вернулся».
- Меда, привет! Как ты себя чувствуешь? Справляешься одна или, может, проклинаешь меня вовсю? – Смешок. – Погодка сегодня не то что бы очень… - слышится хлюпанье ботинок, в нос лезет одуряющий запах мокрой листвы.
- Тед, разуйся.
- Хорошо-хорошо… Кстати, что за женщина здесь была? Вылетела, как вихрь, меня чуть не сшибла. И одета чудаковато. Ты меня с ней вроде не знакомила… или я не узнал ее.
- Моя старшая сестра.
- А, вот оно как…

И капли росы холодили бровь,
И клятв застывал сургуч.
И я подумал, что эту любовь
Запереть, и выбросить ключ.²

- Милый, помнишь, я дарила тебе носовые платки?
- Да, ко…
- Прошу, дай мне один.
Андромеда услышала мягкие шаги по ковру, и почувствовала тепло руки, протянувшей ей квадратик ткани.

------
¹ Стихотворение Байрона "The spell is broke, the charm is flown".
² Стихотворение Байрона "When we two parted".