- Лимонную дольку? – рыжеволосая женщина плюхнулась на диван, протянула гостю пакет со сладким угощением и расхохоталась, глядя на озадаченное лицо собеседника. – Моя мать задаривает Гарри сластями. И никакой политики. - Точно никакой? – гость нарочито внимательно посмотрел на хозяйку дома, успевшую скинуть туфли на высоком – по маггловской моде – каблуке и устроиться в груде расшитых подушек подобно большой зеленоглазой кошке. Наконец он не выдержал и тоже улыбнулся узкими бескровными губами. – Ты ведешь себя как школьница. - А ты хочешь, чтобы я стала важной дамой, словно Цисса Блэк? - Малфой, - автоматически поправил он. – Цисса Малфой, хозяйка Малфой-Мэнор. Очень благовоспитанная женщина, светская львица, можно сказать. - Ну да, супруга лорда Малфоя и последовательная сторонница Волдеморта, - фыркнула молдодая ведьма, нетерпеливым движением отбросив с лица свои рыжие локоны. – Я все забываю спросить, это жуткое прозвище тоже придумал Люциус? - Нет, - он наклонился, подхватил на руки ребенка, уже несколько минут пытавшегося взобраться к нему на колени. Малыш деловито повозился в складках мантии, потом встал на ноги и потянул ручонку к лицу гостя, пытаясь ухватить его за нос: - Тя-дя! - Не трогай, это бяка, - он осторожно отвел руку ребенка. – Нет, придумал я сам, еще на втором или третьем курсе. По крайней мере, у меня хватило ума не назваться Сохатым. - Эй, - рассмеялся появившийся в дверях Джеймс Поттер, - эта штука между прочим тяжелая. – Он осторожно, боком, вносил в комнату занавешенный темной тряпкой продолговатый предмет. – Если я его сейчас уроню, проблем хватит всему магическому миру. - Надо было подождать Питера, - проворчал гость и, осторожно передав ребенка Лили, выпрямился во весь свой немаленький рост. – Давай помогу. - Не надо, все уже, - пропыхтел Джеймс, аккуратно опуская свою ношу на невысокий комод. – Ты лучше объясни, почему светлые артефакты с магией совместимы, а темные даже левитировать опасно? - Спроси у своего Блэка, - он аккуратно сматывал с принесенного предмета тонкую полупрозрачную ткань. – Чего смеешься? - Я представил себе, какое лицо будет у Сириуса, если я завтра этак небрежно сообщу: «Я тут по дому зеркало Гриндельвальда таскал, спину потянул. Ты не знаешь, почему эту заразу левитировать нельзя?» - Он решит, что это одна из твоих обычных шуточек, - Лили мягко поднялась с дивана, качая на руках закапризничавшего ребенка. – Ну, тише, тише. Смотри, что нам папа принес. Cтупая на цыпочках по пушистому ковру, она подошла к мужчинам. Заглянув через плечо гостя, с восторгом рассматривала черное зеркало, обрамленное в массивную золоченую раму. В пыльном стекле отражалось сияние свеч и потолок гостиной, но почему-то не лица склонившихся над артефактом людей. - Лили, унеси ребенка, - тихо сказал гость. – Оно в самом деле темное, несмотря на все наши благие цели. Если бы была возможность, я бы никогда не внес это в твой дом. - Конечно, ты же запрещаешь нам являться на собрания, - рыжеволосая ведьма с притворной обидой надула губки. – Вы там развлекаетесь, спорите, что-то делаете, даже эта идиотка Беллатрикс может... - Лучше тебе не знать, что мы там делаем, - он вздохнул, помогая Джеймсу установить зеркало вертикально. – Я вынужден общаться со старыми семействами, министерство не оставляет мне выбора. И антураж у нас соответствующий... - Да, я видела. Маски, мантии - Лили закружилась по комнате, держа радостно вопящего сына над головой, и вдруг остановилась: - Том, ты боишься, что вас будут преследовать? - Авроры словно с цепи сорвались, и я не хочу подставлять своих людей. Тем более тебя и Джеймса, - он прошелся по гостиной, снова взглянул на прислоненное к стене зеркало. – Поэтому я согласился на Fidelius. Дамблдор в кой-то веки поступил совершенно правильно. - Я не ожидал, что из Петтигрю получится такой заботливый Хранитель, - Джеймс наконец решился отпустить прислоненное к стене зеркало, потер усталую спину. – Забавно, Сириус сам отказался от участия в нашей защите. По лицу Лили пробежало легкое облачко неудовольствия: - Я тоже боялась, что с ним будут проблемы. Он бывает слишком навязчив. И уж тебя-то в дом точно бы не пропустил! – расшалившись, она обвила рукой шею гостя, потянулась губами к его щеке. - Лили, не стоит, - он отстранился, отвел взгляд. - Вот как? – в ее глазах метнулась обида. – Мне запрещено целовать тебя? С каких это пор? - Ты знаешь, - горько улыбнулся Риддл, освобождаясь из ее объятий. - Том, это только заклинание, - молодая ведьма провела пальцами по его изуродованному лбу, вгляделась в ввалившиеся глаза под голыми, словно оплавленными надбровными дугами. - Это проклятие, Лили. И я хочу быть уверен, что тебя оно не коснется. - Ах, ты охраняешь мое здоровье! А ты не подумал, Томас Риддл, что мне больнее смотреть на тебя издалека и быть здоровой и красивой, чем потерять красоту, зато быть рядом? Сидевший на ее руке мальчик почувствовал гнев матери, испугано изогнул губы, готовясь зареветь. Лили только шикнула на него, не отводя от гостя возмущенный взгляд: - Или Темный Лорд стал слишком чистокровен, чтобы терпеть поцелуи магглорожденной? Тогда убирайся из моего дома, ступай к своим Пожирателям, Белла ждет тебя с распростертыми объятьями... - Хватит, - Джеймс втиснулся между ними, обхватил женщину за плечи. – Ты говоришь глупости, о которых будешь жалеть. Том, не слушай ее. - Мне не стоило приносить сюда зеркало, - вздохнул Том Риддл, машинально проведя рукой по затылку, словно пытаясь расправить несуществующие волосы. - Да при чем здесь это! - Оно влияет на эмоции. Гриндельвальд сублимировал черную магию, заключив ее в зеркальное стекло. Лили, ты хоть представляешь, какая сила заключена в этом артефакте? - Нам обязательно использовать его? – голос ведьмы был еле слышен. Маленький Гарри, уткнувшийся в воротник ее мантии, все-таки захныкал, и Риддл отвел виноватый взгляд. - Давайте покончим с этим, - Джеймс Поттер спокойно смотрел на гостя, которого послушная министерству пресса именовала Темным Лордом, ужасом магической Британии, а в последнее время безличным «Сами-знаете-кто». Ему внезапно стало смешно. Что бы сказали эти писаки, увидев как «сильнейший черный маг нашего времени» затягивает с началом ритуала только потому, что тот может оказаться болезненным для других участников. - Я еще раз проверил расчеты. Будет достаточно, если метку примет кто-то один, - старший маг взволнованно прошелся по гостиной. – Без этой защиты я ритуал не начну. Джеймс, я не хочу принуждать тебя, но... - Я согласен. - Удалить ее мы уже не сможем. Тебе придется уйти из Ордена. - Это как раз понятно, - Джеймс опустился на колени перед наставником, склонил голову, произнося магическую клятву. – Я, Джеймс Гарольд Поттер, добровольно, без принуждения, принимаю... - Stuperfy! – резкий порыв ветра, ворвавшийся в распахнувшуюся дверь, сорвал пламя свечей, словно желтые осенние листья. Заклинание ударило в плечо коленопреклоненного мага, прерывая клятву Пожирателя. Лили обернулась: в темном проеме, судорожно сжимая волшебную палочку, стоял Сириус Блэк. - Что ты наделал! - Лили, отойди в сторону! – сквозь зубы прошипел анимаг. – Expelliarmus! Том Риддл спокойно смотрел, как выскользнувшая из его пальцев волшебная палочка опускается в руку Блэка. По всей видимости, сейчас последует вызов авроров и разразится скандал, после которого причастность Поттеров к «темной» стороне скрыть будет уже невозможно. Ох, как это сейчас не ко времени, они надеялись протянуть хотя бы до Рождества... - Сириус, я все объясню... – Лили шагнула к школьному другу. - Не двигайся, - палочка качнулась в ее сторону, потом снова указала на Риддла. – Объяснения уже не помогут. Я знал, что Петтигрю трус, но не думал, что он предаст. Как ты заставил его впустить тебя? Отвечай! – палочка недвусмысленно дернулась. - Я никого не заставляю, Блэк, тебе ли не знать, - устало ответил маг, покосившись на стоявшее на комоде зеркало. Теперь отсветы свечей в нем пропали, зато были видны силуэты троих людей... - Довольно! Ты отобрал у меня семью, ты околдовал их своими речами, ты лишил меня дома, - в его глазах метнулся отблеск безумия, - но друзей я тебе не отдам! Avada Kedavra… - Нет! – рыжеволосая женщина метнулась, пытаясь заслонить гостя от смертельного проклятья. – Не его, убей меня, если... - Лили! – Сириус не мог остановить уже вырывающийся из палочки зеленый луч, инстинктивное движение лишь чуть изменило траекторию проклятия, скользнувшего над плечом Риддла и ударившего в темное зеркало. Зеленый свет впитался в черное стекло, даже не отразившись в нем, по поверхности зеркала пробежала темная рябь, искажая силуэты людей, заставляя воздух стонать и наполняться мраком. Внезапно раздался резкий треск и зеркало лопнуло, длинные узкие осколки стекла вспороли темноту комнаты. Риддл, которого ударная волна бросила на ковер, застонал от боли, поднимаясь на колени. Гостиная была заполнена тьмой, прорезаемой лишь жутким, совершенно безумным смехом Блэка и слабым стоном Лили: - Не его, только не его... Том, осторожно ступая по хрустящим под ногами осколкам зеркала, подошел к лежащему у входа анимагу, на ощупь нашел свою палочку: - Lumos! В резком свете разгромленная гостиная казалось черно-белой. Лили, отброшенная к самому дивану, сидела на полу, окровавленными руками прижимая к себе ребенка, и мерно раскачивалась из стороны в сторону. В центре комнаты, подвернув под себя руку, неподвижно лежал Джеймс. Его дорогая темно-синяя мантия пропиталась кровью, прилипла к спине вокруг искривленного, словно кинжал, осколка стекла, вонзившегося под левую лопатку. Перешагнув через вздрагивающего в истерике анимага, Риддл дотянулся до ручки двери, кончиком палочки осторожно потянул ее на себя: прикосновение его руки могло всколыхнуть щиты Fidelius. Дверь захлопнулась с мягким щелчком, в комнате сразу стало тише и светлее. Мужчина подошел к всхлипывающей ведьме, присел рядом, осторожно коснулся ее порезанных осколками рук: - Лили... - Ты жив? – взгляд зеленых глаз скользнул по изуродованному проклятьем лицу. - Зеркало разбито. И Джеймс, он... - Ты убил его! – справившийся с истерикой Сириус поднялся на ноги, уцепившись за дверной косяк, и его палочка снова была направлена на Тома Риддла. – Ты и его забрал! Я хотел спасти... - Хватит! Stuperty! – на сей раз маг не стал дожидаться убийственного проклятия. – Лили, ты можешь встать? Мне надо осмотреть твои руки, - он забрал у нее ребенка, усадил его на диван, помог женщине подняться. - Том, он действительно... – Лили в ужасе смотрела через его плечо на распростертое на ковре тело. - Он мертв. Я ничего не могу сделать, - волшебник осторожно отер кровь с ее предплечий, на которых алело несколько косых порезов, вытащил из кармана склянку с зеленоватой, остро пахнущей мазью, аккуратно нанес состав на раны. - Жжется, - беспомощно прошептала Лили. - Потерпи, сейчас пройдет, - он нежно перевернул ее ладони, поцеловал холодные пальцы и, выпрямившись, увидел, что ведьма смотрит на него непривычно жестким и сосредоточенным взглядом. - Том, что произошло? - Тебе посекло руки. Это зелье снимет боль – большего я сделать не могу. - Гарри цел? - Не знаю, - Риддл удивленно посмотрел на ребенка, сидящего на диване. – Он не плачет. - Он напуган, - ведьма опустилась на подушки рядом с сыном, - и у него кровь на лбу. - Твоя? – внезапно севшим голосом спросил Волдеморт. - Что? Но Волдеморт не стал объяснять. Стремительно подхватив ребенка на руки, он отвел темные волосы с его лба и только вздохнул, увидев кровоточащую царапину.
В центре комнаты, подвернув под себя руку, неподвижно лежал Джеймс. Его дорогая темно-синяя мантия пропиталась кровью, прилипла к спине вокруг искривленного словно кинжал осколка стекла
искривленного, словно кинжал, осколка стекла.
И убрали бы вы из текста всех этих "мужчин" и "женщин". Подобное использование оправдано только в том случае, если читатель еще не имеет представления о героях. В противном случае - это грубая стилистическая ошибка.
LonelyStar, спасибо за тапки. Я выкладывала, мне и разбираться. - Пакет победила - С губами поправила, хотя мне не нравятся два слова на "у" подряд - Локоны все же свои - кто ее знает, может у нее и чужие на лице были. - За запятые и пробел спасибо огромное - Большую часть мужчин/женщин извела, но не всех. В некоторых предложениях они необходимы, чтобы подчеркнуть стиль отношений. Согласитесь, "рыжеволосая женщина" и "рыжеволосая ведьма" - два разных образа.
Он проводит рукой по шершавому переплету окна, ощущая под пальцами струйку морозного воздуха, пробивающуюся сквозь незаметную пока щель. Проскальзывает отстраненная мысль, что рамы рассохлись и надо бы приказать домовым эльфам заняться ремонтом, да только где взять тех эльфов... Старый дом скрипит на холодном осеннем ветру, за окном угасает тяжелый оранжево-алый закат, и волна ярости, поднявшаяся было в груди, превращается в бессильную горечь. - Ты же понимаешь, - через силу говорит он, подавляя желание уткнуться лбом в холодное стекло, - что я все равно получу ответ. - Ты угрожаешь мне, Люциус? Незнакомая жесткая нота в голосе собеседника заставляет его обернуться. Неспешно, скрестив руки на груди, как и положено наследнику древнего чистокровного рода. Наследнику, на котором род прервется, и некому будет вот так же горделиво вздергивать подбородок, доказывая... черт, вечно что-то доказывая тем, кому это совершенно не нужно... - Угрожаю? Я просто ставлю тебя в известность, - спокойная улыбка, именно ей сейчас место на бледном лице. Потому что так учили, потому что он должен, и даже последние дни не уничтожили это вложенное в подсознание движение губ. - Я сам пришел к тебе. - И что с того? Три человека во внутреннем круге могли знать, что он окажется у Поттеров тем вечером. Ты, я и Петтигрю. Я не знал, Питер мертв, кто остается? - Блэк. Люциус изумленно смотрит на своего собеседника. Что-то неверно, словно новая нота в давно заученном этюде. Мальчишка сегодня... полно, мальчишка ли? Он на мгновение хмурится, подсчитывая. Этот вороненок младше его на... он готовился к выпускным, когда ему на глаза попался... второкурсник, кажется… Выходит, ему двадцать два? Когда он успел повзрослеть? - Блэк его ненавидел. - Официальное мнение изменилось, - его собеседник даже не пожимает плечами. – Блэк изменник, Петтигрю - герой светлой стороны, пророчество, по всей видимости, исполнено... - А ты? – Люциус внимательно вглядывается в черные глаза. - А я предал Лорда и прячусь в Хогвартсе, опасаясь мести Пожирателей. - Это версия министерства? - Все гораздо интереснее, - Северус Снейп усмехается и откидывается на спинку кресла, положив руки на широкие подлокотники. – Это версия Дамблдора. Он опять разругался с Краучем, и, в свете последних перестановок в аврорате, я сомневаюсь, что на этот раз примирение пройдет так же легко. И как это повлияет на происходящее... - Выборы теперь пустая формальность. Фадж точно победит, и всем понятно, что без одобрения Дамблдора он и шагу не ступит, - он надеется, что собеседник не заметит горечи в произнесенных словах. А если и заметит... слишком много было вложено в эти выборы, слишком много нервов, надежд, сил... Да что там скрывать – много крови и боли. Много потерь. - Лестранджи уже в Азкабане, ты знаешь? - Это что-то меняет? - Это подтверждает официальное мнение. - У тебя есть иное? - Это тебе, - на низкий столик ложится узкий пенал. Опять. Сколько месяцев он смотрел, как Лорд брал деревянную коробочку из рук Снейпа, сдвигал крышку, вытаскивал две пробирки с полупрозрачным зельем... Однажды он спросил, почему только две, и получил короткий ответ: «Пенал должен взорваться, если меня схватят. А такого же, но с тремя гнездами, у меня нет». Забавно, тогда Снейп еще казался беспомощным вороненком... - Яд? - Люциус, - тонкие пальцы сплетаются в тугой замок. Такое знакомое движение... – не стоит казаться глупее, чем ты есть. Деревянная крышка сдвигается. Пробирка сегодня одна, а в ней - переливающиеся перламутром слои, розовато-серебристо-фиолетовое великолепие. Он трясет головой: такого не бывает... такого просто не бывает... Он же почти убедил себя, что никогда даже не увидит... Запретил себе надеяться. - Это же... Северус, оно... оно бесценно. - Не совсем, но, думаю, что с десяток таких поместий купить можно. Это тоже тебе, - тонкая цепочка, на которой покачиваются крохотные, блестящие песочные часы. - Но... зачем? - Наследнику Поттеров сейчас полтора года. К той осени, когда он поступит в Хогвартс, у тебя должен быть сын, который сможет следить за ним в школе. Должны быть деньги, власть и сила для использования этой власти. Власть и силу ты купишь, как будешь делать деньги – меня не волнует. Я только зельевар.
* * * Мадам Помфри была сплетницей. Причем сплетницей вдохновенной, умной и хорошо осведомленной. Чужие тайны – а попробуй не знать их, если по долгу службы изучаешь каждую царапину на мальчишечьем/девичьем/преподавательском носу – настолько переполняли ее память, что не поделиться ими было просто невозможно. И если про болячки школьников и хогвартского персонала она все-таки молчала (клятвы колдомедика и все такое), то все слухи о внешкольных событиях подвергались тщательному и многократному пересказу в любые заинтересованные уши. Лучшей подругой и, по совместительству, любимым слушателем мадам Помфри была Роланда Хуч. Как любая спортсменка, она страдала от последствий старых травм, нывших «к погоде», «к полету», «к бладжеру» и к «Ох, чувствую, завтра без падений не обойдется», а потому была частой гостьей в Больничном крыле. Потому сегодня, вымокнув во время очередной вечерней тренировки слизеринской команды, мадам Хуч направилась к своей приятельнице, здраво рассудив, что с согревающим зельем надвигающейся простуде противостоять проще, а горячий душ можно принять не только в своих комнатах. И вот теперь, завернувшись в белый халат и поставив на колени чашку с горячим чаем, Роланда предвкушала интересный рассказ. Мадам Помфри нервно прошлась по комнате, потом опустилась на стул возле постели подруги и аккуратно разгладила на коленях пышную юбку. - Горло не болит? – вопрос прозвучал исключительно для проформы: надо же поинтересоваться здоровьем больной, прежде чем делиться с ней политическим новостями. - Нет, просто знобит. Вот сейчас отогреюсь и все пройдет. Поппи, не морочь мне голову, рассказывай. Почему тебя не было на обеде? - Меня вызывали в аврорат. Младшего Блэка готовят к слушанию, требуется формальное освидетельствование. Он после школы ни у кого не лечился, вот меня и пригласили. Дескать, приходите, мадам Помфри, подтвердите, что с заключенным все в порядке, - колдомедик возмущенно фыркнула. – Постеснялись бы, что ли! - Поппи, я не понимаю. - Слушай, я всегда проверяю последние наложенные заклинания. Так вот, предпоследним было Wingardium Leviosa, а перед ним Stupefy. - И что? Его же арестовывали! Обездвижили... - Во-первых, он сдался сам, и тащить его по воздуху смысла не было. Кроме того, уже после этого был наложен Obliviat. Так что я сомневаюсь, что заклинали во время ареста, иначе зачем стирать память? Он был задержан месяц назад, на руках у него старые синяки, он не отвечает на вопросы, и глаза у него совершенно безумные. Что с ним делали все это время? - Он убийца, Поппи. - И поэтому авроры стирают память о ходе дознания? Или о методах? Стараниями Крауча у них руки давно развязаны – зачем потребовалась тайна? Что-то неправильное у нас происходит, вот что я тебе, Роланда, скажу. Я все понимаю, они сторонники Сама-знаешь-кого, темные... вот только они же... Мерлин, они совсем молодые... - Поттеры тоже были молодыми. И Лонгоботтомы. И Фенвик – тебе понравилось опознавать его по частям? - Да что там по частям – кусок уха и пара пальцев. Сама знаешь, при аппарации и больше потерять можно. - Поппи, ты чего? – мадам Хуч чуть не поперхнулась чаем, - Он же погиб! Директор сказал... - Я не знаю, чего сказал директор, но Бенджи Фенвик с пятого класса бегал за каждой юбкой, а в последнее время интересовался в основном замужними дамами. Причем был настолько неосторожен, что обсуждал свои успехи со знакомыми аврорами в Кабаньей голове. В результате несколько министерских чиновников разозлились настолько, что начали раскапывать его налоговые махинации. Вроде бы уже был готов ордер на арест, и тут, как нельзя кстати, Бенджи Фенвик героически и бесследно исчез. - Я слышала, что он причастен к финансовым проблемам Эйвери. - И не только Эйвери. Уж не знаю, несколько верны слухи о его дальнем родстве с гоблинами, но связи в Гринготсе у него были... – мадам Помфри покачала головой, показывая, что связи были обширными и весьма полезными. – А после смерти старого Блэка, когда стало известно, что Лестранджи примкнули к Сама-знаешь-кому, он пытался наложить лапы на наследство, да только документы оказались уж больно подозрительными. Наверно потому и подумали, что Беллатрикс причастна к его исчезновению, хотя разругался он не с ней, а с Регулусом. - И откуда ты, Поппи, столько знаешь? - Так они сцепились прямо в кабинете Дамблдора, потому Регулус ко мне за зельями и пришел. Синяки подлечить. Директор их потом больше месяца пытался помирить. - Как-то мне сомнительно, чтобы Дамблдор покрывал подобные финансовые аферы. - Ну, общается же он с Флетчером, а тот далеко не ангел. - Он силен в маскировочных чарах. - Угу, только использует их в весьма специфических целях. Молли Уизли жалуется, что после его визитов в доме надо ложки пересчитывать. - Подожди, он у своих тоже тащит? – мадам Хуч удивленно раскрыла уже слипающиеся глаза. - А он, похоже, вообще не различает, кто свой, кто чужой. Самое смешное, что всех это устраивает.
Пост N: 908
Зарегистрирован: 17.05.05
Откуда: Фынландия, Хельсинки
Фото:
Отправлено: 11.10.07 22:25. Заголовок: Re:
Посоветуйте Вашей бете быть внимательнее.
Chukcha пишет:
цитата:
Старый дом скрипит на холодном осеннем ветру, за окном угасает тяжелый оранжево-алый закат и волна ярости, поднявшаяся было в груди, превращается в бессильную горечь.
Простые предложения в составе сложного разделяются запятыми. Пропущена запятая перед слюзом "и".
Chukcha пишет:
цитата:
черт, вечно что-то доказывая тем, кому это совершенно ненужно...
"Не нужно" раздельно.
Chukcha пишет:
цитата:
Однажды он спросил, почему только две и получил короткий ответ:
Пропущена запятая перед союзом "и".
Chukcha пишет:
цитата:
Не совсем, но думаю, что с десяток таких поместий купить можно.
"... но, думаю, что..."
Chukcha пишет:
цитата:
он не отвечает на вопросы и глаза у него совершенно безумные.
Пост N: 153
Зарегистрирован: 24.10.05
Откуда: Русич
Отправлено: 11.10.07 22:40. Заголовок: Re:
LonelyStar, а вот про союзы - наш извечный спор с автором))) Она упорно отказывается их ставить перед союзом И. Кстати, когда я училась в школе, нам говорили, что запятая ставится перед союзом И только при перечислении и неоднократном повторении.
Пост N: 909
Зарегистрирован: 17.05.05
Откуда: Фынландия, Хельсинки
Фото:
Отправлено: 12.10.07 00:43. Заголовок: Re:
Так в школе вам и не то расскажут)))) Многие правила, которым мы привыкли со школьных времен верить, на самом деле далеко не настолько однозначны. Но указанные мной ошибки - это стандартная программа, восьмой, если не ошибаюсь, класс.
natali пишет:
цитата:
когда я училась в школе, нам говорили, что запятая ставится перед союзом И только при перечислении и неоднократном повторении.
Либо у Вас был некомпетентый преподаватель в школе, либо Вы плохо слушали. Уж про простые предложения вам должны были объяснять.
LonelyStar, я поправила, спасибо. Относительно 1 и 5: Мне ритмически и интонационно эти запятые мешают, потому и не ставлю - авторское отсутствие знаков препинания :) И помню как раз по восьмому классу, что в сложносочиненных не ставится... А словесник у нас была сильная. Хотя Розенталь утверждает, что запятые нужны, если нет объединяющего слова. И раз положено - будут.
Ладненько, радует, что в фике смущает только грамотность
11 ноября 1981 года Сижу над пустой страницей и не знаю, что написать. Два дня я собирала эту тетрадь из обрывков старого пергамента, накладывала чары неразборчивости, а вот теперь смотрю на неровный лист перед собой и не знаю, чем его заполнить. Для кого этот дневник? Его не покажешь даже другу – слишком опасно. Томасу тоже не стоит читать, ему хватает собственной боли, я не решусь нагружать его еще и своей. Писать для самой себя? Вряд ли я когда-нибудь забуду хоть минуту из этих ужасных дней. И легче оттого, что воспоминания вылиты на пергамент, мне явно не станет. Выходит, Гарри, я пишу его для тебя. Пишу и знаю, что тебе нельзя не только читать эти строчки – нельзя даже прикасаться к моему дневнику, находиться вблизи него. Потому что любая темная магия может пробудить тот мрак, что проник в тебя из проклятого зеркала. Есть какая-то горькая ирония в том, что именно Сириус, так старавшийся защитить нас от любого зла, стал причиной всех несчастий. С другой стороны, если бы мы не скрывались от него так тщательно, он не отреагировал бы столь резко. Выходит, вина лежит и на нас: на мне и, частично, на Джеймсе. Мы боялись потерять друга, а потеряли все...
17 ноября 1981 года Вот уже вторую неделю мы обживаем этот неуютный холодный дом. Первые дни были заполнены бестолковой суетой, обычной для поспешных переездов. После нескольких беспорядочных аппарирований, когда мы пытались сбить возможных преследователей со следа, нам, наконец, удалось добраться до Праги, а оттуда маггловским поездом сюда, в Карпаты. Томасу вместе с вызванным срочно из Тираны Карадоком Дирборном удалось перенастроить защитные барьеры и чары ненаходимости так, что теперь местные жители вряд ли вспомнят, что когда-то на склоне долины стоял заброшенный двухэтажный особняк. Карадок по-прежнему говорит глупые комплементы и носит свою дурацкую шляпу. Все же хорошо, что у Малфоя получилось вывести его из-под удара прошлым летом, хотя и мне и Джеймсу немало нервов стоило не показать нашу осведомленность на собраниях Ордена. Дамблдор тогда был сильно расстроен этой потерей и мало что замечал, но как нас не раскрыл Северус, я не понимаю до сих пор. Нужно будет расспросить его в субботу. Питер, нагнавший нас в Праге, занимался финансовыми проблемами, а я на второй день свалилась со вновь воспалившимися ранами на руках. Интересно, откуда «Пророк» набрался глупостей, что темные маги упиваются болью ритуалов? Был жар, запястья выворачивало, сводило судорогой. Обычные зелья не помогали, и Северус варил что-то, разрываясь между тремя котлами, плюющимися темно-синими брызгами. К вечеру воскресенья мне стало легче, и Том выгнал Северуса в Школу, нагрузив десятком поручений. Конспирация имеет свои неприятные стороны, даже газеты доходят до нас с запозданием почти на неделю.
24 ноября 1981 года У меня все еще побаливают руки, и я с трудом держу палочку. Том занимался хозяйством все это время, но готовить он не умеет, так что привезенная Карадоком пара эльфов оказалась как нельзя кстати. Вчера выпал снег, и мне подумалось, что Лондон расположен значительно севернее, но там сейчас все еще льют дожди и сырой ветер рвет ветви деревьев на Прайвет Драйв. Я тоскую без тебя, мне все время кажется, что тебе будет плохо у Дурслей. Мы никогда не были близки с сестрой, а теперь по моей вине на нее буквально свалился второй ребенок. Не думаю, что она рада, особенно тебе, с твоим-то беспокойным характером. Все-таки ты у меня истинный гриффиндорец, что бы ни утверждал твой отец. Я пытаюсь представить, как прошло бы твое детство, если бы не это несчастье. Конечно, мы надеялись продержаться в Ордене хотя бы до выборов, а еще лучше – до весны. Ведь это не отменяет магических игрушек и Рождественской елки, верно? Но уж что-что, а магия в доме на Прайвет Драйв тебе явно не грозит. Никогда бы не поверила, что это может меня обрадовать. 2 декабря 1981 года Вчера был месяц, как мы покинули Годрикову лощину. Долину засыпает снегом, а наша жизнь понемногу становится размереннее. Неделя начинается с субботы, с мучительного ожидания визита Снейпа. Наш зельевар появляется у антиаппарационного барьера, и Том сразу снимает защиту: у Северуса не более пятнадцати минут на все и двухмильная прогулка для него – непозволительная роскошь. Помимо зелий Снейп приносит нам газеты. Мне приходится буквально отбирать их у Тома – ему тяжело читать стенограммы из зала суда. Постоянное упоминание веритасерума, ночных допросов в аврорате, Азкабана – теперь политических противников уничтожают физически. Я понимаю, что несколько человек погибли в тех безобразных дуэлях, но называть это террором? Том говорит, что я знаю далеко не все. Пусть так, но, в конце концов, наши потери были не меньше: я еще помню, с каким лицом он вернулся с похорон пяти мальчишек, убитых в стычке с Прюиттами. Сириус в Азкабане. Я не то чтобы злорадствую, но... во мне, кажется, умерли все чувства к этому человеку. Думая о нем, я вспоминаю только бессознательное тело, левитируемое Питером к ограде нашего сада. Жаль, что Сев этого не видел, – хоть какая-то месть за ту отвратительную сцену у озера.
6 декабря 1981 года Тягучая, размеренная жизнь. Я живу ожиданием. Через полгода – твой день рождения, через девять лет – первый курс. Через два дня – снова принять зелья, через шесть должен появиться Северус, а если не появится – контрольный срок неделя. А еще один контрольный, но уже для Тома – сегодняшняя ночь. Я буду ждать, делая вид, что читаю руководство для анимагов, и, раздумывая, какие ингредиенты можно искать в лесах Албании в декабре. А потом он войдет, усталый от дальней аппарации, и я повисну у него на шее, потому что теперь можно, теперь не страшно, ведь ничего не будет страшнее слов, сказанных в ту ночь...
20 декабря 1981 года Воскресенье. Снейп не пришел вчера, и, если он не появится до вечера, мне предстоит неделя затуманивающих мозг болеутоляющих и зелья сна без сновидений. Хорошо, если его вызвали просто давать показания, а если он снова арестован? Если уж Беллу с ее фанатизмом и высоким болевым порогом заставили принять на себя убийства детей, что они сделают с нашим вороном? Холодно, как же холодно. Впрочем, мне теперь холодно почти все время, и не отогревает ни пламя каминов, ни колючая шерсть одеяла. Только руки, только его руки. Странно, раньше кончики его пальцев, скользившие по щеке, всегда казались ледяными, и я дразнила его, называя старым слизеринским змеем, пока внезапно это не перестало быть смешно. А теперь именно эти руки, внезапно ставшие такими горячими, вытаскивают из страха, из беспомощности, из ожидания.
* * * - Ма-а-а! – Дадли ревел, сидя под дверью гостиной. Стоявший рядом с ним Гарри сначала непонимающе посмотрел на кузена, потом плюхнулся на пол и тоже завопил – видимо, за компанию. - Вернон! Оторвись от газеты, у меня руки в тесте! – Петунья Дурсль выглянула в коридор, разыскивая непутевого мужа. - Да, дорогая, - он был уже не рад, что затеял эту суматоху с приглашением деловых партнеров на рождественский ужин. Петунья с утра возилась на кухне, превозмогая приступ мигрени, и Вернон подозревал, что к вечеру ее настроение испортится окончательно. Именно поэтому сразу после обеда он малодушно спрятался в спальне, где его и настиг возмущенный вопль супруги. - Ну, что случилось? – он взял сына на руки, пытаясь успокоить, но Дадли продолжал реветь, одной рукой размазывая слезы, а другой, указывая на прикрытую дверь гостиной. - Нет, Дадлик, туда нельзя. Вы уроните елку, и игрушки побьются. Так, а ты чего плачешь? – Вернон, ухватив Гарри за воротник, поставил мальчика на ноги. – Ты же знаешь, что у тети болит голова. Не смей шуметь. Гарри испугано замолчал. За прошедшие два месяца он усвоил, что «болит голова» - это плохо и взрослым в такое время лучше под руку не попадаться. - Вернон, унеси их наверх, - донеслось с кухни. - Или сядь в гостиной со своей проклятой газетой, но только смотри, чтобы они ничего не опрокинули. - Да, дорогая, - он толкнул дверь, мечтая, чтобы скорее уж пришли гости, и можно было бы... Вернон замер в дверях, обводя гостиную растерянным взглядом: – Ох... Петунья! Иди сюда! - Что еще случилось? – она вышла в коридор, держа покрытые мукой руки так, чтобы не испачкать платье. - Т-ты... эт-то... – он шумно вздохнул, постепенно багровея от гнева, - ты это имела в виду, когда говорила о «маленьких странностях»? Петунья заглянула в комнату и побледнела. Растянутые под потолком рождественские гирлянды были покрыты толстым слоем сажи, на елочных украшениях лежали черные мохнатые хлопья, пирамида коробок с подарками рассыпалась, и вывалившиеся игрушки были перепачканы в чем-то омерзительно липком. - Это ты сделал? – нависнув над Гарри, дядя схватил его за плечи. – Говори, ты это сделал? - Вернон! Он ребенок, он не понимает... - Этот паршивец все понимает! Я сказал, что не потерплю таких штучек в своем доме, и я не потерплю. Ну-ка, идем сюда, - вытащив племянника в коридор, он распахнул дверцу чулана, в котором хранился разнообразный хлам. – Посиди здесь, посмотрим, как тебе понравится! - Вернон! - Нет! Я сказал... - Вернон, гости придут через час. Что мы будем делать со всем этим?
* * * - Отвратительно выглядишь, - Люциус Малфой опустился в кресло у разожженного камина, поставил свой бокал на низенький столик. – Скотч? Коньяк? - Огневиски. - Даже так? – аристократ с усмешкой рассматривал своего гостя. - Я два часа как из министерства, а быть свидетелем, знаешь ли, столь же приятно, как и подозреваемым. - Сочувствую. Я читал про Каркарова. - Да? Читал? А где вы, мистер Малфой, изволили пребывать почти два месяца? - Ты удивишься: пытался перевести деньги так, чтобы их невозможно было отследить. Как выяснилось, когда денег много, они перестают быть незаметными. Мне стоило задуматься об этом раньше, тем более что в южном полушарии не так много банков, с которыми стоит иметь дело. - Выходит, ты теперь богат. - Ты же этого требовал? Северус, я благодарен тебе за то зелье и... - А известить меня о результатах применения ты счел совершенно ненужным? - Результат, насколько я знаю, последнюю неделю активно обсуждают все, кому не лень. Как там... – Люциус взмахнул палочкой, небрежным Accio призывая стопку газет. – Да, вот: «Наследника древнего рода скрывали более полутора лет», «Темные тайны Малфой-менора», «От кого прятали Драко Малфоя?» Мне продолжить? - У меня нет времени на бульварную прессу. - А жаль, - он качнул свой бокал, рассматривая благородный напиток. - Северус, я в долгу перед тобой и вынужден обязать еще больше. Мы специально не проводили церемонию... Мы с Нарциссой просим тебя быть крестным Драко.
Н-да, реал затянул. Постараюсь больше не пропадать
Глава 4
- Томас Риддл, - возмущенная Лили нависла над магом, уютно устроившимся с чашкой кофе в низком плетеном кресле, - изволь объяснить мне свои действия! - Что случилось? – он отложил субботний «Пророк» и удивленно посмотрел на ведьму. Еще вчера она полдня просидела у окна, безразлично разглядывая засыпанные снегом горы, и вдруг такая вспышка эмоций. Что же рассказал ей Карадок? - Ты всегда говорил, что не подставляешь своих людей – и что я узнаю? Ты отправил Питера к Уизли! Конечно, я понимаю, чего ты добиваешься. Ты хочешь, чтобы Моллин мальчишка увез его в школу, и Питер смог бы следить за Дамблдором. - Чем тебя это не устраивает? – он с улыбкой смотрел в потемневшие от гнева зеленые глаза. - Даже если его не поймает очередная кошка Филча, директор сразу почувствует утечку информации. И под подозрение опять попадет Северус. - Боишься остаться без зелий, - хмыкнул Риддл, с удовольствием наблюдая ее гнев. Наконец-то Лили стала прежней – яростной защитницей всех обиженных. - Да как ты можешь! – она чуть не задохнулась от возмущения, отвернулась к окну. - Успокойся, - Том поднялся, подошел к ней, нежно обнял за плечи, уткнулся губами в шею. – Колючая. Боюсь, я никогда не привыкну к твоей стрижке. - Ты же знаешь, волосы нужно было отрезать, чтобы сохранить для оборотного зелья, пока... пока это еще возможно. - Ты похожа на мальчишку, - он потерся щекой о ее затылок. – Рыжего мальчишку с зелеными глазами. Он снова мягко поцеловал ее шею, скользнул горячими губами выше, коснулся мочки уха, с радостью ощущая, как женщина запрокидывает голову, прижимаясь к его плечу... - Том, не сбивай меня с толку, - Лили выскользнула из его объятий, отошла к камину. - Да не поедет Питер в Хогвартс, - он постарался скрыть улыбку и некоторое разочарование. – По крайней мере, в ближайшие лет пять. - Можно подумать, домашней крысе позволят решать! - Домашняя крыса очень удачно цапнула юного гриффиндорца за палец и была подарена малолетнему Перси. - Это который из шести? - Третий. Говорят, самый нормальный ребенок в семье. - Кто говорит? - Да я уж и не вспомню, - он постарался не отвести взгляд. Не говорить же Лили, что о семье Уизли ему когда-то рассказывал Джеймс, довольно часто сталкивавшийся с Артуром как на службе в министерстве, так и по делам Ордена. - Тогда зачем тебе нужен Питер в этой Норе? - После нашего исчезновения министерство уже не так лояльно относится к невинным забавам директора. И необходимость в Ордене вроде бы отпала. Однако старый перестраховщик все равно регулярно собирает своих... скажем так, друзей, причем как раз в Норе. А домашняя крыса, в отличие от нашего зельевара, никого не смутит. - То есть, - в зеленых глазах мелькнуло понимание, - ты просто вывел Северуса из-под удара? Том... ох, извини меня, я подумала... - Я понял, бездеятельность вредна для гриффиндорцев, - он мягко улыбнулся, поцеловал ее ладонь. – На следующей неделе в Кракове будет большой прием, я вынужден там присутствовать – мне нужно встретиться с несколькими людьми. Ты сможешь пойти со мной? - Надеюсь, это будет не в пятницу? – тихо спросила Лили. - В среду. А завтра мы выберемся в город и закажем тебе мантию. - И я наконец-то смогу просто идти рядом с тобой по улице, - она уткнулась лицом ему в плечо, пытаясь скрыть непрошеные слезы. – Том, а как... то есть, ты же не можешь назваться своим именем. - Как и ты – своим. Предлагаю вариант «Лорд и Леди Волдеморт». - Том! - Тогда – мистер и миссис Фламель. Не думаю, что Николас обидится. - Том! - Ну хорошо. Ты же понимаешь, - он осторожно коснулся губами ее виска, - мне безумно хочется, чтобы тебя называли миссис Томас Риддл... - А я должна это понимать? – пробормотала она, не поднимая лица. - Лили? - Ты хоть раз... ты хоть раз мне об этом говорил? Ты, старый лживый слизеринский змей! Ты завез меня на край света, бросил среди этих снегов, пропадаешь неизвестно где по несколько дней, а потом выясняется, что тебя ждут на очередном приеме! А я сижу здесь, мне холодно, одиноко, и даже имени у меня теперь нет! - Все, хватит, - рассмеявшись, Волдеморт подхватил женщину на руки. – Никакого «завтра». За мантией, и прямо сейчас!
«Перцовое зелье для Помфри я могу сварить и во время занятия. Второй курс, Хаффлпафф-Рейвенкло, десять минут они запах потерпят. Поставлю котел прямо на демонстрационном столе, мало ли что у меня там варится к следующей паре. Вопрос, что делать с остальным, не тащить же в самом деле в кабинет? А если директор зайдет? Так, допустим, я добавляю Cortex Quercus не сразу после полуночи, а через двадцать минут. В таком случае наступление следующего этапа откладывается на… да, почти на семь часов, то есть попадает на большую перемену. Обедом я могу пожертвовать, зато встану не в шесть, а в четверть восьмого», - Северус Снейп мрачно рассматривал дорогой коньяк, закрывающий самое донышко старинного бокала. Мысли медленно плыли, сонные и тоскливые, а идущее от камина тепло наполняло усталые мышцы мучительной болью. Нарцисса Малфой вбила себе в голову, что аппарация может отрицательно сказаться на здоровье ребенка, и с крестин они возвращались портключом. Настроен он был на парковую аллею, потому как обновленные защитные чары Малфой-Мэнора блокировали любое внешнее проникновение. Ожидавший экипаж успел выстыть, короткая поездка превратилась в пытку холодом, а уже на ступенях усадьбы холодный январский ветер от души рванул тонкий осенний плащ Северуса и швырнул зельевару в лицо пригоршню колючего снега. Люциус, взглянув на замерзшего друга, сочувственно улыбнулся и потащил его к себе в кабинет, обещая, что «будет изумительный коньяк, ты сразу согреешься». И вот теперь они сидят перед медленно разгорающимся камином, молодой хозяин имения что-то рассказывает, время от времени бросая на гостя короткие взгляды. - Ты меня вообще слушаешь? – наконец возмутился Люциус. – Или обдумываешь очередную лекцию? - Мне, пожалуй, пора, - он тяжело вздохнул, собираясь подняться. - А не хочешь сначала мне ответить? Я спросил, сколько еще ты планируешь просидеть в своей школе. - Меня вполне устраивает моя должность. - И ты не думаешь о большем? Несколько частных лабораторий готовы… - Ты прекрасно знаешь, что на данный момент от Азкабана меня спасает только заступничество Дамблдора. - И поэтому ты готов похоронить себя в этих подземельях? Северус, тебе хотя бы за это платят? - Люциус, я вполне доволен своей работой, школьной лабораторией и… - Я разговаривал с министром. Если хочешь, у тебя будет место в отделе новейших методов колдомедицины. Проект перспективный, через год получишь собственную лабораторию и сможешь экспериментировать сколько захочешь. - В «новейшие методы» попасть нереально, - он взболтнул в бокале остатки коньяка. – Тем более с моим-то досье. - Глупости. Фадж мне обязан. И вообще, я финансирую этот проект с самого начала. - Подожди, - Снейп быстро повернулся к нему, нахмурился. – Этот отдел существует уже два года. - Ну да, - недоуменно пожал плечами Малфой, - я же знал, какую выгоду он может принести. Я связался с Фаджем – через посредника, естественно. Кажется, они как раз закупали оборудование и обговаривали контракты с персоналом, денег, как всегда, отчаянно не хватало. Зато сейчас мне принадлежат права на большую часть… - Люциус, - медленно спросил Снейп, - а в какие еще проекты Фаджа ты вкладывал деньги?
Отправлено: 20.11.07 17:46. Заголовок: -Мы можем уйти прямо..
-Мы можем уйти прямо сейчас? – Лили едва коснулась губами чуть горьковатого шампанского, но не спешила опускать бокал, словно отгораживаясь тонким хрусталем от чужого внимания. - Что случилось? – он попытался оглянуться, но она шагнула ближе, буквально вцепившись в рукав его мантии. - У меня болит голова. Мне страшно. Я отвыкла от людей, - в ее взгляде мелькнула паника. - Лили, что произошло? - В дверях стоит Каркаров и смотрит прямо на меня. Я думаю, он меня узнал. - Вы встречались? - Нет, но... Том, давай аппарируем прямо отсюда. Я знаю, что это невежливо, но ты же можешь взломать чары... - Успокойся, он нам не опасен. А впрочем... пойдем, я тебя познакомлю, - он взял ее под руку и, не слушая возражений, повел через зал. Игорь Каркаров, худой темноволосый маг в тяжелой, отделанной серебристым мехом мантии, раскланивался с хозяином поместья, князем Радзивиллом. Его безразличный взгляд скользнул по кружащимся в медленном вальсе гостям, по рыжеволосой ведьме, которую поддерживал под руку высокий маг в старомодной темно-серой мантии. Болгарин на мгновение отвел глаза, а когда снова взглянул на танцующих, странной пары уже не было видно. С губ Каркарова сорвалось короткое восклицание. - Вам плохо? – недоуменно взглянул на гостя Радзивилл. - Извините, князь, мне показалось, что... Видимо, призрак. - Ну, право же, Игорь, - сказал низкий голос у него за спиной, - неужели я выгляжу настолько отвратительно, что меня можно принять за призрака? Каркаров резко развернулся: перед ним стоял Волдеморт. Болгарин побледнел, попытался отступить назад, но наткнулся на шагнувшего к нему князя. - Нежданная встреча? – совершенно спокойно спросил Радзивилл и коротко взглянул на Риддла: - Томас, я тебе нужен? - Я могу поговорить с твоим гостем наедине? - Разумеется, - усмехнулся князь, - идем. Небрежным жестом пригласив Каркарова следовать за собой, он поднялся на второй этаж. Волдеморт, поддерживая под руку нервничающую Лили, спокойно шел за ними. Князю Радзивиллу нравился этот немногословный иностранец, о котором было известно лишь, что он известный исследователь, попавший в немилость английского министерства из-за чрезмерного увлечения некоторыми специфическими разделами магии. В последнее время у них появились общие интересы, как научные, так и финансовые, и сейчас Радзивилл с удовольствием наблюдал, как под тяжелым взглядом мистера Риддла с болгарина слетает вся его спесь. Князь недолюбливал Каркарова, худородного выскочку, сделавшего себе состояние на не слишком чистых политических аферах. - Прошу, - он распахнул перед гостями дверь библиотеки, улыбнулся смутившейся Лили. – Томас, ты не против, если я приглашу твою даму на танец? - Разговор касается и ее тоже. И, Юрий, я могу не опасаться вмешательства аврората? - В моем доме? – Радзивилл насмешливо приподнял бровь. – Разумеется. Ну что ж, желаю приятно провести время. Князь улыбнулся и вышел, высокая дверь закрылась за его спиной, отрезая библиотеку от негромких голосов и музыки светского приема. Лили устало опустилась в кресло у письменного стола, наблюдая за двумя магами, стоящими посреди комнаты. Недобро улыбаясь, Риддл обошел вокруг болгарина, рассматривая со всех сторон, словно неодушевленный предмет, остановился у него за спиной: - Итак, Игорь, что же ты мне расскажешь? Каркаров прикрыл глаза, потянулся к запястью, нащупывая волшебную палочку, но потом только качнул головой, понимая, что не успеет. Всегда не успевал. Его плечи опустились, руки повисли как плети. - Ты сам все знаешь, - голос был хриплый, словно у Каркарова пересохло горло. – Они заставили нас говорить. Нас всех. - Из «вас всех», как ты выражаешься, на свободе оказался ты один. Почему? - На мне не было крови. - Не было? Верно, не было – почти год, потому что все знали, что Хмури следит за тобой, и прикрывали – насколько могли. Сколько человек ты сдал? - Они все знали и без моих слов! - Сколько, Игорь? Пятерых? Больше? Ну же, назови имена. - Ты всегда запрещал нам геройствовать. Долохов и Мальсибер были уже арестованы, Розье мертв – а я хотел выжить. Или я должен был защищать покойников? - Только трое? Не лги мне. Не сейчас, – Риддл отошел к окну, смотрел на освещенный редкими факелами заснеженный парк. - Руквуд – я думал, что это сочтут оговором. Доказательств не было. Я не виноват, что они вышли на Шульмана. - Людо всегда трясся за свою шкуру. Кто еще? - Трэвэрс и Снейп, - в голосе Каркарова прозвучала злость. – Они всегда были твоими любимчиками, верно? - Трэвэрс ввязался в дело МакКинов только ради тебя. Ты это знал? – Риддл остановился перед ним, недобро усмехнулся. – Посмотри на меня. Каркаров вздрогнул, медленно, словно через силу открыл глаза, взглянул на стоящего перед ним мага и тут же отвел взгляд. - Ты обязан Трэвэрсу жизнью, Игорь. Но ты здесь, а он умирает в Азкабане. Что тебе пообещали, кроме свободы? Опять деньги? И сколько же стоил Долг Жизни? - Мне отдали Дурмштранг, - внезапно выкрикнул болгарин. – Ты понимаешь, что это значит? Это власть, которая тебе и не снилась! А у меня она есть! - Я не грежу о власти. Тем более о власти такой ценой, но... Лили, что ты скажешь? - Дурмштранг – это хорошо, - ведьма поднялась со своего кресла, скользнула к Риддлу, прижалась к его плечу. – Это может стать платой. Но тебе нельзя прийти туда открыто. - О, это не проблема, ведь у меня есть верный слуга. – Риддл уже открыто издевался над ним, видя ужас в глазах мага. - Ведь ты же будешь верен, Игорь? - Да, мой Лорд. - Тогда дай мне руку, - он с усмешкой наблюдал, как Каркаров негнущимися пальцами закатывает рукав мантии, обнажая Темную метку. Казалось, что змея извивается на жилистом предплечье, пытаясь уползти с руки предателя. Риддл коснулся ее головы кончиком волшебной палочки и снова взглянул Каркарову в глаза. – Ты будешь директором Дурмштранга и ты будешь жестко контролировать изучение темных искусств в школе. Никакого противостояния с Хогвартсом. Ты добьешься того, что ученики будут верны тебе, а через тебя – моему делу. Ты больше не произнесешь ни одного обвинения против кого-либо из моего окружения – даже если тебе будет угрожать смерть, не так ли? - Да, мой Лорд, - Каркаров кивнул, быстро облизнув пересохшие губы. - Ты подчинишься приказу любого из Внутреннего круга. И ты будешь полностью доверять Люциусу Малфою и Северусу Снейпу, - Риддл дождался, пока болгарин снова кивнет. – Да, и, разумеется, ты сегодня не видел ни меня, ни Лили Поттер. А если увидишь снова – ты нас не узнаешь. А теперь иди, Игорь, иди, - он наблюдал, как маг повернулся и чуть покачиваясь вышел из библиотеки. Только после этого Волдеморт позволил себе закрыть глаза и расслабить пальцы, сжимающие палочку. - Что это было, Том? - тихо спросила Лили. - Разновидность Imperios и чары памяти, усиленные магией метки. - Невербальное непростительное? - Такому не учат в Хогвартсе, - Томас вздохнул, сбрасывая напряжение последних минут, и заглянул своей спутнице в глаза: - Лили, а ты когда-нибудь встречалась с настоящим вампиром? Пойдем, я представлю тебя Люку. Изумительное существо: прекрасный собеседник, пьяница и при этом известный драконолог...
Отправлено: 13.12.07 15:43. Заголовок: Глава 5 - Пан Каста..
Глава 5
- Пан Кастальский, вы пьяны! - О, пани Зося, то поклеп! - высокий шляхтич в темно-голубом кунтуше отступил на шаг, перевел мутный взгляд на стоящих рядом приятелей. – Вацлав, друг мой, скажи, разве я пьян? Рыжий Вацлав, тщетно пытаясь остановить плывущий перед глазами бальный зал, тяжело мотнул головой: - Н-ни сколько! - Вот! Пан Кастальский трезв как стеклышко. И вполне может пригласить паненку... - Пойдите прочь! – девушка поморщилась от запаха вина, попыталась отвернуться. - Па-а-ани! – протянул поляк, вновь становясь перед ней. - Кастальский, вам по-хорошему сказано, уйдите, - между Зосей и навязчивым шляхтичем вклинился молодой вампир, остановился, скрестив руки на груди. - Вы только послушайте, панове! – глумливо ухмыльнулся шляхтич, рассматривая низкорослого противника. - Мелкий упыреныш указывает мне, что делать. - Ляшек, не связывайся, - потянул его за рукав рыжий приятель. - Нет, я скажу! – с пьяным упорством заявил Кастальский, - Знатные дела в нашем воеводстве творятся, милсдари. Раньше у нас вурдалаки по канавам сидели, вздохнуть страшились, а нынче по балам разъезжают да наших паненок щупают. Честному человеку ступить некуда. - Извольте извиниться, - вампир положил руку на эфес короткой сабли. - Ты смотри, не нравится! – изумились в собравшейся вокруг толпе. - А что ты, нетопырь бескрылый, Ляху сделаешь? Укусишь? - Я такую пьянь не ем, - усмехнулся вампир. - Я пьянь? – Кастальский рванулся из рук удерживавших его шляхтичей, выхватил саблю из ножен. Вампир шагнул ему навстречу, клинки скрестились с немелодичным лязгом, гости попятились, освобождая противникам место для схватки. Поляк, более высокий и тяжелый, наносил размашистые сильные удары, но вампир двигался быстрее, и после нескольких выпадов рукав Кастальского окрасился кровью. Шляхтич взревел и, опустив голову, бросился в атаку. Вампир стремительно отступил влево, пропуская разъяренного поляка мимо себя, и коротким движением перехватил правую руку противника, выламывая саблю из окровавленных пальцев. Вокруг возмущенно загомонили, рыжий Вацлав потянулся к своему оружию. - Спокойно, панове, - громкий голос князя Радзивилла перекрыл гул ссоры. Толпа расступилась: никому не хотелось спорить ни с хозяином дома, ни, тем более, с его спутником - высоким седовласым вампиром с тонким шрамом на щеке. - Пся крев, - сквозь зубы прошипел Кастальский, ладонью зажимая рану. Каким дьяволом сюда занесло Люка Абади, главу Слатинского клана? Да еще в компании какого-то волшебника и юной ведьмы с бесовскими зелеными глазами. Люк презрительно посмотрел на кривящегося от боли шляхтича, потом перевел взгляд на молодого вампира: - Витольд, подойди ко мне, - и обернулся к стоявшему рядом Волдеморту. – Томас, это тот самый Витольд Мазур, о котором мы говорили. Я планировал оставить его вам для связи, но после сегодняшнего представления это вряд ли возможно. - Отчего же? – Витольд вежливо кивнул Риддлу и склонился к ручке Лили. – Пани? - Пани не говорит по-польски, - подошел к ним Радзивилл. - Жаль, - вампир хищно улыбнулся. - Ты же только что поцапался со шляхтой из-за прекрасных глаз пани Зоси. Будь последовательным. - О, князь, я как раз последователен. Я готов драться за каждую прекрасную паненку, - Витольд вытащил из кармана шелковый платок, медленно провел им по лезвию сабли, стирая кровь. Побледневшая Лили заворожено следила, как на белой ткани расплываются багровые пятна, как тяжелая капля крови срывается с кончика клинка, падая на сверкающий паркет. Стальное лезвие блеснуло в сиянии свеч, подобно осколку зеркала, и Лили с приглушенным вскриком осела на руки Волдеморта, проваливаясь в глубокий обморок.
- Северус, если мне удалось вытребовать тебя у Дамблдора на три дня, этим грех не воспользоваться. Ты не обязан сидеть в комнате Драко целыми днями. Это всего лишь падение с детской метлы. Нарцисса паникует из-за любой царапины. - Зелья сняли воспаление, боль прошла. Теперь я могу вернуться в Хогвартс. - У тебя каникулы. Съезди в Лондон, погуляй по парку, выспись, наконец. Или ты хочешь снова зарыться в свои опыты? – Малфой обхватил зельевара за плечи, со смехом роняя его в мягкое кресло, сам уселся на подлокотник. - Люциус, у меня есть определенные обязательства. - У тебя есть красные от недосыпа глаза и трясущиеся руки. Никуда я тебя в таком состоянии не отпущу. Твой старый параноик камины так и не открыл. Ты хочешь идти пешком в кромешной тьме? Будто я не знаю, какая у вас там дорога от Хогсмита – ведь промокнешь и перемажешься грязью. И вообще, сегодня полнолуние. Тебе одного раза было мало? - Люциус, - прошипел Снейп и вдруг схватился за левое предплечье, сгибаясь от боли. Малфой нахмурился: он узнал жест, но не мог поверить, что видит его снова. Он разжал пальцы Снейпа, коротким движением задрал рукав его мантии. На худом предплечье вздулась, пульсируя, Темная метка. - Что это? - Вызов, - зло бросил Снейп. – Мне нужно идти. - Но от кого? - От него. - То есть? - Я сотру тебе память, - волшебная палочка уже была нацелена в лоб блондину. - Нет! Ты потеряешь время, - быстро сказал Малфой. – Без меня тебе не открыть камин, а до границы аппарации пятнадцать минут ходу. Пошли. Они почти бегом спустились в холл поместья к огромному «гостевому» камину. Люциус, собранный и непривычно холодный, – таким он обычно представал перед деловыми партнерами – набросил на плечи короткий зимний плащ и взмахом палочки снял защиту с дымолетной сети. Через минуту оба волшебника выбрались из камина в «Дырявом котле», и, не обращая внимания на окружающих, выскользнули за дверь. Снейп, снова скривившись от боли, прислонился к обшарпанной стене трактира: - Ты не сможешь аппарировать по моей метке. - Не дури. Я знаю, что делаю, - Люциус снова завернул рукав его мантии, на секунду прикусил губу, потом все-таки заглянул Снейпу в глаза. – Он теперь всегда зовет тебя... так? - Так жестоко? – хмыкнул тот. – Нет, это второй раз. Малфой только качнул головой, догадавшись, когда был первый, а потом сжал левой рукой локоть Снейпа, так, что их метки соприкоснулись, а правой обнял зельевара за тонкие плечи, прижимая к себе. Мгновение, и они исчезли из темного переулка, зажатого между магическим и маггловским Лондоном.
Князь Радзивилл считал себя специалистом по женским обморокам. Во времена его молодости («ух, какие красавицы тогда танцевали на варшавских балах», - вздыхал князь и тут же устремлял свой взор на очередную молоденькую прелестницу) среди женщин считалось хорошим тоном падать на руки кавалеру по малейшему поводу. Лечились подобные обмороки традиционными нюхательными солями, уксусом, а в особо тяжелых случаях – расшнуровкой корсета и нежным поцелуем в щечку. В последнем князь особо преуспевал и признавал нежные объятья лучшим средством от всяческих женских недомоганий. Поэтому испуг Волдеморта, в обнимку со своей спутницей опустившегося на пол, гостеприимного поляка сначала удивил, а потом озадачил. Ну ясно же, что паненка перепугалась от вида крови. Надо ее приласкать, поцеловать (а там и до корсета дело дойдет), заодно можно пожурить мерзавца Витольда, устроившего скандал посреди приема. Князь повернулся к вампирам и понял, что они оба испуганы как бы не сильнее Волдеморта. Мазур отводил взгляд и дрожащими руками пытался спрятать так и не вытертую до конца саблю в ножны, а Абади нервно кусал губы, внимательно рассматривая бессознательную Лили. - Куда мы можем ее перенести? – тихо спросил Риддл, аккуратно придерживая ее голову. - Да вон хоть на диван, - недоуменно взмахнул рукой князь, указывая на изящную кушетку, пристроенную в уголке зала. - А подальше от чужих глаз? – в голосе англичанина появились командные нотки. - Ну, если наверх. Я провожу, - Радзивилл шагнул вперед, поражаясь капризам гостя, но тут Абади поймал его за локоть, зашептал на ухо: - Пусть Витольд проводит, а ты пока постарайся избавиться от гостей. Через полчаса тут такое начнется... - Да что начнется-то?! – тоже шепотом возмутился поляк. - Увидишь. Прислугу отошли, камины за гостями блокируй, а гайдуков своих, кто у тебя колдовать обучен, пошли к заслонам, пусть последят. И черноту всю, что еще не попрятал, убрать вели. - Мне что, авроров бояться? – опешил Радзивилл, готовый в ярости развернуться к вампиру. - Был выброс силы. Темный выброс, Юрий. Ты такой и не видел никогда, потому не почуял. Своих я предупрежу, но многие из низших могут явиться.
Когда через четверть часа князь Радзивилл поднялся в малую гостиную, ему предстало необычное зрелище. На невысокой софе сидел Волдеморт, по-прежнему бережно сжимающий в объятьях бессознательную Лили. Возле софы на коленях стоял молодой волшебник в черной мантии, осторожно втирая какую-то мазь в руки ведьмы. Прикосновения его были точны и настолько трепетны, что князю на мгновение показалось, что это молодой монах, прикасающийся к уснувшей мадонне. Возле окна, скрестив руки на груди, стоял светловолосый волшебник с холодными чертами холеного лица и что-то негромко обсуждал со спокойным Абади. По углам гостиной расположились четверо вампиров, в том числе непривычно серьезный Витольд. Отгородившись от комнаты магическими щитами, они держали в руках небольшие чаши, в которых плескалось отливающая серебром полупрозрачная жидкость. Абади, заметив его, коротко взмахнул рукой, приглашая присоединится к разговору. - Знакомьтесь, Юрий, это мистер Малфой, сподвижник вашего гостя. Люциус, это наш милейший хозяин, князь Юрий Радзивилл, владетель Краковского воеводства. Как ваши успехи, князь? - Большинство гостей разъехалось, несколько соседей решили помочь – все-таки своя земля. Жен развезли по домам, сами вернулись. Камины и зеркала я закрыл, внешние щиты усилены, должны устоять. Но я по-прежнему не понимаю, чего ты опасаешься. - Юрий, ты знаешь, чем темный маг платит за свою силу? - Частицей души, - пожал плечами Радзивилл. Являясь сильным волшебником, он одинаково неплохо знал светлую и темную магию, в равной мере используя заклинания обеих сторон. Не то, чтобы он хотел подчиниться тьме, но в некоторых случаях считал выгодной сделкой заплатить частью себя за предоставляемые возможности. - А если он отдаст все? – поднял бровь Малфой. В Англии ему не доводилось сталкиваться с магами, столь открыто обсуждающими темные искусства. - Останется без души, - безразлично ответил поляк, рассматривая блондина. Явно аристократ и сейчас изображает полное безразличие, но при этом заинтересован разговором. - И вы встречали таких? - По-моему, один из них сейчас стоит рядом с вами. Верно, немертвый? - Ты не совсем прав, - прищурился вампир. – Мы балансируем на краю тьмы, но мы не маги, и души, которую можно выжечь, у нас просто нет. Только когда выжженный не может остановиться в своем безумии и призывает мрак, он занимает пустоту, оставшуюся на месте сгоревшей души, и маг превращается в создание тьмы. И мы, вечно идущие по нити бездушия, можем чуять радость мрака, захватившего новое тело. - Ты хочешь сказать, что эта девочка – выжженный черный маг? – Радзивилл с любопытством рассматривал постепенно приходящую в себя ведьму, которую укачивали сейчас сильные руки Волдеморта. - Бред, - Люциус презрительно выгнул губы. – Это Лили Поттер, невинно убиенная мать новоявленного спасителя волшебного мира. Символ света, добра и самопожертвования. Если ее, конечно, не подняли из могилы с помощью некроманта. - Она не умирала, - уверенно сказал вампир. – Нет следа смерти. Самое странное, что тьма вошла в нее, а свет продолжает пребывать в ее теле. Возможно только поэтому мы еще не окружены. В дверь постучали, вошел молодой шляхтич в узком темно синем жупане и наброшенном поверх коротком плаще. На меховом воротнике поблескивали не успевшие растаять снежинки. - Милсдари, за внешним щитом собираются оборотни, а с западной стороны упыри воют. Кони туда отказываются идти. Явилось трое ведьмаков, спрашивают, нужна ли помощь. - Скажи, нужна, но свыше обычной платы я не дам. Иди, Збышек, доложишь, если что-то изменится. Ну что, панове, поздравляю – началось. Абади только хмыкнул, отошел к одному из своих вампиров, внимательно вгляделся в поверхность серебристой жидкости в чаше. - Почему вы нас просто не выгоните? – поинтересовался Малфой, глядя, как поднявшийся с колен зельевар пытается что-то объяснить Волдеморту. – Вы же рискуете... - Пан Люциус, - резко оборвал его Радзивилл, - это мой замок и моя земля. И защита гостей – мой долг чести. За окном полыхнуло оранжевым, пламя свечей вздрогнуло, потемнело, по комнате заметались рваные тени. Люциус уселся на подоконник, усмехнулся: - Ну, если долг...
Пост N: 7
Зарегистрирован: 28.11.07
Откуда: Россия, Москва
Отправлено: 13.12.07 23:56. Заголовок: Chukcha, как же здор..
Chukcha, как же здорово вы пишете! Сюжет интересный, описания образные. Хочется продолжения. В общем, вдохновения вам и побольше свободного времени! Намекните хотя бы, сколько глав планируете
Отправлено: 14.12.07 11:06. Заголовок: Малена, спасибо. Я ч..
Малена, спасибо. Я честно стараюсь побыстрее, но уж больно тяжело мне дается именно этот фик. Может быть потому, что я сочувствую героям. А глав... Ну, сейчас могу сказать, что явно за двадцать. А там увидим.
Отправлено: 26.01.08 22:35. Заголовок: Ну вот, не прошло и ..
Ну вот, не прошло и двух месяцев, как я вернулась. Будем надеяться, что дальше пойдет быстрее, ибо до начала канона осталась одна глава. А пока вот. /тяжело вздыхает/ Это мне явно в наказание за насмешки над батальными сценами тети Ро.
Отправлено: 26.01.08 22:38. Заголовок: Глава 6 /POV Люциуса..
Глава 6 /POV Люциуса Малфоя. Весь бестиарий взят напрокат из произведений А.Сапковского – я ни на что не претендую. Поиграю и верну./
Странные люди, странная комната. Одновременно и душно и холодно. Старый деревянный подоконник – в нем нет изысканности мрамора, зато сидеть неожиданно уютно и тепло. А вот оконная рама холодная, из многочисленных щелей тянет промозглым мартовским холодом. Плохо закрепленное стекло дребезжит от порожденной взрывным заклинанием вспышки. Я чувствую, что на окно наложены мощные щиты, да еще, пожалуй, и не в один слой, поверх них заглушающее заклинание и тонкая вязь неизвестных мне чар. Похоже на сигнальные, но слишком много темной силы вплетено в основу – эдакий паук, тонкими лапками вцепившийся в магию щитов. Вот и спрашивается, неужели сложно, затратив столько энергии, попутно избавиться от сквозняка? Чем здесь только эльфы занимаются. Польский князь с усмешкой смотрит на меня, потом отворачивается. Титул громкий, гонора много, на рукавах – золотое шитье. Нелепый владетель Мерлином забытых земель. Прав наш Лорд, здесь его не то что министерство или аврорат, здесь его даже мы не думали искать. А если бы и вздумали, то дикие представления местных... обитателей... о долге защитили бы его надежнее, чем завеса Авалона. Я смотрю, как Снейп в чем-то настойчиво убеждает Лорда, и пытаюсь понять, как вести себя дальше. И что это было: защитный рефлекс или просто ужас перед чарами забвения, заставивший меня сорваться из дома и аппарировать в неизвестность, бросив жену с маленьким ребенком. Или тот самый глупый долг, о котором только что говорил польский князь? За окном гремит очередной взрыв, настолько сильный, что заглушающие щиты прогибаются, наполняя комнату дребезгом разорванных магических нитей. Выглядываю в укрытый высокими сугробами парк: вспышки заклинаний стали чаще и пролетают теперь значительно ближе, чем десять минут назад. Я различаю несколько бордовых оглушающих заклятий, ложащихся практически в одну точку, потом бьющие туда же синевато-лиловые молнии мощного боевого заклинания Воздуха. Выходит, среди защитников поместья есть как минимум один стихийный маг. Абади останавливается рядом со мной, вглядывается в мелькающие в светлеющих сумерках тени. Внезапно что-то темное, бесформенное вываливается из черноты кустарника, огромным прыжком бросается к засыпанной снегом балюстраде. Я вижу белесые выпученные глаза, неестественно вывернутые длинные лапы – или, лучше сказать, ноги. В бок чудовищу впивается золотистый луч, оно скатывается по ступеням, но не остается лежать бесформенной кучей, а проскальзывает ближе к стене, скрываясь из вида. - Гравейр, и немаленький, - вампир прижимается лбом к стеклу, пытаясь рассмотреть, куда подевалась омерзительная тварь. – Юрий, они прорвали щиты. - Да, я знаю, - рассеянно отвечает князь, прислушиваясь к происходящему в замке. Мне знакомо такое состояние: в Малфой-Мэноре я способен сказать, где находится каждый из гостей, а их в последнее время бывает немало. Впрочем, как хозяин поместья Радзивилл должен чувствовать напряжение рушащейся защиты и действия всех магов, сражающихся в огромном парке. Не думаю, что стоит завидовать. Не хотел бы, чтобы мой дом атаковали из-за проблем постороннего мне человека, пусть и сильнейшего темного мага столетия. - Мой Лорд, - в голосе Снейпа прорезаются жесткие ноты, - вы должны идти. Я останусь с ней. Он помогает едва пришедшей в себя женщине приподняться, потом садится рядом и осторожно укладывает ее к себе на колени. Движения его рук бережны и настолько трепетны, что я изумленно поднимаю бровь: уж не влюблен ли наш мрачный зельевар в рыжеволосую ведьму? Помнится, на старших курсах между ними назревал роман, но Поттер со своей компанией пресек его довольно жестоким способом. Вот интересно, этот выскочка все-таки мертв, или все произошедшее всего лишь стратегическая комбинация нашего Лорда? Если так, то он более жесток, чем я думал: сколько человек из Внутреннего круга убиты или оказались в Азкабане? Проще сказать, кто свободен. И ради чего все это? Ради Лили Поттер? - Ей сейчас нужна вся любовь, которую мы можем дать, - негромко говорит Снейп в ответ на возмущенный взгляд Лорда, и снова склоняется над пациенткой, втирая в ее запястья очередное снадобье. Лорд несколько мгновений молча смотрит на них, потом разворачивается на месте, наконец-то замечая меня: - Люц? Откуда? - Мой Лорд, - я склоняю голову, понимая, что меня здесь не ждали, и нет гарантии, что я переживу эту встречу. Oblivate начинает казаться не самым плохим исходом. - Идем, - коротким жестом он подзывает Абади, Радзивилла и меня, и выходит за дверь, на ходу вынимая палочку. Все-таки Лорд – прирожденный лидер, даже глава клана вампиров следует за ним без всяких возражений. Двери захлопываются, я чувствую, как смыкаются фамильные чары, делая эту комнату самым защищенным помещением в замке. Теперь атакующие смогут войти сюда, только если погибнет хозяин дома. - Там остались мои люди, - недовольно замечает Абади. – Это четыре сабли. - Нет времени, - отмахивается князь. Мы сбегаем по лестнице в центральный холл. Здесь темно и холодно, входные двери выбиты, за ближней к нам колонной, почему-то пригнувшись, прячутся два человека, оборачивающиеся при нашем появлении. В руках одного – окровавленная сабля, другой судорожно сжимает обломок когда-то длинного посоха. - Кто? – негромко спрашивает Радзивилл. - Гуль, - кончик сабли указывает на вход в коридор левого крыла, потом перемещается вправо: – Гравейр и два куролиска. Ведьмаки пошли поверху, а мы ждем здесь. - Люк, - князь кивает Абади, и они медленно расходятся, становясь по обеим сторонам от темного прохода в правый коридор. Я взмахиваю палочкой, собираясь зажечь факелы: не знаю, что такое куролиск, но гуль видит в темноте намного лучше меня. В этот момент в дверном проеме мелькает низкая тень, я бросаю в нее Stupefy, но тварь уворачивается, подкатываясь мне под ноги. - Пся крев! – раздается справа, сабля свистит совсем рядом, потом раздается глухой удар и меня дергают за воротник мантии, легко ставя на ноги. Подыхающая бестия корчится на полу, дергая когтистыми лапами: в предрассветных сумерках не рассмотреть, кто или что это такое, видны лишь ощеренные в агонии зубы. - Не стой! – меня толкают вбок, и в это мгновение из правого коридора вырывается то самое чудовище, что я видел возле балюстрады. Вблизи оно кажется еще крупнее, опаснее, серая потрескавшаяся кожа висит неопрятными лохмотьями. Сейчас тварь движется медленнее, волоча заднюю лапу, от нее исходит невыносимое зловоние. - Stupefy! - снова вскрикиваю я, в надежде, что ослабленное раной существо окажется уязвимо для простого заклинания. Кто знает, сколько их еще прячется в заснеженном парке. Не хотелось бы остаться без сил перед лицом подобной пакости. Гравейр шарахается в сторону, но скорее разъяренный ударившей в него красной вспышкой, чем действительно напуганный. - Impedimenta! – заклинание пролетает мимо цели, я взмахиваю палочкой снова, прижимаясь спиной к колонне, и в этот момент над ухом гремит голос Лорда: - Avada Kedavra! – зеленый луч вспарывает полумрак холла. Гравейр валится на пол, его выпученные глаза заволакивает молочно-белой пленкой. Кажется, сдох. Остается гуль и пара тварей с незнакомым мне названием. Хотя, вроде бы меньше: я вроде бы видел, как Абади рубил что-то мелкое, выскочившее из правого коридора следом за нашим чудовищем. - Милсдарь Радзивилл, - звучит снаружи насмешливый голос, - принимай работу. Гуль и три вывротки. Итого семь злотых и два гроша. - Зачем тебе злотые, Милош? – князь выходит на середину разгромленного холла. – Кто пустит ведьмака в Новую Варшаву? - Буду я кого спрашивать! – раздается в ответ. – Милсдарь, там у тебя еще пара страховидлов у флигеля бродит, мы недорого возьмем. - Добро, - вздыхает Радзивилл и оборачивается к нам: - Ну что, теперь к заслонам? Там гайдуки пока справляются, но…
Оранжевое мартовское солнце поднимается над верхушками парковых лип, когда Кастальский, наконец, опускает саблю к ноге и сильным пинком переворачивает на бок последнего убитого куролиска: - Вроде отбились, - он сплевывает на подтаявший с солнечной стороны сугроб, а затем запускает руку за отворот драного кунтуша, вытаскивая плоскую серебряную фляжку. – Ну, панове, за Великую Польшу, от моря... - Ляшек, - качает головой его спутник, грозя шляхтичу обломком посоха. Это Вацлав, тот самый стихийный маг, заклинания которого я видел минувшей ночью. Сейчас я уже знаю, что он предпочитает использовать свой посох как дубинку, а ворожит, как здесь это называют, в основном руками. - Ладно, пошли, - бурчит Кастальский и сует свою фляжку мне: - Пей, немчик. А то ж загнешься. Мы бредем по залитому солнечными лучами парку к высящейся в полумиле громаде замка, поляки довольно обсуждают свои подвиги, хвастаясь отметинами когтей, разодравших кому плащ, а кому и руку – я сам накладывал сегодня несколько исцеляющих заклинаний. В серебряной фляжке плещутся остатки коньяка, вернее той обжигающей пародии на благородный напиток, которую здесь именуют коньяком. Что я здесь делаю? Зачем? Входные двери замка уже восстановили, покалеченные проклятьями стены центрального холла наскоро завешаны гобеленами, трупы чудовищ, видимо, унесли, или те рассыпались в прах – я до сих пор не знаю, были то живые существа или нежить, и, говоря откровенно, не горю желанием узнать. Потирая неоднократно ушибленное плечо, я делаю большой глоток коньяка из фляжки и оглядываюсь в поисках Лорда или князя. Я не видел их с рассвета, а убитых много не только с нападающей стороны. На втором этаже все двери нараспашку. Я заглядываю в одну из комнат и натыкаюсь на Снейпа, сосредоточенно вливающего какую-то отраву в слабо отбивающегося поляка. Зельевар держит мощного шляхтича на шиворот и шипит не хуже камышового кота: - Впредь, дражайший пан, извольте думать, прежде чем с пьяных глаз использовать замораживающие чары. - Северус, - окликаю я его, когда измученный и пристыженный поляк откидывается на подушки. - Мистер Малфой, - сухо кивает он, пряча пустые пузырьки в карман мантии. – Моя помощь нужна? - Не думаю, - я неловко двигаю ушибленным плечом, и в него тут же впиваются длинные пальцы: - Проклятье? - Приложился об стену, - расстегнув мантию и рубашку я обнажаю огромный кровоподтек. Северус хмыкает, поворачивая меня спиной к свету, потом взмахом палочки обездвиживает руку: - Похоже на трещину, а костерост у меня закончился. Будем дома – залечу, а пока наслаждайся результатами своего героизма, - он помогает мне застегнуться и накладывает на мантию очищающие чары. - Как тут у вас? – спрашиваю я, пока мы идем по коридору к той комнате, в которой все начиналось. - Тихо, - он пожимает плечами. – Князь ранен и сейчас спит, Лорд цел. - А... - Неплохо, насколько это вообще возможно в ее ситуации. - Северус? – я останавливаюсь, пытаясь заглянуть ему в глаза. - Мистер Малфой, - Снейп насмешливо изгибает бровь, потом смотрит через мое плечо и склоняет голову: - Мой Лорд. Миссис Поттер. Я оборачиваюсь, заставляя лицо принять почтительное выражение. Лорд, в простой черной мантии, стоит в дверях небольшой гостиной, поддерживая за талию бледную рыжеволосую ведьму. Миссис Поттер нервно прячет руки в широкие рукава мантии, и переводит взгляд своих невозможных зеленых глаз с меня на Северуса. - В воскресенье, - качает головой Снейп, и в его всегда холодном тоне мне вдруг слышатся нотки беспокойства. – Зелья помогут продержаться. - Мы аппарируем через полчаса, - говорит Лорд. – Вы можете идти. Северус, введи его в курс дела.
- Сколько раз я должен повторить, что действие костероста замедляется, если сочетать его с алкоголем? – Снейп усаживается в то же кресло, в котором его застал вызов Лорда двенадцать часов назад. А кажется, что прошло несколько дней. - Отстань, - я щурюсь на разгорающийся в камине огонь и подношу к губам бокал с коньяком. Запах внезапно напоминает мне жуткое пойло, которое всучил мне Кастальский, я запускаю руку в карман и вытаскиваю пустую фляжку: - Смотри-ка, забыл вернуть. - Если хочешь, я передам, - предлагает Снейп, и я киваю. - Ты часто там бываешь? - Каждую неделю. Я варю зелья для Лили. - И давно...? - Почти с самого начала. Лорд вызвал меня через два дня после событий в Годриковой Лощине. - Поттер мертв? - Да. - Ты знаешь, что там произошло? - Взорвался темный артефакт. Лили посекло руки, мальчишке поцарапало лоб. - То есть Авады не было? А как же следствие? И Блэк? - Почему не было? Был Блэк, была и Авада. - И сегодня – это последствия? - В какой-то степени, - он задумчиво заглядывает в свой бокал, потом отставляет его в сторону. – Лили решилась разделить проклятие Лорда. Я откидываюсь на спинку кресла. Около полутора лет назад наше министерство, отчаявшись справиться с Лордом законными методами, привлекло на помощь каких-то азиатских специалистов. Наложенное проклятие, явно темной природы, идентифицировать не удалось, хотя частично мы нейтрализовали его с помощью ряда старинных ритуалов. В итоге затронутой оказалась только внешность, но в ходе очередной предвыборной кампании министерство пустило слух, что в результате черномагических экспериментов Лорд постепенно превращается в рептилию, одновременно теряя разум и приобретая демонические черты. Вдобавок ко всему стало известно, что проклятие может перейти на близкого человека, и мы недосчитались нескольких десятков людей, что в разгар министерской травли оказалось решающим. И вот Лили Поттер приняла проклятие на себя... - Сила артефакта ускорила перерождение, - спокойным голосом рассказывает Снейп, словно читая очередную лекцию в своих подземельях. – На лице это пока не отразилось, но сколько еще это продлится – неизвестно. Она с трудом контролирует приобретенную темную магию, если не находится в анимагической форме, а превращение для нее слишком болезненно. Зелья временно облегчают боль и замедляют действие проклятия. - Поэтому они скрываются? – кажется, я начинаю понимать, но Снейп только усмехается: - Гарри Поттер и его знаменитый шрам. Мальчишка будет сильнее Дамблдора – это понятно уже сейчас. И если вдруг ему не приглянется светлая сторона, мы получим темного волшебника, по сравнению с которым Гриндельвальд покажется невинным ребенком. К нашему счастью, Дамблдор решил спрятать мальчишку в маггловском мире, а в школе я за ним пригляжу. Да и не я один... Он снова берет со столика бокал, но не пьет, а просто вертит его в руке, наблюдая, как темная жидкость медленно стекает по толстому стеклу. И я тоже молчу, оглушенный мыслью, что мой сын и вся моя жизнь несколько месяцев назад принесена в жертву ради спасения магического мира.
Пост N: 45
Зарегистрирован: 28.11.07
Откуда: Россия, Москва
Отправлено: 27.01.08 15:08. Заголовок: Chukcha, да, фантази..
Chukcha, да, фантазия Ваша воистину не знает границ! Это я по поводу анимагической формы, которой Вы решили "наградить" Лили. Такое еще точно никому в голову не приходило.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 207
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Буду следить за обновлениями)
Чёрт, как здорово!..
Такое еще точно никому в голову не приходило. 
- участник сейчас на форуме
