Зеленый форум: HP Fanfiction

Говорят, корень всякой ненависти - зависть. Зеленоглазая тварь. Желание оказаться на месте другого; получить то, что есть у другого. Говорят… но это не всегда верно. Бывает, что глаза у твари не зелёные, а красные. Бывает, что корень ненависти не зависть – просто ненависть.
- Риддл, Томас!
Высокий темноволосый мальчик выходит на середину зала и усаживается на табурет. Шаги его тверды и уверены; всё же руки, когда он надевает Шляпу, чуть дрожат. Мальчик чувствует это и досадует на себя. Страх – это слабость. Он, Том Риддл, выше слабостей. Ещё совсем маленьким он дал себе слово, что никто никогда не увидит его страха.
О, какой необычный случай… Глубокий ум, блестящие способности… Целеустремлённость… Отвага… Трудолюбие, настойчивость, терпение… Так куда же мне вас определить, молодой человек?
Он не знает, что ответить Шляпе (говорящая шляпа – виданное ли дело?) Он вообще ничего не знает о мире, где ему отныне предстоит жить. Лишь то, что им, новичкам, сказали, перед тем, как привели в этот зал; да ещё обрывки разговоров, услышанных в поезде по дороге сюда. Наверно, он здесь самый растерянный. Остальные первокурсники что-то знают. Даже те, у кого родители магглы – кажется, так эти волшебники называют обычных людей – успели хоть что-то узнать из учебников по волшебным предметам – таинственных толстых книг в тёмных переплётах.
Конечно, учебники есть и у него. Этот Дамблдор, который приходил к нему в приют, дал ему денег, чтобы он мог купить школьные принадлежности. Сказал, что это из специального фонда для бедных детей. Денег было немного, и ему пришлось покупать всё подержанное. Мантии, которые уже кто-то носил; книги, по которым уже кто-то учился; котёл, в котором уже кто-то варил зелья. Новые у него лишь ингредиенты для зелий, перья, пергаменты – и палочка.
Всё, что он купил, воспитательница сразу же отобрала и заперла под замок. Вернула лишь перед тем, как он должен был ехать на вокзал. Она явно не хотела подпускать его к этим волшебным вещам. В приюте к нему вообще относились настороженно, а после появления этого Дамблдора стали буквально опасаться.
В приюте мальчик жил с тех пор, как себя помнил. Его мать умерла, как только он родился – так ему сказали. Отец, вероятно, жив, но мальчик его никогда не видел. Знает лишь, что отца зовут так же, как его самого – Том Риддл. Мать мертва, отцу нет до него дела, о каких-либо других родственниках ничего не известно – так он оказался в приюте.
Мальчику кажется, что он уже целую вечность сидит на табурете, не смея пошевелиться и чувствуя, как дрожат сложенные на коленях руки. Шляпа налезает на самые глаза, и он не видит ни лиц других новичков, ждущих своей очереди, ни сидящих за столами - лишь Дамблдора, который вызывал первокурсников по списку и подавал каждому Шляпу, а теперь стоит рядом и с высоты своего роста снисходительно смотрит на него.
Мальчика охватывает жгучий стыд. Он гордится, что никогда ничего не боится. И всё же вот он сидит здесь, испуганный, растерянный, а этот Дамблдор стоит рядом и смотрит на него – снисходительно?
Да как он смеет!
Стыд сменяется злостью, и дрожь как рукой снимает. Так смотрят на слабых, испуганных! На тех, кто дрожит, заслышав строгий голос воспитательницы! Он, Том Риддл, не нуждается ни в чьей снисходительности! Он ничего не боится! А если даже когда-нибудь испугается, то обратит свой страх в ненависть и сумеет отомстить тем, кто заставил его почувствовать себя беспомощным, растерянным, униженным. Дамблдор, который тогда заявился к нему в своём роскошном бархатном костюме цвета сливы и поучал его, а теперь смотрит на него сверху вниз; отец, из-за которого он оказался в приюте – они все поплатятся! Чего бы мне это ни стоило – они своё получат!
И едва он успевает так подумать, Шляпа громко, на весь зал выкрикивает:
- Слизерин!
Так рождается красноглазый монстр.