25.
Джеймс Поттер продолжает Следовало ожидать, что после магического разоблачения Реддла в Визжащей хижине я постараюсь оставить его в покое или на худой конец пойму, насколько Том опасен для окружающих. Но этого не случилось. Не я начал избегать Тома – он стал сторониться меня.
Через сутки после возвращения меня не пустили к нему в палату, и мадам Помфри сказала, что запрет наложен по желанию больного. Всё было как обычно, после уроков мы с Мародёрами шли в библиотеку или на тренировку, обсуждали школьные новости, развлекались…но внутри меня образовалась космическая пустота. События школьной жизни теперь казались мелкими и незначительными, уроки наводили смертельную тоску, одноклассники раздражали. Даже квиддич из любимого занятия стал способом выместить на ком-то свою злость и чувство неудовлетворенности: на квиддичном поле я цеплялся к игрокам, умудрившись за две тренировки переругаться с половиной команды.
После краткого объяснения с деканом Макгонагалл, жаждавшей знать, каким образом мы оказались на территории Хогсмида в момент нападения Пожирателей, мне было назначено строгое взыскание до конца года. Насколько я помню, это меня мало задело. На третий день отсутствия Тома я решился подойти к Лили Эванс: она навещала Брауна и, по слухам, с ним полностью помирилась.
– Почему я вообще должна отвечать тебе, Джеймс Поттер? – подчеркнуто холодно проговорила Лили, обмакивая кончик пера в чернильницу и низко склоняясь над листком пергамента. Мы разговаривали в гостиной Гриффиндора.
– Потому что я его друг, – сдержанно ответил я. – Кроме того, мы занимаем одну комнату. Тебе это не кажется достаточным основанием?
Лили тряхнула роскошной гривой рыжих волос и задумчиво прищурила глаза, зелёные, как знамя Слизерина.
– Дай-ка подумать… Нет, не кажется.
Кровь бросилась мне в лицо.
– Почему же? – спросил я.
Девушка помахала в воздухе пергаментом, скатала его в трубку и спрятала в сумку.
– На месте Тома я никогда бы не стала считать другом того, кто способен на такое низкое предательство, – ответила она. Лили встала из-за стола и теперь смотрела на меня в упор, сложив руки на груди.
Мне стало трудно дышать, но я попытался усмехнуться:
– А в чем заключается моё предательство, Эванс?
– Джеймс, пойдём с нами, – встревоженно позвал Люпин. Они вместе с непривычно тихим Сириусом вошли в гостиную и остановились у лестницы, ведущей на половину мальчиков.
Я не обратил внимания на слова Ремуса. Зато Лили, услышав его голос, вспыхнула, как бенгальская свеча.
– Да-да, Поттер, иди со своими подпевалами-дружками. Может быть, вы вместе ещё придумаете, как удачнее убить Томаса Брауна, Северуса Снейпа, – любого, кто окажется умнее или лучше вас! Как договориться с Пожирателями, подставить своих однокурсников и выйти чистенькими?
– Эванс! – разом очнувшись, заорал Блэк. Люпин заломил ему руки за спину, и правильно сделал, иначе тот полез бы с кулаками на девушку.
– Сегодня в Большом зале Петтигрю растрепал ваш план с боггартами, – презрительно сказала Лили, наблюдая, как Ремус отчаянно сражается с Сириусом. – Вся школа знает, что Браун был ранен из-за этой подлой затеи. Не понимаю, почему вы до сих пор в Гриффиндоре и вообще в Хогвартсе?
– Значит, Том считает меня предателем? – сквозь зубы спросил я. – Думает, что я хотел над ним посмеяться, заманив в Визжащую хижину?
Лили внимательно посмотрела на меня и отвернулась. Перекинув ремень сумки через плечо, девушка фыркнула:
– Откуда мне знать? Спроси у него сам, если хватит смелости.
Проигнорировав рычанье Блэка на последнюю фразу, Лили вышла с высоко поднятой головой. В словах Эванс была невыносимая правда, она легла тяжестью мне на сердце. Не имело значения, что Пожиратели напали на Хогсмид по приказу Того-кого-нельзя-называть. Том вообще не оказался бы в Визжащей хижине, если бы не дурацкий план Петтигрю и моё постоянное желание унизить Тома. А теперь он имел причину меня ненавидеть…
Выглядеть подлецом в глазах будущего Тёмного лорда – так может быть, Волдеморт был прав, когда назвал меня своим врагом? А Том ошибся, выгородив Джеймса Поттера? Подняв руку, я изо всех сил ударил кулаком о крышку стола и, не остановившись на этом, перевернул стол вверх дном. Всё, что на нём было, полетело на пол. Друзья замерли, испуганно на меня уставившись.
– Чепуха, Джеймс, – наигранно спокойно произнёс Сириус, отталкивая Рема подальше. – Не обращай внимания. Пит, конечно, трепло, но Браун не такой идиот, чтобы разозлиться на шутку. Он же понимает…
– Заткнись, Блэк, – мне очень хотелось разломать ещё что-нибудь, расколошматить вдребезги всё вокруг. – Не будем обсуждать, кто на самом деле автор идеи с боггартами. И ты, и Люпин – я дорого бы дал, чтобы вообще вас не видеть!
– Джеймс! – резко сказал Ремус.
– Подожди, Лунатик, – волосы упали Сириусу на глаза, но он не обращал на это внимания. – Мы мешаем нашему Джейми, так? Признайся, мы тебе мешаем водить интер-р-ресную дружбу с крутым новичком? "Ах, Том такой умный, ах, с ним всё иначе…" Может быть, на пару с Сопливусом начнёшь чистить ему ботинки по утрам?
– Жаль, что Распределяющая Шляпа отправила тебя в Гриффиндор, – холодно ответил я после паузы. – Вам с Петтигрю самое место в Слизерине… и я больше не хочу разговаривать ни с кем из вас.
Вслед за Лили я ушёл из гостиной.
_________________________________________________
Вот такие бури в гриффиндорской гостиной.
Перед первым "откровенным" разговором с Поттером. 
) 
пишется ))) 
- участник сейчас на форуме
